Веселое время, странные годы

                Целебджихад ком
     Он всегда торчал под пляжным зонтиком на открытой ветрам с Атлантики веранде пляжного кафе. Местные, бросавшие приработок в Бенилюксе к началу туристического сезона на родине, уже знали и его имя, и устали уже выслушивать его бесконечные истории, звучавшие как басни Шахрезады. Да и кто поверит старику, утверждавшему, что это именно он учил Чарли Мэнсона играть на гавайской гитаре, что это именно он был тем парнем, что навел ребят Лакки Лучиано на Голландца Шульца, что это именно к нему обратилась Элеонора Рузвельт, когда прямо с банкета в Белом Доме у нее увели фамильные бриллианты, что это именно он плюнул в глупое напыщенностью лицо трансвестита Гувера ? Верили единицы. Канадцы, привалившие съемочной группой, напоившие его контрабандным, как в добрые старые времена, виски, и заставлявшие его позировать на кромке прибоя с ручным пулеметом  " Томпсона ", загадочные русские, подарившие ему шапку пирожком и габардиновое пальто, согревавшее в зимние ночи, опубликовавшие у себя в Союзе такую дичь и чушь, что переводивший за пару песо студент плакал со смеху, поражаясь скудоумию большевиков, переплюнувших ложью каудильо и этого, как его, соседа, Салазара, вроде, кошмарные сознанием персы, по пять раз на дню вздымавшие сраки на белом песке пляжа, что - то гнуся и завывая, впрочем, именно персы указали ему на кисмет, и позволивший ему выжить, тогда как все они, и ма Баркер, и Диллинджер, и дешевка Клайд, и даже полудурок Мелвин Первис давно уже кормят могильных червей. Он дремал целыми днями над бокалом с местным терпким вином, но когда на пляже бойко тарахтел скутер кучерявого марокканца, встряхивался и шел, неуверенно спотыкаясь, к приятелю, работавшему на региональное отделение Синдиката. Он ухмылялся и шуршал в кармане пиджака смятыми купюрами, поражаясь могуществу детища Лакки и Мейера, запустившего свои щупальца и в Старый Свет, даже Марокко и Западная Германия платили свою долю дани Пяти семьям Нью - Йорка, зачастую и не подозревая, что процент с каждого франка, марки и кроны капает на тайные счета швейцарских гномов, спрятавших под номерами всем известные имена, звучавшие волшебной музыкой. Альберт Анастазия, Карло Гамбино, толстяк Полли Малатеста, Раймонд Патриарка, Момо Джианкана, дядюшка Карлос Марчелло. Многие умерли, а вот он вот жив. Пока еще жив. Купив у марокканца шмат доброго гаша, старик возвращался в жалкие меблирашки, курил, ел транквилизаторы, запивая их виски и водкой, а потом грезил наяву, снова переживая веселое время, когда дети фермеров носились вихрем по Среднему Западу, меняя квартиры и любовниц, швыряя парикмахерам и портным пачки денег, каждое утро начиная с газеты, где на первых полосах красовались их бандитские рожи. Красавчик Флойд, невесть почему названный газетчиками именно так, Детское Личико псих Нельсон, бойня в   "Маленькой Богемии " и вечная ложь Гувера, изовравшегося напрочь, скользкого, как атлантический угорь. Они иногда вылезали здесь прямо на пляж, местные почему - то брезговали ими, а вот он обязательно ловил парочку голыми руками, разводил костер и варил извивающего угря с перцем и кетчупом. Уроды. Испанские уроды. Цыгане, хуже ниггеров.
     - Мы заключим контракт, - нашептывал пузатый еврей, мусоля сигару жирными губами, - вы получите неплохие деньги, мистер Карпис. Нужно же вам на что - то существовать ?
     Он уже знал заранее, чем это закончится. Точно так же и тот писатель, француз, уламывал его, прельщая деньгами, а потом взял да и накатал на пару с приятелем научное исследование эпохи Великой Депрессии, совершенно упустив из виду то, что он упорно вдалбливал ему в башку. " Нас всех создал Гувер, - говорил он с тягучим южанским акцентом, потягивая лимонад, - поймите, что мы были мыльными пузырями. Все ограбления Диллинджера вмещались в одну - единственную взятку члену Верховного Суда, мои подвиги меркли по сравнению с еженедельной прибылью какого - нибудь Оклахомского филиала Синдиката, все убитые психом Нельсоном трупы составляли ничтожный процент от погибших на автодорогах, покончивших с собой из - за социальной политики могучих и свободных Штатов. Гувер потом придумает советскую угрозу, а в те конкретно годы не было ничего лучше сумасшедшего Робин Гуда с фермы или обезбашенных любовничков, понимаете ? А уж когда вышел фильм с Фэй и Битти, все словно с ума посходили. Это были дешевки, их никто не уважал, Клайда трахали весь его тюремный срок, а дура Бонни была всего лишь тупой официанткой ".
    - Но вы - то, - упрямо долдонил продюсер, угощая его сигарой, - срывали настоящие куши. Ограбление почтового поезда, попытка похищения Гувера, сотни тысяч грязных и горячих долларов, полученных в качестве выкупа с нефтяных магнатов, банкиров и хозяев пивоварен. Вы легенда, Элвин.
    Он зевал, прислушиваясь к шуму прибоя. Тарахтел скутер марокканца, и он вставал, обрывая делавара с Холмов на полуслове, шел на пляж и покупал добрый гаш, а затем возвращался в меблирашки. Он часто засыпал, грезя, и один раз не проснулся. Продажные репортеры ломали головы, выдвигали версии самоубийства или ошибки, даже не понимая, что он просто устал жить в этом нелепом мире, нисколько не похожем на тот, где были они все. Фрэнк Нитти, Носорог Капоне, прокурор Дьюи, докеры Профаччи, Трехпалый Галуацци, еврей Бухгалтер. Никаких красных бригад, никаких хиппи и наркоманов, никаких вонючих ниггеров и малолетних шлюх. Золотое было время, время Великой Депрессии.