Великий Октябрь Артисты. Финал

   Зал постепенно заполнялся нарядно разодетой публикой - мужиками в новых косоворотках, вышиванках и начищенных сапогах, бабами в цветастом ситце.. 
   Бабы тоже входили в сапогах, но переобувались в нарядные туфли.
   Чинно шептались:
   - Кино будет?
   - Не, кина не будет. Артисты. С самой Москвы!
   - А хто?
   - Да хрен его знает...
   Постепенно расселись. Начальство - в первом ряду, на стульях и табуретах,  публика попроще расположилась на лавках.
   - А танцы будут?
   - Танцы завтра, дурья башка!
   Наконец все затихли.
   На сцену влез грузный председатель. Прокашлялся и начал, забавно окая, словно первый пролетарский писатель Максим Горький:
   - Дорогие товарищи колхозники! Односельчане!
   За выдающиеся заслуги нашего колхоза в текущей пятилетке, наш колхоз премирован концертом столичного певца...
   Председатель заглянул в бумажку...
   - Александра Вертинского!
   Ура, товарищи!
   Раздались жидкие аплодисменты.
   - Мамой клянусь, если перевыполним план - Кобзон приедет!
   Раздались аплодисменты погромче, подружнее.
   - А сейчас, товарищи, поприветствуем, тасазать, наших дорогих гостей!
   Под жидкие хлопки сельской публики на сцену взошли Вертинский и аккомпаниатор.
   Артист подошёл к краю сцены и замер, ожидая тишины.
   Из зала, от дверей, раздался нетрезвый басок клубного сторожа:
   - Саня! Давай Саня, по-нашенски!
"Мурку" давай, шоб душа свернулась!
   На него возмущённо зацыкали.
Старик стушевался и умолк.
   Артист улыбнулся.
   - Приношу вам свои глубочайшие извинения. "Мурка" - замечательный плод народного творчества, но, к сожалению эта песня не входит в мой репертуар.
   Публика расслабилась. Бабы вынули кульки и принялись лузгать семечки, мужики закурили папиросы. Жёны начальства достали кулёчки с конфетами, сами начальники тоже закурили, но сигареты. Председатель вытащил настоящую гаванскую сигару, но прикурить так и не смог. Чертыхнувшись спрятал её в карман и закурил сигарету.
   - Я всю жизнь пою романсы, товарищи, и сегодня своё выступление начну, пожалуй, с совершенно нового произведения "У бродяжки красивое имя".
   Артист кивнул аккомпаниатору. Тот растянул меха. По залу разлилась грустная, протяжная мелодия. Певец начал петь, сильно грассируя, слегка раскачиваясь в такт, совершая плавные движения руками...

    У бродяжки красивое имя,
Но смотреть на неё невозможно!
Её губы сухи и бесцветны.
И усталость в глазах цвета моря. 
И осталось ей жить до рассвета,
Если только Господь не услышит
Запоздавшую к небу молитву.
И подарит ей жизнь, как награду
За красивое имя "МЕЧТА"*

   Двери зала неожиданно распахнулись. По проходу шустро пронеслась баба богатырского телосложения. Не обращая никакого внимания на артистов, она взобралась на сцену и, командным голосом революционного матроса, разгоняющего учредительное собрание, провозгласила:
   - Бабы! Народ! В сельпо, к соседям, кумач привезли и ситец!
По три метра в одни руки дают!
   Людка, продавщица, сказала что дождётся, закрывать магазин не станет!
   В дверях началась давка. Бабы похитрей распахнули окна и ломанулись в вечернюю прохладу, побросав кульки с семечками и переобуваясь на ходу.
   Мужики степенно докурили, без суеты и спешки потянулись на выход.
   Председатель, слегка смущённый, подошёл к артистам.
   - Прощенья просим, товарищи!  Сами понимаете - обстоятельства!
   За рассчёт не волновайтесь, всё как есть, в полной мере получите у Людвига Аристарховича.

   Мы, знаете, пожалуй тоже того... Пойдём. Дел много. Страда, посевная, покос... Не до культуры нонче.
   А вам спасибо! Вы это... Ещё приезжайте. Зимой. На охоту сходим. Песни попоём. В баньке это... Попаримся.

   - Вот тебе и артисты!
   Ребята грустно брели по пустой улице.
   - Целый день просидели в пыли и духоте, со скуки чуть не сдохли и что?
   - Маняш... Но председатель ведь Кобзона пообещал!
   - Знаешь что? Ты меня больше не буди в такую рань, ну их, этих твоих артистов, вместе с Кобзоном, к лешему!

   *Стихотворение Олега Дегтярёва
"У бродяжки красивое имя".
   Страница автора:
http://www.stihi.ru/avtor/velikan99