Сказка Решение

Глава первая.
Как бы начать, как бы сказать.
Что бы кого то, не обидеть.
Правду сказав не оболгать.
А то начнут вдруг ненавидеть.
И в фейкомётстве обвинят.

Есть люди, лица всякие.
Простые обыватели.
Чиновники бояре, и князья.
Есть темы потаённые, идеи запрещённые.
Их надо замолчать, и обсуждать нельзя!

Желанья их, ну как закон, среди имущих власть.
Ошибочное мнение, у них бытует.
Нельзя пощупать? Осязать?
Трахнуть, сожрать, отнять, украсть?
Предмета это вообще, не существует!

Поэтому все эти темы, надо запретить.
Все рты заткнуть, забить, а лучше бы, зашить!
Ну там целителей, сектантов, магов, адептов с картами таро.
Ведуний прорицателей, астрологов, и прочее шаманское дерьмо.

А ведь ещё недавно, да, эти времена.
В народной памяти, как статуи, застыли.
Огульно, с наслаждением, скрыв имена.
Церквям, жестоко  головы, сносили.

Вот скажет обыватель, мне, опять мудятину развёл.
Давно набившую оскомину, про НЛО.
И в это русло разговор, шальной повёл.
Есть где то, жизнь, иль нет, нам всё равно.
 
И вот теперь, над всеми городами.
Химтрейдами, от глаз людских,  небо закрыто.
Не пяльтесь, в небо, любопытными глазами.
Там что собака звёздная зарыта?

А как на самом деле, эта тема обстоит.
Возможен ли, к нам, чей, ни будь, визит?

А ведь вселенная, и тут, и там.
Различной жизнью, прям таки, кишит.
А если бы, увидел сам.
Глазищи точно, вылезли бы, из орбит.

А дело в том что весь инопланетный разум.
Различен и не однороден.
Не подчиняется приказам.
В деяниях своих, безумен, 
Фриволен дерзок и свободен.
 
Часть инопланетян как мирные, айтишники.
В сокрытии, и в изоляции, спокойно проживали.
Но основная часть, между собой, как хищники.
И яростно, и жутко, воевали.

Посмотришь на Вселенную, с Земли, это огромный океан!
Махина не объятая, простор, дыханье замирает.
Ну а на самом деле, очень тесно там.
На всех пространства, и ресурсов, не хватает!

А почему все эти, расы, мягко говоря.
Бузили, хулиганили, ну так сказать озоровали.
И всяки, непотребства в космосе творя.
А потому что, одну фишку, и тему тайную  узнали.
 
Создатель и Творец, в Нём звёздная,  Божественная Сила.
Которого никто, не разу, не видал.
После создания, очередного мира.
Всегда внезапно и надолго исчезал.
 
И ну чудить, бухать, и куролесить.
Пока Создатель Бог, находится в отлучке.
Мораль, и совесть не возможно, в граммах взвесить.
Гуляй рванина, от получки, до получки!

А возвращался уж когда, внезапно.
Был, Страшный Суд, и было, неповадно.
 
Да, у Творца, был Сын, Он, эти все дела решал.
И греховодников судил.
Но очень часто, всех прощал.
Велик, и милосерден был.

Прощалось всё, и веселились все миры.
Вот радости, ну и везуха.
Но только окромя хулы.
На Третью ипостась, Святого Духа!
 
А началось с того, что Ангелы градаций низших,
Подслушав у собратьев, высших.

Случайно как то, разболтали.
Что изобрёл Творец, загадочный, всесильный Артефакт.
И разные миры, предметом этим обладать, конечно возжелали.
Их дипломаты инфу собирая,
Между собой шли, хитро на контакт!

И лицемеря, правду истину, скрывали.
Что в самом деле, в тех мирах, искали.

Сам Артефакт, частотами довлел.
Оружием являлся, символ власти, и портал.
И тот кто им пожизненно, владел.
Великой силой, властью обладал.
 
Мог в нижние миры, к сефирам проникать.
И бесконтрольно жителей их, демонов ногами попирать.
Не смели пикнуть все боялись.
И адовы круги, безмолвно в страхе, преклонялись.
 
В мирах мог средних, в Яви.
Условия любые ставить.
Молчали все и не пеняли.
И мог он, бесконтрольно и тотально править.
 
Суд честный, праведный творить.
Иль беззакония вершить.
Мог в вечной благодати, пребывать, в формах любых.
Да Рай по нашему, у них.

В мирах мог высших, вечно жить.
И чуть ли, не на равных, с Богом быть.
 
А Царь Небесный, это вам, не дедушка седой.
С большими, тёплыми слезливыми глазами.
Протянется десница, за тобой.
И Ангелы, вам запоют, совсем другими голосами.

На вызов, может жёсткий, дать ответ.
Лишь только Бога Слово, дуновение слегка.
Была галактика, и нет.
Осталась только чёрная дыра!

Когда создал Он, Млечный Путь, и Мировой Порог.
Тогда, исчез, с собою тайну унеся.
Творец заныкал, Атефакт, словно иголку, в сена стог.
На маленькой планете, под названием Земля.

А где не знаю точно я.
Какое блин моё собачье дело.
А вот одна, космическая крыса, втихаря.
Подслушала, и подсмотрела.

Глава вторая.

На полной, убывающей Луне.
Дождинок рябь, по подоконнику, свою мелодию играла.
А за столом старушка Божий одуванчик, в тишине.
В руках колоду карт, таро держала.

Разбросив карты, снова собирала.
И в слух по старчески, уныло причитала.
Да поздно дитятку я родила.
Когда уже, в годах, и зрелая была.

А муж уже, давно почил.
Известный человек, при жизни генералом был.
Вот так я Митрофанушку одна растила.
В наследство пенсион, знакомства, всё стабильно было.

Большая пятикомнатная, с видом, на Москву – реку, квартира.
Я большего, и не просила.
Образование дала, в круги различные, вводила.
Порядочность, и честь ему привила.

А вот, какая то, шалава,
Сыночка моего, околдовала,
Захомутала, охмурила.
И под каблук свой затащила.

Преподаватель он, учёный и филолог,
И честен скромен, у меня.
Уж сорок лет, он словно крот, астролог.
Который девушек, не видел, никогда.

Он девственник, тяпа – ту ляпа, прям раззява. 
Не от сего, ужасного и злого мира.
Наверно я слишком, его в детстве, муштровала.
И сильно на него давила.

Хотела что бы, как отец его, покойный, генерал.
Сын так же, по стопам, военным полководцем стал.
Не получилось, не чего.
Но знания военные, все скрупулёзно, вложены, в него.
 
Мечтала, что б, как Македонский, либо Цезарь, или Ганнибал.
Свои решения, сам принимал, и отвечал.
В элите русской армии, место ему искала.
Но вежливо, комиссия, нам отказала.

Наивен, честен, добр, а зло хитро.   
Не из того, замешан теста.
Нет армия не для него.
И в армии ему, не место.

А так то, он у вас стратег, пример во всём.
Конечно нами уважаем.
На виртуальном тренажёре, боевом.
Ещё никем, не побеждаем!

Ну что поделать, так тому и быть.
Пристроила его, преподавателем служить.

И жизнь спокойно потекла.
Как к матушке реке ручей.
Рутина, быт, обычные дела.
Стабильно, без опасных, в службе воинской, ночей.

Но как он, всегда бывает. 
Достаток счастье, и покой.
Не долго человеку, в дар, свою улыбку предлагают. 
Ты шо, балдеешь, булочки расслабил, не огорчён своей судьбой?

Мать Кузьки в миг тебе покажем.
И обернётся  жизнь бедой.
Небо с овчинку, дно укажем. 
Лишенья и карман пустой.

Глава третья.

А, сколько их сейчас, метеоритов, астероидов,
К нам может, занести не гуманоидов,
А страшное, из космоса дерьмо. 
На Землю что то, падает давно. 

Ведь достоверно, до конца, никто, не знает.
Хотя, Астрал конечно реагирует, фиксирует, и примечает.

Кто нас негласно посещает?
Не бойся, в атмосфере всё сгорает.
Да что то, в небе там летит.
И огоньками в лоб звездит.

В наш мир , секретно двери открывает.
Инопланетный, чужеродный разум проникает.

Ну как блин разум, свет несущий нам!
Да надо пояснить, все эти оговорки.
Моральный жлобский, хлам.
Уроды,  быдло, и космические орки.
 
Вот камушек метеорит.
Нанёс Земле, внезапно свой визит.
 
Вот технологии, на зависть колдунам, и магам.
Любой сатрап, или диктатор, до жопы был бы, очень рад.
Вдруг камушек стал здоровенным саркофагом.
Раскрылся сам, и объявился, зубастых мумий жуткий ряд.
 
Всё недалече возле МКАДа,
Это событие, в ночи  произошло.
По барабану всем, и нечего, не надо.
Где все спешат, торопятся, всем, всё равно.

Где нет, свидетелей, людей гуляющих. 
Там где огни машин мелькали.
Трёх алкашей,  втайне,  от жён бухающих.
В  лесу, внезапно повязали.

Бомжей несчастных, пятерых забрали.
И собутыльники, их больше не видали.
 
Двух проституток, что с трассы отошли поссать, пленили.
Трех гастробайтеров, случайных захватили.

Перелопатили, сожрали возродились.
И в человеческом обличье, появились.

Тринадцать особей, возьмём себе, эту планету.
Будем вершить, кровавую вендетту.

Скоро, настанет жопа, для Земли.
Глобальное внедрение, вселенское начнётся.
Ждут на орбите корабли.
И на планете власть перевернётся.
 
Но русского, не знали языка. Х..й вам!
Написано на старом деревенском, покосившимся заборе.
Гости жестокие, прибывшие из далека.
Космическая банда, авангарда, в сборе,

Готова к действиям, все низшие, умрите.
Вся в полном возрождённом, гуманоидном виде.

Глава четвёртая.

Нет, не цунами, и не смерч, не сель и не потоп, не ипотека.
И не дефолта страшная картина.
А может погубить, простого человека.
Обычная, невзрачная, но тёплая и влажная, вагина!
 
Любой преподаватель, мог пенять.
Декан был удивлён, ну а потом смирился.
Как сей секс агрегат, экзамены мог сдать.
И на журфаке, в качестве студентки объявился.
 
На кафедре ей, девушка ау!
Зачем явились, в наше заведенье.
Науки камень грызть, или светить свою п..зду.
Наверное для развлеченья, и времени препровожденья?!
 
Молчит почти что, полуголая девица.
Игриво строит глазки, и хлопает себя по ягодицам. 
И отпускает эротические шутки. 
А спереди трусы видны, из под короткой мини юбки.
 
Не мерзнет сука, и не зябко.   
Материю зажали половые губы.
Такая мода щас, лобок а ля, «Верблюжья лапка.»   
Наружу груди выперла, их обнажив, и скалит зубы.
 
Роняет ручки регулярно.
И развернувшись поднимает их.
Нагнувшись медленно, и томно.
Вот, и ругай, девиц этих срамных!

Ведёт себя похабно, вызывающе, не скромно.
А зрелище, ну словно в боксе, волнительно, не подконтрольно.

Ну как рукой с перчаткою, в под дых.
Не в смысле спорта, или состязанья.
Насмотришься, на прелести, которые, у них.
И перехватывает, там в низу, дыханье.

Подробно виденное мною, в стихах не опишу, и не проси.
А если, и начну, то хоть Святых всех выноси!

Но если вслух, почин такой. 
Язык, разит, клеймит ругает.
То тайно,  молча, глаз мужской.
Все эти прелести, жрёт, алчет и терзает!
 
И лицемерие, и фарисейство, конечно Церковь осуждает.
Вид женщины одетой непотребно, днём в быту.
Так страстно, алчно возбуждает!
И вызывает, в мыслях, эротическую суету.
 
Преподаватель молодой, и холостой.
Красивый видный, и простой.
Вот слово, за слово, коллоквиум, зачётка.
Да грамотно прошла разводка.
 
Здесь больше, не о чём вещать.
У классиков, всё можно прочитать.
Дала себя потрогать, там, и тут, почти везде.
Ну ты ж, конечно женишься, на мне?

Ты робкий, не решительный такой.
И тёрлась, об него своей п..здой.
И нарожаю я тебе детей.
Хочу я с мамой познакомится твоей!

Глава пятая.

И вот старушка древняя в годах,
Седая мама пожилая.
Над картами игральными в слезах.
И в содроганиях рыданья.

Сидит и видит, ляпы воспитания и перегибы.
Запреты лишние, обиды.
Куда то, просто,  не пустила.
А от кого то, оградила.

А с кем то, вовсе запретила, дружбе быть.
Я правила установлю, по ним ты должен строго жить.
И не тебе, мне за тебя всегда решать.
С кем можешь, ты судьбу свою связать.

Не смей мне больше возражать.
Обязан слушать ты, во всём родную мать!

Ну вот и результат, сего деяния свершился.
Запрет отдушину нашёл.
Финал, спектакль, завершился.
И сын девицу в дом привёл.
 
А карты на столе казали, горе ждёт, погибель и кончина.
Вдруг звук в замочной скважине, и пьяный голос, громкий сына.
А на пороге, как  у Гай Светония Транквила, стояла дева Мессалина. 
Действительно, не бл..дь, а настоящая бл..дина.

Развратная и скотская, картина.
Да женщина, с пи..дой, из пластилина.

В глазах всё мрачно, в красных тЕнях.
Сын девственник, стоит на кухне на коленях.

Ей руку теребит, мам, мам, ну маам, очнись.
И здесь скорее распишись.

Взглянув в лицо снохе, чрез сына спину.
И между ног увидела, нет не вагину.

А страшную пещеру, алчного циклопа Полифема.
В глазах плыло, стала ясна вся эта, мерзостная тема.
Что разыграется ужасных действий сцена.
Коварная продуманная схема.
 
Сын пьяный!? Словно безработный маргинал.
А за спиной, словно шакалы, сватья.
Сын пьяным, голосом вскричал.
Это нотариус, ну и моей жены, двоюродные братья.

Она всё на кануне, ещё знала.
И всё что нужно, предприняла.
 
Спокойствие давала мысль, она решила, Тот, вопрос.
Ждёт смерть её, она по картам увидала.
У сына спящего, отрезав клок волос.
С надёжным человеком, к умирающей монашке отослала.

Глава шестая.

Дверной звонок, не попадая в ноты.
Но исполняя ритуал, своей вещательной работы.
Своею пентатоникой печальной.
Навязчивой, однообразной и нахальной.

Надрывно грозно дребезжал.
Себя как будто, утверждал.
 
Был директивен, словно мем.
Пилой звенящей по мозгам.
Призывно угрожая всем,
Воззздам, воззздам, воззздам, воззздам!

И жители квартиры сталинской, и коммунальной.
Которые вели, быт вместе, иногда скандальный.
Все спать конечно перестали.
В постелях ежились и ждали.
 
Кто первый подойдёт к дверям.
И скажет,  вечное сакральное, – Кто там?
Врагам , за дверью, иль друзьям.
К лихим, иль радостным, вестям.

Не зря в Писании, слова.
Стучите и откроется, и дастся вам.
Но только не забудьте, что за все дела. 
А так же,  по хорошим, и по злым мыслям.

Блин пять утра, не спится, мудаку какому?
А на работу в шесть вставать.
И жители, все ринулись к замку, дверному.
Кто лишний час, у работяг посмел отнять.

Сейчас начнётся, бойня, и скандал.
Дверь распахнулась, яростно и с силой.
А на пороге чин стоял.
В фуражке, при погонах, и с открытой ксивой.
 
Вдох, выдох, граждане спокойно.
Себя ведёте вы разбойно.
В умах однако, не хрена, не прояснилось.
Зачем к нам в пять утра, милиция явилась?

На кухне коммунальной собрались.
Кто варит чай, кто яйца, кто то прибухнул.
На обещанья власти, не ведись.
Товарищ участковый, для народа, речь, торжественно толкнул.

И молодой летёха, участковый заявил.
Что в генералах он намерен погулять.
И каждый гражданин, по мере сил.
Ему обязан в этом помогать.

Поняв, народ ведь, не мудак.
Что вместо старого больного кровососа.
К ним прислан, новый вурдалак.
В чём состоит, цена вопроса?

Вот как найти, ту, золотую середину.
Ответ простого лейтенанта, народ конечно удивил.
Хочу я честно, чин по чину.
Что б, каждый, просто счастлив был.
 
Хожу я по квартирам, провожу опрос.
Меня интересует, сей вопрос.
На свадьбе здесь, скандал, недавно разразился.
Потом несчастный случай приключился.

И люди нового Мегре, признали.
И всё подробно рассказали.

В квартире пятикомнатной, элитной, ну дела.
Мать с сыном, мирно проживали. 
Да бабка умная, и добрая была.
И генеральшей её звали.
 
В кого то, сын её, успел влюбится.
И как то, быстро он решил женится.
И он, с девицей, тут же, обручился.
На свадьбе казус странный приключился.

Гулянка, пьянка, пляски все дела.
Но тут, жених, случайно выпал, из окна.

Мы люди, тихие, покладистые,  мирные.
На  лавке чинно восседали.
Всё видели, из далека обзор, обильнее  обширнее.
Из любопытства, просто,  тайно наблюдали.

На место то, куда, жених упал.
Приехал сразу самосвал.
Пятый этаж, кусты падение смягчили.
И скорость от падения, остановили.

Без знаков, номерных громадный самосвал.
Прям по газону нагло ездил, как будто, жениха искал.
Словно утюг, по мятому белью.
Мотор казалось бы, рычал, убью, убью, убью, убью.

Но дворник наш, Найджил.
К нему так быстро подбежал.
И за руки, его в каморку утащил.
А самосвал, опять неоднократно, проезжал.

Возможно он его искал.
И весь газон перепахал.
А скорая гостей, со свадьбы, не ждала.
Его в больницу, быстро увезла.

И после появилось, сборище гостей.
Со взглядами, как будто бы, не людей.
Со свадьбы, трезвых, не бухих?!
Но жутким холодом повеяло от них.

А через сутки, мать повесилась, сама.
Наверное от горя, такие скорбные дела. 
Но стены высота, три двести, высоко весьма.
Однако же, под самым потолком, болталась бедная она.

Как только солнце, ярким стало.
С утра народ, гуртом валит.
Ну наконец власть, ликом к людям встало.
Мент честный нам поможет, и все проблемы разрулит.
 
И люди гражданину, в форме доверяли.
А во дворе, на ухо, нашептали.

Что генеральша, странная бывала.
На Богомолья, часто ездила, и далеко.
А сына за собой всегда таскала.
К нему не подпуская, никого!

А сын чудной, блаженный, у неё.
Не ведает, часть жизни, и не знает.
Мы говорили, с ним, у нас на тайное, чутьё.
И свет незримый, ликом излучает.

Она случайно увидала, как то раз.
И как мегера, тут же, на дыбы.
Вдруг, строго сделала, нам назиданье, и наказ.
Что бы, к сыну впредь, не смели,  подойти.

Мы так на лавочке сидим, вдали то глаз.
По мелкому, колдуем, ворожим и мутим.
А генеральша, та сильнее, нас,  во много раз.
Про это точно мы не шутим.

А вы товарищ лейтенант. 
Мы честно верим, и не врём.
Напишем всё, почти диктант.
И утром вам бумагу, принесём.

Мы с ней, общались, и дружили.
И чувствовали, что то здесь не так.
На службу, вместе в Храм ходили.
Хранит она какой то, артефакт.

Мы помыслы, все в тайне, хоронили,
Мудрейший, прячет мысли, на чердак.
Догадывались мы, молчали и не говорили.
Такое ляпнет в слух, только мудак.

С утра, владеющий, люд инфой, разной.
Плюясь слюной, на кухне яростно решал.
А накопилось, в головах, бредятины разнообразной. 
Послушаешь, ну точно можно снять, прикольный сериал.
 
К Дзержинскому, прям на Лубянку! 
Иль к прокурорам,  спозаранку.
Звёзды, с погонами не дружат.
Вдруг тайну следствия нарушат.
 
И отнесли в простое РУВДе.
Не знаю я, как называется сейчас.
Но суть одна, всегда везде.
Да, да, зайдите завтра, в тот же, час.
 
Дежурный офицер, рукой лениво потянулся.
А жалоба, ещё при Павле убиенном.
Когда русский народ, очухавшись проснулся.
Вдруг начали писать, находимся мы в рабстве тяжеленном.
 
И власть от страха, задний ход дала.
Когда внезапно, Пугачёва тень метнулась.
И хомуты ослабили, слегка.
Потом от Правды – Матушки, судьбина снова, задом повернулась.
 
Взял листик прочитал, куда то позвонил.
В лице внезапно, жутко изменился.
Ваш участковый, мат, внезапно умер, и этим службу завершил.
Он на дежурстве пончиком, случайно отравился.

Бабульки  ушлые, хоп, листик, из окна обратно.
Всё чётко, точно, чинно, штатно.

Порвали быстро, на три части.
И начали его жевать.
Работали активно, старческие пасти.
Их не в чем даже, упрекать.

Вот школа старая, у КГБ, оперативно деликатно.
Концы все в чрево, безвозвратно.

Да всякое в судьбе бывает.
Жестоко в жизни не везёт.
Фортуна ноги раздвигает.
А вставить писю, не даёт.

Товарищ лейтенант, уже героя нацепил, звезду.
Жизнь удалась, взял шахматный гамбит.
А вот, теперь, с трубой во рту.
В реанимации, отравленный лежит.

Глава седьмая.

Где, что, и кто есть я?!
Осознаёт ли, плоть моя?!
 
Наперекор судьбе, хабалистой нахалке.
Проснувшись организм, вопросами такими задавался.
В убогой комнатушке, в коммуналке.
Обычный человек, вновь к жизни бренной возвращался.
 
Ужасно так скрипят, шумят мозги.
Как будто в голове идут торги.
Явь с Навью спорит, стоит Прави быть?
Или сознанья  свет, порушить и закрыть.

Плоть на пределе, и на кураже.
Восстала,  медленно, с напрягом и настороже.
Не чувствую конечностей, не верхних, и не нижних.
Отрубленных, от  древа, веток неподвижных.

Поток несёт, меня куда то, в даль.
Как в кошке, только есть горизонталь.

Мелькают лица, нет знакомых, нет.
Когтями рву, обрывки памяти, уйдя в Астрал.
Не помню многое, не в силах дать ответ.
Где изначально точка, и начало, всех начал.

Я вроде жил, был полон сил, и молод.
А кажется что я, уже старик.
От страха душу, забирает чёрный холод.
За то, что в тайны, все, вселенские проник.

Не спится, муторно, и дум обильное броженье.
Какое то, идёт во мне, перерожденье.
Корёжит болью плоть, и раздирает.
Язык отнявшийся в безмолвье замирает.
 
Желаю умереть, смерть забери меня.
Ушла? Она боится только, Вечности Огня.
 
Я чувствую, что кото то, плоть мою терзает.
И тайну мне в мозги вселяет.
Мою судьбу глобально изменяет.
И душу, кровью Бога исцеляет!?

Пока в больнице, Митрофания, родная медицина исцеляла.
Космическая банда, время даром не теряла.

Квартиру прошманали  досконально.
Покойной тело, всё подробно изучили.
Цинично, мерзко и нахально.
Анатомические все отверстия распотрошили.

Ещё до морга тело вскрыли.
Словно бифштекс, плоть расчленили.
Потом деньгами всё покрыли.
Всем кому надо заплатили.

Лишь участковый молодой, гостинцы, отказался брать.
Вопросы неудобные пытался задавать.
Пришлось  кофеем угостить.
Что б, в путь последний проводить.

Не найден Артефакт, зря бабку погубили.
Погорячились, поспешили.
Тогда следить за Митрофанием решили.
Квартиру банку заложили.

Прозрачным колпаком, его накрыли.
И в коммуналку жить определили.
И стали регулярно, навещать.
И мерзости, про Митрофания вещать.

Соседям, про соседа нового, почти убийцу.
Братки конкретно, рассказали.
Такого упыря и кровопийцу.
Во снах своих кошмарных не видали.
 
Мол ссучился, общак зажал.
И говорит, что всё забыл.
Помог ему, за деньги генерал.
Он по УДО, рецидивист, освобождённый педофил.
 
И как он будет, с вами жить?
И что захочет, здесь творить!?
Неоднократно в гости, приезжали, всей толпой.
Насильно забирали, Митрофания с собой.

Возили в лес, и там его мучительно пытали.
Вопросы хором задавали.
 
Но отрок словно рыба был немой.
Жестоко и по зверски, истязаемый объект, молчал.
Не потому что он, герой.
А толком, ничего не знал.
 
Творящие расправу в двадцать первом веке.
Пришедшие с небес, не боги, и не человеки.
 
Соседи по квартире, по подъезду, по району всё узнали.
И ненавистью страшной воспылали.
В мозгах, возникли, действия глаголы.
Куда пошёл? Вдруг трётся, возле школы.
 
На детскую площадку забегал?
Но странно этот, маньячина, никак себя, не проявлял.

Соседи тля заблудшая, и обыватели простые.
За деньги были рады, истязать.
Скупые, косные, жестокие, гнилые.
Взялись преследовать, чморить, терзать и унижать.
 
Да было массовое, рукоприложенье.
Как самосуда, жесткое свершенье.
Давали в морду, прям внезапно, до крови.
И тело павшее ногами, месили долго, как могли.
 
Ботинками, и сапогами, до сладостного мышц изнеможенья.
Потом мочились, на него, да просто так, для развлеченья.
 
Объект терзаемый районом.
А так же, множеством людей.
С ним обходились, как с гондоном.
И всюду, тыркали в зашей.
 
Никак скотина, не ломался.
И в быдло, мразь, не превращался.

По улице вечерней брёл.
И разговор с собою вёл.
Нет больше сил терпеть мне униженье.
Приму наверное, ужасное решенье.

Хотел уже не кушать.
Не обед вкушать.
А просто тупо, как животное пожрать.
Глоток воды, и что ни будь, жевать.

Кассирша в магазине, пожалела.
Бесплатно хлеб, и молоко дала.
Без злости и презренья, посмотрела.
А после шепотом промолвила она.

Опять к тебе, друзья сегодня приезжали.
Они, тебя случайно, не застали.
 
Ты только, зря не паникуй.
Вернутся за тобою к ночи жди.
Ты лучше, в парке заночуй.
Домой сегодня, не ходи.

Ты что у них, такое, ценное стащил.
Одумайся верни, ведь ты ж, не дебил.
Ты добрый, и не педофил.
И у тебя совсем нет, сил.

Мы видим, ты простой, и не маньяк.
Зачем связался с ними, ты дурак?

И Митрофаний, хлеб, жуя.
Вместе с горючими слезами.
Неспешно глубже в парк идя.
Прощаясь с миром, навсегда, и восхищаясь небесами.
 
Решивший что ни будь, с собою сотворить.
Устав в мучениях, всё время жить.
До цели неизвестной, не дойдя.
От жизни, больше счастья, не прося.
 
Споткнулся вдруг, спиной, землю повалился.
И старец немощный, как лунь, пред ним внезапно появился.
 
И молвил страшный,  и косматый дед.
Что в рубище простое был одет.
Беззвучным слогом, исходящим от Него.
Но обращённого, не всем, для одного.

Слова Его не сразу в разум проникали.
Но всё внутри, глобально изменяли.
Язык ему был, не знаком.
Губами дед, шептал тайком.

Как будто звук при ворожбе.
Но он, в мозги, тот Слог, вобрал.
И вечность космоса в себе.
Как жизни матрицу объял.

Вибрация частиц, молекул, атомов, нейтрино.
И тех, кому ещё названий нет.
Собрались, все в нём, воедино.
Чёрной Матери, незримый Божественный Троичный Свет.

И в пляске бешенной, космической кружили.
Ещё не созданы, уж ему служили.

И прикоснулся дланью, Вечный, между ног.
Где девственность и непорочность были.
И вздрогнули галактики, свой изменив движения, зарок.
И ангелы, Небесный Врата, трубя торжественно открыли.
 
Признали все, пришёл к нам новый Царь.
В великой Светлой Вечной силе.
И воссиял, извечности алтарь.
В не меркнущем, не гаснущим Cветиле.
 
Глава восьмая.

Построенные  чётко, по ранжиру.
Ждут указаний грозные полки.
Готовые, к смертельному турниру.
Пехота, копьеносцы, и стрелки.
 
Стоят в суровом исступлении безмолвны.
Над ратью занимается кровавая заря.
Бегут в рядах, эмоций волны.
Все взоры смотрят на меня.

В сердцах единое биенье.
От полководца ждут, они.
Сейчас, принятия решенья. 
Всех потопить,  резнёй, в крови?

Там впереди, вдали всех ждущее, мученье.
Чернеет мощью темная орда.
Несущая всему живому смерть, растленья. 
Живая и вселенская беда.
 
Меня пронзают воинов взоры.
Насквозь, мой разум пепеля.
В нем, жалость, гнев, вступают в споры.
Слезой, раскаянья, скуля.

Я не избавился, я слаб.
От бренных и земных оков.
Я до сих пор, презренный раб.
Один, из спящих, в тьме скотов.
 
Не мешкая, решение, принять скорей?
Возглавить, смелость обрести.
И подчинённых мне, людей.
На смерть, безжалостно вести?

Я не хочу, желанья нет, я не готов.
Животный, леденящий страх.
Как жеребёнок, без подков.
Я под ногами, Высших, прах.

Моя растерянность и слабость.
Рождает смуту, робость, крах.
Не нужная, для боя жалость.
В жестоких, воинских сердцах.

Все ждут решения, томясь.
Готов, полкам я дать, ответ.
Незримо, изолью, на вас.
Как тлен, предательское - Нет!

Как полководец, вами управлять?
Качается решения, фатального момент.
Это не пальцы обоссать!
Начать, военный инцидент?

Туда, сюда, судьбу клоня.
На чашах жизни, и весах.
Решили, Боги за меня.
Там где то, с синих Небесах!

Решений никаких не принимать.
Пусть, не зависят судьбы, мира, от меня.
Я не хочу, взломать печать.
Начнётся, жуткая резня.

Командовать желанья  Нет!
Мне с кем то, надо воевать?
Решительно даю, ответ.
Да  мне, на всех, на вас, плевать!

Пронзив, пространство, сингулярность по прося.
Хочу вернуться к прежней точке бытия.

Вновь утро, плоти, пробужденье.
Меня ждёт, жизни продолженье.

Обрывки муторного, тягостного сна.
Я слышу голос женский, со слезами на глазах. 
Да в чём, для них, его вина?
Следы ожогов, на ногах.
 
Его опять, возили в лес.
Отрезали все пальцы на руках.
Несчастный, он попал, в замес.
Ведь, он совсем, не при делах.

Как низшее отверженное существо.
Лежу на улице, себя осознанно гноя.
Какое то, коварство в этом есть, и шутовство.
Но чувствую, что свет исходит, из меня.
 
Всё то что, было, нет не сон.
Я однозначно изменён.
Могу судьбу любую, я карательно и страшно изменить.
Но нет во мне желанья мстить.
 
И мне познавшему, загробные пути.
Что там скрывается, во окончании, земного века.
Свободен разум, и не  взаперти.
Плевать на все желанья человека.
 
Теперь я понимаю, всё терпение Творца.
Когда мыслительные просьбы, торкают Его.
Желания, заказы, помыслы, потоком нудным без конца.
Любым путём, хотят добиться своего.

Одни у Ангелов, богатства вымогают.
Дай счастья, из волшебного ларца.
Святых, с депешею другие,  подсылают.
А кто то, на прямую, Самого Творца.

Словно песчинка, тля, Великой пирамиде.
Показывая грани,  хвастая, свои.
И подвергая Небо, ропоту, и личностной обиде.
Чего, не исполняешь, ты желания мои!?

А ну, скорее, на меня, воззри.
Я потребитель, Твой, учти.

Меня, скорее, благом одари.
Давай, желаниями Небо удиви.

Для многих Бог, джин из бутылки.
Дои, из золота Тельца.
Обильны просьбы, алчны, пылки.
Хочу Небесного Венца!
 
Как, в том, вопросе угодить?
Хотя, считается, что надобно, просить.
 
Дела, без повелений, Бога.
Это гордыни, страшный грех.
К погибели, короткая, дорога.
Но, получается, по разному, у всех.
 
Да, можно, даже, надобно просить.
Однако, что то, надо, тоже заслужить.

Я не хочу, не потакать, не исполнять.
Или отказывать, играя в Бога.
Желаю просто быть, и сторону не чью, не занимать.
Моя нейтральная и одинокая дорога.

Хочу вернуться, к изначальной точке бытия.
Мыслительно просил, мне не нужна, эта возня.
Творец,  не давший мне другого жития.
Словно в цикличности не видимой пленя.

Своей Десницею, ведя.
Опять к полкам привёл, меня.
 
И вновь,  построены полки.
Линейно, строго, директивно.
Моим желанья, вопреки.
Решений ждут, оперативно.

Опять кровавая заря.
Измазала деревьев кроны.
Цвет свежей смерти, привнеся.
Ждут бойню, в ступоре, колонны.
 
Опять в дали чернеет, зло.
Тьма, безнаказанно в крови. 
С мечами дерзко наголо.
Попробуй нас останови.
 
Есть у деяния причина.
У целого есть половина.

Есть у истока колыбель.
У каждой жизни своя цель.
 
Зачем то, Небо нас создало. 
Для всех деяний есть начало.
 
Писание, что бы, знать , и чтить.
Что б, жажду, знаний утолить.

Горит свеча, воск, не щадя.
У Света миссия своя.

И есть источник, у огня.
Все ждут решенья, от меня!

Внезапно должен я начать.
Людей обычных, убивать!?

Смертельный взмах, стальным клинком.
Насквозь, удар в лицо, копьём.

Безжалостно, курок нажать.
Душить, душить, не отпускать.

Пустой, простой рукой, забить.
И человека, умертвить.

Я не желаю воевать.
Хочу обыкновенно, быть.
В покое вечном пребывать.
В себе самом, отдельно жить.
 
И мысленно, опять прося.
К исходной точке бытия.
Хочу, события забыть.
Времён воссозданная нить.

Держи ту, нить, не развяжи.
Вернулся снова, в точку, Джи.
 
Вновь пробуждение, цикличного и муторного дня.
Уже без рук, нашли меня.
Лежащий, брошенный, в лесу.
Глядящий тупо, на Луну.

Я мысленно, могу любого умертвить.
Лишь, стоит только, возжелать.
Но нет, во мне желанья мстить.
Желаю, в мире пребывать.

Меня интересуют, вечности эпохи.
В других мирах, вдали от чаяний землян.
Ненужной мне, их суматохи.
Которые, произошли от обезьян.

Хочу быть, как  нейтральная звезда.
Не вам, не мне, не долг, не мзда.
Не поглощать, не выделять.
Не отдавать, не забирать.

Не делать, мерзостное  зло.
Что б, душу после мне, не жгло.
Не привносить, в сей мир добро.
И стать нейтральным, как зеро.

Не быть, обязан никому.
Ни в чём, а в частности Ему?

Конечно есть Создатель,  Он.
Который в  сущности  Закон.

Но если глупый человек.
Закон, не чтит, не исполняет.
Влачит, как скот, короткий век.
Заветы Неба, нарушает!

Закон есть, всё равно, Закон.
Нам, на скрижалях принесён.
Незримо, в душах, пребывает.
Он никуда, не исчезает!

И мне ли, уподобится, всё знав.
Закона волю, избежав.
При этом, зная что творишь.
Дела, предателя вершишь.

Как Зверь, отступники  уйти!?
С Божественной Стези, сойти!?

Отвергнув, даже не начав.
И не исполнив растоптав.
 
Забыв, что жизнь, дана одна.
Не выпив Чашу, всю, до дна.

Во сне, заблудших, пребывать.
И не пройти тернистого Пути.
Не осознать,  и не восстать.
И цели жизни не найти!

И осознание пришло.
И душу, совестью зажгло.
Закон, он, что бы,  почитать.
Его обязан исполнять.

Есть в равнодушии, беда.
Не ясно, одному, слепцу.
Путь слабых, мёртвых, в никуда.
Безволие, ведёт, к концу.

Зло пряником, не умилить.
Лишь, только, силой победить.
Свобода, держится войсками.
Добро должно, быть, с кулаками.

Одно, деяние, всех.
Бездействием, поругана святыня.
Бездействие есть страшный грех.
От дьявола, от падшего,  Гордыня.
 
Осознанно, и добровольно сам себя.
Без принуждений убедив.
И в ту же точку бытия.
Свой разум, Дух, переместив.

Построены, гудящие полки.
Я мнение глобально изменив.
Готовы к схватке игроки.
Судьбу со мною, разделив.

Встаёт кровавая гнетущая заря.
На лица воинов, метки наложив. 
Незримо, тайно,  втихаря.
Им судьбы разные вручив.

И небосвод, готов блевать.
От тошноты ужасных, сцен.
Мочилова, не миновать.
Никто, не будет, взятым в плен.

Хотя ещё кровавой жижей.
Песок, в тонах, не обагрился.
Могила станет, дном и крышей.
Я к вам, без страха, возвратился.

Старуха, с ржавою косой.
В руке костистой, и костлявой.
С улыбкой, алчной, и гнилой.
День будет, длинный и кровавый.

Невидимый, шлейф черноты.
Как сизый дым, распространился.
Смердящий запах, дурноты.
Костлявой Смерти,  появился.

Я должен дать войскам сигнал.
Все ждут решение моё.
Покорно в строй со всеми встал.
И поднял в верх, Судьбы Копьё.

Вот мы уже бежим, вперёд. 
Рты в исступлении кричат.
И каждый мигом тем живёт.
Топор, меч, нож, руками сжат.

Даже, услышала, Звезда.
Звук, топот этих ног, глухой.
Бегущих смертников, орда.
Что бы, вступить, в последний бой.
 
Ядро Земли, узнав про всё.
Пытается остановить.
Это кровавое жнивьё.
Рыдая просит прекратить.

В истоме замерли, и ждут.
Её держащие слоны.
Забыв про этот, тяжкий труд.
Все, в предвкушении войны. 

Я слышу плач Земли, глухой.
Которой предстоит всю кровь.
Смирившись, с этою бедой.
И проявив, свою, любовь.

Впитавши в недра поглотить. 
Что бы, под Солнцем, не сгнила.
В себя вобрав, переродить.
Все расчленённые тела.

Врагов, в одно объединить.
В себе как мусор схоронить.

Им приказали, убивать!
Покойные хотели жить.
Жить, жить, жить, и не умирать!
Быть в мире, и не воевать.


Уверенная в превосходстве Тьма.
Взирает удивлённо впереди.
Зловеща и  глухонема.
Приди, попробуй, победи.

Я приближаюсь вижу, в лицах страх.
Они поверили в наивное лганьё.
Не умещается событие в мозгах.
Не верящих в решение моё.
 
Мечи в руках своих, неся. 
Я первым в строй врага шагнул.
Смерть, сокрушение, внеся.
Всей мощью плоти, ****ул.

Войдя в контакт, уже сшибясь. 
За мной, бесстрашны и тверды.
Безжалостным, клинком вонзясь.
Сминая первые ряды.
 
Срубают, первые тела.
Мои соратники бойцы.
Верша, кровавые дела.
Храбры, бесстрашны, молодцы.

Присел нагнулся, поразил.
Рассек, повергнул, расчленил.
Взмахнул, разрезал, разрубил.
Воткнул, вспорол и умертвил.

Движения мои, расчетливо точны.
Верны, техничны  безупречны.
Быстры разящи, и страшны.
Ужасны, жёстко бессердечны.
 
Мелькания моих мечей,
Губительны, и скоротечны.
Зов лезвий, без пощады бей.
Желания, бесчеловечны.

Стоит шум, стоны, крики вой.
Вдыхая этот, смертный дух.
Родивший звук тот страшный бой.
Ласкает, с умиленьем слух.

Отходят души к небесам.
Тела подарены земле.
По лицам, плоти и мечам.
Течёт кровавое желе.
 
Она солёная тепла.
Вкус пьяный, терпкий, на губах.
И расчленённые тела.
Гурьбой, валяются в ногах.

Уходят, жизни, из людей.
Сражайся, двигайся быстрей.

В пах, в шею, в ноги, в череп, в грудь.
Разрублены, в куски тела.
К победе, вёл кровавый путь.
Весь, этот фарш, земля взяла.

Ради чего, вот в чём вопрос.
Я эту бойню, замутил.
Я меч, карающий, принёс.
Спаситель, это, говорил.
 
Поверженным, потерян счёт.
Усеян, трупами погост.
Рекою кровь, в полях течёт.
Зачем, к чему, вопрос не прост.

Плоть наполняется, ясной.
Энергией животной, страстной.

Убив, их души унеся.
Которым, запретил, я жить.
Переселяются в меня.
Приходят, что мне служить.

Ещё есть силы, у меня.
С двумя мечами, бронь в крови.
На груде, мёртвых тел стоя.
Призыв звучит, всех умертви.

Набухли с верху небеса.
От боли, злобы смертных слов.
Грядёт кровавая гроза.
Омоет мёртвых мужиков.

Земля принявшая в себя.
Обязана хлеба рожать.
Но кости нож, соху скребя.
Будет всегда напоминать.

О павших, с тьмой, борьбу ведя.
В ту, мясорубку, Свет неся.
Бесстрашно бросивших себя.
Смерть, ради мира принеся.

Вся эта, мешанина тел.
Этот кровавый беспредел.
Живой кишащий организм.
Живущий бойней атавизм.
 
Смог до меня мысль донести.
Иду, не по тому пути!!!

Напилась кровью, плоть сыта.
И снова в точку бытия.
Опять вернутся возжелал.
К Творцу, покорно возвещал.
 
Он может ведь, благоволить. .
И ту, войну, не начинать.
И схватку всю, предвосхитить.
Другим путём, победу взять.
 
Встав в строй, утешить Сатану?
Друг, друга в ярости убить.
Послушав Тьму, начать войну.
И Марса жертвами кормить.
 
Нет, ничего прекрасного в войне.
Войну романтизировать нельзя.
И тот, преступник, в пятерне.
Он, воспевает, Зло неся.

Нет, нечего прекрасного в войне.
Нет, Света, в беспросветной тьме.
Решение проблемы не в резне.
Убийцам, место всем в тюрьме.

Нет, ничего прекрасного в войне.
Кто разжигает, пламя войн.
На Божьем страшном, Судном Дне.
Отправится, в Святой Огонь!

Всем исполнителям, сознанье поменять.
Покой в душе приобрести.
Нет цели что бы, убивать.
И дар свой, в жертву принести.
 
В душе Решение принять.
Всех в Крови, Бога искупать.
И ДНКа, всем поменять.
Жить, в мире и,  не убивать!

Эпилог.
На полной, убывающей Луне.
Дождинок рябь, по подоконнику, свою мелодию играла.
А за столом старушка Божий одуванчик, в тишине.
В руках колоду карт, таро держала.
Казали карты мир, на все года.
Нет смерти, и не будет, никогда!

КОНЕЦ.

Саунд трек 1.( Хард рок, с мощным гитарным перегрузом )

Пришедшие Звёздные люди,
С Большой и Небесной дороги.
Не праведники, и не судьи,
Не Ангелы Света, не Боги!

Потоком кровавых, вторжений,
Голодной и злой, саранчёй.
Желая с ..лядьми, развлечений,
И жареной плоти людской!

Припев:
Взирает на нас. Божественный Глас. ( Глас, не опечатка )
Вселенной не спящее Око.
На Страшном Суде. В Священном Огне.
Всех, их, покарает жестоко!
Взирает на нас.

Павшие звёзды, Закон извратив,
С Тьмою контракт, заключили.
Невинных дев, страстно растлив,
Себе Исполинов родили!

Междуножием, томно, маня,
Голые девки, прелестницы.
Давшие вставить, в себя!
Пришедшим, с Космической Лестницы!

Припев:
Следит Млечный Путь. Кто смел обмануть.
Впустивших, в себя, искушение.
В заблудших умах. Вселившийся страх.
" Заснувших", введёт в заблуждение.
Следит Млечный Путь.

Явились, как тени, без лиц,
Крамольно себе возжелав.
Земных обнажённых, девиц,
Их страсти, растленья, предав!

Не уйдёт, ни одна, от расплаты,
Предавшая, Небо, Звезда.
Пленённые все, виноваты.
Ждут, в Антарктиде, Суда!

Привев:
Его Плоть, и Кровь! Подарит Любовь!
Глобально, тебя изменив.
Внезапно грядёт. На Землю сойдёт.
Всех мертвых, на Суд воскресив!
Его Плоть, и Кровь!

Саунд трек 2. ( Рок. Бравурно. Торжественно. С симфоническим оркестром. )
Звук. ( Из альбома, " Небесные Слёзы")

Время не видно, частоты событий Троичны.
Не ясно когда, зарождается Звук!
Законы, галактик цикличны.
Планеты построены в круг.

Вибрация струн, вечных вселенных.
Слышны лишь, для тех, кто услышать, готов.
Матрица жизни, частиц - переменных,
Рождает великих, вселенских Сынов!

Не плавно, скачками, тайну Хранящий.
Незримо вошедший, в Небесный Астрал.
Внезапно Грядущий, и грозно судящий.
Придёт к тем, кого ОН, создал!

Идущий в пространстве, звёздного неба, внезапно прибудет.
Троичен, Невидим, и Сущь!
Освещается путь, Вершителя судеб.
Искрами, Праведных Душ!

Тончащие нити, множества жизней, мутаций!
В длани ЕГО, берегущей сердца.
От песчинок, до Ангелов, высших градаций.
Стоящих, у трона ОТЦА!

Океаны вселенной, звёздные реки,
Событий. Времён. Без конца.
Божественный Звук, управляет, всем этим.
Исходящий, из пальцев ТВОРЦА!

( Ускорение. Модуляция. Переход в речитатив )

Исходит указ, от Творца в виде Звука.
О, начале великой, вселенской игры!
Послушных, частиц, круговая порука.
В галактиках, звёздных, построит Миры.

Один, не доученный, не до, посвящённый,
От нас убежал, дерзкий, предвосхищённый.

Всё точно, по плану, побег, не беда!
Всё как обычно, всё как всегда.

Планетой решил, неприметною править.
Подняться, и выйти, за край.
В Гиене, тебя, будут демоны, жарить.
Вторичность, своё место, знай!

Сигнал, ток, волна, дискретизация,
Природа, движений одна.
Мельканье частиц, их поляризация,
Единым Троичным, дана.

В градациях, разных, и классификациях,
Как движется, или течёт.
Гулят, и распространяется,
К себе любопытных влечёт!

Быстро, внезапно, ОН, законнектися.
Грядёт, без объявы, и вдруг.
Внезапно, придёт, пропиарится,
Твой новый Друг, этот ЗВУК!
Твой Вечный Друг, это ЗВУК!