Тайная рукопись из жизни средневекового Китая 6

 
 
В характере  Роберта Николсона, необходимо сразу отметить,   уживались черты, сочетание которых на первый взгляд кажется  невообразимым.  Просто эклектика! Непоседа, торопыга и пройдоха в то же время был человеком трезвомыслящим, практичным и рачительным. И вся его биография являлась результатом борьбы этих противоположностей.



Ну,  разве плохо живётся американскому плантатору при таких ценах на хлопок? Можно и не отвечать. Но не того склада был Берт Николсон, и следовать по стопам своих ближних и дальних родственников он вовсе не собирался. 
Во время войны за Австрийское наследство,  имея солидные аттестации,  совсем ещё молодой Бобби  поступил на каперский трёхпушечный люггер с командой в полсотни человек. Слава Богу, война затянулась, и карьера Боба  двигалась в гору. Но второй помощник капитана люггера Николсон, был далеко не простаком и знал, куда деть деньги, вырученные за добычу, изъятую на французских судах. 



В первую очередь он приобрёл несколько новейших книг по теории мореплавания.  И не терял времени даром. А обширная и богатая практика позволяла ему двигаться в избранном направлении семимильными шагами. Одним словом, войну он закончил уже капитаном этого же люггера.  Но заключение мира привело  Робби, как и весь экипаж судна,  в состояния полного уныния.
Ещё долго улыбался потерявший работу капитан улыбкой человека, которому не до веселья. А затем вдруг взял да и продал свою долю люггера и вернулся в родную Джорджию. Но вовсе не для того, чтобы заняться земледелием. По протекции он получил место капитана на судне, перевозящем из Африки в Джорджию «чёрное дерево». С каждым годом плантации хлопка, табака, индиго расширялись, рабов требовалось всё больше. Но в этом деле нужен был человек насколько решительный, настолько и осторожный. 

Однако, оставаться на вторых ролях Николсон вовсе не намеривался. И сколотив капиталец, решил развернуться  основательно. Тут – то и сказалась его склонность к риску и отсутствие  косности, столь присущей большинству его коллег, много лет тянувших лямку морской службы. Он не только не боялся новшеств, но просто жаждал их. 
В общем, материальное воплощение  его мечты бриг «Восторг» был вскоре построен. Под чутким контролем самого капитана. Всё было предусмотрено, чтобы как можно больше негров за один рейс могло добраться на новое  место работы.

Расстояние между палубами Берти сразу определил в два локтя. Кто – то с возмущением спросит: как же сможет стоять чернокожий в условиях, где и сидеть – то удастся лишь согнувшись.
 А зачем им вставать?  - размышлял Роберт, — вот  отвезут в Джорджию, там и присесть будет некогда – всё дела да дела.  Так  пусть хоть в трюме отдохнут! 
Обычно на специализированных судах невольников  усаживали двумя параллельными рядами, а свободное пространство между ними служило для прохода. Но разве мог Бобби смириться с такой бесхозяйственностью? Верно, не мог. Он пристроил чернокожих и туда, где помещать их никому никогда и в голову не приходило. Но уже под прямым углом к сидящим. 


Корабль Николсона, в связи с внедрением этих принципиально важных новшеств, брал на борт куда больше рабов, чем любое аналогичное судно.
Честно говоря, на «Восторг» можно было запихать ещё немало невольников, но Берт, либерал  в душе,  полагал, что: «Каждому черномазому дюжину квадратных футов отводить всё же надо. Ведь, в принципе, чтобы там ни рассказывали, негры они по сути своей, в общем-то,  тоже люди». 
Свои весьма прогрессивные взгляды Николсону не однажды приходилось подтверждать на деле. Как – то раз вождь Мутумба пригнал к пункту отправки столько пленников, что грузить их было просто некуда. И всё равно на берегу еще осталось порядочно никому не нужных невольников.  Мутумба скинул цену до смешного – по стакану виски за голову. Вы скажете,  Боб забрал их из жалости? Вовсе нет. Только из сострадания!



- Стакан виски, всего один стакан, - умолял капитана чернокожий громила печальным голосом гробовщика, просящего деньги ещё до начала похорон.
- Нет, ни одного человека взять просто невозможно, - на стоны вождя Роберт реагировал не больше, чем чучело рыбы на червяка.
- Тогда я их  всех прикончу,- с этими словами Мутумба огласил окрестность таким  гомерическим хохотом, что у капитана появились небезосновательные опасения за жизнь делового партнёра.
И вождь тут же вогнал порцию свинца прямо между глаз беременной женщины, державшей на руках младенца.
- Чёрт с тобой, обезьяна, -  подумал  Робби и вслух добавил, - хорошо пусть будет так, по стакану за голову.



Уточним:  существуют люди, полагающие, что любая речь, не состоящая на три четверти из слов, входящих в молитвенник, является ужасной. Таким  был священник, в детстве и отрочестве наставляющий Роберта  на путь   истинный. В принципе ничто не мешало Бобби разделить точку зрения  святого отца. Но ведь после этого она перестала бы быть точкой!  Одним словом, Николсон выругался грязно и смачно.
А рука Мутумбы  потянулась к стакану со скоростью молнии.



Загрузив «Восторг» под завязку, капитан Николсон взял курс на северо-запад. Запас цепей и наручников, тщательно смазанных для предохранения от коррозии, оказался вполне достаточным. Да не какого – нибудь барахла!  А новейших, бристольской работы.  Хватило каждому невольнику, ещё и осталось.   
Но вскоре выяснилось одно очень неприятное обстоятельство. В отличие от цепей и наручников, количество еды, а в особенности пресной воды было весьма  ограничено. Проведя ревизию живого товара,  Берти  посетовал на ситуацию боцману.
- Филипп, черная раса мельчает прямо на глазах! Мужчины по большей части щуплы и тщедушны, женщины малы ростом и тощи. Если  дело пойдёт так и дальше, кто будет работать на плантациях? 
Боцман относился к той отнюдь немалочисленной категории людей, которые всегда напомнят вам, что вы забыли счистить грязь со своих ботинок. 

- Сэр, всё намного проще, - пряча ухмылку, ответил он, - просто пройдоха Альварес сделал ставку только на Мутумбу. Это его первая ошибка.  Он вложил в черномазого уйму денег,  и это тоже нелегко назвать разумным поступком. Но что вытворяет   наглый, зажравшийся негр?  Имея ружья, его головорезы скоро сведут под корень все племена в округе. Они уничтожают воинов – здоровых и сильных мужчин, от которых всегда исходит опасность. А  весь хлам сплавляют нам! Но разве это товар?! Если Альварес не убедит Мутумбу, что необходимо менять стиль работы, надо отказываться от услуг обоих. Поставщиков на побережье и без них хватает. 



Тщательно проверив  товар, капитан лично выбрал тех, кто стал на судне обузой. Но в отличие от своих жестоких и безжалостных коллег, Боб поступил весьма гуманно. К краю живой цепи, состоящей из скованных между собой невольников, прикрепили груз весом никак не меньше трёхсот фунтов. Его – то и сбросили за борт первым. Устремившись на дно, триста фунтов камней потянули за собой и невольников. И  им не пришлось, рассуждал Робби, мучиться в ожидании акул.
Едва последний из обречённых на уничтожение бедолаг скрылся в морской пучине, раздался крик вахтенного.
- На горизонте человек за бортом!

Осмотрев поднятых на палубу двух азиатов, Боб по - хозяйски распорядился.
- Филипп, проследи, чтобы кок недельку – другую хорошо покормил их. Положительно, эти парни мне понравились.
- Нет проблем, сэр! – широко улыбнулся боцман, показав при этом миндалины.
Стояла весна пятьдесят девятого года, разгар Семилетней войны. Европейские державы разделились на два лагеря  приблизительно равной силы,  и уже несколько лет на всех морских путях шла охота за торговыми судами.  Корабли брались в плен и  топились при первой же возможности. Работорговля из - за высокого риска сильно снизилась. А  негры в колониях, что раньше не так бросалось в глаза, умирали как мухи. Естественное воспроизводство вовсе не восполняло потерь. При такой эксплуатации  даже у негритянок не хватало сил рожать. Поэтому бизнес  Ричарда Николсона, хотя и был очень опасным, давал весьма основательные барыши.



Пригласив к себе спасённых азиатов, Берти  по внешнему облику никак не мог определить из какой, предположительно, страны они происходят. Тем не менее, круг поисков сужался Дальним Востоком. Не могли, в конце концов, к нему, полагал капитан, попасть монголы или тунгусы. Разложив карту мира на столе, Николсон стал отмечать указкой разные страны, называя их по-английски. 
Услышав слово «Китай», азиаты заулыбались и закивали головами. Тогда Роб стал называть города: Пекин, Шанхай, Нанкин, Кантон. Его собеседники без затруднений  повторяли  слова капитана.  Легкость произношения говорила,  что наименования эти давно и хорошо известны им, значит спасенные люди – китайцы.



- Ну, старый скряга Джон обрадуется, вот потешу пройдоху, - подумал Роберт, - да и повод в гости заглянуть. Эти парни из Поднебесной не чета неграм. Им можно поручить кое – что и  серьёзнее мачете. А то скряга удавится вольнонаёмным платить наличными. Развёл лесопилку, мельницу, прессы новёхонькие в давильне. Сколько стоит всё это, уму непостижимо!
 А рабам доверить, к вечеру, канальи всё переломают. Им и мотыгу – то в руки дай, да поглядывай, чтобы по голове этой мотыгой  не тяпнули. Одним словом сволочи, подлый народ.  А китайцы, они ведь с детства порядку обучены. Им объяснять не надо – кто вверху, тот и прав.   

Кости китайцев быстро обрастали мясом. Они набирали вес со скоростью забытых в лавке парижского кондитера молодых озорников, чем несказанно радовали Боба.
- До чего же отменные экземпляры, - рассуждал капитан, любуясь, как наливаются мускулы спасённых азиатов, - до гроба не расплатится дядюшка.
- Конечно, - полагал Бобби, - цена товара возрастет, если китайцы будут знать английский язык. А купит их Джон или кто – то другой, это дело десятое.
И он стал обучать будущих рабов английскому, не только изумляясь успехам своих учеников, но порой даже пугаясь их.