Шлейф воспоминаний часть1 гл. 2 вава

     Похоронная процессия медленно двигалась от дома по направлению Калитниковского кладбища...


       …На Нижегородскую дом 9б родители отца переехали весной 1962 года с Русаковской. Им дали однокомнатную угловую квартиру на первом этаже первого подъезда. В квартире было два больших окна... Вава стоял у окна, разглядывая деревянные строения и хлам, оставшийся то-ли от строителей, то-ли от снесённого товарного двора, некогда находившегося здесь Нижегородского вокзала. Из Вешняков, где Вава жил с родителями, сюда можно доехать на автобусе №46, что курсировал по маршруту «Кузьминский парк — Таганская площадь» за 25 минут. Это было намного удобнее, чем добираться до Русаковской. Там надо было дойти до платформы Вешняки, это минут десять, затем на электричке до Казанского вокзала, а там ещё несколько остановок на троллейбусе... Зато на Русаковской была удивительная квартира. На пятом этаже, в доме, построенном ещё в 1927 году. В этом доме Ди жил ещё до войны... Коммунальная квартира на три комнаты, их самая большая, 24 метра, в конце коридора. В этой комнате он родился и прожил первые три года своей жизни, а потом часто приезжал к Ди и Бабусе, и знал все закутки этой комнаты, всю обстановку, каждую статуэтку на столике в углу, и этот, такой загадочный и щекочущий нос запах из буфета, открываемого Бабусей во время готовки и сервировки стола. Он так до конца и не понял, чем там пахло — ванилью и ещё таким вкусным и нежным... А сундук, что стоял у изголовья кровати, вечно заваленный книгами, что не уместились в высоком деревянном шкафу. Шкаф был простенький, без стёкол и дверок. И состоял, как бы, из двух частей — нижней, более широкой, и верхней, менее глубокой... Вот эта верхняя часть оказалась напрочь оторвана от нижней во время переезда. Грузовик, на котором перевозили домашний скарб, проезжая под железнодорожным мостом, что на выезде со Старообрядческой на Нижегородскую, не вписался по габаритам высоты моста и задел его верхушкой шкафа.

      ...Да, сундук. Это был таинственный и удивительный мир волшебных и невиданных ранее вещей. Когда он открывался, а открывался сундук не часто, по необходимости достать вещи на сезон. И это пытались совместить с присутствием Вавы, зная его страсть к содержимому сундука. Шкафа на Русаковской не было, так как он переехал вместе с Вавиными родителями в Вешняки, и повседневная одежда хранилась на вешалке за книжным шкафом. А вот в сундук убирали вещи следующего сезона, и когда наступало время переодеваться, тут-то и открывался сундук. Тогда появлялась тёмно-коричневая дублёнка с цигейковым воротником и коричневая шапка «пирожок» - зимний наряд Ди. Но больший восторг вызывала у Вавы светло — серая каракулевая шуба Бабуси.  Как-будто овечка выползала из сундука эта курчавая шуба с довеском в виде такого же каракулевого берета. Они затмевали остальную одежду не менее удивительную... На самом дне укрылась старинная одежда, в которой Ди и Бабуся щеголяли в молодости: лёгкая светлая блузочка, цветастое платье, чудные босоножки с толстым каблуком. Ещё там лежали белые парусиновые ботинки, широкие белые брюки и прочая одёжка... Но Вава уже тянул руки к полочке справа, внутри сундука, где находились мелкие вещи, среди которых  в красных коробочках лежали награды, значки, знаки отличия, медали, ордена. В основном это были награды Ди, но имелись и Бабусины медали...


        ...Сразу же за гробом шёл Вава. В руках перед собой он нёс небольшую атласную подушечку голубого цвета. К ней были приколоты два ордена: Ленина и Трудового Красного знамени. За ним родители и Бабуся. Бывшие коллеги по работе шли следом. Замыкал траурное шествие духовой оркестр железнодорожников...


       ... Вава вспомнил как они с Ди гуляли по Русаковской и Краснопрудной, от дома до Управления дороги, где работал дед. Улица была полна диковинных машин. Летом это были поливальные, с крутящимися щётками, приземистые полукруглые, и у Вавы они ассоциировались с лягушками. Он их так и называл. « Ди, смотри, лягушка ползёт, а вон ещё одна». Дед снисходительно похлопывал Ваву по плечу, брал за руку и Вава вприпрыжку шёл за дедом, глазея по сторонам. Зимой были другие машины, с лестницей и клешнями как у краба. Клешни гребли снег под себя, и он по лестнице мимо кабины краба сыпался в кузов самосвала, что двигался следом. Они останавливались и шли   за снегоуборочной машиной. Вава в чёрной цигейковой шубейке и коричневой шапочке, а Ди в своей неизменной дублёнке из сундука. (Вава так завидовал Ди, что дед где-то купил ему похожую дублёнку на десятилетие, в которой Вава ходил несколько лет, пока окончательно не вырос из неё). Иногда прогулки заканчивались походом к парикмахеру. Дед вёл Ваву к себе на работу в Управление дороги, что находилось на Краснопрудной. Там они на лифте поднимались на третий этаж. Ваву усаживали в кресло, закутывали белой простынёй, и мастер спрашивал: «Молодой человек, как будем стричься, наголо или с чубчиком?» - «С чубчиком». - Важно отвечал Вава. Это означало, что голову обреют наголо, а спереди оставят небольшую чёлку. В те годы это была самая распространённая причёска для мальчиков подростков. Мастер включал электрическую машинку на длинном проводе, за пять минут делал чубчик и под конец работы спрашивал: «Вас освежить?» Это означало  побрызгать голову одеколоном, за что получал дополнительно с клиента.

      Ваве было приятно вспоминать общение с дедом. Праздником были поездки в Сокольники, где на кругу слева, не далеко от входа, на эстраде, похожей на ракушку, играл духовой оркестр железнодорожников. Медные трубы, начищенные до блеска, отражали солнечный свет и тот, весёлыми зайчиками разбегался по собравшимся зрителям. От музыки и зайчиков, внутри Вавы поднималась волна радости и беспричинного ликования, пытавшиеся вырваться наружу. Хотелось прыгать, кричать и веселиться. Такая же радость и ликование возникали на Первомай, когда он с мамой приезжал на Русаковскую. Из репродуктора звучали бравурные марши, песни о Москве и празднике. «Утро красит нежным светом стены древнего кремля» всплыли из памяти слова песни. «Просыпается с рассветом вся Советская страна. Ветерок бежит за ворот, шум на улицах сильней, с добрым утром милый город — сердце Родины моей...» От этих слов и музыки хотелось рвануть куда-то в небо. Душа тянулась ввысь и казалось, нет большего счастья, чем вот сейчас слушать репортаж с Красной площади, ждать, когда отец придёт с демонстрации, и они все вместе сядут за праздничный стол. Ди разольёт по рюмкам армянский коньяк, а в Вавину рюмочку разбавленного кагора, и они будут отмечать Первомай — праздник весны и труда... Вава пытался припомнить все моменты своей не долгой жизни, связанной с дедом и всегда это были счастливые моменты.

      Вот они возвращаются из Сокольников и, прежде чем идти к дому, заходят в булочную, небольшое одноэтажное здание рядом с соседним домом. Там за стеклянной витриной и на полках у стены за продавцом разложены диковинные булочки в виде зверей и птиц. Ди берёт Бабусе булочку под названием «калорийная» с изюмом внутри, а Вава выбирает птичку. Булочка представляет из себя объёмный профиль петушка, глянцевый коричневого цвета с глазом изюминкой и хвостом с тремя полосками как пёрышки. Ему почему-то нравится именно птичка...

     А поездка на Сельскохозяйственную выставку (ВСХВ) - это удивительное место с фонтанами и красивыми павильонами чарующей архитектуры с башенками, скульптурами и куполами, каждый неповторимо красив по-своему. Внутри высокие потолки и просторные залы с красочными панно на стенах. Больше всего Ваве нравилось, что там можно было собирать блестящие красочные бумажки с описанием экспонатов, выставленных в павильонах. Его не интересовало описание, главное - яркие цветные картинки. Он, как вороны, собирал всё цветное, яркое, блестящее. Домой они возвращались с кипой макулатуры. Ваву очень привлекал павильон механизации в дальнем конце центральной аллеи - большой стеклянный купол в глубине здания делал павильон заманчивым,  на крыше фасада по краям стояли фигуры механизатора и колхозницы. У входа по обеим сторонам на постаментах возвышались огромные машины - гусеничный тягач-вездеход и трактор, на которые можно было залезть. В самом павильоне было полно всякой техники, которую Вава с интересом разглядывал.

     Слева за павильоном начинался Тимирязевский сад, где наглядно росли овощи и фруктовые деревца, а рядом под открытым небом стояла сельхозтехника: колёсные и гусеничные трактора, сеялки, веялки и прочие приспособления, которые Вава, в компании таких же любопытных ребятишек, разглядывал и общупывал...

     Фонтаны выставки - ещё одна достопримечательность. Уже при входе встречаешь каскад фонтанов, а за зданием центрального павильона с остроконечным шпилем, похожим на московские высотки, взору предстают позолоченные фигуры, сверкающие в лучах солнца. В центре золотой сноп - символ выставки. Это фонтан Дружбы Народов. Шестнадцать фигур женщин в национальных одеждах каждой из республик, входящих в состав СССР. Всё это сверкало и блестело в лучах солнца и в брызгах фонтана, создавая ощущение праздника и счастливой жизни на просторах нашей необъятной Родины. По крайней мере, на территории ВСХВ это было именно так.

     В дальнем конце площади красовалось ещё одно произведение водного искусства - "Каменный цветок". Он будто появился из сказов Бажова о каменном цветке. Вава так его себе и представлял - весь в самоцветах, в сверкающих брызгах, искрящийся всеми цветами радуги.

     Был ещё один фонтан за павильоном "Транспорт" - "Золотой колос".  На просторе обширного пруда, на фигурном трёхгранном постаменте возвышался огромный позолоченный колос, из зёрен которого вверх били струи воды метров на двадцать, образуя вокруг веер брызг. У основания колоса - три рога изобилия, из которых в воду высыпались яркие самоцветы, радужно сияя в брызгах фонтана, создавая завораживающее зрелище.

     За прудом слева находился небольшой круглый павильончик, где продавали табачные изделия - маленький разноцветный узорчатый домик в восточном стиле, словно из сказки тысячи ночей. По фасаду шла галерея, обрамлённая тонкими резными колоннами, над которыми вторым ярусом орнаментом возвышались похожие на большие уши декоративные окошки с круглыми отверстиями в центре. Между ушами красовались треугольники листьев, стилизующие листья табака. За ушами и листьями виднелся зеленоватый купол, из центра которого возвышался тонкий ажурный шпиль. Павильон был больше похож на шатёр раджи, чем на глав табак. Вава с дедом заходили внутрь. Там приятно пахло душистым табаком. Дед обязательно покупал папиросы, а Вава с интересом разглядывал стеклянную витрину с разноцветными коробочками.

     Территория выставки была огромна. Помимо множества аллей имелся большой круг, охватывающий центральную территорию выставки. По кругу курсировал большой красивый троллейбус с огромными окнами. Окна находились и сзади, и даже закруглённый потолок троллейбуса был прозрачный, и сверху в просторный салон с мягкими, подпружиненными сидениями, струились лучи солнца, сверкая в хромированных деталях салона. Подняв голову к потолку, видишь голубое небо с причудливыми белыми облачками, а из широких боковых окон взору открывалась территория выставки вдоль маршрута троллейбуса. Цветущие яблони, кусты сирени, маленькие домики и павильончики, раскинувшиеся по обеим сторонам дороги. В них приютились всевозможные магазинчики, кафе и киоски с сувенирами и всякими безделушками.

      Они выходили из троллейбуса и гуляли по кругу, обходя киоски и магазинчики. Однажды в магазине игрушек Ди купил понравившийся Ваве пистолет. Он был весь железный и стрелял пробкой, привязанной верёвочкой к пистолету. Надо было заткнуть дуло пробкой, взвести затвор как у настоящего, потянув пружину назад, и, нажав курок, выстрелить. Сжатый воздух выталкивал пробку с характерным хлопком выстрела...


      ...Похоронная процессия свернула с Воловьей улицы налево и двинулась по трамвайным путям Большой Калитниковской. На углу перед Птичьим рынком пришлось повернуть в правый проулок между рынком и пятиэтажкой, направляясь к Средней Калитниковской, за которой находилось кладбище...


     В однокомнатной хрущёвской малогабаритке, куда переехали Ди и Бабуся, комната была меньше, и книжный шкаф поставили в коридорчике. Шкаф - это второе притяжение Вавы, после сундука. Тем паче, что к тому времени он немного повзрослел и проявлял тягу к книгам. А интересного там было предостаточно.

     На самой нижней полке стояли огромные книги красного коленкора под названием "Живописная Россия", ещё дореволюционного издания с буквами "ять" и витиеватыми закорючками, тяжеленные, сантиметров сорок в высоту. Правда картинки там были чёрно белые. Зато, сами обложки с объёмными красно белыми теснёнными буквами, с орлом на золочённом фоне притягивала и завораживала Ваву.  Интересно было разглядывать малую советскую энциклопедию - десять томов чёрного коленкора, стоявшей на столешнице нижней, широкой части шкафа. Издавалась энциклопедия в начале тридцатых годов и много чего в ней не было, но фото военных кораблей и старинных пушек в ней имелись. Так же присутствовали рисунки различных зверей, рыб и птиц на цветных вкладках. В общем, для развития кругозора было что посмотреть. Ещё он любил листать толстенную книгу, страниц семьсот - "История древнего Востока" с иллюстрациями о  Египте и Вавилоне, про их царей, быт и культуру. Вава листал страницы, а Ди рассказывал, кто и что там изображено. Из этих рассказов он узнал о египетских пирамидах, Тутанхамоне, царице Нефертити, Сфинксе, жрицах, амфорах и многое другое.

     Была ещё "Занимательная биохимия", но больше его привлекала небольшая, в мягком переплёте, книжка под названием "От челнока до тихоокеанского парохода", об истории развития кораблестроения. Все они были довоенного издания, но тем привлекательнее и загадочнее они казались Ваве.  Так же ему нравилась книга "Жизнь в глубинах веков". На голубой обложке красовался динозавр с длинной шеей, что сразу привлекало внимание. Внутри картинки летающих ящеров и прочих бронтозавров, стегозавров и птеродактилей...

     А однажды дед принёс удивительную книжку-раскладушку, даже не книжку, а объёмную панораму - "Путешествие Колумба в Америку". На обложке - передняя часть корабля с капитанского мостика, матросы машут руками, завидев вдали сушу. На переднем плане - вращающийся корабельный штурвал с треугольным вырезом. Под штурвалом - карта Атлантического океана, и если крутить рулевое колесо по кругу, то в треугольнике по мере вращения открывается маршрут кораблей Колумба от Европы до Америки... Раскрыв книжку на 180 градусов, видишь объёмную картину путешествия в виде кораблей из раскрашенного картона. На переднем плане в волнах качаются две шлюпки с гребцами, сразу за ними каравелла с поднятыми парусами. На центральном верхнем парусе надпись "SANTA MARIA". Объёмные внутренности каравеллы разрисованы содержимым палубы и корабельных кают. Впечатление такое, что перед тобой макет парусника. За ним ещё два корабля Колумба, поменьше - "NINA" и "PINTA". Завершают панораму неизвестный берег с пальмами и дикарями, разводящими костёр и собирающими кокосы.

     От увиденного и пояснений деда, у Вавы захватывает дух. И теперь, в каждый приезд, они с Ди открывают каравеллу и начинают игру. Дед рассказывает про оснастку корабля, мачты и паруса. Вава же загружает в трюм каравеллы конфеты "цитрон". Кажется, деду самому нравится раскладушка, купленная внуку.

    
     ...Духовой оркестр играет траурный марш, гроб медленно опускают в могилу. Немногочисленные провожающие кидают по горсти земли. Кидает горсть земли и Вава, у которого непроизвольно накатываются слезинки.