Глава 31. Гонка

Такое скопление народа в одном месте я могла сравнить только с официальными городскими праздниками на площади. Не протолкнуться. Сплошь и рядом постоянно кто-то толкается. И если на праздниках обычно присутствует разномастный контингент, то здесь по моему личному мнению процентов девяносто пьяны. Запах табака, алкоголя и чего-то приторного раздражали нос. Очутившись вне машины, я просто зависла, не понимая куда двигаться. Вокруг незнакомые пейзажи. Длинная трасса, люди повсюду сбивали с толку ещё сильнее.

Снежана вышла следом за мной, и, предложив взять её под руку, чтобы не потеряться повела в гущу событий. Лев же с Пашей, как только мы покинули автомобиль, газанули в неизвестном направлении. Чёрт, а я ведь поверила Беспалову. Куда он пропал? Почему не пошёл со мной и Снежаной? А если она всё же меня обманывает и у неё на мой счёт паршивые намерения? А может, просто я слишком загоняюсь, и на деле ей действительно стало лучше после перевода в другую школу. Не может же бывший враг так спокойно общаться со мной, подобное поведение что-то из фантастики.

— Куда направляемся? Ты уверена, что мы не заблудимся? — задала я два самых волнующих меня вопроса.

— К трибунам, хочу посидеть, — коротко пояснила она. — А насчёт потеряться, нет, не переживай. Я часто тут бываю, и знаю всё вдоль и поперёк.

— Когда вы всё только успеваете. Я со своей скучной жизнью вам завидую, — ныла я, пробиваясь через толпу зевак.

— Секрет прост как дважды два. Не сидеть дома и общаться с людьми, — улыбнулась мне миролюбиво Трифонова.

— А если мне нравится сидеть дома. Только там чувствую себя в комфорте.

— Тогда не жалуйся Короткова, — беззлобно сказала девушка, — о, вон там свободно.

— Откуда здесь трибуны? Что за полулегальное сборище?

— Они переносные. Понятия не имею сколько надо сил и времени, чтобы каждые выходные раскладывать их. А вообще то, что мы здесь находимся, уже преступление. Поддерживаем нелегальный бизнес, — оттолкнула она какого-то высоченного парня, и ему оставалось лишь материться.

— И куда смотрит полиция? — поморщилась я, усаживаясь на пластмассовый стул, испачканный чем-то сбоку. — Надеюсь, я не заражусь какой-либо дрянью. Почему-то на ум приходят все венерические заболевания вместе взятые.

— Ты смешная Короткова, — не могла не заметить Снежана, — зря я на тебя нагнала. Может подружками стали бы.

— Обаяние Генералова делает из людей конченых тварей, не обессудь.

Трифонова звонко расхохоталась, и проходящий мимо неё молодой парень предложил ей баночку пива. Она кивнула в знак благодарности и достала сотку, чтобы заплатить.

— Здесь ещё и продают алкоголь. Я подумала эти пьяницы притащили всё с собой, — невозмутимо вставила я.

— Раньше так и было, но я знаю это по сплетням. А потом местная администрация посчитала, что попросту тратит незаработанные деньги. Со временем люди перестали приходить со своим и покупают пиво тут, — открыла она алюминиевую банку и та издала приятное шипение.

Снежана сделала несколько крупных глотков, и, протерев рот, протянула и мне.

— Я не пью, — содроганием вспомнился мне вчерашний вечер.

— Брезгуешь? Я могу купить ещё, — предложила она альтернативу, но я опять ответила отказом.

— Вчера перепила. Так что я не успела отойти от предыдущей попойки. Спасибо за предложение.

— О как. Генералов споил?

— Нет, его дружки, или не дружки, хрен их разберёт. Я в последнее время перестала его понимать, — к своему превеликому удивлению поделилась я наболевшим с Трифоновой. Кто бы мог вообразить? Сказал бы мне кто-нибудь три месяца назад, что я буду сидеть с ней и дружелюбно болтать, удавила бы. Это ведь неслыханная чепуха.

— Мне кажется он не в себе. Типа до аварии Генералов был классным весёлым парнем, а потом как отрубило. С твоим появлением в школе он стал стабильнее. А сейчас снова сорвался. Так сказать у него случился рецидив, — отпила ещё немного пива Снежана.

— Хочешь сказать мне что он и до этого, вёл себя паршиво? Знаешь Снежана, если бы это было так, Данилин сразу бы мне доложил. Он недолюбливает Яна.

— А ты не думала что Данилин просто на просто не в курсе некоторых вещей?

— И правда, — согласилась я.

Откуда-то сбоку раздались оглушительные басы. Я прикрыла уши, чтобы ненароком не оглохнуть. Даже клуб по сравнению с этим местом детская песочница. Где-то вдалеке на трассе послышались звуки моторов, и я подскочила. Вдруг всё уже началось, я слишком взволнована, чтобы отсиживаться со спокойным личиком на трибунах.

— Не переживай Короткова, они только проверяют моторы. Вдруг у кого-нибудь что-нибудь заглохнет. Организаторам нужно зрелище, а не тухлое кряхтение, — успокоила меня Трифонова. — Сядь и расслабься, хотя бы до заезда мотоциклистов.

— Почему именно их?

— Ян будет на синем с серебристыми полосками байке. Не благодари, — улыбнулась Снежана и присосалась к своей банке.

Я вернулась на место. Нога тряслась самопроизвольно. Нервы не давали покоя.

— Снежана послушай, я обязана найти Яна до начала. Понимаешь мне надо остановить его, — взмолилась я. У меня не было выбора, только Трифонова могла помочь.

— Провальное дело, — появился за моей спиной Лев.

С надеждой я посмотрела на Снежану, она пожала плечами и согласно кивнула. Неужели совсем ничего нельзя предпринять? Не верю. Я всегда иду до победного конца.

Лев присел рядом со мной и закинул ногу на ногу.

— А где Паша? — спросила его Трифонова. — Не успел накидаться?

— Тут где-то бродит. Не следил. Искал Яна, — обратился уже ко мне он, — пытался переубедить, но в пустую. Утверждает что пообещал, и от слов не может отказаться.

— А от жизни может, получается, — выпалила я не нарочно.

Лев и Снежана с опаской повернулись ко мне. Хлопая глазками, они выглядели обеспокоенно.

— Что? Лёв ты сам мне говорил. Просил о помощи. А происходит в итоге, так как выгодно каким-то людям. Они совершенно не заботятся о человеческих жизнях. Это ненормально! — говорила я то, что давно вертелось у меня на языке. — Но мне всё равно стоит попытаться. Проводишь к нему?

Он с минуту размышлял о правильности действий, и согласился.

— Я подожду вас здесь, поберегу места, — усмехнулась Снежана, когда мы со Львом поднялись и собирались покинуть трибуны. — Передайте Пашке, что ему я забронировала лучшее вип место в моих ногах.

Меня пробрало с её шутки, но долго смеяться не пришлось. Я поторопилась за Львом.

Пришлось преодолеть наплыв снова прибывшего народа, и выйти к гоночной трассе.

— Что это за место? Неужели полиция не знает? Поверить не могу, — возмущалась я, кое-как поспевая за парнем.

Он всё же услышал меня, и откликнулся.

— Трасса заброшена из-за непригодности и крутых поворотов. Не хочу тебя напугать, но Эля это самый опасный участок, здесь в год происходило, по меньшей мере, пятьдесят аварий.

— Ты серьёзно сейчас? И Ян, зная это, не включает мозги? Он издевается или как? Его родители погибли, чего он добивается? Смерти? — семенила я сзади и взрывалась от гнева на Генералова.

— Я не могу сказать, чего он добивается Эля, но ты спроси, как только вы встретитесь.

— О, спрошу. Я спрошу с него за каждую мою погибшую нервную клетку.

Спустя непродолжительные виляния, мы всё-таки добрались до более-менее спокойного места. Шума здесь всё равно хватало, но народа поубавилось вдвое. Лев стал внимательно осматриваться, и я вместе с ним. Снежана упоминала что у Яна синий байк с серебристой чем-то там, вот к ним я и приглядывалась. Но среди всего многообразия мотоциклов, встречались в основном чёрные и иногда красные. Где прохлаждается этот придурок когда я так волнуюсь?

Обрадованный Лев махнул кому-то рукой, и я, приглядевшись, признала своего потеряшку. Он держал в руках шлем и слушал, как какой-то парень ему что-то втирает. Видимо настолько интересно, что меня Ян не сразу заметил. Но признаюсь, это было эпично. Стоило ему поймать мой взгляд, как шлем чуть ли не выпал из рук. Он забавно поймал его в последний момент.

— Подожди минутку, — послышался его приглушённый голос, и он направился к нам. Вместо того чтобы начать разговор со мной, Генералов на бросился на Льва. Он с размаху врезал ему по челюсти. Отчего парень отскочил. — Ты зачем её привёл?

— Прости Ян, Эля переживала, а я не смог отказать, — держась за больное место, простонал Беспалов. — Всё вышло спонтанно. Мы с Вороном поехали… И Снежана…

— Ворон? Снежана? Серьёзно? — и тогда ярость Генералова обрушилась и на меня. — Ты чем мать твою думала? А если бы они тебе что-нибудь сделали? Эля я поражаюсь уровню твоей беспечности.

Я отмерла и решила войти в конфликт. А что? Мне не привыкать.

— Я приехала за тобой. И вот смотри, цела и невредима. Никто меня не тронул. А ты! Ты чем думаешь а? Совсем из ума выжил? Забыл, как погибли твои родители? Умереть собрался? Я тебе не позволю Генералов. Только через мой труп, — выкрикнула я, а потом поняла, что на нас смотрят. — Отвернитесь, нечего тут ловить, — вызверилась я на людей.

— Эля, прошу, тише, — постарался приструнить меня Лев, но я не вняла его совету.

— Успокаиваешь её? Лёва я выбью из тебя всю дурь, но чуть позже. Сейчас я занят этой идиоткой.

— Я не идиотка. Идиот тут один — ты!

— Уведи её, — потребовал Ян, не смотря на меня, — и чтобы до конца гонки я вас не видел.

Лев попытался выслужиться перед другом, и взял меня за руку, чтобы не злить Генералова дальше. Но я не спешила мириться с решением парней. Я сама могу за себя отвечать, и не надо мною помыкать, когда я присутствую. Да и когда отсутствую тоже.

— Генералов повернись, я ведь и обидеться могу, — грозила я пальцем. — Понимаешь что, выбирая гонку, ты призываешь костлявую с косой. Она наблюдает и размышляет, оставить ли тебе жизнь ещё на какое-то время или отобрать в мгновение ока.

Ян всё же развернулся ко мне, и подошёл, больно схватив за запястье.

— Эля ты кто такая чтобы указывать мне, как поступать? Ты мне не мать, не жена, и не девушка. Я сам по себе. Делаю то, что считаю уместным. Мы с тобой две параллели, которые не должны были пересечься никогда, — хлестал он меня словами как крапивой, заставляя что-то внутри нарывать от боли.

— То есть моё мнение тебя не интересует. И то, что я, твои тётя с дядей, и даже Митя будут страдать, если вдруг что случится, тоже не трогает? У тебя есть чувства Генералов? Простые человеческие чувства? Ты наговорил мне всего, от чего волосы на голове становятся дыбом. Режешь меня без ножа. Тебе доставляет удовольствие видеть как мне больно? — выговорилась и я, но теперь без криков и привлечения постороннего внимания.

— А тебе больно? — отпустил он моё запястье, и сменил тон на более обеспокоенный.

— А ты как считаешь?

— Я просто не хочу, чтобы ты видела всё это. Мне придётся участвовать. Я бы ушёл с тобой, но я пообещал…

— К чёрту обещания. Ты и мне обещал. Так почему ты ставишь в приоритет людей, которым плевать на то, жив ты на этой трассе или мёртв? — Сорвалась я.

— Эля ты меня не понимаешь. Деньги поставлены, я вынужден. Прошу уходи с Лёвой, а я присоединюсь к вам позже. — Мягко попросил Ян, прикасаясь тыльной стороной ладони к моей щеке.

— Присоединишься? А ты уверен? Мне Лев сказал, что трасса опасна. Что до хрена людей на ней погибало.

— Я уже не раз… Да, именно это я скажу. Я не раз гонял здесь, и ничего со мной не случилось. Я просто выпускаю пар. Я не гонюсь за победой, это что-то вроде развлечения, как катание на чёртовом колесе.

— Мы не понимаем друг друга, — с досадой осознала я, — я боюсь тебя потерять, а ты предпочитаешь заигрывания со смертью.

Генералов выдохнул. Мышцы его напряглись. Я не могла донести до него свои волнения, а он до меня важность гонки. Мы не сможем разобраться за раз. Всё это невероятно тяжело, я бы сказала невозможно.

— Пошли Лёв, пусть он и дальше выбирает то, что важнее, — бросила я укоризненный взгляд на Яна, и первая покинула место нашего разговора.

— Позаботься о ней, — попросил Ян Льва, а дальше я не услышала.

Я шла не понимая, куда меня заведёт следующий поворот. Да и было всё равно. Он отказался пойти со мной, выбрал гонки. Я что совсем для Яна ничего не значу? Почему тогда я готова головой биться, лишь бы защитить его? Почему наши чувства не равнозначны? Я не обязана тратить свои нервы на его обещания каким-то ублюдкам.

Во мне кипела обида. Она пожирала внутренности и заставляла перехватывать дыхание. У меня словно кончился кислород. Я страдала от внезапно нахлынувшего на меня удушья. Остановившись, я наклонилась и попыталась прийти в норму, но у меня не получилось. Голова болела, душа ныла, сердце кричало от ощущения пустоты. Я больше не могу. Почему все ведут себя со мной так, словно я не имею прав на собственное мнение. Мама, Ян… Два самых близких человека.

Я хрипло засмеялась. Сама ведь не лучше. Заставила маму волноваться, не явилась домой. А Ника и Ваня? Они тоже переживают, телефон не прекращал вибрировать в кармане, с тех пор как я проснулась и оказалась здесь в этом алчном и прогнившем месте. Мои друзья и мама пекутся обо мне, а я думала только о Яне. О его жизни. О своих чувствах к нему. Я эгоистка.

— Эля ты как? — подоспел ко мне Лев и помог выпрямиться. — Такая бледная. Может воды?

— Я не хочу, — отрицательно покачала я головой, — а ты как? Тебе не больно? — тронула я пальцем то место на своём лице, куда его ударил Ян.

— А, ерунда. У нас часто случается. Мы по очереди мутузим, друг друга, — отмахнулся Беспалов, его будто бы не волновало поведение Генералова по отношению к самому себе.

На старте послышались выкрики ведущего. Мы рефлекторно обернулись и стали прислушиваться. Он называл имена участников, и толпа кричала на каждое новое агрессивнее предыдущего. Я услышала знакомое прозвище Воронова.

— Сначала автомобили, — пояснил Лев, — скоро поедут.

— Скоро это когда? — оживилась я, и всё во мне будто бы пришло в норму. Чувства обострились. Решение возникло перед глазами как текст на экране.

— Пять минут до старта, — был осведомлён Беспалов, и его слова тут же были подтверждены ведущим.

— Передавай Генералову «привет», — я рванулась с места навстречу громким звукам моторов.

Я слышала выкрики Льва, он пытался догнать меня, но я ощутила в себе внезапную мотивацию. Стала расталкивать людей интенсивнее, что даже никто особо не сопротивлялся. Во мне горел огонь мести, и он подпитывал меня. Я неслась до тех пор, пока не оказалась напротив задницы белой потрёпанной машины Ворона. Несколько человек странно на меня покосились, но ничего комментировать не стали. Здесь даже охраны не было, и никакой загороди, чтобы обезопасить зрителей. Всем тупо пофиг. Мне на руку.

Запыхавшаяся, но не уставшая я подошла к автомобилю и открыла переднюю пассажирскую дверь. Улыбнулась Воронову и уселась рядом, громко захлопнув её.

— Ты чего тут потеряла? Заколку? Давай вылезай Короткова, мне не нужны проблемы, — стал возмущаться Павел.

— Я бы потеряла самоуважение, если бы не села к тебе.

— Не понял? Ты к чему клонишь? — нахмурил брови парень.

— Мне хочется адреналина. Сможешь помочь получить его? Я на тебя рассчитываю, а потом проси все, что пожелает твоя неискушённая душонка, — была тверда я в своих намерениях проучить Яна.

Он должен ощутить это волнение за дорогого человека. Иначе ему не понять. Пусть мой безрассудный поступок станет ему весомым роком.

— Ты же боялась, что у меня нет прав. А теперь предпочитаешь сидеть со мной вместо безопасного времяпрепровождения на трибунах?

— Считай, я обезумела.

— Оправдание атас, но мне подходит. Тем более вдвоём веселее, но будь готова ко всему, привяжись для начала, — кивнул он на ремень безопасности.

Он хоть и выглядел не надёжно, но выбора мне как обычно не предоставили.

Оставалась минута до старта, и я напряглась, готовая к любому исходу. Я отдалась на волю судьбы, пусть решает жить мне или умереть. Но всё же я надеялась на лучшее, где Воронов довозит меня до финиша живой.

На дорогу перед тремя автомобилями вышла грид-герлз, она дала сигнал, что пора бы уже завести свои моторы и поддать газа.

Три. Два. Один. И симпатичная блондинка в бикини дала старт.

Всё началось не настолько страшно, как я думала. Воронов умело справлялся с управлением, наша машина шла второй. Всего как я поняла, нужно было проехать тридцать километров, и с каждым минуемым, мне становилось всё страшнее. Автомобиль Ворона разогнался почти до двухсот километров в час, и мне казалось, мы умрём. Меня вжало в сиденье и я, прикрыв глаза, молила о том, чтобы всё прошло хорошо. Чёрт бы тебя побрал, Генералов. Больше я никогда не буду так рисковать, чтобы кому-то что-то доказать.

— Не бойся детка, с ветерком, — кричал мне в ухо Ворон, и постоянно отвлекался от трассы.

— Смотри перед собой. Ты же не хочешь нас убить.

— Я хочу, чтобы тебе понравилось малышка. Тебе нравится? — не прекращал он.

— Сосредоточься на дороге Паша, — требовала я.

Мы миновали двадцатый километр, и Ворон стал прилично отставать от соперников. Поэтому выжимал максимум из своей машины, и вдруг я услышала какой-то хлопок под ногами. Мне стало страшно. Что происходит?

Ворон резко нажал на тормоз, и нас занесло в кювет. Я успела увидеть перед собой лишь море веток, а потом темнота.