Многоликая

Вдвоем на «завалинке»


Ее звали Дора-Жора. Откуда взялось такое необычное имя – вряд ли кто вспомнит, но впервые Андрей услышал о таком странном сочетании имени и отчества, от своего малолетнего сына. Андрей знал Дору-Жору с детства. Первое, заочное его знакомство с ней состоялось на свадьбе старшего брата. Было тогда Андрюшке 10 лет. Сидел он на лавочке ранним утром, следующего от свадьбы дня, ковырял пальцем в носу. Лениво наблюдал за теми, кто восседал за столом, ломившемся от всяких вкусностей, и за тем, что происходило вокруг свадебной сутолоки.

Рядом с ним сидела пухлая телом и не очень привлекательная лицом девица. Было ей в ту пору лет двадцать с небольшим хвостиком, и Андрюшке она показалась староватой и некрасивой. На такой бы он точно не женился. Сидела она на лавочке рядом с Андрюшкой, не обращая на него ровным счетом никакого внимания, тяжко вздыхала и поминутно отхлебывала из ковшика холодной воды.

Тем временем второй день свадебного застолья начинал набирать обороты. Как обычно бывает в таких случаях, все за столом разговаривали друг с другом одновременно, и никто, никого не слушал. Каждый старался выговориться быстрее другого и перекричать своего собеседника. Тут, рядом с Дорой-Жорой все отирался один дядечка средних лет, или чуть поболее того. Он с утра уже похмелился, был в прекрасной форме, и от этого стал слегка говорлив, чутка суетлив; пребывал в праздничном, приподнятом настроении. Видя, как мучается молодая, и, судя по всему еще никем не целованная девица, предложил ей выпить стопочку водки:

— Зажмурь глаза и нахально продави в себя, сразу станет легче.

Но этот дядечка упустил из виду, что на дворе стоял июль, солнце в  зените и даже с раннего утра чувствовался зной и скорое наступление изнуряющей жары.
Не могла она пить с утра. Ее молодой, неокрепший организм бунтовал против зеленого змия, не могла она смотреть на водку, при одном упоминании о ней её тошнило и рвало. Не привыкла еще принимать с утра. А наш дядечка, приняв на грудь очередную порцию горячительного напитка, исходя из хороших побуждений, снова подступился к ней со своим предложением:

— Ну, выпей, дочка, совсем чуть-чуть, ведь легче же станет!

Та закатила глаза, пробурчала, что-то злобное себе под нос, нервно помотала головой, всем своим видом показывая ему, чтобы тот убирался вон с её глаз. А свадьба между тем плавно переходила от разговоров к пению. То тут, то там кто-то начинал затягивать песню. Остальные пытались поддержать ее, но она тут же затухала, переходя на возбужденные восклицания. Затем снова, нестройными рядами вклинивался, в образовавшуюся брешь в разговорах, очередной шедевр песенного искусства.

Дора-Жора действительно страдала, это Андрюшка чувствовал, но ничем ей помочь не мог. Та стонала, вздыхала, в общем, испытывала невиданные доселе мучения. К ней, умирающей, бодрым, похмельным шагом снова воротился тот дядечка после очередного своего возлияния. Он мог бы про неё забыть, сесть где-нибудь в середине стола в окружении гостей, и не переживать больше о ней. Но он по доброте своей душевной очень хотел помочь, облегчить  страдания и снова обратился, протягивая ей очередную стопочку (те, что он предлагал раньше, и которые были отвергнуты девицей, наш дядечка, не отходя от нее, выпивал сам, а потом на некоторое время исчезал):

— Ну, выпей, дочка, выпей совсем немножко, сразу же ведь полегчает, вот увидишь, я не вру!

Дора-Жора, как ужаленная, соскочила со своего места, откуда только силы взялись? Ведь минутой раньше, на глазах Андрюшки, почти что «умерла», так ей было тяжко? Только что взирала на мир потухшим взглядом, а тут с таким остервенением начала осыпать голову несчастного своего «воздыхателя» матерными словами:

— Да какого х… ты ко мне привязался, дурак старый! Не буду я пить!!! Ты слышишь меня не Б-У-Д-У!!! Отвяжись от меня со своей водкой петух гребаный, пошел на х… отседова!

Андрюшка ажно подпрыгнул от неожиданности на своей лавочке. Не ожидал он такого оборота. Он же видел, что тот человек, которого обозвали дураком старым, в сущности, ничего плохого ей не желал. Разговаривал с ней очень располагающим и мягким тоном, словно ребенка уговаривал:

— Ну, выпей еще немного молочка; выпей, пожалуйста. Выпей за маму, выпей за папу.… Если выпьешь, то станешь большой и самой красивой девочкой в мире.
Но «самая красивая девочка» не очень-то маялась терзаниями совести. Не понимала она тогда «…души прекрасные порывы», то ли по молодости лет, то ли по глупости. А может и по той причине, и по этой вместе взятыми.


Спустя годы

 Прошло, после тех событий, немало лет и Андрюшка давно забыл про тот забавный случай. Как-то, приехав домой на зимние каникулы, услышал, что в школу, где он учился и благополучно её закончил, приехала новая учительница. Все о ней отзывались очень хорошо, особенно, мать Андрюшки. Считали ее сильным учителем, умным и мудрым человеком. Описывали ее внешность, ее характер, говорили, откуда она родом и в каких школах она успела поработать. Словом, полюбили пришлого человека всей деревней. Слушая восторженные отзывы окружающих, к Андрюшке невольно закрадывалась мысль:

— Уж, не та ли она, часом, особа, которая знакома ему по лавочке и восседала рядом с ним тем ранним утром? Не она ли обидела «Ипполита Георгиевича, такого хорошего человека»?

По всем внешним признакам выходило, что она. Андрею было невдомек, как могут так сильно ошибаться взрослые люди, тогда как юный Андрюшка имел о ней совершенно иное, отличное от большинства, мнение.

— Нет, я не прав, – решил он, – Если все, и стар, и млад, едины во взглядах – значит правда за ними.


Эпилог

Судьба вновь столкнула их уже во взрослой жизни. На новом месте, где она работала, и куда приехал Андрей со своей семьей, Дора-Жора пользовалась уважением. По мнению окружающих, она слыла мудрым и уважаемым человеком. Была вхожа в высокие кабинеты, а так же в лучшие дома их небольшого городка. В глазах Андрея она представала злобной теткой, которая умело маскировала свое истинное лицо. Но он вновь столкнулся с мнением окружающих, которые души в ней не чаяли. И он опять засомневался в себе.

Однако последующие события тех лет все расставили по своим местам. Став взрослым человеком, Андрей окончательно убедился в своей правоте. Мнение большинства не всегда имеет определяющее значение, и не всегда большинство может дать правильную, и точную характеристику тому, или иному человеку. Он изредка заходил к ним в дом, и видел, как она общалась со своим мужем и сыном-школьником. То, что муж, взрослый человек, слышит из уст своей благоверной сквернословия, в общем, не беда. То, что малолетний мальчонка, делая с матерью домашнее задание, слышит от нее матерные обороты, может быть тоже не плохо, человек ко всему привыкает.

Наверное, плохо то, что Дора-Жора на глазах у своего семейства, и случайно оказавшегося свидетеля в лице Андрея, только, что рассыпалась любезностями с посторонними людьми. И, как только закрывалась за ними входная дверь, в глазах ее домочадцев представал совсем другой человек.
Где же наше жеманство, куда подевался высокий слог, в какую бездну кануло наше красноречие, многоликая Вы наша?