Паутина. Книга вторая. Глава первая

Книга вторая

Профессор Эд

«В каждом из нас, до поры до времени, спит дьявол.
Нельзя дать ему проснуться и овладеть твоей душой!»
                «из дневника Геныча»


Глава первая

1968-й год, декабрь. Акташский лагерь.

      Огромная территория Сибири до сих пор полностью не изучена. Ещё существуют места, куда не проложены железнодорожные пути и автомобильные дороги. Если и можно туда добраться, то только по воде или охотничьими тропами. Гора Акташ была как раз таким местом.
      Когда-то, ещё в царские времена, предпреимчивые люди нашли здесь месторождение черного мрамора. И стали разрабатывать у подножия горы штольни. Мрамор перевозили по речке на рыбацких лодках. А потом уже, по большой воде, баржами доставляли в города. Разработки велись вручную. Транспортировка была сопряжена с большими трудностями. И все же добыча мрамора приносила хозяевам штолен весьма неплохой доход. Ситуация изменилась в сталинские времена, когда посёлки промысловиков переоборудовали в лагеря Гулага. К подножью горы провели грунтовую дорогу протяжённостью в несколько сотен километров. Мрамор уже вывозили грузовыми автомобилями, а добывать его стали руками заключенных.
      Шли годы, залежи мрамора заканчивались - его становилось всё меньше и меньше. Штольни закрывались. Акташский Гулаг постепенно уходил в историю. К шестидесятым годам остался лишь один небольшой лагерь, зарезервированный чекистами для особых случаев. Теперь сюда ссылали только тех, кому невозможно было подыскать подходящую статью для вынесения приговора, и в то же время этих людей нужно было изолировать. В интересах государства, разумеется. Попадая в этот лагерь, заключенные были обречены прожить здесь до конца своих дней.  Для родственников они становились пропавшими без вести. Даже милиция не знала, что человек, которого она так долго и безуспешно разыскивает, давно уже находится в Акташском лагере и лишён возможности сообщить родственникам о своей судьбе... Именно сюда и привезли в крытом грузовике Пашку Анохина после долгого и изнурительного этапирования.


      Заключенные жили в бревенчатых бараках. Здесь основным источником тепла была железная печка-буржуйка, но её возможностей не хватало, чтобы прогреть большой барак. Особенно это ощущалось, когда температура на улице опускалась ниже тридцати градусов мороза, а такое в здешних краях случалось часто. Длинные зимние вечера проводили зеки у этой печки. Коротали время в бесконечных воспоминаниях о прежней свободной жизни, пили чифирь, крепко заваренный чай, и играли в карты. Весь смысл их нынешней жизни заключался в удобном месте у тёплой печки.
      Когда наружная дверь распахнулась и морозный воздух клубами ворвался в помещение, все недовольно обернулись. Обычно, в столь поздний час, вертухаи их не тревожили. А тут вдруг возникли, да ещё и не торопятся закрыть за собой дверь. Конечно, кому такое понравится?! По бараку прокатился гул негодования.
      - Алё, начальник! - громко выразил всеобщее недовольство зек Малюта, считавшийся старшим по бараку. - Ты бы прикрыл дверь в хату, сейчас чать не лето!
      - Ничего с вами не случится! - беззлобно огрызнулся вохровец и, прежде чем удалиться и закрыть за собой дверь, подтолкнул вперёд Анохина: - Принимайте, бродяги, пополнение! Да не балуйте тут, а то я вас знаю!
      Все оживились.
      - Опаньки, кого к нам привели!.. Мальчик, тебе сколько лет? - рядом с Пашкой возник верзила, любитель нетрадиционных забав с молодыми заключенными. На руке наколка, говорившая о его дурных наклонностях, в наглых глазах неподдельный интерес.
      - Охолони, Шкворень! -  резко сказал Малюта и посмотрел на вошедшего. Новенький действительно выглядел, как подросток. Тощий. На чистом лице не видать даже признаков щетины. Испуганные глаза растерянно смотрят по сторонам. Не возьми такого под защиту, Шкворень этой же ночью его опустит. Малюте стало жалко парня.
      - Эй, пацан, - позвал он, - подойди сюда. Садись рядом со мной, расскажи обществу: Кто ты? Как и за что сюда попал?
      - Я и сам не знаю. Меня даже не судили, - растеряно сказал Пашка. - Просто посадили в вагон и повезли. Всю дорогу отдельно от остальных заключенных держали.
      - Надо же! Стали уже просто так людей сажать. Куда страна катится!.. - Малюта сочувственно покачал головой. - Слушай, пацан, мы все тут сидим без суда и следствия. Но мы хотя бы знаем, за что. А ты, выходит, даже не догадываешься?.. Или не хочешь говорить?
      Пашка вконец расстерялся. От колючих глаз этого пожилого зека стало холодно и тревожно. Он весь съёжился.
      - Да нет, я бы сказал, - с трудом выговорил он. - Но я, честно, не знаю! Мне ничего не сообщили.
      - Послушай, Малюта, оставь парня в покое! - раздался знакомый голос. - Это мой кореш. Мы с ним из одного места прибыли. Узнаёшь меня, брателло?
      На свет из тёмного угла вышел Славик. Тот самый, что в Ленинакане плечом к плечу с Генычем сражался против дембелей. При виде его Пашка сразу успокоился, обрёл уверенность и уже иначе взглянул на Малюту. Тот усмехнулся:
      - Кореша, значит! И загребли вас, похоже, по одному делу. Извиняй, Вяча, я же не знал. Ну а коли так, вот и бери его под свою опеку. А то на пацана уже кое-кто глаз положил.
      - Зря положил! Так недолго и лишиться этого глаза! - Славик грозно посмотрел по сторонам: - Короче, братва, вы всё слышали. Это мой корешь, и я его в обиду не дам! Поэтому заранее предупреждаю: выбросьте из головы дурные мысли!.. Вы же меня знаете - я долго говорить не буду!.. Пошли, брателло, покажу, где ты будешь спать.
      Он повел Пашку в свой угол. Велел человеку на соседних нарах освободить место.
      - Без обиды, Колян, - сказал он. - Здесь теперь будет жить мой друг. А ты бери свою постель и отправляйся на свободную шконку. Их у двери несколько, выбирай любую.
      Человек недоуменно посмотрел на Славика:
      - Ты чего творишь, Вяча! Не!.. Я, конечно, к тебе со всем уважением!.. Но ты поступаешь не по понятиям. Лично я считаю, что молодому самое место у параши...
      - Будешь выступать, - перебил его Славик, - сам ляжешь у параши! А я ещё Шкворню подскажу, чтобы обратил на тебя внимание. Ты же знаешь, он сейчас без подружки мается. С тех пор, как его "Маруся" под завал угодила, всё никак не успокоится, ходит сам не свой... Так что очень тебя прошу - не усугубляй!..
      - Вот только давай без этого! - заполошился Колян. Стать новой "Марусей" ему совсем не улыбалось!.. Этот Вяча если уж скажет - обязательно сделает! - шустро свернув свою постель, он направился к двери.
      - Здорово ты их тут надрессировал! - удивился Пашка.
      - А с ними иначе нельзя! - усмехнулся Славик. - Они же понимают только силу. Меня тоже вначале пытались прессовать. Особенно этот - Шкворень. Понравился я ему... Извращенец! Пришлось хорошо поработать кулаками... Устроил я им тут небольшой шухер. Не хуже того, что было в крепости. Помнишь?.. Теперь они все ходят вокруг меня на цыпочках. Как шёлковые!.. Они же только на словах все храбрые, а копни глубже - гнилые, трусливые... Да ладно, ты то как здесь очутился? Ты же там, в крепости, не дрался?
      Пашка покачал головой.
      - Нет, не дрался!.. А ты уверен, что тебя за это забрали?
      - По правде сказать, я ни в чем уже не уверен, - задумчиво произнёс Славик. - Просто, больше не за что было! Я до сих пор мучаюсь в догадках. Меня забрали неожиданно, ничего не объяснив... Я смотрю, у тебя та же история! Интересно, что нас с тобой объединяет?
      Пашка смолчал. Он давно всё понял, но признаваться в своих догадках не хотел. Получается, это он подвёл Славика. Он не хотел - всё получилось по глупости... В память навсегда врезался разговор с тем капитаном из органов госбезопасности. Его лицо, когда он спрашивал фамилию Славика, до сих пор стоит перед глазами...
      - Странно всё это! - продолжил Славик. - Меня вызвали в штаб. Там со мной поговорил какой-то капитан. Интересовался той дракой в крепости... Потом меня посадили в машину, и вот я здесь! Но не за драку же, в конце концов, меня посадили? Вот ты, например, в той драке совсем не участвовал. Но почему у меня такое ощущение, что забрали нас с тобой по одному делу?.. В любом случае, брателло, нам теперь нужно держаться вместе. С этими урками - ты же сам видишь - нельзя расслабляться .
      - А почему они тебя Вячей называют? - поинтересовался Пашка.
      Славик усмехнулся:
      - А они каждому дают прозвище. Погоняло, по-ихнему. Я же Вячеслав, значит - Вяча. Вот увидишь, они и тебе прозвище дадут. 


1969-й год, май. Транссибирская магистраль.

      Джокер сидел в купе скорого поезда и, скучая, смотрел в окно. Поезд увозил его в непроглядную глушь. Подальше от такой привычной и милой его сердцу Москвы. Там было всё: друзья, любимые женщины, уютная двухкомнатная квартира. А здесь?.. Что его здесь ждёт? Неуловимый Геныч и призрачная перспектива найти подходящую одинокую горожанку с домом, где можно будет какое-то время перекантоваться? И сколько всё это может продлиться, не знает никто. Угораздило же тебя, Будников, родиться именно в Зареченске!
      С попутчиками ему тоже не повезло. Довольно беспокойная семейка! Усатый кряжистый мужчина неопределённого возраста, его худосочная супруга и малолетний отпрыск, которому постоянно что-то требовалось: то поесть, то попить, то сходить пописать... То вдруг во время еды на него опрокидывается стакан с горячим чаем, и глава семейства, что есть силы, бежит в конец вагона к проводнице просить мазь от ожогов... Суета, вопли, детский плач!.. А он, как бедный родственник, притулился сбоку у окна и наблюдает за всем этим. В конце концов, Джокеру это надоело - он плюнул на всё и вышел в тамбур. Там его приметила проводница: "А что, мужчина интересный!..". Они обменялись взглядами, и эту ночь Павел Наумов провёл в её постели.
      А утром беспокойная семейка сошла на станции Корытная. Интересные тут названия, подумал Джокер, закрывая глаза. Ночью ему поспать так и не удалось - проводница не позволила. И он решил восполнить этот пробел прямо сейчас - если повезёт и попутчиков больше не будет. Ну хотя бы до следующей станции...
      Не повезло! Дверь открылась, в купе зашёл новый пассажир. Джокер приоткрыл правый глаз: Молодая женщина, довольно привлекательная. Можно даже сказать, красивая. Только лицо усталое и вид помятый... Он закрыл глаз и попытался заснуть. Но острый слух профессионального разведчика всё фиксировал: Вот она открыла сумку, достаёт какие-то вещи - наверное сейчас будет переодеваться... Складывает снятую одежду в сумку и ставит на верхнюю полку... Ложится, поворачивается лицом к стенке... А это что? Неужели плачет?
      Джокер встал, подсел к женщине, тронул её за плечо:
      - Что с вами? Я могу вам чем-то помочь?
      - Нет-нет, - сказала женщина, - со мной всё в порядке! Это я так...
      И вдруг затряслась, закрыв лицо ладонями. Джокер растерялся. Никогда ещё в его присутствии женщины так не плакали: С надрывом, на грани сумасшествия!..


      Неделю назад от Толика пришло письмо. Он сообщал: За примерное поведение администрация лагеря дала ему разрешение на длительное свидание с женой. И он очень её ждёт!
      На зону Вероника ехала со смешанным чувством. С одной стороны: Толик - её муж. И поэтому она должна... - если уж ему удалось добиться такого разрешения... С другой - она совсем не уверена, что хочет этого. Конечно, можно посмотреть, как он там?.. Может даже поддержать морально... Но чтобы провести в зоне целых трое суток!..
      И потом: С какой это стати ему так скоро разрешили свидание? Прошло всего-то три месяца, как он сидит... В общем, вопросов было много!.. Как бы там ни было, она приготовилась: Напекла пирожков, связала тёплые носки на зиму и взяла отпуск за свой счёт.
      На станцию Корытная поезд прибыл в шесть часов утра. Потом два часа Вероника добиралась до зоны на автобусе. Ещё несколько часов пришлось отстоять в очереди. Целый час ушёл на проверку документов: дежурный постоянно куда-то звонил, что-то согласовывал... Веронике казалось, что это никогда не кончится! Наконец, её проводили в комнату для досмотра, где два дюжих молодца в форме приказали выложить содержимое сумки на стол.
      Она с ужасом наблюдала, как эти люди тщательно прощупывают шерстяные носки, методично разламывают её пирожки, словно в них что-то можно было обнаружить. Наконец, не выдержала:
      - Что вы делаете? Их же потом нельзя будет есть!
      - А что вы так волнуетесь? - сказал один. - Здесь всё по инструкции! А вдруг вы спрятали туда что-то. Пилочку или записку... Вы лучше раздевайтесь...
      - Зачем?
      - Это досмотр, гражданочка! Вы хотите увидеть своего мужа? Тогда раздевайтесь. Мы будем вашу одежду проверять.
      - Что, совсем раздеваться?
      - Совсем, гражданочка, совсем... Теперь расставьте ноги и приседайте.
      - Да нет у ней ничего! - сказал Второй и засмеялся. - Ты что, не в курсе? Это же баба Чухонца.
      - Чухонца? - Первый с интересом взглянул на Веронику. Веронике сразу стало не по себе.
      - Могу я одеться? - спросила она.
      - А куда ты спешишь, красавица? По мужу соскучилась? Ну одевайся, одевайся... - и снова этот неприятный смешок!..
      В помещение для свиданий её привели уже под вечер. Это была длинная неопрятная комната. На окне решетка. Из мебели только стол и две кровати. Был ещё санузел, из которого неприятно пахло. Вероника села на кровать и задумалась: Зачем она сюда приехала?..
      А потом привели Толика. За эти месяцы он сильно изменился: Похудел. В глазах уже не было прежнего блеска - они потухли.
      - Ну что стоишь? - сказала Вероника. - Садись уже, буду тебя кормить! Правда, пирожки при досмотре все разломали. Искали чего-то. Посмотри, я всё выложила на стол.
      Толик очень обрадовался пирожкам. Сел, стал лихорадочно запихивать куски в рот... "И в самом деле - чухонец! - с неприязнью подумала Вероника и вздохнула. - И за этого человека я зачем-то вышла замуж... Зачем?"
      В дверь постучали... Потом дверь отворилась, и в комнату стали входить какие-то мужики. Все в тюремных робах. Вероника посмотрела на мужа:
      - Кто это? Что это за люди?!
      Толик виновато отвёл глаза... Вперёд выступил коренастый крепыш с большими залысинами на лбу.
      - Позвольте, дамочка, я сам всё объясню: Ваш муж проиграл вас в карты, вот мы и пришли, чтобы получить свой долг.
      - То есть, как это проиграл? Я что, вещь?.. Толик, скажи, что это шутка!
      Но Толик молчал. Он сидел, опустив низко голову. И тогда Вероника взорвалась! Она кинулась на мужа и стала избивать его сжатыми кулаками. Била костяшками прямо по лицу. Он не уворачивался, лишь постанывал после каждого удара. "Будь ты проклят, Чухонец! Ты не мужик, ты даже стонешь, как баба!.." - она вернулась на свою койку и заплакала.
      - Да, дамочка, это суровая правда жизни! - сказал крепыш. - У нас тут с бабами большой напряг. А этот хвастал, какая ты классная тёлка. Он много чего про тебя рассказывал. А потом поставил на кон и проиграл. Ты может быть не в курсе, но у нас карточный долг принято отдавать. Ты думаешь, как он получил разрешение на свиданку? Это мы попросили хозяина. (прим.: хозяин - начальник тюрьмы) Скинулись с братвой и принесли ему на блюдечке половину косаря за это. (прим.: косарь - тысяча рубей) Уж больно захотелось всем на тебя посмотреть. Так что за всё заплачено!
      - А если я откажусь?
      - Ты можешь отказаться. Но тогда твоему мужу - хана! Он и недели после этого не проживёт. И виновата будешь ты!.. Ну что, сама разденешься? Или тебе помочь?
      Вероника встала с кровати, метнула в сторону крепыша взгляд, полный ненависти и презрения:
      - Это вы наверное не в курсе: Я живу не по вашим законам! А этот засранец уже пять минут, как мне не муж! - она стащила с пальца обручальное кольцо и бросила его в лицо Толику. - Разбирайтесь теперь с ним сами!
      Потом взяла свою сумочку и пошла к выходу мимо застывших от изумления зеков. Ей ещё предстояла долгая и нудная процедура выяснения отношений с сотрудниками тюрьмы, но она не думала об этом. Она думала только об одном: поскорей бы выбраться с этой территории, огороженной колючей проволокой, чтобы снова почувствовать себя человеком... Ей повезло: Рядом с КПП стоял старенький москвич случайно задержавшегося в своём кабинете сотрудника учреждения. Он её и довёз до железнодорожной станции. Разумеется, за очень хорошую плату. Вероника не стала торговаться - ей хотелось поскорей убраться из этого неприятного места.
      Потом она всю ночь провела в зале ожидания, на жёсткой лавке. Утром взяла в кассе билет и села на проходящий поезд.


      ...Он стал гладить её волосы и плечи... Женщина затихла, только изредка продолжала вздрагивать. "Ну всё, кажется, теперь успокоится. Интересно, что это с ней было?"
      Попутчица всё больше возбуждала его любопытство. Но вот она села: достала зеркальце, платочек - стала приводить себя в порядок. Джокер тактично покинул купе. Подумав, он отправился к проводнице и вложил в её руку десятирублёвую ассигнацию. Увидев удивлённое лицо, пояснил:
      - Сделай так, милочка, чтобы в нашем купе больше никто не появился. Моя попутчица плохо себя чувствует - ей сейчас лишний шум ни к чему. И ещё... Организуй нам чайку! Сделай это прямо сейчас. Я сам и отнесу.
      Проводница одарила его улыбкой, в которой было всё: и презрение, и сожаление, и горечь от утраченных надежд... Чего там было больше - непонятно?! В мечтах она уже предвкушала ещё одну ночь в объятиях этого мужчины, а он оказался обычным бабником, хватающимся за каждую юбку! В душе шевельнулось чувство брезгливости: "Все они такие! Получат своё, а потом делают вид, словно ничем не обязаны... Кобель!"
      - Ну хорошо, - сказала она, - сделаю я вам чай. Сейчас пойду - включу титан. А что это ты в официанты записался? Я и сама могу принести.
      - Это излишне! Ты лучше посмотри её билет. Мне интересно, докуда она едет?
      - А зачем смотреть, я и так помню: до станции Таёжная. Вы с ней на одной станции сходите.
      Джокер замер: "Вот это новость! Он даже подумать не мог о таком раскладе. Насколько он знал, рядом с этой станцией находится только один город: Зареченск! Конечно, есть ещё и деревеньки. Как же без них!.. Но как-то не хотелось верить, что эта женщина из деревни - должно же ему хоть чуточку повезти!"
      Пока он ходил, попутчица успела полностью преобразиться. Теперь она уже не выглядела такой помятой: волосы были тщательно уложены, губы подведены помадой и тёмные круги под глазами исчезли. Как женщины умудряются это делать? Только что выглядела на тридцать пять, а сейчас ей лет двадцать, не больше!..
      - Вы извините, - сказала попутчица, - я, кажется, помешала вам спать. Не знаю, что на меня нашло?
      - Бывает, - ответил он и улыбнулся: - А давайте-ка пить чай. Вас, кстати, как зовут?
      - Вероника... Можно просто Ника!
      - А меня Павел. Вы почему чай не пьёте?
      - Мне бы сейчас что-нибудь покрепче, - вздохнула она. - Душа болит!
      Джокер посмотрел на неё с интересом: "Не похоже, что из деревни, и с личной жизнью, кажется, не всё гладко. Разве не такая женщина ему сейчас нужна?.. И до чего хороша, чертовка! Вроде бы ничего особенного - обычное лицо. Но взгляд оторвать невозможно! Глаза с поволокой, губы чувственные... Даже слишком чувственные!.. Артикуляция настолько совершенная, что не слыша голоса можно всё понять. Каждое слово абсолютно чётко отражается в движении её губ. Тихий проникновенный голос... Какой у неё голос! В этом голосе всё: и чистота, и порок, и тайное обещание чего-то необычного. Просто конец света!" - Джокер прислушался к своим ощущениям: Ночью ненасытная проводница основательно его опустошила, но порох в пороховницах, кажется, ещё есть!.. Он достал с верхней полки чемодан.
      - У меня тут случайно бутылочка коньяка осталась. Подойдёт?
      - Мне сейчас всё подойдёт, - махнула рукой попутчица. -  Даже самогон!
      - Самогона, к сожалению, не имеется. Будем пить коньяк.
      Он вылил чай в форточку, откупорил бутылочку, налил в стаканы: себе чуть-чуть, женщине - почти полный... Она выпила всё залпом.
      - Хороший коньяк. Никогда такой не пила!
      - Коньяк нужно пить мелкими глотками, - заметил Джокер, - только тогда можно почувствовать его вкус.
      - Только не в этот раз. Можно ещё? Я хочу напиться!
      Джокер налил ещё полстакана... Прошло минут десять, лицо Вероники покраснело, расслабилось...
      - Прости за нескромный вопрос. - спросил он. - Ты замужем?
      - С чего ты взял?
      - У тебя на безымянном пальце след от обручального кольца.
      Вероника посмотрела на него долгим изучающим взглядом. Её лицо стало почти пунцовым, глаза затуманились.
      - Ты смотри какой наблюдательный!.. Кольцо и вправду было, но я его выкинула.
      - На это имелись веские причины?
      - И любопытный!.. Ну ладно, так и быть, отвечу... Ты думаешь, откуда я еду? Я к мужу на свиданку ездила. В зону. А он таким козлом оказался!.. Короче, нет у меня больше мужа! Сдулся муж - превратился в лагерную пыль! Тебя такой ответ устроит?
      Она смотрела на него пьяными глазами, и что таилось в этих глазах, понять было невозможно. Неожиданно, она спросила:
      - А ты куда едешь?
      - В Зареченск. Знаешь такой город?
      - Знаю... А ты туда в командировку или как?
      - Там видно будет! Все зависит от обстоятельств... Вот встречу девушку вроде тебя, возьму и женюсь! И останусь там навсегда.
      Вероника почувствовала, как что-то шевельнулось в груди. Павел ей определённо нравился: "Заботливый, чаю не поленился принести... Какой однако у него взгляд! Все женщины, наверное, от него с ума сходят! И возраст солидный - сразу видно - опытный мужчина! И смотрит на неё так, что мурашки по коже!.. Он просто пожирает её глазами, он откровенно её сейчас хочет! А что? Двое в купе - никто не мешает. Женщина пьяна: протяни руку и она - твоя!.. Только, Павел, ты уж извини - не до этого мне сейчас!".

* * *

Следующая глава: http://proza.ru/2023/10/26/117

К началу книги: http://proza.ru/2023/10/02/1186