de omnibus dubitandum 30. 43

ЧАСТЬ ТРИДЦАТАЯ (1659-1661)

      Глава 30.43. ВТОРОЕ ДАТСКОЕ ПОСОЛЬСТВО…

    В своем описании «Второго посольства в Московское государство датского посланника Ганса Ольделанда» Андрей Роде пишет, - 24 марта 1659 г. после обеда прибыл нарочный из Москвы и предложил нам собираться и продолжать путь к столице {«Описание» охватывает не весь путь из столицы датского государства, а начинается с событий, непосредственно предшествовавших вступлению посольства в Москву}.

    Поэтому мы немедленно отправились дальше и по милости Божьей проехали последние 3 мили нашего путешествия так же благополучно, как и всю совершенную нами дорогу. За четверть мили до Москвы пристав привел нас в одну из слобод, то есть предместий, которых тут несколько, и задержал нас здесь, чтобы снова сообщить в Москву о прибытии г[осподина] посланника и получить оттуда дальнейшие предписания.

    Тем временем г[осподин] посланник переоделся и приготовился к въезду. Через час вернулся нарочный с приказанием приставу с посланником тронуться в путь, и тогда мы не спеша последовали за приставом и скоро увидели посланного нам навстречу всадника, который быстро повернул назад, как только убедился, что г[осподин] посланник приближается.

    За ним, вскоре появился другой всадник и сообщил нашему приставу, по какой дороге тот должен был везти посланника в город, а именно через Москву-реку по направлению к Тверским воротам {В районе совр. пл. Белорусского вокзала}.

    Когда мы подъезжали к этим воротам, прискакал третий всадник и приказал нам сделать круг {Скорость продвижения посольства к столице регулировалась в зависимости от степени готовности к приему гостей в Москве}, после чего мы и продолжали свой путь, пока четвертый всадник не предложил нам остановиться и ожидать дальнейших распоряжений, которые привез, наконец, пятый гонец, объявивший, что мы должны двинуться дальше, так как уже приехали те лица, которым поручено встретить посланника от имени великого государя.

    После этого, подъезжая очень медленно к городу, мы заметили 36 всадников, направлявшихся к нам навстречу, они вели с собой в поводу 3-х лошадей: двух с седлами и одну без седла; последняя была белая, и ею потом в городе заменили лошадь, которая была впряжена в сани посланника. За этими всадниками следовало 3-ое больших боярских саней, из которых одни, предназначенные для г[осподина] посланника, были обтянуты красной камкой и, кроме того, красиво убраны коврами. Двое остальных саней, покрытых только медвежьими шкурами, предназначались для обоих приставов, но так как они вдвоем поместились в одних санях, то вторые поехали за ними порожняком.

    Все сани были запряжены белыми лошадьми, причем по рускому обычаю уши лошадей и дуги были густо обвешаны лисьими хвостами.

    Перед санями, на довольно большом расстоянии, ехал младший толмач по имени Алексей, который попросил г[осподина] посланника остановиться и сойти с саней, чтобы выслушать титул великого князя, который он должен ему прочесть, что и было исполнено.

    Затем стали приближаться приставы; навстречу им торжественно направлялся г[осподин] посланник на своих красиво убранных санях, и когда он находился уже близко от них, то свернул со своими санями на правую сторону дороги.

    Тут, однако, вопрос о том, кому первому выйти из саней, вызвал длинные переговоры, так как один из приставов, человек преклонных лет, по имени Василий Васильевич Жидовинов {Ошибка Андрея Роде, впрочем, исправленная буквально через несколько строк. Этот пристав — дворянин Василий Степанов сын Жидовинов. Ниже Андрей Роде опять именует его «Васильевичем»}, заявил, что г[осподину] посланнику следовало бы сойти первым, так как он приехал по поручению своего короля, чтобы оказать честь его царскому величеству.

    Посланник Ганс Ольделанд на это не соглашался, возражая, что приставы были посланы великим князем (Алексеем Михайловичем - Л.С.), чтобы встретить его с подобающими почестями, как представителя его всемилостивейшего короля, и таким образом оказать королю честь.

    Наконец решили, что и те, и другие выйдут из саней одновременно. Когда это было сделано, подошли к нам оба пристава, а именно: Василий Степанович Жидовинов и Яков Семенович {Подьячий Поместного приказа Яков Чернцов}; они были наряжены в персидские парчовые кафтаны и плащи из сукна лимонного цвета с шарфом, расшитым золотом и серебром, на головах же их были собольи шапки. Все это им было выдано из великокняжеской казны.

    Один из них прочел великокняжеский титул, приветствовал г[осподина] посланника от имени своего государя великого князя и спросил его о путешествии и здоровье. На это г[осподин] посланник ответил, произнеся титул короля Дании и Норвегии. Затем он сел в свои сани и в сопровождении 36-ти всадников, ехавших впереди, и двух приставов, следовавших в своих санях по сторонам его саней, через Тверские ворота торжественно въехал со своей свитой в Москву.

    Недалеко от Неглинного моста мы заметили г[осподина] полковника Баумана (из иносранных наемников - Л.С.) {Полковник Н. Бауман, датский подданный, был приглашен в 1657 г. в Копенгагене на рускую службу князем Д. Мышецким. Впоследствии Бауман был произведен в полные генералы. В декабре 1670 г. царь Алексей Михайлович отпустил его на родину} с несколькими голландскими и германскими офицерами.

    Он велел оседлать всех своих лошадей, но его слишком поздно уведомили о приезде г[осподина] посланника Ганса Ольделанда, поэтому он не мог осуществить свое намерение выехать навстречу г[осподину] посланнику за город и пришел пешком, чтобы хоть на улице приветствовать г[осподина] посланника.

    Однако и это г[осподину] полковнику не удалось, так как приставы запретили остановить сани г[осподина] посланника, и мы ехали без остановок до Персидского, или большого Посольского, двора, недалеко от Кремля, где нас и поместили.

    Этот двор весьма просторен и обширен, так что в нем, могли бы поместиться 200 человек, но он лишен всяких удобств, необходимых в особенности в то время года, в какое мы приехали; ни в одной из комнат, даже в той, которую отвели посланнику, не было исправных окон и хороших печей. Поэтому мы все удивлялись, что нас привели в холодный и неприспособленный дом, между тем как мы, порядком промерзнув в дороге, были бы рады удобному и теплому помещению. Когда мы об этом заявили приставам, они обвинили смотрителя дома, и, пообещав, что на следующий день все будет приведено в порядок, откланялись.

    В тот же день, утром явился к нам подьячий, по имени..., {пропуск в рукописи} человек низшего разряда, и привез посланнику грамоту из Приказа. Этот дьяк объяснил, что он прислан думным дьяком Алмазом Ивановым {Иванов Ерофей («Алмаз») (ум. 1669) - руский дипломат, тесть Артамона Матвеева. Посетив в молодости страны Востока, он изучил персидский и турецкий языки. В 1649 г. в составе руского посольства он ездил в Стокгольм, а в 1652 и 1653 гг. — к польскому королю. Получил чин думного дьяка и был назначен начальником Посольского приказа. Принимал деятельное участие в переговорах с приезжавшими в Москву иностранцами, а иногда вел эти переговоры единолично. Во время руско-польской войны 1654-1667 гг. он активно участвовал в многочисленных посольских съездах с поляками. Носил звание «печатника», то есть хранителя Большой царской печати}, чтобы приветствовать от его имени посланника и чтобы по исполнении этого собрать сведения о положении дел в Дании, о мирном договоре, заключенном со Швецией, о землях, обещанных и уступленных Дании на основании этого договора, о причинах, так внезапно вызвавших эту недавнюю войну, об осаде Копенгагена, о морском сражении и, наконец, о том, кто одержал верх {Речь идет о Роскилльском мире (февраль 1658)*, подписанном Данией и Швецией, а также об очередной войне, начавшейся в августе того же года между этими странами}.

*) РОСКИЛЛЬСКИЙ МИР (см. рис. Банкет в честь заключения мирного договора 1658 г.) — мирный договор, заключённый между Данией и Швецией 26 февраля (8 марта) 1658 года в городе Роскилле (Дания). Этим миром завершилась датско-шведская война 1657-1658 годов, начатая королём Дании и Норвегии Фредериком III. Дания, потерпевшая поражение от войск Карла X Густава, согласилась на огромные территориальные уступки. К Швеции отошла, в частности, провинция Сконе. Кроме того, Швеция освобождалась от пошлин за проход торговых судов через пролив Эресунн. Дания также обязалась препятствовать проходу через проливы в Балтийское море всех флотов стран, враждебных Швеции.
В 1658 году король Карл X Густав «Шведский» совершил переход через Бельты и занял датский остров Зеландия, чем вынудил датчан перейти к переговорам. Прелиминарный договор был подписан в Тааструпе 18 (28) февраля 1658 года, а окончательный — в Роскилле 26 февраля (8 марта) 1658 года.
Швеция также вторглась в Ромсдаль в Западной Норвегии, но местные крестьяне бросили вызов шведским войскам и стали активно записываться в ополчение. В итоге шведский губернатор был вынужден отправить роту солдат и 50 кавалеристов для сбора налогов. Однако в целом оккупация не была успешной [Stagg, Frank Noel. West Norway and its Fjords (неопр.). — George Allen & Unwin, Ltd., 1954].
Условия мирного договора включали: [Stiles, Andrina. Sweden and the Baltic, 1523 - 1721 (неопр.). — Hodder & Stoughton  (англ.)рус., 1992][Scott, Franklin D. Sweden; the Nation's History (неопр.). — Southern Illinois Press  (англ.)рус., 1988][Gjerset, Knut  (англ.)рус.. History of the Norwegian People, Volume II (англ.). — The MacMillan Company, 1915]
• уступку датской провинции Сконе Швеции;
• уступку датской провинции Блекинге Швеции;
• уступку датский провинции Халланд Швеции;
• уступку датской провинции Борнхольм Швеции;
• уступку норвежской провинции Бохуслен Швеции. Это обеспечивало Швеции неограниченный доступ к западной торговле;
• уступку норвежской провинции Трёнделаг Швеции;
• отказ датчан от всех антишведских союзов;
• предотвращение датчанами прохода любых враждебных шведам военных кораблей через балтийские проливы;
• восстановление герцога Гольштейн-Готторпского в его земельных правах [Lisk, Jill. The Struggle for Supremacy in the Baltic: 1600-1725 (англ.). — Funk & Wagnalls, New York, 1967];
• оплату датчанами расходов на размещение шведских оккупационных сил;
• предоставление датских войск для участия в войнах Швеции [Frost, Robert I. The Northern Wars; 1558-1721 (неопр.). — Longman, Harlow, England, 2000].

    В 1657 году в рамках Первой Северной войны вновь вспыхнули военные действия со Швецией. Исключительно холодной зимой 1657–1658 гг. шведский король Карл X Густав напал на Ютландию с юга и двинул свои войска в Зеландию переправив свои войска на территорию Дании через покрытые льдом проливы Малый и Большой Бельт в январе-феврале 1658 года, после чего датчане подписали унизительный Роскилдский мирный договор (1658 г.).

РОСКИЛЛЬСКИЙ МИР 1658, между Данией и Швецией. Заключён 26 февр. в дат. г. Роскилле. Завершил дат.-швед. войну 1657–58 (см. Датско-шведские войны 16–19 вв.), начатую Данией с целью пересмотреть Брёмсебруский мир 1645. В результате поражения Дании, по условиям Р. м., она уступила Швеции принадлежавшие ей области Сконе, Халланд, Блекинге, Бохуслен, Тронхеймский лен, о. Борнхольм. Кроме того, Дания обязалась начать переговоры с герцогом Гольдштейн-Готторпским об освобождении его от ленной зависимости, отказаться от союзов и договоров, направленных против Швеции, препятствовать проходу через проливы всех флотов враждебных Швеции стран, освободить Швецию от уплаты зундской пошлины. Р. м. действовал менее полугода. При продолжении переговоров о порядке и способе осуществления его условий возникли острые разногласия, послужившие предлогом к новой дат.-швед. войне 1658–60, окончившейся заключением более благоприятного для Дании Копенгагенского мира 1660. (Большая Российская Энциклопедия 2014-2017)

Тем летом Карл снова вторгся в Данию. Копенгаген при помощи голландцев выстоял против шведов и разгромил их в феврале 1659 года, но война продолжалась до 1660 года. Заключённый в результате Копенгагенский договор, навязанный Дании великими державами Европы, привёл к безвозвратной потере Халланда. Передаче Сконе и Блекинге в Швецию.

Датский абсолютизм

Военные неудачи второй половины 17 века рассматривались как доказательство неспособности дворян справиться с центральным правительством; их отказ платить налоги также разозлил корону. Воспользовавшись ситуацией, советники короля разработали новый закон, который устранил особые политические привилегии дворянства и провозгласил корону полностью наследуемой, тем самым предоставив королю де-факто абсолютную власть. Этот закон о наследстве — наряду с тайным королевским законом 1665 года, одним из самых абсолютистских из всех европейских выражений абсолютизма — оставался в силе до 1848 года с лишь незначительными изменениями.

Абсолютистской Данией управляла бюрократия, которая продолжала опираться на политических лидеров из класса крупных землевладельцев, хотя богатство, а не благородное происхождение, теперь открывало более широкий доступ к этому классу. Правительство в Копенгагене состояло из коллегий, т.е. канцелярий; казначейская коллегия (произошла от старой Рентекамеры); и колледжи военного дела, военно-морского флота и, несколько лет спустя, торговли.
Все основные решения принимались тайным советом, состоявшим из руководителей коллегий, которые легко могли влиять на короля. Местная администрация практически не изменилась после 1660 года, но правительство приложило все усилия, чтобы ограничить военную власть новых губернаторов графств (amtm;nd).
В этот период корона еще больше сократила свою собственность за счет продажи буржуазным кредиторам, которые, таким образом, пополнили ряды крупных землевладельцев. Потерю доходов от бывших коронных земель государство компенсировало увеличением налогов на стоимость крестьянской земли, хотя дворяне по-прежнему платили налоги за крестьян в своих имениях. Оценка стоимости земли на основе площади и продуктивности была впервые проведена в 1662 году, а к 1688 году геодезисты завершили общенациональный реестр, который служил основой налогообложения как в Дании, так и в Норвегии до 19 века. Правовая система также была пересмотрена и упорядочена, и уже в 1661 году верховный суд, обладающий юрисдикцией над всем королевством, заменил старую систему, согласно которой король и Ригсрод рассматривали судебные апелляции. В каждой части страны существовали свои собственные своды законов, но при Кристиане V, который, сменил в 1670 году своего отца Фридриха III, национальное законодательство было кодифицировано

    На все эти пункты мы ему подробно отвечали, и он все это велел записать своему писцу. Мы обещали, кроме того, дать ему книжечку с очерком политики Швеции за последнее время и вызванной ею несправедливой войны; г[осподин] посланник Ганс Ольделандж поручил ему передать Алмазу Иванову (тестю Артамона Матвеева - Л.С.), что ему очень хотелось бы возможно скорее получить аудиенцию у его царского величества (Алексея Михайловича - Л.С.) и поэтому он просит думного дьяка о содействии. Под вечер тот же подъячий пришел вторично и сообщил, что соизволением его царского величества аудиенция назначена на следующий день. Одновременно он принес два пакета с письмами, полученными здесь для г[осподина] посланника; при этом он передал от имени великого князя (Алексея Михайловича - Л.С.), что в знак тесной дружбы и добрых отношений к его величеству королю датскому великий князь (Алексей Михайлович - Л.С.) повелел вручить г[осподину] посланнику эти письма в полной сохранности и невскрытыми с просьбой известить его о сообщаемых в них вестях.