Вспомним. 18 июня 1918 год

ВСПОМНИМ. 18 ИЮНЯ 1918 ГОД

НА СТРАНИЦАХ КНИГИ. Кукель В. А. Правда о гибели Черноморского флота 18 июня 1918 года. Петроград: Типография Морского ведомства в главном Адмиралтействе, 1923. 62 с.

18 июня 1918 года на рейде Новороссийска потоплена своими командами половина Черноморского флота бывшей императорской России.

(Другая половина этого фота была уведена при ликвидации Врангелевской авантюры белыми из Чёрного моря. Несмотря на потерю почти всех старых судов, в настоящее время, благодаря усилиям Рабоче-Крестьянской власти У. С. 0. Р., мы присутствуем при возрождении Красного Черноморского флота, Уже плавают под советским флагом крейсер Коминтерн и эскадренный миноносец «Незаможник» и другие, энергично достраивается крейсер «Червона Украина», – мощь Союза Советских Республик укрепляется и на Чёрном море).

Это потопление, обстоятельства которого излагаются ниже активным участником его В. А. Кукелем, является одним из наиболее трагических эпизодов в истории военных флотов, эпизодом – не уступающим по трагизму другим историческим «потоплениям»: русского парусного Черноморского флота в Севастопольской бухте в 1854–1855 годах, остатков русской дальневосточной эскадры в Порт-Артуре в 1904 году и самоуничтожению германского Флота Открытого моря, приведённого для сдачи в английскую базу Скапа-Флоу – происшедшего через несколько месяцев после Новороссийской трагедии…

Утром 18 июня эсминцы «Керчь» и «Лейтенант Шестаков» отбуксировали корабли на рейд. В машинное отделение каждого корабля были заложены взрывные патроны. В 15:45 в Цемесской бухте команда «Керчи» начала расстрел с короткой дистанции судов Черноморского флота, оставшихся в Новороссийске. Один за другим уничтожаемые русскими моряками, шли на дно Цемесской бухты русские эсминцы-новики «Гаджи-бей», «Калиакрия», «Пронзительный», «Лейтенант Шестаков», «Капитан-лейтенант Баранов», миноносцы «Сметливый» и «Стремительный». Всего двенадцать кораблей. Миноносцы уходили под воду, держа на мачтах сигнал: «Погибаю, но не сдаюсь!». Последней оставалась колоссальная громада линкора «Свободная Россия». Эсминец «Керчь» подошёл к кораблю и дал залп из двух торпед. Первая взорвалась под кораблём, вторая прошла мимо. Для такого гиганта одно попадание было совсем не существенно. Корабль стоял над водой, как ни в чём не бывало. Лишь столб чёрного дыма поднялся над его боевой рубкой. Пришлось выпустить третью и четвёртую торпеду, но корабль был сделан так великолепно, что не только остался на плаву, но даже не накренился. Только шестая торпеда, пробив корпус линкора насквозь, отправила его на дно…

(СПРАВКА. Эсминцы-новики - Эскадренные миноносцы типа «Новик» — первые русские эсминцы с паротурбинными двигателями, постройки 1912-1917 гг.)

Дело происходило в те тяжёлые месяцы ликвидации империалистической войны, когда германское наступление на Советскую Россию заставило сначала Балтийский флот, а затем и Черноморский, бросив свои базы (Гельсингфорс и Севастополь), искать спасения своих судов уходом в районы, более обеспеченные от противника. Однако судьба обоих этих флотов оказалась различной.

В то время, когда Балтийский флот имел возможность, совершив свой исключительный «ледовой» поход из Гельсингфорса в Кронштадт, сохранить себя для Советской Республики, флот Черноморский был этой возможности лишён. Вынужденный искать спасения от захвата неприятелем в спешном уходе из Севастополя в Новороссийск, он всё равно делался добычей врага, требовавшего его возвращения и сдачи без какой бы то ни было надежды на своё восстановление в будущем.

Таким образом, и Новороссийск не был выходом из положения. С одной стороны, стремительным наступлением своим немцы докатились уже до Новочеркасска и Ростова-на-Дону и не исключалась возможность занятия ими Новороссийска, с другой стороны, в этом последнем оплоте флота не было ни запасов (угля, снарядов и т.д.) – для его снабжения, ни доков и мастерских – для необходимого ремонта.

Дезорганизованные, без снабжения и запасов, суда Черноморского флота были лишены всякой возможности сопротивления, а следовательно, перед личным составом стояла дилемма – сдаться неприятелю, вернувшись в Севастополь, или уничтожить себя в Новороссийске.

(24 мая 1918 г. В. И. Ленин начертал собственноручную резолюцию на докладной записке начальника морского Генерального штаба: «Ввиду безвыходности положения, доказанной высшими военными авторитетами, флот уничтожить немедленно»).

Однако не весь флот последовал их примеру. Часть его вернулась в Севастополь, к тому времени уже занятый немцами. Судьба этой части кораблей ещё более печальна. Некоторые из них ещё плавают на воде, но, оторванные от России, бессмысленно и безжизненно стоят они в далёкой Бизерте на северном берегу Африки. Генерал Врангель, как писали о том в прошлом году французские журналы, передал их в залог (remis en gage) французскому правительству.

Правилен ли был поступок той части Черноморского флота, которая покончила «самоубийством» в Новороссийске?

Всякий факт потопления боевого судна, а тем более целой эскадры, собственными командами всегда, естественно, вызывает в душе каждого гражданина, а тем более моряка-профессионала, чувство внутреннего протеста и возмущённого недоумения. Это естественно: боевая сила создаётся не для самоуничтожения. Но в данном случае вся совокупность наличных фактов и обстоятельств говорит за то, что, и с точки зрения «военной этики» (пусть «прежней»), и с точки зрения «государственной целесообразности» решение потопить суда было правильным.

Дезорганизованная часть уже не боевая сила и к ней не применимы основные требования воинской догмы. Как часть вооружённой силы государства она уже не существует. А раз это так, то первоочередным стоит вопрос, целесообразно ли сохранение материальной оболочки этой силы, могущей сделаться опасным фактором в руках противника, которому она достанется.

Вот вопрос, который стоял перед представителями идеи Советской государственности. Действительность показала, что решение было правильным и государственно целесообразным. Как раз в дни потопления Черноморского флота в Новороссийске на Волге выявились первые грозные признаки Гражданской войны – восстание чехословаков, а вслед затем Чёрное море и его побережье делается ареной упорной трёхлетней борьбы, начавшейся с занятия Крыма союзными войсками и кончившейся крушением авантюры Врангеля. Всё, что осталось из состава флота Чёрного моря, приняло участие в борьбе против России, и даже этого немногого было достаточно, чтобы обеспечить владение морем и до чрезвычайности затруднить для Советской Республики борьбу за выходы на Азовское и Чёрное моря. Можно себе представить, во сколько раз было бы сильнее это сопротивление, если бы состав Врангелевского флота насчитывал в себе и те суда, судьба коих так трагически, но государственно целесообразно была решена у Новороссийска.

И если ко всему этому учесть психологию того момента, всю сложность политической и военной обстановки, всю трудность отделения кажущейся опасности от действительной, всё противоречие уже наметившейся в то время «белой» и «красной» идеологии –  то, как бы ни объясняли тактические выполнители потопления Черноморских судов того мыслительного процесса, который привёл их к трагическому решению, оно было единственным правильным потому, что было государственно целесообразным.

                Светлана Федорова, Казань, 25 октября 2023 г.