Надюха

  Надюха Совина ушла в запой. И как она сама выражалась в «Астрал». В редкие минуты просветления на звонки мобильника, она так и отвечала:
- Я в астрале! – и отключалась, словно, какой-то невидимый предохранитель в ее мозгу срабатывал. В этот период она выглядела ужасно: спутанные рыжие волосы торчали мочалкой, опухшее с синевой под глазами лицо, больше напоминающее маску, руки  тряслись, и чтобы выпить с похмелья пива, становилась на колени к краю стола, и лакала из чашки, как собака. Одета была в рваную джинсовую куртку, поверх халата на голое тело. Где она сейчас находилась, не помнила и не понимала.
Её нынешний сожитель, Генка Беседин по кличке Бес,  заботился о ней, как мог.  Добывал выпивку и что-нибудь закусить. В запой они уходили по очереди, чтобы не сдохнуть одновременно, как она сама выражалась. На этот раз была очередь Надюхи, 53 лет от роду, когда-то симпатичной и миловидной женщины с копной расчесанных рыжих волос. Надежда нравилась мужчинам, особенно ее пышная шевелюра, так похожая на Аллу Борисовну, известную в то время певичку. Родители Надежды были людьми самостоятельными и жили неплохо. Мать, Антонина Григорьевна работала на швейной фабрике бухгалтером и прилично зарабатывала. Потом она научилась кроить и шить одежду из остатков некондиционных тканей. Тоже небольшой, но надежный приработок. Отец, Николай Герасимович, мужчина видный, кучерявый, но инвалид с детства. Родился с неработающей левой ручкой, сухорукостью называлось в народе эта болезнь. Но, правой рукой владел хорошо, лучше, чем некоторые двумя. Поэтому быстро нашел себе работу на дому: делал шкатулки из дерева, выжигая по бокам сказочные узоры, или чьи-либо портреты на заказ.
 Кто-то хотел Есенина с трубкой во рту, кто-то любимую девушку, а один чудак попросил их деревенскую церквушку. Все получалось очень красиво  и удивительно совпадало с желаниями клиентов. Так что в детстве и потом в школе Надежда ни чем не была обделена. Хорошо и модно одевалась, покупала себе нарядные кофточки или заграничные туфельки, которые привозила из-за границы начальница фабрики.
Но, перестройка все нарушила.  Привычный ритм жизни в стране перешел в сплошной тайфун, не у берегов далекой Японии,  а рядом с их поселком, невдалеке  от Северной столицы
После школы Надюха  поступила в училище  народного творчества в соседней области. Три года пролетели быстро, и вот она уже стала работать на керамическом заводе художником по формовке изделий из глины: горшков, матрешек, свистулек  и прочих сувениров для иностранцев, которые нахлынули в страну. Работы много, но доход небольшой, ее не устроили. С подругой Клавкой Емелиной решили открыть свою мастерскую, одним словом  поучаствовать в  рыночных отношениях. Но, не долго, музыка играла. На них быстро наехали местные братки, милиция и все инспекции, о которых они даже не подозревали. Работать себе в убыток не стали.
Фирму  прикрыли и разбежались кто куда. Надежда подалась в Питер к знакомым, те ее приютили и помогли устроиться в гостиницу на «ресепшен»  оформлять клиентов. Вот тут и состоялась ее первая любовь.  В нее втюхался финн, который торговал платками и  сумками, жил в этой гостинице. Их роман развивался бурно и страстно: рестораны, сауны и загородные коттеджи с цыганами и песнями. В одном даже ручной медведь был, который спокойно брал еду из рук посетителей и под хлопанье в ладоши неуклюже плясал. Пока дело не закончилось беременностью Надежды. Финн тут же исчез, словно фантом, будто его никогда и не было в городе. За считанные часы собрал пожитки, выписался, уволился с работы и испарился. Говорят, что вернулся домой  к своей первой жене и детям.
Надежда погоревала, но делать нечего. Пошла на прием к врачу, тот осмотрел, сказал, что сделать аборт она еще может, но через месяц будет поздно.
- Вы решайте! – видя, что девушка осталась одна со своими проблемами колеблется, как поступить. – Ты, милая, съезди к матери с отцом, посоветуйся. Может чего присоветуют, – перейдя на ты, проговорила докторша.
 Надежда решила позвать родителей и пригласила их к себе, в Питер.
 Приехавшая мать была категорически против аборта.
- Что Бог дал - твое! Бери и неси – решительно заявила  она дочке. – Потом захочешь, да не сможешь.
- Нет, мама, ребенка  родить можно. Но, его и кормить, обувать и одевать нужно.  А меня уже на работе предупредили. Если что уволят и куда я?
- К нам, домой поедешь! Прокормим и оденем. У нас с отцом теперь внук появится. Ради чего мы живем.
- А я куда денусь? Работы теперь нет. Фабрику и ту закрыли, ты же сама рассказывала – не соглашалась дочка.
- Мало ли, что рассказывала – возразила мать. – Вчера закрыли, а сегодня новый хозяин нашелся, выкупил фабрику, будешь шить одежду по госзаказу на военных. Вот меня снова на работу приглашают. Работы хватит всем и тебе тоже.
После долгих колебаний Надежда согласилась.
- Ладно, мама, быть по-твоему. Посмотрим, что получится.
Получилось то, что и следовало ожидать. Хлебнув воздуха свободы и праздной  жизни, Надежда уже не могла довольствоваться подачками родных. Да и знакомые на нее косо посматривали: с животом, а без мужика. Родив ребенка, она почти сразу же уехала, оставив мальчика, которого назвали Георгием, так настоял отец Надежды. Она уехала снова в так полюбившейся ей Питер. Сынишка рос крепким и почти не болел. Дедушка с бабушкой отдавали внуку всю свою любовь, которую они не успели вложить в свою дочку. Надежда изредка приезжала, навестить сынишку. Вот он уже ходить стал, а потом и говорить и она удивлялась, словно это был не ее ребенок, а какой-то другой.
- Надо же вырос! – делилась она с подружками после поездки домой.
Гоша рос, пошел в школу, а его мать Надежда Совина все никак не могла определиться с личной жизнью и не имела постоянной работы. Где больше платили, туда и шла. Однажды ей подфартило, пригласили барменшей в ночной клуб «Невский дозор». Платили хорошо, но работа не приведи Господь, как говорила уборщица клуба, пожилая тетя Шура.
В клубе собирались со всего Невского и округи для отдыха в ночное время "сливки" свободного общества : проститутки, их сутенеры, наркодилеры и их подручные, шоумены и прочий творческий люд. Всю ночь пели, плясали, курили марихуану и нюхали кокаин. Очумевшие они хватались за любую юбку и тащили за собой в постель. Надежда какое-то время сопротивлялась, а потом покатилась по лестнице вниз. Хозяин заведения, грузин Гога, её еще держал какое-то время, понизив в должности, а  потом убрал совсем за пьянство. Надежда устроилась посудомойкой на кухню в соседнем кафе, но и там  продержалась не больше трех месяцев. Уволили за пьянство на рабочем месте и сожительство с дворником.
Последующая жизнь Надюхи была сплошным калейдоскопом:  меняла сожителей, работу, съемные квартиры, пока не встретила хорошего человека, Степана Ивановича Кукушкина. Пожилой вдовец влюбился в эту простую, незлобливую женщину,  и решил вытащить ее из той ямы, куда она свалилась.
Привел в собственную квартиру на Петроградской. Небольшая,  две комнатки на первом этаже. Рядом уютный скверик, скамейки, цветы.
Живи, не хочу! Но судьба распорядилась по-своему. Степан Иванович отставной военный подрабатывал охранником в крупном супермаркете на Васильевском острове.  В один из хмурых осенних дней он не вернулся с работы. Его долго искали, нашли только весной. Труп всплыл, и она опознала в мертвеце своего супруга. Еще при жизни Степан Иванович настоял, чтобы они оформили отношения, и по его завещанию вся недвижимость перешла в ее собственность. А эта квартира,  дачка в Комарово, где он когда-то служил, с земельным участком и еще какими-то строениями, достались ей. Приличное наследство.
Но, горе захлестнуло Надюху так, что она вновь запила. Через год из завещавшего имущества у нее не осталось ничего. В период просветления, когда еще был жив Степан Иванович, она ездила к сыну. Георгий уже окончил школу и поступил в военное училище. Бравый, молодой парень в военной форме очень понравился Надюхе.
Она мечтала со Степан Ивановичем, что сын вернется с учебы к ним, в Питер переедет и служить будет, а жить к нас.
Но, случилось то, что случилось. Не стало Степана Ивановича, и Надюха снова опустилась на дно жизни, забыв все хорошее и собственного сына.  После окончания училища Георгий, перед отправкой на службу приехал в Санкт-Петербург и нашел мать в таком состоянии, что его затрясло от обиды и боли.
- Как ты могла так опуститься? Ты же обещала! Ты же мать! – не укладывалось в его голове. Все попытки вытащить ее из этого кошмара ничем не закончились. Постепенно боль утихла, и началась нелегкая служба. Менялись гарнизоны и  место жительства,  чуть ли не каждый год. Потом воевал в Сирии, ранение и снова служба. Рядом была верная жена. После очередной контузии они оказались в далеком Сибирском городе. Георгия отправили в запас.  Занялся бизнесом и вскоре стал заметной фигурой в своем деле.  Родилась дочка, назвали  в честь его бабушки - Настей. Все складывалось как нельзя лучше. Но, мысли о матери никогда его не покидали. Несколько раз Георгий выезжал в Питер, но следов ее пребывания так и не нашел. Сделал запрос в полицию, пришел неутешительный ответ: - Гражданка такая-то, такого года рождения не числится и место ее проживания неизвестно, и дальше шли номера телефонов, электронной почты и прочие атрибуты  официальной конторы.
Запросы в другие инстанции ничего нового не дали. Нет такой в их городе и не было. Ведь Георгий не знал,что его мать Совина сменила фамилию на Кукушкину.
А тут подошла беда. Его страна заступилась за своих  на Украине, за Донбасс.  Началась СВО. Георгий Совин, майор запаса, подал рапорт в военкомат и после третьей попытки был призван в ряды российской армии, и сразу попал  на фронт.
 Сегодня Надюха проснулась от предчувствия чего-то необычного. Вчера она не выпивала. Сожитель куда-то пропал, а ей было так плохо, что она не смогла даже подняться с кровати, пролежала целый день. Выпила какие-то таблетки и уснула. В незанавешенное окно забрезжил рассвет сырого октябрьского утра. Она медленно поднялась с постели, укрытой каким-то грязным одеялом.  На дне чайника остался заваренные еще позавчера чай. Она трясущими руками взяла ручку чайника  и стала пить живительную влагу медленными глотками. Нашла кое-что из одежды, и потихоньку оделась, поминутно хватаясь за сердце.
- Пора бросать пить совсем – подумала она. Потом усмехнулась. – А кому я нужна? Сдохну и слава Богу! Все освободятся от моего существования в этом мире.  Надюха вдруг почему-то вспомнила о сыне. Как он там? Чем занимается? Уже несколько лет нет от него никаких известий. Видимо, махнул на меня рукой. А так хочется повидать сыночка, родная кровь все же. И она впервые за долгие годы всплакнула, слезы текли по ее лицу и она их не стирала. К середине дня она немного прибралась и решила к вечеру сходить в магазин, купить чего-нибудь из еды и выпивки.
- Ладно, подожду Генку, должен же он объявиться. И когда за дверью раздались шаги, она прошептала. – Слава Богу, пришел! Но, в дверь постучали. Значит не Генка! А кто? Входите! – прокричала хриплым голосом Надюха.
Вошел молодой, хорошо одетый мужчина.
- Мне бы Совину Надежду Николаевну – проговорил молодой человек, все еще не понимая, куда он попал.
- Я, Совина Надежда. А что?
- У меня для вас письмо и поручение от Георгия Николаевича, вашего сына!
Надежда чуть не упала. Ей стало очень  плохо, но она сделала над собой усилие и произнесла едва слышно.
- Какое поручение?
- Вот письмо – он протянул ей конвертик. – О поручение потом расскажу. Вы прочтите! Сами сможете или мне помочь? – предложил молодой человек.
- Нет, сама.
Она медленно подошла к окну шаркающей походкой, поближе к свету и открыла конверт. Там лежал кусок бумажки. Взяла в руки и стала медленно читать.
- Здравствуй мама! Прости мама, если можешь. Сейчас я на фронте. Тебя искал, но не находил. Присылаю тебе немножко денег, они на карточке, ее передаст мой товарищ. Он же поможет тебе устроиться, если это необходимо. С поклоном, твой сын, Георгий. Жду тебя всегда!
Она перечитала несколько раз эту короткую записку, еще до конца не понимая ее смысла. Потом осознала:  сын ее ждет, приглашает к себе. Но, сейчас не может приехать. Он на войне.
- Господи, да за что мне такое счастье дожить до этого дня! Теперь и умереть не страшно.
- А дети у сына есть? – наконец, спросила она.
- Да, дочка. Настенька – ответил мужчина.
Надюха заплакала.
- Вы чего плачете? Вас нашли, он долго искал вас и вот вы нашлись. Одевайтесь, поедемте со мной. У меня для вас снята квартира со всеми удобствами, там гостеприимная хозяйка ждет. Так захотел ваш сын.
Он еще что-то говорил, но она ничего не слышала, в ее голове звучало только одно: - Ваш сын! Ваш сын! Ваш сын!
Неожиданно она рухнула на пол. Приехавшая «скорая»  не смогла спасти. Поставили диагноз: 
-Внезапная смерть. Острый инфаркт или тромб оторвался, - констатировал доктор, выписывая справку.
Так закончилась земная жизнь Надюхи.