Разговор со стариком. Рифмованная проза жизни

     - Скажи старик, а вы - цыгане, в самом деле так любите кибиток мерный стук, свободу и раздолье, ширь полей, дорогу и потому вам лошадь "верный друг"?
     Старик достал чубук, кисет с душистым самосадом и неспеша набил его.
     - Прости, дружок, я закурю - хочу и надо, потом поведаю как всё произошло.

     - Родился я давно, не в таборе цыганском - в деревне, что лежит среди полей. И эта широта, так в душу мне запала, что с каждым днём манит меня сильней.
     Случилось так, что мать с отцом погибли и я остался круглым сиротой. Сначала побирался по округе и возвращался каждый день домой. А дома что? Лишь покосившиеся стены - счастливых дней воспоминание одно и понял я - пора решать проблему, собрался и пошёл в соседнее село. А рядом, с тем селом, стоял цыганский табор. Цыгане пели, кони их паслись невдалеке и захотелось, вдруг, мне тоже стать цыганом и вместе с ними гарцевать на скакуне.
     Цыгане разрешили мне остаться и с ними я провёл немало славных дней: влюблялся, воровал коней, жестоко дрался, но никогда не забывал о родине своей.
     И вот однажды, как в сердце кто ударил, я понял - надо собираться в дальний путь, ведь лет мне, юноша, уже не мало, хочу в последний раз на Родину взглянуть.

     - Скажи, старик, а за любовь, за счастья миг, чтоб снова повторился он, ты жизнь свою отдать бы смог? Или от страха сразу б сник, как старый сморщенный листок? Ответь старик.

     Старик поднял глаза, поморщась, как от боли,
     - Любовь, мой юный друг, как молния в ночи. Порой она сильнее нашей воли и вьёт из нас верёвки, крутит калачи.
     Была любовь, скажу тебе я прямо. Цыганку я однажды повстречал. Была она красива и упряма, как кобылица вырасшая среди скал.
     Не мог я жить без черт её бесовских, покой и сон на время потерял. Решил украсть красавицу-смуглянку и тёмной ночью зазнобу своровал.
     Хотя она царапалась, кусалась, уговорить её я всё же смог и через месяц "моя скромность" отдалась, стыдливо прикрывая стройность ног.
     Мы стали жить с ней мужем и женою, осёдланную жизнь теперь вели. Я уходил чуть свет и приходил порой ночною - грузил в порту и струги и ладьи. Она сидела дома ожидая; готовила еду, ходила на базар...
     Я жил в любви - не ведая, не зная, что женщина моя была живой товар. Да-да, милок, она была товаром и торговала своим телом молодым, за деньги, всем давала без разбора и молодым, и толстым, и седым...

     Он замолчал и голову певесил,
     - Ты спрашивал меня - любил ли я когда? Да, только сомневаюсь, что я любимым тоже был тогда. Но, всё равно, в те дни я был счастливым! Ведь в сердце у меня любовь жила и чувство-то, пока неизгладимо, живёт. Пока я жив - любовь моя жива.

     Старик молчал, а я сидел и думал - как жизнь сложилась трудно у него. Он шёл домой, где должен стать счастливым... а всё плохое - в прошлом, умерло.



              25.10.23.