Реквием по Союзу. Глава 18. На Автовокзале

2 июня 1989 года. 
 
Солнечные лучи широкой полосой света проникали в огромные окна городского автовокзала. Новое удобное и красивое здание из стекла и бетона с высокими потолками было возведено совсем недавно, в год Олимпиады 80. Ранним утром здесь  было необычайно шумно и многолюдно: всюду бегали маленькие дети, которые то и дело падали, плакали, капризничали; взрослые же громко обсуждали насущные проблемы.

Дмитрий Булавин уже минут двадцать стоял в очереди, которая еле двигалась и пытался занять себя чтением газеты "Правда", купленную здесь же, в киоске. Он пробежал глазами первую страницу - речь Михаила Горбачёва на первом Съезде народных депутатов СССР. В это мгновение, в общем шуме голосов он узнал один такой знакомый, почти родной  женский у соседней кассы:

- Дайте, пожалуйста, один билет на сегодня до Самары.

Тут же кольнуло в сердце. Голос  мог принадлежать только ей одной и никому больше. Неужели? Мысли лихорадочно закрутились голове. Булавин поднял глаза на источник  тревоги…

 - Яна! - крикнул он так, что гул голосов внезапно прекратился. Ростовская повернула голову в его сторону. "Она немного изменилась. Повзрослела что ли?" - успел только подумать он. Перед ним стояла девушка в длинном бледно-розовом платье в белый горошек и туфлях на высоких каблуках. На плече - дорожная сумка. Поверх лба были модные солнцезащитные очки, а на голове новая модная стрижка "Каскад".

 - Дима…? – глаза Ростовской округлились. Парень мгновенно оказался рядом и крепко обнял девушку. В ее глазах заблестели слезы.

 - Я думал, потерял тебя навсегда. - дрожащим голосом шепнул Булавин, обхватил ладонями ее лицо и стал целовать заалевшие щеки. Не замечая никого вокруг, их губы сомкнулись в долгом поцелуе.
 
В этот момент мимо них прокатился красный резиновый мячик, который догонял маленький мальчик. Увидев целующуюся парочку, ребёнок остановился как вкопанный.
 
- Охо! - произнёс Леонид Смургин и открыл рот.
 
- Лёня! Не смотри! Ты ещё маленький! – журила его мама - Марина Смургина.

Она подошла к Леониду, подняла мячик и засунула его в сумку. После чего схватила за руку ребёнка и направилась в сторону дальней кассы.

- Безобразие! Нашли где целоваться! Тут так-то люди! - возмущалась она.
 
- А что они делали? - поинтересовался маленький Леонид.
 
- Подрастешь, узнаешь! - лишь ответила мать.

Однако влюбленные никого и ничего не замечали вокруг.
 
- Ты куда пропала, не сказав ни слова?  - Дима пристально смотрел на нее.

Ростовская опустила глаза.

- Извини! - и, после небольшой паузы, продолжила:

- Я понимаю, что виновата. Я должна была предупредить, попрощаться… Но я не знаю, что на меня нашло… Я так испугалась…

- Да что случилось? - перебил её Булавин.
 
- Понимаешь… Дело в том, что я была свидетельницей по одному уголовному делу. Против Воронцова...

- А кто это? - снова Дмитрий не дал ей договорить.

- Это... - замялась Ростовская. - Это очень опасный человек.

- Так кто он?
 
- Ну... Как объяснить-то? Как сейчас пишут в прессе - криминальный авторитет. У него своя банда, группировка. Называют они манхэттеновскими, воронцовскими, конторой... Короче по-разному. Он держит весь город.  Все его боятся.  Так вот он грозился отомстить за то, что его закрыли и в том числе из-за моих свидетельских показаний. Когда я узнала, что он выходит, я запаниковала, струсила… Понимаешь?

В этот момент громкий женский голос из репродуктора объявил:

- Автобус в Самару отправляется с пятой платформы в восемь пятнадцать!
 
- Ты никуда не поедешь! - отрезал Булавин, выхватив у девушки сумку.