Богиня любви

 ( Из сборника "Аркадий Петрович и другие")


***
Виктор Иванович Панишкин не знал что делать. А он перестал понимать жену.
И ведь раньше Ирочка была такой милой, такой скромной.
А сейчас что?
- Да сучка! – выкрикнул Виктор Иваныч и закрыл окно.
А жена действительно распоясалась. Более того, она захотела пробудить в себе женщину и раскрыть какую-то сексуальность!
- Я прятала себя, - сказала она. – Но довольно! С сегодняшнего дня я начинаю одаривать себя и любить!
Панишкин был напуган. Жена была женщиной, он это знал. Но что еще нужно, чтобы ей быть?
На следующий день Ирочка написала ему сообщение, чтобы он купил литр молока, пачку какао и пакет морской соли. 
Панишкин обрадовался и подумал, что она хочет напечь блинов.
Но Ирочка  вылила молоко в ванну и сказала, что ощущает энергию обновления и очищения от всякого стыда.
- Я  больше не стыжусь! – сказала она и стала выполнять упражнение ножницы. – Мне нисколько не стыдно!
Потом она высыпала в воду пол пачки какао.
- Моя сладкая жизнь простирается вперед! – воскликнула она. – Все мои желания исполняются! Большие деньги, яркие оргазмы, счастливая жизнь приходит ко мне!
Панишкин сидел на кухне, ел яичницу, и не верил.
Потом Ирочка накидала лепестки роз и пришла в невероятный восторг.
- Моя красота уникальна! - заявила она. – Я женственна, я здорова, я ощущаю себя как уникальный цветок, который цветет и благоухает ароматами неба…
Панишкин никогда не слышал таких слов. Он был обескуражен.
И как? Как вполне себе приличная женщина вдруг становится такой?
Ирочка хотела принять волшебный душ, но душ был сломан, и вода лилась только наполовину.
Ирочка действительно стала цветком. Она не позволила себе площадной брани, и, завернувшись в полотенце, вышла из ванной.
Но дальше было еще удивительнее. Ирочка включила музыку и стала танцевать перед зеркалом.
- Я благословляю свое тело здоровьем, - говорила она. – Мои ноги длинные и сексуальные, моя грудь восхитительная и упругая! Моя кожа нежная и шелковистая! Я роскошная, великолепная женщина! Я богиня страсти и любви.
Панишкин испугался. Он никогда не видел Ирочку такой раскрепощенной, такой мерцающей и смелой.
Далее Ирочка прошла на кухню и спросила себя.
- Что я хочу? – сказала она. – Я хочу авокадо, хочу сыр, маслины.… Хочу розовое вино со льдом.… Хочу виноград.
Панишкин был растерян.
- У нас есть яйца, - сказал он и открыл холодильник. – Есть сосиски, сметана, селедка…
- Витя, - Ирочка закрыла холодильник. – Моя жизнь обновляется и становится поистине уникальной. Я не могу, как ты понимаешь, питаться сосисками.
- Давай я схожу в магазин, - тут же предложил Панишкин, а он впервые почувствовал от Ирочки запах шоколада.
- Это так мило, - улыбнулась Ирочка. – Пока ты ходишь, я как раз напишу письмо.
- Кому? – не понял Панишкин.
- Себе, мой дорогой. Кому же еще?
Панишкин пошел в магазин и по дороге встретил Толика Митрофанова.
А у того жена стала посещать курсы повышения сексуальной энергии и самостоятельного достижения оргазмов.
- Мне нужно купить масло апельсина, - сказал Толик и затряс бумажкой. – Это усилит эротическую пульсацию…
- Кто бы мог подумать, - удивился Панишкин и вспомнил, что ему надо купить розовое шампанское и маслины.
- Я боюсь оставаться с ней наедине, - Толик чуть не заплакал. – Оксана стала непредсказуемой и очень, как тебе это сказать…
- Бесстыжей?
- Да! Никакого стыда! Совершенно! Ну, ведь должна же в женщине быть стыдливость…
- Конечно!
- Она меня преследует! Пишет сообщения, да такие, что я не могу работать!
- Да ты что?
- Да! А недавно мы пришли в магазин, так она затащила меня в кабинку и стала снимать штаны!
 - В магазине? 
-  Да! Говорит, нам нужны неожиданные, внезапные, захватывающие эмоции и мы их сейчас получим! Так я еле вырвался и убежал.
- Невероятно…
- Каждый вечер у нее игры! То мы две кошечки, то она учительница, а я значит,  ученик, то она прилетела с другой планеты. То она проститутка! – Толик перешел на шепот. – Я в плену у сумасшедшей женщины.
- Я тоже начинаю бояться, - признался Панишкин. – Мне кажется, что я буду соблазненным…
- И ведь у нее хватило совести купить наручники, - Толик стал покрываться  пятнами. – Я боюсь, Витя! Она может меня убить!
- Да ну что ты…
- Я все понимаю, хочется какого-то разнообразия, смены обстановки, но опускаться до уровня животных…
В этот момент он получил сообщение и начал читать его вслух.
- Сегодня я буду портовой шлюхой, а ты  неискушенным моряком.
- Ну, а что….
- Витя, я кандидат медицинских наук! У меня четыре диссертации, две научные работы, - он оглянулся по сторонам. – У меня преподавательская деятельность и что я делаю?
- Пиши! Сегодня я буду коварным, изощренным обольстителем, а ты невинной, доверчивой девушкой. Я купил веревку, чтобы связать тебя! Пиши!
- На что ты меня толкаешь! – Толик достал платок и стал протирать очки.
- Или напиши, я купил плетку, - посоветовал Панишкин. – И собираюсь тебя  наказать.
- Ты в своем уме?
- А что? Дескать, ах ты ленивая, лживая, жирная женщина! Ты так и не испекла мне пирог? Или, ах ты, - тут он задумался на мгновение. - Бесстыжая, распутная, мелочная бабенка! Ты так и не почистила духовку?
- Витя…
- Или ах ты, немытая, потная, похотливая бабища! Ты до сих пор не приготовила мне котлеты?
Толик надел очки и с удивлением посмотрел на Виктора Иваныча.
- Надо поддержать наших жен, - сказал Панишкин. - Иначе они будут грустить, много есть, начнут пить. Ты понимаешь? Тогда они точно превратятся в некрасивых, пьяных и мстительных женщин.
- Я не могу.
- Я куплю плетку и буду хлестать Иру.
- Ты серьезно?
- Конечно! Знаешь, какая она непослушная? Она даже постель не заправляет, говорит, зачем? Нет, ты представляешь? – Панишкин взял Толика под руку, и они направились в магазин. – Это отличная идея, - говорил Панишкин, чтобы как-то помочь другу. – А потом, знаешь, они наиграются и им надоест, поверь мне!
- Ты думаешь?
- Конечно! А если мы их не поддержим, то они найдут себе каких-нибудь волосатых, страшных мужланов, которые будут их хлестать. Кстати, может нам костюмы купить?
- Костюмы? 
- Да! Мы можем быть докторами!
Панишкин купил костюм доктора, и по вечерам сидел и выслушивал свою жену. Он даже делал записи.
А Ирочка говорила без остановки, смеялась, плакала и снова смеялась. Через  неделю она стала заправлять постель и даже стряпать  печенье.
- Я роскошная, великолепная женщина! - говорила она, посыпая себя сахарной пудрой. – Я богиня любви и секса!