***

  Пошла и посмотрела «Левиафана», чтобы иметь своё собственное мнение. У Звягинцева удивительная особенность: его фильмы вспоминаются, даже, когда ты этого не хочешь. Так было с «Изгнанием», кадры фильма стояли перед глазами, хотя у меня были претензии к самой истории, я даже искала исходный рассказ, но не нашла. «Елена» тоже долго не отпускала, хотя я не люблю социальное кино и избегаю смотреть его. Теперь новый фильм. Он длинный, в кадре суровое,  серое Баренцево море. Унылый пейзаж какого-то районного центра, красок-минимум. А уже пару дней перед глазами лицо главного героя в исполнении Серебрякова. И не хочешь, а вспоминается. О «Левиафане» сломано много копий, страсти кипели, даже будет суд между актером-исполнителем священнослужителя и кем-то из Саратова, кто его оскорбил.(претензии к актеру за роль это уже полная дурь и достижение последнего времени). Моё мнение таково: операторская работа М.Кричмана на очень высоком уровне, как всегда и именно ему я бы дала премию, (премию Каннского фильма получил сценарий ),а не за сценарий, который меня не удовлетворяет по многим параметрам: нестыковки, нечеткости и т.д. Написать «крепкий» сценарий большое искусство, у Арабова прекрасно получается, но он и преподает этот предмет студентам. А здесь режиссеру захотелось высказаться о текущем моменте. Он изложил свои идеи партнеру и они вдвоем написали этот сценарий. Для меня этот фильм прежде всего публицистическое высказывание,  художественно оформленное благодаря Михаилу Кричману. В нем я не вижу притчи, это кино социальное, на обобщение оно не тянет. Да, есть некие символы и Тайная вечеря, на фоне которой Владыко лицемерно утешает мэра, и фрески в разрушенной церкви и Христос в терновом венце. Но герой все же не Христос, хоть и жертва, всё это символы, конечно, как и скелет огромного кита-левиафана, но….не тянет. Это скорее какой-то физиологический очерк из нашей провинциальной жизни. Многие говорят, что это зеркало русской жизни нашего  времени. А я считаю, что не зеркало, а осколок. Но осколок верный.  Вот моё мнение. В терминах нравится, не нравится его нельзя рассматривать, оно, как диагноз: так жить нельзя,. Это наши реалии. Камера довольно холодно всё фиксирует, бесстрастно, но и жизнь бесцветная, безрадостная. Звягинцев прошелся по всей вертикали, такое жесткое высказывание, мне кажется, впервые, да еще в кино, а не в литературе. Вся ситуация с церковью меня давно возмущает, а Звягинцев впервые, по-моему, эту тему затронул. Я не верю в то, что он конъюнктурно сделал фильм для фестивалей. Просто все, что он делает, попадет в поле зрения и критиков и зрителей. У него такой дар. Конечно, хотелось бы, чтобы нашу страну представляли по фильму Веры Глаголевой «Две женщины», но там, к сожалению, тургеневская Россия, от которой мы очень далеко ушли. Все-таки попал он в какой-то нерв, очень много споров и статей. Но нет в фильме для меня главного – катарсиса, нет надежды, даже лучика, а хочется чего-то духоподъемного. Кроме того, для  меня там всё как-то плакатно, в лоб. Я не восприняла конец фильма, как проповедь в новом храме, который построили именно на месте разрушенного и отнятого дома. Может быть, такова и была задумка режиссера, чтобы   показать душу архиерея еще чернее, еще глубже копнуть лицемерную сущность церковной и гражданской власти. На фоне пустынного пространства такой беспредел по отъему дома кажется неоправданным и надуманным. Если бы там раскинулся какой-то привилегированный  центр отдыха, который нуждался бы в пристройках, банях, кортах, и проч, это было бы понятно.  Мэру достался бы солидный откат от инвестора . А так- плакат. Получился храм на крови, как страшилка. Проповедь можно было вложить в уста Владыки и в старой церкви. Все равно самый страшный кадр, когда разрушают дом. В пандан ему разделка рыбы на рыбзаводе.   Но, конечно, благодаря актерам, оператору, сочетанию суровой, мощной  природы и бесправных  людей, впечатление сильное и в памяти возникает то один, то другой кадр. Мастерства у Звягинцева не отнять.