Качели

По парку барабанил дождь. Стучал по уставшим листьям, сбивал их с веток и втаптывал в прозрачные лужи на асфальте. Скамейки аттракционов глянцево блестели в сером свете.
Иван Федорович устало домёл последнюю дорожку и участливо прислонил ладошку к ржавым балкам.
- Эх, дружище, старые мы с тобой совсем. У меня, вот видишь, тоже и спину прихватывает, и мести все труднее. А если не мести, как же люди дорогу свою увидят? А? Вот и я говорю, эх. А смотри-ка, твои идут. Тряхнем стариной, дружище? - И подмигнул качелям.
Девушка под ярко-красным зонтом быстро перебирала ножками в модных ботинках на высоченной шпильке, смешно семенила, плача и пытаясь скорее убежать от своего спутника. Парень растеряно ее догонял, кричал вслед:
- Надя! Надя! Ну подожди, Надя! Ты все не так поняла! Ну послушай же меня! Надя!
Поравнявшись с аттракционом и следившим за парочкой Иваном Федоровичем, девушка внезапно оступилась, ойнула и чуть не уселась на асфальт. Парень еле успел ее подхватить и она забилась в его руках птицей.
- Ну что же ты, голуба моя, - засуетился Иван Федорович. - Ты давай, парень, усаживай ее сюда.
- Пусти меня! Там сыро! Ты мне пальто испортишь, идиот! Катись к своей Таньке, ее хватай!
- Да как же сыро? - удивленно пробормотал Иван Федорович. - Вот же, скамеечка сухонькая. Давай, давай, голуба, присаживайся. Куда ж ты с такой-то ногой. Сымай давай игольницы свои, погляжу ногу твою.
- Вы врач? - жалобно и удивленно пискнула девушка.
- Может и врач, а может и не врач. Но кое-что лечить умею, - подмигнул сторож.
- Ну вот, и ничего страшного. Дома перебинтуешь поплотней, до свадьбы заживет. А давайте-ка я вас покатаю на качелях в последний раз.
- Почему последний? - Испуганно прошептал парень.
- Так демонтируют на днях. Старые, говорят, безопасность нарушают. Эх, я на этих качелях еще жену свою катал, - мечтательно вздохнул старик. - Молодые были, как вы сейчас! Жена у меня в молодости красавицей была! Да она и в старости была хороша. Песни какие пела, пироги пекла. Тут я ее и увидел в первый раз. Коса длиннющая,  с руку толщиной, кудряшки на ветру вьются. Хохочет, будто ручеек звенит. И предложение тут ей сделал. Ну держитесь, ребята.
Старик покопошился в будке, и качели, жалобно и натужно скрипнув, начали раскачиваться. Сначала нехотя, покряхтывая и покашливая на каждом взлете, затем все быстрее и веселее. И вот будто исчезли и мелкий дождь, и хмурый парк, ссоры и обиды. Качели взлетали к верхушкам деревьев, и летели вместе с ними на ветру светлые волосы девушки. И хохотал парнишка, как когда-то далеко в детстве, и смеялась конопатая Надюшка, и вихрем кружилось вокруг беззаботное лето, и мама с папой внизу махали рукой и держали подтаявшее мороженое.
Парень унес на руках до такси свою Надю, она крепко прижималась к его плечу, а вслед им, улыбаясь, смотрел старик-сторож. И поглаживал осторожно шершавое железо старого аттракциона.