Медведь и королева

На скамейке оставалось свободное место, и я приземлилась. Поставила рюкзак на колени. Рядом сидел дядька в потёртой куртке. Наверняка в его портфеле лежала вобла и бутылка пива. За ним пристроилась бабулька залихватского вида с тростью и клетчатой сумкой на колёсах. Зелёная тирольская шляпка красовалась на голове бабульки. Она неспешно закурила. Я хотела встать, но услышала:

– Так вот, овдовела я значит первый раз в сорок девять. Дочки мои разъехались давно, одна в Рыбинск, другая сюда, в Подмосковье. Ну а я куковала одна в Зайцево, Осташковский район, глушь, – тут я притормозила, передумала вставать, понимая, что меня ждёт интересный рассказ. Это она дядьке, значит, свою жизнь рассказывала. Одно смущало. Было в ней что-то недеревенское. Никак я не могла понять, что.

– С мужем-то моим первым, Царствие небесное, плохо жили. Пьяница он был запойный, и намучилась я с ним. Но нас не трогал, не буйный был, тихий. Худо-бедно дочек вырастили. Можно сказать, он третьим был у меня ребёнком. И уж после моего покойника хотела я тихо век свой доживать. Работала в посёлке в библиотеке, на лето внуков принимала. Потихоньку.

Я изредка посматривала на бабульку. Взгляд у неё был очень живой и цепкий. А курила она, как самая настоящая обнищавшая аристократка на площади Бастилии в Париже. Мужичонка с воблой оказался хорошим слушателем, внимал уважительно, всем своим видом выказывал заинтересованность, время от времени мыкал или хмыкал. Мне не хотелось, чтобы приходил поезд. Хотелось слушать и слушать. Я поняла, что меня смущало в ней больше всего. Правильная литературная речь.

— В посёлок из нашей деревни можно на автобусе пиликать, а можно по тропинке через лес, напрямки. Идти недолго, с полчаса. Там, если свернуть с полдороги, можно попасть в сторожку нашего егеря Паши. Он всю жизнь бобылём прожил, а как мой отошёл, всё стал ко мне захаживать. То, да сё. Я уж ему прямо говорила — не ходи ко мне. Буду вдовой век доживать.

До поезда оставалось пять минут. Народа на платформе прибавлялось. Я думала, успею или не успею услышать финал истории.

– Вот шла я как-то после работы домой. Было темно. Только снег светился по-зимнему. И всё мне казалось, что кто-то за мной идёт. Обернусь, нет никого. Иду дальше, кажется где-то сзади: "хруп-хруп" – снег морозно так хрустит, "хруп-хруп". А утром, ни свет ни заря ко мне пожаловал Паша. Говорит "Васильевна, ты что! Ходишь по лесу зачем одна? За тобой косолапый след в след вчера шёл. И хватит одной тут куковать!" Обхватил меня и в дом. Только дверь хлопнула. Вот, если б не медведь тот, может и не узнала бы я, что такое женское счастье. Так и прожили с ним двадцать лет, будто один день. Семь годков, как овдовела я второй раз. Улетел мой голубок.

Я была довольна, что дослушала до конца. Вдали показалась длинная красно-серая лента электрички. Как всё-таки разнообразен и щедр мир, что подарил мне сегодня такую историю!

Тут вынырнул из перехода и решительным шагом направился в сторону нашей скамеечки молодой человек в тёмном вельветовом костюме. На шее его красовался лихо повязаный цветастый платок. Очень стильный чел, интересный. Такие ассоциируются со словами "бомонд" и "гламур". И уж точно не ездят на электричках. Опа, он шёл прямо к нашей бабульке!

– Откуда у тебя эта шляпа... сумка? Мама, Господи! Опять примеряешь новую жизнь? Как же я устал!

Бабулька затушила сигарету, привычным жестом оперлась на руку сына. С платформы уходила не больше не меньше королева-мать в изгнании. Гламурный принц одним пальцем волок за собой пустую тележку.