Мыспитера продолжение

#МЫСПИТЕРА
или Мы с Питера
(рассказ)

На протяжении первого полугодия (2023 года) зенитчики под командованием «Питера» продолжали надёжно прикрывать воздушное пространство в зоне ответственности на луганском направлении. Об их успехах всё чаще стали поговаривать в узких кругах «ПВО-шников», где «питерских» зенитчиков так и прозвали «группа #МЫСПИТЕРА». Примечательно, что к началу лета об эффективности действий этого подразделения добрая молва разошлась по всей округе. Теперь о них знали не только на нашей, но и на другой стороне. Поэтому…
Вслед за вручением боевых наград, приуроченных ко Дню Победы, что было, сами понимаете, очень приятно, последовала череда и тревожных сигналов. Неприятности заключались в резком увеличении количества артиллерийских обстрелов по позициям группы #МЫСПИТЕРА. Нанесение ударов носило явно целенаправленный характер. Было очевидно, что враги не только тщательно отслеживают места сосредоточения средств войсковой ПВО, но и после получения координат, буквально тут же, стремятся причинить максимальный ущерб российским зенитчикам, обрушивая на них шквал огня.
Естественно, что в таких напряжённых условиях пришлось принимать срочные контрмеры. Помимо усиления маскировки, «питерцы» стали чаще менять позиции. Несмотря на сложности боевой работы, в июне-июле группа #МЫСПИТЕРА уверенно демонстрировала тенденцию к увеличению количества поражаемых беспилотников. Это обстоятельство ещё больше раздражало оппонентов. Началась своеобразная «дуэль». Стоит отметить, что в этой «охоте» мастерство наших стрелков всё же было на голову выше! И уж если вражеский БПЛА входил в сектор «питерских» зенитчиков, то шансов «проскочить» через наши сети не было. От слова «совсем»!
В таком жёстком боевом режиме, как казалось Андрею, время мчалось со скоростью ракеты, а то и быстрее. По этой причине он даже не заметил, как наступил август. В календарном исчислении это означало, что первый год пребывания «Питера» в зоне СВО подходил к логическому завершению. Вот только конец военных действий по-прежнему не маячил…
«Когда ж всё это закончится?» – подумал Андрей. Однако вместо ответа в радиоэфире он услышал знакомую фразу: «Цель в зоне пуска». Все размышления о будущем вмиг улетучились. Исчезла и лёгкая усталость и тихая грусть. «Питер» действовал профессионально, не теряя ни секунды на лишнее слово или движение. Сейчас даже доли секунд имели значение!
Андрей чётко определил, что групповая воздушная цель движется в направлении сектора, которым заведовал его замкомвзвода. Звали заместителя командира взвода Собирбек. Он был родом из Узбекистана, перед развалом Советского Союза ему пришлось переехать в башкирское село Бакалы, где жили его дальние родственники, занимавшиеся пчеловодством. Со временем Собирбек тоже освоил это ремесло. Попутно с этим он получил российское гражданство, построил дом и вот уже многие годы зарабатывал тем, что продавал мёд постоянным клиентам. Однако с началом специальной военной операции он попал под мобилизацию и теперь внимательно следил не за пчёлами на родной пасеке, а за вражескими дронами в небе Донбасса… Да и обращались к нему в зоне СВО теперь не по имени, а по позывному «Сармат».
Отдавая приказ «Сармату» на уничтожение групповой цели, «Питер» был уверен, что зенитчики под командованием опытного замкомвзвода накроют неприятеля. Так и вышло: под натиском зенитного огня из «Панциря» три беспилотника не устояли и рухнули друг за другом на дальней границе гарантированной зоны поражения.
«Молодец, «Сармат»! Завалил трёх пташек!» – радостно воскликнул по средствам связи «Питер».
– Да, это не я, а «Монах» отработал. Красавчик!
– К «Монаху» движутся ещё две большие «пташки». Пусть сворачивается и на новую точку!
– «Питер», да он, да мы и этих ещё успеем окучить.
– «Сармат», не надо! Уходите! Срочно!
Это была последняя фраза, которую услышал в прямом эфире Собирбек. А затем последовали два мощных взрыва. Дроны попали по месту расположения позиции. «Сармат» отделался лёгкой контузией. Больше всех досталось «Монаху». Были сильно повреждены бёдра, левая рука и плечо. Вдобавок ко всему началось артериальное кровотечение, которое никак не удавалось остановить на месте. «Монаха» быстро эвакуировали… Однако шансы на спасение были ничтожно малы.
Между тем вражеские ударные беспилотники, попавшие в поле зрения нашим «питерским» зенитчикам, далеко не ушли. Их поразили, но уже силами соседнего расчёта ЗРК «Тор-М2», стартовая позиция которого находилась поблизости. Две «торовские» ракеты синхронно взмыли вертикально вверх, мгновенно взяв беспроигрышную траекторию. В результате: оба БПЛА самолётного типа были полностью уничтожены в августовском небе.
После приёма доклада Андрей рванул к «попутке», в которой раненого «Монаха» везли в ближайший госпиталь. «Питер» запрыгнул в машину, чтобы самому оценить состояние зенитчика. В кабине было тесно и темно. Андрей, не разобравшись кто находится рядом с раненым, эмоционально бросил: «Это мой боец! И он должен жить!» Тут же хрупкая совсем юная девушка дёрнула его за рукав, попросила присесть и тихо шепнула: «Ваш парень сильно покалечен и потерял очень много крови. Мы можем его потерять…»
Через какие-то доли секунд тяжело дышавший «Монах» пошевелил губами: «Командир, «Питер»! Это вы?»
– Да, Коля. Держись, мы тебя спасём!
– Нет, я уже не жилец… чувствую пора мне…
– Коля, не дрейфь, прорвёмся!
– Не, не… «Питер» отдайте мою гитару дяде… Он в Коневском монастыре… он… монах Сергий. Я после войны… тоже хотел монахом стать… вот и позывной у меня «Монах». А в монастырь я уже не…
Речь солдата оборвалась. Сердце «Монаха» перестало биться. Андрей не смог удержаться. Солёные слёзы потекли по щекам. Он отвернулся в сторону, чтобы девушка не видела расстроенного лица Андрея… Машина съехала с трассы в лес и остановилась. Вместе с замолкшим двигателем, вдруг показалось, что на какие-то доли секунд разом замерло всё! Доли секунд, опять же эти доли секунд! Как порой они важны в жизни каждого из нас! За эти доли секунд можно спасти кому-то жизнь, а кому-то и оборвать судьбу! Вот такие они… роковые доли секунд!
«Коневский монастырь… что-то не слышал про такой…» – озвучил вслух свои мысли Андрей, придерживая рукой открытую дверь кабины. В этот момент из автомобиля послышался знакомый приятный женский голос: «Это в Ленинградской области. На Ладожском озере есть остров Коневец, там монастырь…».
Пока перекладывали обездвиженное тело «Монаха» для дальнейшей транспортировки, «Питер» решил не молчать. Иначе дурные мысли тут же начинали роем кружить в голове. В подобных ситуациях такое с ним случалось не раз. Лейтенант продолжил короткий диалог:
– Спасибо за подсказку. Извините, меня зовут Андрей! А вас?
– Маша. Медсестра я из военного госпиталя. Простите, что не смогла спасти вашего солдата, но вы же сами всё видели. Шансов по факту не было…
– Спасибо, Маша. Не корите себя. Это война! Да, жалко, парня не спасли… Но его просьбу надо выполнить. Обязательно отвезти гитару дяде. Может даже по родному Питеру прогуляться. Вот только вопрос: когда?
– А можно мне отвезти. Я в детстве с родителями была в этом монастыре. Мне всё равно через неделю на учёбу в Петербург.
– Спасибо, Маша! Но я должен сам. Так надо. А вы, где-то учитесь или куда-то поступили?
– Да, живу и учусь в Питере. Я студентка пятого курса медицинского университета. Вот брала на год «академ», теперь нужно обратно на учёбу. А то родители уже переживают…
– А родители где сейчас?
– Тоже здесь. Я, мама и папа. Мы всей семьёй уже почти год работаем в военном госпитале Луганска. Они у меня хирурги и не могли остаться в стороне, особенно после гибели в начале СВО их близких друзей, проживавших в Краснодоне. Ну и я тоже напросилась вместе с ними. Правда, еле-еле их уговорила и то с обязательным условием: вернуться на учёбу ровно через год. Вот год почти и прошёл…
– Всё понятно. Удивительные у вас родители! Не каждый врач способен пойти на такой шаг! А тут вся семья…
– Да, ладно. Андрей, не стоит нахваливать. А вы тоже значит из Петербурга. Просто вы сказали, что хотели прогуляться «по родному Питеру».   
– Точно так. Получается, Маша, вы и я - земляки из Петербурга. Короче… МЫ С ПИТЕРА.

(Продолжение следует...)