Шкипер

                Шкипер
   Целое утро  20 апреля 2023 года на радио Вести ФМ Владимир Соловьёв рассказывал о своей воскресной поездке в зону проведения Ограниченной военной операции. Его рассказ был посвящён посещению батареи артиллеристов десантников в Луганской области. А за несколько дней до того я познакомился с воином артиллеристом из наших славных воздушно десантных войск как раз дислоцированных в Луганской области.
   Мой новый знакомый паренёк двадцати трёх лет контрактник. Перед призывом на действительную военную службу  подписал контракт. Почему? "Очень понравилось служить в артиллерии, плюс рядом с домом.  Отличный коллектив, хорошие командиры.  Служба артиллериста очень не легка, но интересна", - коротко и ясно, пояснил парень.
  Очень не легко артиллеристам на войне. Да, мы не на передовой, от линии соприкосновения в нескольких километрах. Но. Неспешно рассказывает молодой человек, - По переднему краю противник не применяет тяжелые средства поражения, из-за близости своих позиций. Тяжелыми средствами, как и мы, бьёт по важным объектам в нашем тылу. А мы артиллеристы для них как раз одна из опаснейших, а потому и самых главных и важных целей. Я воевал заряжающим 122 мм орудия, известного  Д30. В расчёте нас с командиром орудия шесть человек, а сколько работы? Вот поступил приказ занять позицию в определённой точке. Цепляем орудие к нашему Камазу, грузим боекомплект, выдвигаемся в заданную точку. По прибытии окапываемся, оборудуем позицию для орудия, копаем окоп для боекомплекта и выгружаем его из тягача, прячем не малых размеров наш Камаз. Копаем поблизости окопы для себя на случай обстрела противником. Командир орудия докладывает о готовности и ждём приказ на открытие огня.
  Вот разведка обнаружила цель, доложила командованию. Поступает приказ в наш дивизион о поражении цели. Командир дивизиона производит расчёты и отдаёт приказ нашему командиру орудия. Приказ примерно звучит так: Координаты цели …., четырьмя, заряд второй, беглым. Командир отдаёт распоряжение наводчику и нам. Я беру четыре тяжеленных гильзы, вынимаю из них 2 мешочка пороха (приказано ж минус два,  в гильзе их четыре), подтаскиваю снаряды и гильзы ближе к орудию и докладываю о готовности. Докладывает о готовности и наводчик. Ждём команду "огонь". После команды "огонь", как из автомата выпускаем указанное количество снарядов и быстро или маскируем орудие и отбегаем в приготовленный для себя окоп, или за секунды цепляем орудие, всё грузим в наш Камаз и смываемся на другую позицию. А там опять всё сначала. И так день за днём. Команда на открытие огня может поступить в любое время суток. Из-за работы в таком режиме нам некогда даже узнавать попали - не попали. Поразили цель или нет, что поразили и так далее. Знает только командование по докладам наземной или воздушной разведки. Особенно жарко приходится нашим ребятам сейчас, когда "миротворцы" США и НАТО поставляют укронацистам новейшую артиллерийскую и разведывательную технику.
  В России я по ранению. 8 июня прошлого года над позициями нашего дивизиона появился коптер противника. По нему открыли огонь  зенитчики, но противник уже начал массированный обстрел наших батарей. В соседнем взводе один наш товарищ погиб, восьмерых ребят ранило. Через минуту противник перенёс огонь на нашу батарею. Я почувствовал удар в правую ногу ниже колена. Сначала подумал, что это задело чем-то отлетевшим после взрыва снаряда: кусок ствола дерева, или камень. Не придал значения, так как сильной боли сначала не почувствовал. А когда наступила острая боль, посмотрел на ногу, увидел кровь. Понял что ранен. Осколок застрял меж костью лодыжки и мышцами. Меня быстро перевязали и эвакуировали сначала в медсанбат, а потом в Ханкалу. Там сделали операцию. Через несколько недель отправили сюда долечиваться. Нога давно зажила, но возникли другие проблемы с сосудисто-сердечной системой. Вышел на службу и прохожу лечение. После такой травмы в артиллерию уже нельзя. Длительное время мне нельзя будет поднимать тяжести. Нам же приходится цеплять к тягачу орудие, поднимая нелёгкие упоры, грузить и разгружать стокилограммовые ящики со снарядами. Перемещаться по позиции надо быстрее "скорости звука". После окончательного восстановления командование куда-нибудь меня пристроит. В армии много военных специальностей, которые не связаны с поднятием тяжестей. Так что ещё послужу Отечеству, подвёл итог своему рассказу мой собеседник.
   Не мог я не задать вопрос о том, как питались, как были снабжены на фронте всем необходимым.
- На тот период, когда я воевал, всё у нас было. Снарядов хватало. Кормили хорошо. Пища была вкусная и сытная. Но бывало, что уезжали далеко от расположения. Тогда привозили уже остывшее, и после многокилометровой её тряски пища превращалась в какое-то месиво. Бывало, не поймёшь что в миске. Но тут уже ни чего не поделаешь. Это не курорт, это зона боевых действий. Особо хочу подчеркнуть, хорошее к нам рядовым отношение наших командиров. За наши спины не прячутся. Относятся к нам, как к равным, как к своим детям. Вначале встречались такие, что задирали нос, корчили из ся очень важных персон. Но война всё расставила по своим местам. Куда делись офицеры, корчившие из себя небожителей, не знаю. Может их всех перековала обстановка, может сбежали на паркеты кабинетов. Не знаю. Но таких там больше нет.
  Минут сорок общались мы с розовощёким, среднего возраста юным крепышом. А впечатление у меня осталось такое, словно я встретил своего старого знакомого, с которым очень давно не виделся, потому встреча была настолько тёплой и доброжелательной, что мы ни как не могли расстаться. Прощались  несколько раз. Каждый раз после прощания у нас возникали и возникали друг к другу вопросы и беседа снова продолжалась. Окончательно расстаться нас заставило время неумолимо приближавшегося часа явления моего собеседника на службу.
  Очень сожалею, что не могу назвать настоящего имени этого замечательного ещё не женатого юноши, на плечи которого легла не простая задача защищать интересы Родины, жизни женщин и детей многострадального братского Донбасса, землю которого он в свои двадцать два года окропил своей благородной, горячей кровью.