Автобиография

     Меня зовут Зельдин Сергей Леонидович. Я родился 9 апреля 1962 года в станице  Ярославской Лабинского района Краснодарского края. Таким образом, я, как это ни парадоксально, кубанский казак.
     Это шутка, какой я казак. Но я не согласен и с женой, говорящей, что я псих. Для психа я недостаточно цельный.
     Всё же мне чудится то то, то сё. Например, мне иногда чудится уютный старый дом.
     Здесь вечер, зима, и дом этот в каком-то маленьком городишке, в безнадёжной, бездонной советской глубинке. Это так далеко и глубоко, что здесь даже нет начальства. То есть начальство, наверное, есть, не может быть без начальства, но оно никак себя не проявляет.
     Здесь степь, но есть и лес. В доме горит керосиновая лампа и все сошлись для дружеского застолья, с водкой, с разговорами, с пением, нехитрой, но душевной закуской, мочеными арбузами и жареной картошкой.
     Года стоят пятидесятые, но может и тридцатые, во всяком случае, не двадцатые и не семидесятые.
     В доме живут очень приятные для меня люди. Есть и подозрительные личности, случайно избегшие лагеря, а может и чего-то похуже.
     Мне кажется, что это воспоминание о моем двоюродном деде, не то Мише, не то Жоре, который сбежал из станицы от расказачивания и от раскулачки, и под конец нашёлся в Сумгаите, городе на берегу Каспийского моря. Толстый лысый старик, он работал садовником при исполкоме. С ним жила жена-старушка.
     Мы пришли к ним в гости – я, маленький Серёжа, мой папа Леонид и моя мама Галя, племянница этого деда Жоры.
     Дед Жора и старушка жена жили в уютном старом доме, где горела керосиновая лампа, и пахло картошкой, жареной на сливочном масле и где меня поразил страшный чайный гриб в банке.
     Когда мама была жива, она говорила мне, что я путаю, что старики жили в хрущёвке и никакой лампы не было, а она была в станице, у бабушки Кати. Не знаю. Это не важно.
     В Сумгаите растут олеандры с розовыми жирными цветами, пахнущими, как может пахнуть только юг.
     Ещё здесь жили другие дедушка и бабушка, родители моего папы Леонида. Они случайно жили в одном городе с дедом Жорой и его женой-старушкой.
     Раньше они жили в Ленинграде, потом жили в Киргизии, а уже потом переехали в Сумгаит. А изначально они были питерские. «Помни! – торжественно говорил мне покойный отец, когда был выпивший. – Твой прадед был булочником в Петербурге!»
     Почему-то он придавал важное значение, чтобы я об этом помнил.
     Этот мой сумгаитский дедушка, Владимир Ефимыч, был еврей и на войне не воевал, не то, что другой дедушка, Вася, который воевал и был без пальцев на руке и в маленьких шрамах от осколков. Я долго таскал его медаль «За отвагу» и даже пилил её напильником, а потом потерял. Мне было шесть лет.
     А этот второй дедушка, Володя, еврей, был счетоводом, как Корейко, проштрафился и всю войну провел на стройках народного хозяйства во Фрунзе, в Киргизии. Сейчас это Бишкек. Там делали валенки для фронта. Там, в Бишкеке, родился мой папа Лёня. Он очень голодал в детстве и продавал на восточном базаре воду кружками. Он родился в сороковом и был младшим в семье.
     А потом они поселились в Сумгаите, и там папа, красивый городской юноша, встретил мою маму, молоденькую кубанскую казачку, приехавшую поступать на завод. Они повстречались на танцах, влюбились, поженились и родили меня.
     Вот так и вышло, что полуеврей папа женился на потомственной кубанской принцессе, а ведь от таких браков родится несчастливое потомство, об этом утверждал даже Ницше, я сам читал. «От них, - говаривал он, - добра не жди!»
     В-общем, Ницше был прав. Всё же, под конец моей удивительно дурацкой жизни я перестал жалеть об этом давнем расовом мезальянсе. Мне кажется, не иметь ни капли еврейской крови тоже плохо для человека.

                Зельдин С.Л. 5 декабря 2019 г.
               


     Перечитал автобиографию и удивился – чёрт знает что такое: писал, писал, а толку никакого.
     Ну, у нас, писателей, это постоянно. Например, такой малоизвестный факт: Льва Толстого попросили написать автобиографию для подания в Ея Императорского Величества Всероссийский Императорский Союз писателей, а он выдал «Детство, отрочество, юность».
     То ли дело Юлий Цезарь: «Пришёл, увидел, победил, был заколот на ступенях рейхстага». Толково, чётко, по-спартански коротко.
     Красота!