Вдвоем. 2 Тропинка из прошлого

Навсегда вдвоем. Тропинка из прошлого

Утро встретило вышедших пассажиров электрички потоком солнечных лучей и желто-голубым небом. Легкий туман поднимался над влажной травой, что клочками держалась на кусочках твердой земли. Узкая черная дорожка вела к невидимому от станции месту. Электричка, постояв минуту, исчезла вдали, унося с собой шум и зеленую гирлянду вагонов. Рельсы блестели ярко, словно их начистили так, чтобы солнечные лучи отражались пучком яркого света. Справа за железной дорогой тянулись ровными рядами липы. Аромат их цветов перетекал даже без ветра к платформе, на которой стояли покинувшие вагон с деревянными жесткими сиденьями пассажиры.
- Хорошо, что у тебя вещей мало, - повернулся к Ольге Виктор. – Все в одной сумке?
Виктор невысокого роста молодой человек, сейчас выглядел так, словно не в поезде провел ночь, а вышел из дома, где ему все заранее погладили, и он не успел помять ни рубашки, ни узеньких брюк. И кудрявые волосы были так аккуратно расчесаны, что даже ветерок не решался нарушить бугристые их волны. Блестели и туфли, словно их так долго чистили, что они стали почти зеркальными. Чемодан, твердый коричневый, поставил Виктор на платформу.
- Вещей у меня вообще мало. На одну сумку хватило, - ответила мимоходом Ольга.
- А мне собрали целый гардероб, чтобы потом не возвращаться, а здесь же, в общежитии все оставить, когда поступлю в институт.
- Какой ты уверенный в поступлении, - удивилась Ольга.
- Так у меня серебряная медаль, - напомнил он Ольге, словно она этого не знала, и не училась в одной школе с ним.
Виктор достал из кармана выглаженный беленький носовой платок и протер лоб, на котором выступили крошечные капельки пота. 
- Как хорошо, что уехали вместе. Мои родители не хотели меня отпускать, не хотели, чтобы я с тобой ехал. Никак не привыкнут к тебе. И семья твоя им не нравится. А теперь, пусть, что ходят, говорят. Мне все равно. Поступить бы. Стану жителем столичным. Конечно, политехнический институт можно было и у себя в городе окончить. Ну, уж, если ты едешь, то мне, что бояться.
Ольга слышала голос Виктора, но вникать в его слова не собиралась. Прошлым утром она вернулась домой после выпускного бала, а это утро уже встречает в другом городе. Спала она прошлый день дома, а потом ночь в поезде в плацкартном вагоне. Сейчас еще лежал коричневый картонный билетик в кармане серой кофты. Из-под кофты виднелся краешек шелкового платья. На ногах беленькие туфли на высоком каблуке, в которых она красовалась на выпускном вечере.
- Сколько нужно идти? – недовольно сказала Женя, поправляя в тяжелой коричневой оправе очки. Среднего роста, чуть сутуловатая, медлительная, она держала в руках маленькую сетчатую сумку, две же большие висели на руках ее матери.
- Не волнуйся Женечка, немного потерпи, - наклонившись к дочери, ласково произнесла Светлана Петровна.
Только Женя ехала с матерью, которая не собиралась оставлять дочь одну на время приемных экзаменов в институт. Светлане Петровне не очень хотелось еще сопровождать троих ее одноклассников. Правда, бывших одноклассников. Ей хотелось от них отказаться, но помня об особом отношении к ее дочери в школе, взвалила на себя такую ношу. Светлана Петровна и в поезде не обращала никакого внимания ни на Ольгу, ни на Виктора и Егора. Доставая из сумки крошечные блестящие пирожки, ставя горячий чай на столик в вагоне, она никому из ребят не предложила даже их попробовать. Они тоже не обращали никакого внимания на Светлану Петровну. Правда, им и не требовалось ее особое внимание. Они знали, что Виктора тоже всем снабдили в дорогу, а уж он хоть иногда и жадничал, но сейчас щедро делился запасами. Для Ольги мама ничего не приготовила в дорогу, но вручила деньги на расходы. В Ольгином доме, где часто не хватало денег на еду, вдруг появились деньги на ее поездку в другой город. И не только на покупку билетов, но и на месяц проживания на новом месте. Деньги выдала мать, ничего не объясняя. Ольга так была далека от всяких денежных проблем, что и в этот раз и не стала вникать, каким образом все было сделано.   
- Не отставай, - прикрикнула Светлана Петровна на Егора.
Тот оставался стоять на месте, поставив две сумки на серо-черный асфальт. Длинный, казалось, неуклюжий, он был быстрым, когда выходил из своего сонного состояния. Семья у Егора не испытывала никаких финансовых проблем. Он мог ехать, куда ему захочется. А за Ольгой он был готов ехать хоть куда. Сначала говорили о Харькове, о харьковском университете, но потом решение изменили. 
- Иду, иду, - отозвался Егор.
Не прошло и минуты, как его фигура маячила далеко впереди. Егор, в отличие от Ольги, не стал осматриваться вокруг. Ни природа, ни тропинка его не интересовали. Он шел точно к своей цели, которая должна была возникнуть великолепным зданием впереди, почти дворцом. 
- Остановись, - теперь уже крикнула Светлана Петровна.
От противоречивых команд Егор замер на месте. И так продолжал стоять, когда все проходили мимо него. Но мать Жени не решилась далее руководить скоростью его движения, оттого и замолчала, пока Егор сам не оторвался от места свой остановки, и не поплелся вслед за всеми.
Тропинка была из такого старого и разбитого асфальта, и каблуки белых туфелек Ольги готовы были сломаться при каждом ее шаге. Таких старых дорожек ей не приходилось видеть даже в городе Курске, где ей приходилось и по старым улочкам ходить. А уж район, где они жили, был новеньким, чистеньким в окружении одинаковых ровненьких сосен. Сейчас же перед глазами Ольги не было никаких улиц. Единственными домами были белые двухэтажные здания, со сломанными лавками у каждого из двух подъездов. Виднелись под окнами первых этажей некие серые деревянные заборчики, но цветов там никто и не думал сажать, только какие-то длинные метелки сорной травы нависали над заборчиком.
- Может быть, здесь никто и не живет? – мелькнула у Ольги мысль.
За пыльными стеклами в некоторых окнах виднелись серые занавески, но перед ними на подоконниках цветов в горшках не было заметно. Ольга вспомнила, что перед домами в ее городе не было никаких мелких заборчиков, но перед каждым домом росли цветы. Так делали все, сажали цветы перед домом и ухаживали за ними. И на главной улице сажали розы. Никто чужие цветы не рвал. Все понимали, что цветы для всех.
По краям кривой тропинки росли мелкие лопухи, они еще не набрали силы, оттого их листья были зелеными, а не серыми и  шершавыми, с торчащими бардовыми пучками цветов на длинных стеблях. Еще рядом с лопухами уже поднималась крапива, и ее цветы уже доцветали. Серые нити с  с остатками мелких цветов сохраняли еще ночную росу.
- Куда попала? – удивляла Ольга. – Ехала в Москву, а попала в вымерший край. 
Дома же вскоре появились. Ровная длинная улица, по одной стороне трехэтажные здания, по другой за деревьями здания чуть выше. Через некоторое время все стояли в комнате, перед нами за столами сидели те, кто принимал документы. В комнату заходило много людей, они с усмешкой смотрели на желающих учиться в этом прекрасном институте. Похоже, что приезжие были первыми, кто прибыл сюда с выпускного вечера. Заполняли анкеты, записали Олю, как представителя семьи рабочих, все остальные были из семей служащих.
- Зачем пишешь, что мама у тебя работает на заводе? – удивился Виктор.
- А где же она работает? На заводе, рабочей, работает в три смены, даже ночью, - ответила Виктору Ольга, хотя тот и так все знал.
- У тебя и у Жени мамы окончили институты, - продолжал Виктор.
- Ну, и что из этого? Не до тебя сейчас. Все. Документы сданы. Сейчас в общежитие отведут, точнее, покажут, где общежитие.
Пока получали всякие бумажки, Светлана Петровна с Женей уже ушли из комнаты, забрав вещи. Мама Жени посчитала, что миссия ее выполнена, а там сами подопечные должны разобраться со всем остальным. Женя не собиралась жить в общежитии, в столице нашлись ее родственники. Оказалось, что, действительно, как хотела Светлана Петровна, так и произошло. Не увидели ее больше ни Виктор, ни Егор. А Ольга встретилась со Светланой Петровной через двадцать с лишним лет в родном городе. Не одного вопроса о жизни Ольги она не произнесла, Была Ольга ей безразлична тогда, так и потом такой же и осталась. По-прежнему опекала Светлана Петровна дочь, не оставила работать в чужом городе, забрала под свой надзор после института.      
- Александр, не покажите ли молодым людям, где им нужно становиться на время сдачи экзаменов, - обратилась женщина, которая выдала Ольге, Виктору и Егору листочки о приеме документов.
Молодой человек остановился. Всем своим видом показывая, что он готов угодить этой женщине. Был он роста среднего, жесткие волосы на голове где-то лежали ровно, а где-то топорщились. Узкие черные глава, были словно спрятаны на лице, в них ничего нельзя было увидеть. Тонкие губы сжаты, но приподнятые уголки губ, показывали его приветливое отношение ко всем.
- Не волнуйтесь Мария Федоровна, провожу. Завтра буду рано, вам сразу сообщу, как все прошло.
На улице лицо Александра стало словно каменным. Даже вид улыбки исчез. Он шел быстро. Ольга успевала за ним, а вот Виктор и Егор отставали, сумки так и норовили вывалиться из их рук. Оставалось пересечь дорогу, по которой они час назад прошли.
- Вы, что на разные факультеты записались? - недовольно пробурчал Александр. – Какая разница, где проваливать экзамены.
Он остановился, указал на дом, куда нужно было идти Виктору, а Егора отправил во второй ряд таких же домов. Теперь оставалось помочь Ольге.
- Если вам трудно, то сама найду, - сказала Ольга, повернувшись к Александру.
- Ничего, потерплю, - буркнул Александр.
Ольга видела, как он сжал кулачки, выглядевшие маленькими, что не вязались с его спортивным видом. Она улыбнулась.
- Ничего смешного не вижу, - заметил Александр, хотя и не понял, по какому поводу улыбается Ольга. 
- Скажите, в какое здание мне идти, а то мы стоим около поликлиники, и никуда не идем.
- Уже пришли, - так же глухо ответил Александр.
Здание отличалось от других зданий, стоящих в два ряда. Оно было выше, когда-то его красили в желтый цвет. Краска держалась до третьего этажа, а на уровне четвертого выгорела, и было бледно-песочного цвета. Окна были большими, даже казалось, что окна занимают почти целую комнату, если войти и посмотреть на окна изнутри. Около здания росли высокие деревья, выше крыши. Но листва на серых тополях уже была серой. Послышался звук проходящей близко электрички, просто рядом. Потом появился и зеленой цвет вагонов с двух сторон здания. Словно здание обернули лентой, а потом ее сдернули. И здание открылось подарочным тортом, предназначенным для великана.
- Мне к доктору нет желания идти, - решила пошутить Ольга.
- Поликлиника на первом и втором этаже, Женское общежитие, на третьем и четвертом этажах, туда отдельная дверь. В студенческом городке нет целого здания для девушек. Их здесь мало.
Голос Александра звучал спокойней, но Ольга почувствовала, что тому еще хочется что-то добавить к тому, что он говорил ранее с нескрываемым раздражением. Она не уходила, а смотрела на его уже загорелое лицо, на котором не было никаких веснушек. Ольга решила, что Александр студент, но скорее всего старших курсов, возможно, сейчас сдает экзамены, которые не успел сдать вовремя. Ведь Виктору и Егору даже предложили этаж, на котором им хотелось бы жить. Общежития стояли пустыми, подготовленные для размещения, таких как Ольга, желающих здесь учиться.
- Зачем ты сюда приехала? -  все-таки Александр решил договорить то, что хотел сказать. – Что у вас в городе нет институтов? Потом рыдать начнешь, когда не сдашь экзамены. Слезы будешь лить. Страдать, что потеряла год. Нужно будет возвращаться домой. Куда-нибудь устраиваться на работу. А друзья поступят, от этого еще больше горя будет. Бывает, что к электричкам бегут. Психопатки. Пять метров и железная дорога. Я глянул, какой факультет ты выбрала. Я в свое время не решился на этот факультет пойти. Ты, просто между делом выбрала. Мне жалко тебя. Ребята справятся, тебе не просто будет.
- Зачем ему меня жалеть? Я его не знаю. Он меня не знает. Не по мне факультет, - думала Ольга. – Еще и про мозги вспомнил. Зачем? Ему-то какая разница, какие у меня мозги. На ноги мои смотрит. Туфли ему не нравятся. А слабо ему на таких каблуках по тропинке разбитой пройти? А я прошла. Ничего, получилось. Не поступлю, так в августе в другой институт успею.
Ольга мысленно отвечала на слова Александра. Они ее не особенно задевали. Не до него было. Хотелось пить. Хотелось, есть. Хотелось сбросить туфли и надеть босоножки.
- Какая тебе разница, что будет со мной? Что ты меня пугаешь? Надоел. Уходи, - сказала Ольга.
В голосе не было раздражения, только безразличие.
- Я еще посмотрю на твои слезы, - произнес тихо Александр.
- Могу сразу заплакать, чтобы не томился в ожидании слез.
Уходил Александр, не спеша, не оглянувшись, походка была уверенной. Он шел словно на ринге, в любой момент готовый нанести удар. Кулачки были сжаты крепко. Ольга же поднялась по ступенькам на третий этаж, открыла комнату массивным ключом, выданным вахтером. Распахнула сразу окно. Ветви тополя были совсем рядом, можно было коснуться гладких листиков, которые были холодными, не смотря на  жаркое солнце.
Ольга отвернулась от окна, теперь перед ней, напротив, была дверь. Справа и слева вдоль стен стояло по две железные кровати. На них даже не было матрасов. Ветвистые металлические пружинки холмиками поднимались вверх. К кроватям были придвинуты одинаковые тумбочки. Единственный шкаф светлого дерева располагался от двери. Теперь здесь ей нужно было разместиться на две недели, на времени экзаменов, и получение результаты. 
Ольга не могла даже представить, что этот один шаг в пустую комнату, изменит все, что ее окружало до этого. Изменит и ее.