Об именах. Мигель Сервет, сожжённый на костре

О нём есть материалы в энциклопедиях и лексиконах, но так случилось, что я никогда не интересовался судьбой этого человека, фамилию которого, конечно же, слышал и раньше. А сейчас решил поинтересоваться его судьбой потому что 27 октября 1553 года, то есть 470 лет назад,  инквизиция сожгла его на одной из площадей Женевы. Жертве шёл всего лишь  41 год.

Мигель Сервет (лат. Michael Servetus, исп. Miguel Serveto y Conesa, 29 сентября 1511, Вильянуэва-де-Сихена — 27 октября 1553, Женева) — испанский мыслитель, теолог-антитринитарий, естествоиспытатель и врач.

Прежде, чем говорить об учёном, следует сказать об его главных идейных противниках – тринитариях.

Тринитарии («Орден Пресвятой Троицы», лат. Ordo Sanctissimae Trinitatis, OSsT) — католический нищенствующий монашеский орден.

Орден тринитариев был основан в 1198 году французским богословом Жаном де Мата и пустынником Феликсом де Валуа (Валезий) для выкупа пленных христиан из мусульманского плена. Основание ордена было одобрено папой Иннокентием III в Operante divine dispositionis clementia. Девизом ордена стала фраза лат. Gloria Tibi Trinitas et captivis libertas, по-русски: Слава Тебе,  Троица, а пленным — свобода.

Благодаря поддержке короля Филиппа II Августа орден прочно обосновался на территории Франции, жители которой называли тринитариев «матюринцами» (от имени св. Матюрина, при церкви которого в Париже было основано французское отделение). В просторечье их также именовали «братьями ослов» или «ослиным орденом» (ordo asinorum), поскольку им было запрещено ездить на лошадях (запрет снят папой в XIII веке).

Строгий устав запрещал тринитариям вкушать в обычное время мясо и рыбу и владеть какой-либо собственностью. Выполняя свою основную задачу, за 437 лет (с 1258 до 1696 года) орден выкупил из мусульманского плена 30 732 невольника. Средства для выкупа тринитарии, главным образом, добывали сбором милостыни. Нередки были случаи, когда тринитарии отдавали себя самих в рабство за освобождение пленников.

 К примеру, в 1580 году они выкупили из алжирского плена Мигеля де Сервантеса, после чего он вернулся в Испанию и написал «Дон Кихота». Но это будет через почти 30 лет после костра, на котором сожгли известного врача. Интересно проследить за дальнейшей судьбой этого ордена босоногих.

 Апогеем влияния ордена был XV век. Кроме выкупа пленных, орден занимался попечением о больных и бедных и евангелизацией общества, то есть пропагандой идей евангелий.

Распространившись в Испании, Италии, Польше и других католических государствах, к концу XVIII века орден насчитывал до 300 монастырей. Орден действовал и на территории современной Украины, Белоруссии  и Прибалтики (Луцк, Браилов, Каменец-Подольский, Витебск,  Орша, Кривичи, Вильнюс, Йонава). В годы Реформации в Германии, во Франции в период Великой французской революции деятельность тринитариев была запрещена.

В XX веке численность тринитариев снизилась. Однако в начале XXI века орден снова испытал небольшой рост, число тринитариев с 2000 по 2014 год выросло с 557 до 635 человек. По данным на 2014 год орден насчитывал 635 членов, в том числе 415 священников. Тринитариям принадлежит 97 монастырей. Миссионерская организация тринитариев действует на острове Мадагаскар. Современные тринитарии продолжают выполнять свою миссию, например, поддерживают программу помощи беженцам из Судана.

Облачение монахов-тринитариев: белые плащи с крестами (вертикальная полоса — красная, горизонтальная — синяя). По материалам Википедии и Большой Российской энциклопедии


Вернёмся к Мигелю Сервету. Учился он в Сарагосе, Тулузе, Париже, изучал математику, географию, астрономию, право, медицину.

В 1531 году вышел в свет его трактат «Об ошибках троичности», а через год — второй трактат «Две книги диалогов о Троице», это был ответ на полемику в связи с его первой работой. Антитринитарные взгляды Сервета вызвали протест и в католическом, и в протестантском мире, пришлось ему  скрываться, приняв имя Михаила Виллановануса (Мишель Вильнёв).

После 1532 года Сервет поселился в Лионе. Там  он написал комментарии к новому изданию «Географии» Птолемея, в котором, в частности, восстановил забытый приоритет  Христофора Колумба в открытии Нового света.

В 1535—1538 годах изучал медицину в Парижском университете. Его астрологические занятия вызвали недовольство профессоров университета, дело рассматривалось Парижским парламентом, после чего Сервет был вынужден бежать из города. Он жил в разных городах Франции, занимаясь нередко под чужим именем врачебной практикой.

После 1540 года стал личным врачом архиепископа Пьера Пальмье во Вьенне.

Переписка с Кальвином, которую Сервет вёл в течение нескольких лет, выявила полное несогласие их во взглядах, и Кальвин причислил Сервета к числу злейших врагов христианской религии.

В 1553 году во Вьенне анонимно вышел главный труд Сервета «Восстановление христианства» (Christianismi Restitutio), содержащий основы его антитринитарной «рациональной теологии». Цель Сервета — «восстановить христианство», которое, по его мнению, одинаково ложно толкуется католиками и реформаторами. Полный её заголовок гласит:

«Восстановление христианства, или обращение к апостольской церкви вернуться к её собственным началам, после того как будет восстановлено познание Бога, вера в Христа нашего искупителя, возрождение, крещение, а также вкушение пищи Господней. И после того как для нас вновь, наконец, откроется царствие небесное, будет даровано избавление от безбожного Вавилона, и враг человеческий с присными своими будет уничтожен».
— Гуго Глязер, Исследователи человеческого тела от Гиппократа до Павлова, с. 82.

В своём труде Сервет отрицает догмат о Троице. Бог, считает он — един и непознаваем, но открывается человеку в Слове и Духе. Сервет не признаёт Слово и Дух ипостасями, а только модусами самовозвещения и самосообщения Божества.

О Христе Сервет мыслит как о Сыне Божием, при этом утверждает, что душу Христа составило соединение Святого Духа, который есть божественное дыхание, с дыханием земной, сотворённой жизни. Сходясь с анабаптистами относительно неправильности крещения малолетних, Сервет полагает, что крещение сообщает человеку дух Христа. Рассматривая понятие души, Сервет попытался дать представление о крови как обиталище души, и при этом впервые в Европе описал малый круг кровообращения.

«Чтобы уразуметь это, нужно сначала понять, как производится жизненный дух (vitalis spiritus)… Жизненный дух берёт своё начало в левом сердечном желудочке, при этом особое содействие производству жизненного духа оказывают лёгкие, так как там происходит смешение входящего в них воздуха с кровью, поступающей из правого сердечного желудочка. Этот путь крови, однако, вовсе не пролегает через перегородку сердца, как принято думать, а кровь чрезвычайно искусным образом гонится другим путём из правого сердечного желудочка в лёгкие… Здесь она смешивается с вдыхаемым воздухом, в то время как при вдыхании кровь освобождается от сажи… После того, как через дыхание лёгких кровь хорошо перемешана, она, наконец, снова притягивается в левый сердечный желудочек». (Christianismi Restitutio, с. 170)
— Гуго Глязер, Исследователи человеческого тела от Гиппократа до Павлова, с. 83.


Таким образом, в работе Сервета было уточнено бытовавшее среди врачей более 1300 лет ошибочное представление Галена о переходе крови из правого желудочка в левый через сердечную перегородку. Приоритет Сервета в изучении кровообращения считался неоспоримым до тех пор, пока в 1929 году в Дамаске не была найдена рукопись арабского врача Ибн-ан-Нафиса с описанием лёгочного кровообращения. Прямые текстовые совпадения в описаниях Сервета и Ибн-ан-Нафиса позволяют предполагать знакомство Сервета с текстом его арабского предшественника.

Книга Сервета была признана еретической, а весь тираж её уничтожен. Книга вышла с инициалами M. S. V., что позволило инквизиции установить авторство Сервета. Он был арестован, но ему повезло. Во время судебного процесса бежал из тюрьмы и был заочно приговорён к смерти. После удачного побега Сервет направился в Женеву и неосмотрительно посетил богослужение в церкви Кальвина, где был узнан и арестован. Несколькими годами ранее Сервет настойчиво писал Кальвину в Женеву. Тот отправил ему свои «Наставления в христианской вере», которые Сервет отправил обратно с оскорбительными заметками на полях.

Существуют разногласия в отношении роли Жана Кальвина в смерти Сервета. Некоторые считают Кальвина кровожадным палачом, беспощадно разделавшимся с несчастным Серветом. Другие говорят, что Кальвин и его друзья уговаривали Сервета отречься от своих антитринитаристских взглядов. Когда эти попытки оказались напрасны, все швейцарские кантоны посоветовали женевским «инквизиторам» казнить Сервета. Кальвин просил заменить сожжение на более гуманную казнь (мечом), но вышло иначе.

Сервет был сожжён на костре 27 октября 1553 года, так и не поддавшись требованиям признать Иисуса Христа вечным Сыном Божьим.

Сервет вошёл в светскую историю в качестве первой  жертвы  протестантского фанатизма, и его смерть положила начало многовековой дискуссии о свободе совести.

Первым трудом на эту тему был трактат известного итальянского гуманиста Себастьяна Кастеллио «О еретиках» (1554). Вольтер писал в «Опыте о нравах», что казнь Сервета произвела на него большее впечатление, чем все костры инквизиции.

У Стефана Цвейга в 1936 году вышло полемическое эссе «Совесть против насилия» - по-немецки "Ein Gewissen gegen die Gewalt". Это была реакция на фашистский переворот в Германии и становление  крайне правых движений в Европе. По форме  это было отражение борьбы между Себастьяном Кастеллио и Джоном Кальвином, а по сути – мощная  критика всех форм тоталитаризма и нетерпимости, бунт отдельного человека против власти авторитета.
В глобальной сети мне удалось отыскать несколько вариантов описания идейных разногласий и казни Мигеля Сервета. Они часто повторяют одно и то же. Вот один из таких вариантов.

Судьба столкнула Сервета с могущественным женевским богословом Кальвином. В 1553 году по его доносу он был арестован, сумел бежать и был схвачен вторично в Женеве. Историю смерти Сервета изложил, как всегда, с поразительным психологическим мастерством Стефан Цвейг:

«Изолированный в своей темнице от всего света, Сервет недели и недели предается экзальтированным надеждам. По своей природе крайне подверженный фантазированию и, кроме того, еще сбитый с толку тайными нашептываниями своих мнимых друзей, он все более и более одурманивается иллюзией, что уже давно убедил судей в истинности своих тезисов и что узурпатор Кальвин не сегодня завтра под ругательства и проклятия будет с позором изгнан из города.

Тем более ужасным является пробуждение Сервета, когда в его камеру входят секретари Совета и один из них с каменным лицом, обстоятельно, развернув пергаментный список, зачитывает приговор. Как удар грома, разражается этот приговор над головой Сервета. Словно каменный, не понимая, что произошло нечто чудовищное, слушает он объявляемое ему решение, по которому его уже завтра сожгут заживо как богохульника.

Несколько минут стоит он, глухой, ничего не понимающий человек. Затем нервы истязаемого человека не выдерживают. Он начинает стонать, жаловаться, плакать, из его гортани на родном испанском языке вырывается леденящий душу крик ужаса: «Misericordia!» («Милосердия!») Его бесконечно уязвленная гордость полностью раздавлена страшным известием; несчастный, уничтоженный человек неподвижно смотрит перед собой остановившимися глазами, в которых нет искры жизни.

И упрямые проповедники уже считают, что за мирским триумфом над Серветом придет триумф духовный, что вот-вот можно будет вырвать у него добровольное признание в своих заблуждениях.

Но удивительно: едва проповедники слова Божьего касаются сокровеннейших  фибр души этого почти мертвого человека - веры, едва требуют от него отречения от своих тезисов, мощно и гордо вспыхивает в нем прежнее его упорство. Пусть судят его, пусть подвергают мучениям, пусть сжигают его, пусть рвут его тело на части - Сервет не отступится от своего мировоззрения ни на дюйм...

Резко он отклоняет настойчивые уговоры Фареля, спешно приехавшего из Лозанны в Женеву, чтобы вместе с Кальвином отпраздновать победу; Сервет утверждает, что земной приговор никогда не решит, прав человек в божеских вопросах или не прав. Убить - не значит убедить».

Перед смертью Сервет попросил свидания со своим обвинителем - Кальвином. Не для того, чтобы просить о помиловании, а чтобы просить о прощении в подлинно христианском смысле. Кальвин оказался настолько напыщенно высокомерным, что фактически не понял, о чем идет речь. Он по-прежнему требовал, чтобы Сервет признал его богословскую правоту.

«Конец ужасен, - пишет Цвейг. - 27 октября 1553 года в одиннадцать утра приговоренного выводят в лохмотьях из темницы. Впервые за долгое время и в последний раз глаза, на веки вечные отвыкшие от света, видят небесное сияние; со всклокоченной бородой, грязный и истощенный, с цепями, лязгающими на каждом шагу. Идет, шатаясь, обреченный, и на ярком осеннем свету страшно его пепельное одряхлевшее лицо.

Перед ступенями ратуши палачи грубо, с силой толкают с трудом стоящего на ногах человека... он падает на колени. Склоненным обязан он выслушать приговор, который заканчивается словами: «Мы, синдики, уголовные судьи этого города, вынесли и излагаем письменно наше решение, согласно которому, тебя, Мигель Сервет, мы приговариваем в оковах быть доставленному на площадь Шампань, привязанному к столбу и заживо сожженному вместе с твоими книгами, писанными и печа-танными тобой, до полного испепеления. Так должен ты закончить свои дни, чтобы дать предостерегающий пример всем другим, кто решится на такое же преступление».

В смертельном страхе подползает Сервет на коленях к членам магистрата и умоляет их о малом снисхождении - быть казненным мечом, чтобы «избыток страданий не довел его до отчаяния».

В этот момент между судьями и человеком на коленях появляется Фарель. Громко спрашивает он приговоренного к смерти, согласен ли тот отказаться от своего учения, отрицающего триединство. Но... Сервет вновь решительно отказывается от предложенного торга и повторяет ранее сказанные им слова, что ради своих убеждений готов вытерпеть любые муки.

Не унимается идущий рядом с осужденным Фарель. Беспрерывно, не умолкая ни на минуту, уговаривает он Сервета в последний час признать свои заблуждения... И, услышав истинно набожный ответ Сервета, что, хотя ему мучительно тяжело принимать несправедливую смерть, он молит Бога быть милосердным к его, Сервета, обвинителям, догматик Фарель приходит в неистовство: «Как?! Совершив самый тяжкий из возможных грехов, ты еще оправдываешься? Если ты и впредь будешь так же себя вести, я предам тебя приговору Божьему и покину, а ведь я решился было не покидать тебя до последнего твоего вздоха».

Но Сервет уже безмолвен. Беспрестанно, как бы одурманивая себя, этот мнимый еретик бормочет: «О Боже, спаси мою душу, о Иисус, сын вечного Бога, прояви ко мне милосердие». На площади, где должна свершиться казнь, он еще раз становится на колени, чтобы сосредоточиться на мыслях о Боге. Но из страха, что этот чистый поступок мнимого еретика произведет на народ впечатление, фанатик Фарель кричит толпе, указывая на благоговейно склонившегося (Сервета):

«Вот вы видите, какова сила у сатаны, схватившего в свои лапы человека! Еретик очень учен и думал, вероятно, что вел себя правильно. Теперь же он находится во власти сатаны, и с каждым из вас может случиться такое!»

Между тем уже дрова нагромождены возле столба, уже лязгают железные цепи, которыми Сервета привязывают к столбу, уже палач опутал руки приговоренному, тихо вздыхающему: «Боже мой! Боже мой!»

Фарель все еще надеется, что при виде места своих последних мучений Сервет признает истину Кальвина единственно верной.

Но Сервет отвечает: «Могу ли я делать иное, кроме как говорить о Боге?»

Теперь очередь страшной работы другого палача - палача плоти. Железной цепью Сервет привязан к столбу, цепь обернута вокруг истощенного тела несколько раз. Между живым телом и жестко врезавшимися в него цепями палачи втискивают книгу и ту рукопись, которую Сервет некогда послал Кальвину, чтобы иметь от него братское мнение о ней; наконец, в издевку надевают ему позорный венец страданий - венок из зелени, осыпанной серой. Этими ужасными приготовлениями работа палача завершена.

Пламя вспыхивает со всех сторон. Вскоре дым и огонь скрывают страдания привязанного к столбу тела, но непрерывно из огня, медленно пожирающего живое тело, слышны все более пронзительные крики нестерпимых мук, и наконец  раздается мучительный, страстный призыв о помощи: «Иисус, сын вечного Бога, сжалься надо мной!»

Два часа длится эта неописуемо жуткая агония смерти. Затем огонь, насытившись, спадает, дым рассеивается.

Кальвин на казни не присутствовал. Он предпочел остаться дома, в своем рабочем кабинете.

Книга, сгоревшая вместе с Серветом, вышла в свет за несколько месяцев до казни во Вьенне, во Франции. Название ее было «Восстановление христианства». Распространиться она не успела. Палачи сожгли весь тираж, и долгое время считалось, что произведение не сохранилось. Однако спустя много лет один экземпляр был обнаружен в Англии. Книга переходила из рук в руки, пока не была приобретена парижской Национальной библиотекой.

На том месте, где сгорел Сервет, в 1903 году протестанты поставили ему памятник».