11. Нет, зомбированный уродец, это, уж, слишком ка

Начало... http://proza.ru/2023/10/19/1421

11. Нет, зомбированный уродец, это, уж, слишком как-то!

И вот все эти его кривые ухмылки, в конце концов, надоели его приятелям, и они стали злобиться. А однажды назвали его зомбированным уродцем.  Но его жена, которая, несмотря на участившиеся дома скандалы, была все же как бы родным ему человеком, и потому вступилась за него. Она сказала, что просто он в высшей степени порядочный человек и не может вот так, за здорово живёшь, бросить все свои прежние убеждения и стать торгашом. Но этим она очень сильно обидела успевших стать торгашами приятелей его, и они вскинулись на неё.

- Обижаешь, мать! Да и какие у него убеждения?! Он всегда был как зомби! А у зомби никаких убеждений быть не может!

Нехорошо всё это было с их стороны - «зомбированный уродец»!.. Это, знаете ли, слишком уж как-то... Уж больно быстро они стали такими просвещёнными и ушлыми. Короче говоря, с друзьями по своей прошлой сыто-партийной жизни Павлу пришлось расстаться. Однако скандалы у него дома становились всё круче и круче.

- Дома, понимаешь, уже жрать скоро неча будет,  а он тут со своей идейностью и порядочностью! - орала на него, казалось, вчера ещё относившаяся к нему с уважением и любовью тёща.Она хоть и проработала всю сознательную жизнь сначала воспитательницей детишек в детском саду, а потом ещё и заведующей там же, всегда, в общем-то, была женщиной грубой и неотёсанной, но раньше это было не очень заметно, раньше из неё это не вылезало, а тут вот полезло. Теперь вдруг выяснилось, что она, которую он давно привык считать за своего, родного ему человека, просто старая ненасытная сучка, которой всегда всего мало.

 - Нет, ни к чему-то ты в этой жизни не пригоден, - заходилась тем временем тёща. - И не смотря на весь твой страстно горящий взгляд, весь-то ты какой-то бледно-молочный и квёлый, как картофельная ботва, что выросла без света в подвале!

А жена как бы защищала его.

- Нет, но то, что у него в штанах, то вне конкуренции! - и они обе при этом дружно заходились в хохоте.

«Нет, и, главное, что вечно молчащая жена-то моя вдруг развеселилась! – удивлялся Павел. – Интересно»!

А тёща, видать, теша своё воображение, добавляла ещё при этом.

-  Хорошо ещё, что мать тебя научила в своё время жевать и глотать прожёванное, а то так бы до сих пор и питался из бутылочек с детской молочной смесью! – издевались они над ним.

- Да займись ты, в конце концов, каким-нибудь делом, -  посочувствовал ему как-то Андрей. - Можно, например, сторожем пока пойти, а там видно будет. 

И, похоже, на полном серьёзе добавил при этом.

- Ведь тебе важно переждать, а потом, когда все ваши очнутся и поймут, что к чему, оказаться в нужное время в нужном месте, а уж там-то опять всё будет у тебя «ОК»!

- Ой, ой! Хватит уж! Умник! Торгуешь шапками, ну и иди себе торгуй! – восприняв всё сказанное как подкол, раздражённо проговорил Павел. И уже тише, почти себе под нос, добавил. - Пока вам позволено.

«Вот, скотина»! – хотел было сказать Андрей, но сдержался.

И вот, эта оказавшаяся вовсе даже и не родным ему человеком тёща увела вдруг от него ту, которую он целовал и обнимал как жену, к тому, который мог много чего для них сделать, чтобы им не было потом мучительно больно за бесцельно прожитую жизнь. Так нагрянувшая горбачёвская жажда устроить у нас социализм с человеческим лицом разрушила ещё один брак Павла.

И вот в столь значимые для страны дни, умерла у Павла мать. За всю свою жизнь с ней он так и не понял, что она была за человек, что она в этой жизни хотела, и куда пропал его отец. Но надо было видеть, какой болью иной раз отзывалось в нём то, что связывало его с отцом. И особенно приступы этих воспоминаний стали донимать его после того как отец его где-то там умер, а мать его, перед тем как умереть, стала пить.

Когда Павел рассказывал что-нибудь про отца, то он все порывался рассказать Андрею что-то и ещё… Что-то такое… Видно было, что это «что-то» было для него таким ужасным, что он тут же умолкал и тут же начинал вспоминать свои «школьные годы чудесные», когда весь мир для него был ещё расцвечен яркими красками, а все люди были такими близкими и родными. «И юный Октябрь впереди». Оттуда он, ей Пашенька, как называла тогда его мать, и начался.

И вот когда он теперь рассказывал обо всём том времени Андрею, то видел Андрей, что хочет ему Павел рассказать что-то такое, чего никогда не рассказывал, да не может почему-то. И лезли тогда Андрею в голову мысли, которые лучше было не развивать. О Павлике Морозове, например. Уж не примерил ли он судьбу этого патриота и героя на себя в своё время, а теперь вот мучается?

- Хорошо, когда знаешь, но лучше, когда молчишь! – частенько предупреждал Павел всяческие подробные расспросы о той его жизни.

Смешно, но, похоже, в своём умственном развитии Павел достиг уже таких высот, что лучше его было и не трогать. «Хорошо, когда знаешь, но лучше, когда молчишь». Так считал он. И этими своими достижениями, почерпнутыми из своего жизненного опыта, он похоже теперь решил пользоваться, как бактерицидным пластырем против мозолей на ногах.


Продолжение следует... http://proza.ru/2023/10/25/1297