Как мы покупали дом на Валдае

Мы бродили по Вернисажу на Крымском валу, перебирая разные интересные вещицы, и один из мастеров, глядя на Катьку, поинтересовался, где мы отдыхаем летом. Тогда у нас ещё ничего не было, включая «лишние» деньги, однако цена дома, который нам предложили купить, была очень заманчива. Может быть, мастеру понравилась Катька, может быть, он предлагал этот дом всем подряд, история умалчивает, но мы взяли адресок и через пару недель созрели.

Я договорилась с Ивановым, что он побудет с детьми до нашего возвращения, отец всё-таки, и в субботу вечером сели на поезд до Балагого. Там надо было пересесть на другой паровоз и доехать до Фирово, которое в царские времена было Херовым, после октябрьского переворота Херовкой, а потом и вовсе большевики облагородили это неприличное наименование. Короче, ехали мы хер знает, куда.

Глубокий октябрь плакал московскими слезами, Димка был в кроссовках, а я надела зимние сапоги и не прогадала. Ноги вообще моё слабое место, они у меня вместо барометра. Лыжный спорт даёт о себе знать время от времени. Большое удобство, между прочим. Все идут голые, а я в шубе, и вот, пожалуйста, снег повалил. Так и на этот раз.

В вагоне не было света, и мы всю дорогу целовались под смутный шёпот попутчиков из других плацкартных купе. В то время мы редко оставались вдвоём, поэтому эта поездка была для нас манной небесной. Я не могла заниматься любовью, пока дети были в школе. Не могла и всё. Если бы в это время с ними что-нибудь случилось, я никогда себе этого не простила бы. Всегда была на страже, как собака в своей будке, вот, когда все дома, когда я знаю, что дети спят за стеной, вот тогда тихонечко… Все эти киношные страсти я допускаю, возможно, так и есть, но не со мной, или не в этот раз.

А тут мы практически одни и тискаемся, как восьмиклассники. Здорово, едем, триста долларов у кого-то заняли, сейчас уже не помню, Иванов не дал, считая, что нам и без дачи хорошо. Ну и чёрт с ним, на идиотов обижаться - себе дороже. Зона отдыха Фрунзенского района приказала долго жить, по речке Катышне поплыли какашки из санатория «Лесные тропы» и из Пугачихиного замка, а мне хотелось вывезти девчонок на травку. Время было голодное, доброкачественные продукты можно было добыть только в деревнях.

Ага, подъехали к Балагому, потусовались на платформе в ожидании следующего паровоза, и через пару часов вот оно, Фирово. На улице ночь, станционный зал ожидания простужен до инея на окне, Димка пошёл искать, чем протопить огромную буржуйку посреди помещения. Есть ещё пассажиры, сошедшие с поезда и ожидающие первых автобусов, но они вжались в кресла и постукивают зубами, пытаясь таким образом согреться.

Буржуйку мы растопили магазинными ящиками, которые Димка сыскал за станцией, ещё он нашёл местный перестроечный "нон-стоп" и купил там бутылку водки и французский заячий паштет. Бывает же такое! И вот мы сидим и балдеем подле гудящей печки, к нам подтягивается невзрачный дедок в засаленной телогреечке, и мы наливаем ему водки в пластмассовый стаканчик. Помните такие складные стаканчики для рыболовов? Видимо, дедок припас его на всякий случай. И вот мы пьём втроём из дедова стаканчика и закусываем заячьим паштетом. Можете завидовать.

Автобус пришёл в шесть с копейками и загромыхал по неровной дороге к конечному пункту под названием «Ходуново», откуда нам надо было пройти пешком ещё два с лишним километра. И, наконец, мы постучали в маленький ухоженный домик на берегу озера. Хозяева были предупреждены о нашем возможном визите, - им написали письмо, что есть возможные покупатели. Погода начала портиться, за окнами замело, повалил снег. Лида и Андрей вытащили из подпола бутыль самогона, поставили на стол соленья и пироги с визигой, и вскоре мы знали друг о друге если не всё, то половину точно.
Пара жила уединённо, Андрей у Лиды не был первым и единственным, её родня его не приняла, и они уехали жить из Твери в деревню Гребенёво. Вот он, положительный пример для неприкаянных.

Лида с утра бегает на озеро с удочкой, приносит рыбу, жарит, варит, печёт пирожки. Зимой она сверлит лунку недалеко от берега, и буквально за каких-то полчаса парочка хороших окуней достаётся супругам на завтрак. Рыбная диета разбавляется овощами с огорода и молоком от коровы. Мы с Димкой даже позавидовали, нам бы так.

Пока мы пили и ели, дом и дорогу завалило снегом. Мы пошли смотреть дом все вчетвером, выгребая по колено в снегу. Оказалось, что владение находится в той деревне, куда мы приехали изначально, и является бывшей школьной столовой. Скособоченная избушка, конечно, была практически развалюхой, но я подумала, что природа и чистый воздух заменят всё остальное, да и привычна я была к неудобствам лесной жизни, везде и всюду могла навести уют и красоту. Димка говорил, что я любое пространство могу заполнить собой так, что дырявые углы практически не видны.

А что, было из чего выбирать? Андрей начал путанно объяснять, как оформить покупку, то есть, для начала съездить в Вышний Волочёк, оттуда привезти на такси землемера, хорошо угостить его, отвезти назад, а потом…
Я прервала его:
- Мы как-то уже породнились, вон, вы нам сумку накрякали, давайте так: вот вам ваши триста долларов, оформлять ничего не будем. Сколько лет мы сможем пользоваться домом, Бог весть, до него ещё добираться, с ума сойдёшь.
- А как же быть, вы нам верите?
- Мы вам верим. Вы наши товарищи по несчастью, нам тоже приткнуться некуда, - родня у нас бедовая. Дом нам понравился, лежанки и посуду я привезу, а больше ничего не надо.
- Так вы к нам заглядывайте, если что, поможем!

И мы распрощались с хозяевами домика до следующего лета. Димка купил в местном сельпо бутылку водки, в сумке у нас оказались творог и солёные огурцы с ломтём домашней выпечки, которыми снабдило нас хлебосольное семейство, и вот, стоя на автобусной остановке по самое не балуйся в снегу, мы пили "из горла" и закусывали, чем Бог послал, а местные алкаши нарезали вокруг нас трагикомические круги.

Прибыв на станцию, мы нашли всё ту же остывшую печку, те же фанерные ящики и тот же французский паштет из убиенных зайцев.
Водки повсюду было хоть залейся, может быть, поэтому мы не заболели, только у моих сапог поплавилась каучуковая «манка», на задранных к буржуйке ногах, в попытке их просушить. Димкины кроссовки практически размокли. Короче, мы совершили подвиг.
Снова два ночных поезда, и вот она, дождливая Москва.

На подходе к дому мы встретили Иванова, вприпрыжку бегущего под дождём нам навстречу.
- Почему ты оставил детей одних?
- Они уже взрослые.
- Взрослые? Так давай их замуж отдадим!
- Ты дура что ли?
- А, если бы я сегодня не вернулась?
Риторический вопрос. Гора мяса с глазами не издала не звука.

Димка поцеловал меня и поехал к матери, ему не во что было переобуться, вещи свои он ещё не перевозил. Я поднялась наверх, дети спали, Иванов забыл разбудить их в школу. Умел он меня удивлять, ничего не скажешь, дай Бог ему здоровья и жену непьющую. Я покормила девчонок привезённым творогом и проводила их до Фрунзенской. У меня была масса заказов, я разобрала клубки и принялась за вязанье. Перед моими глазами плавал фантом кособокой избушки, в которой нам предстояло провести почти четыре лета…