Первая

      Это ж надо,  сколько неприятностей неудобств и даже несчастий может принести дурак, прорвавшийся к вершинам власти.  В нашем городе отлично работал когда-то эвакуированный из турбогенераторный  завод. Он делал очень неплохие турбогенераторы. Они пользовались успехом  заграницей. Но, вот Никита Сергеевич Хрущёв железной волей и столь же непроходящей  дуростью заставил  завод выпускать комбайны С-6.   На этих машинах  нам и  пришлось поработать.  Мы, четверокурсники факультета механизации,   должны были  проходить комбайновую практику. Нас  четверых направили в  Барышевскую МТС.  Главный инженер подвёл нас к новеньким, стоящим в ряд комбайнам и сказал: «Выбирайте себе по машине и начинайте их обслуживание. Я лично буду принимать  у вас  зачёт.  Потом вы поедете в Барлацкий  совхоз на уборку. Посмотрим, чему вас там ваши теоретики научили».  Обслуживание заключалось в том, что каждый из многочисленных узлов комбайна надо было проверить, отрегулировать и при необходимости смазать. Каждый комбайн был укомплектован набором  инструментов. Нам выкатили бочку солидола, мы начали заниматься делом.  Первый день моей работы закончился плачевно. Я извозил в солидоле единственную куртку и поранил палец сорвавшимся ключом. Другие ребята пострадали ничуть не меньше.   Проверить все механизмы мы могли только тогда,  когда запускали мотор. Мой мотор заводиться не хотел. Я проверил и карбюратор, и свечи, и магнето. Но он упорно молчал. Консультация с полуинженерами,  моими однокурсниками ничего не дала.     И только пожилой  слесарь, присланный  из МТС нам на помощь, в два приёма завёл его.  На другой день, успешно сдав зачёт,  мы  пешком   и на электричке, а комбайны за ДТ-54, прибыли в совхоз.  Вдвоём с Борисом мы оказались в бригаде героя соцтруда.  Она находилась далеко от центральной усадьбы, кругом были берёзовые колки и обширные поля уже созревшей пшеницы.  Стояла прекрасная тёплая осенняя погода.  И, как говорится, день летний год кормит, мы были настроены на ударный труд.  В большом бараке была оборудована одна комната для жилья и питания. В ней стояла настоящая русская печь, все остальные удобства были на улице.  Помимо нас  в бригаде были две поварихи,  5 трактористов, 5 комбайнеров,  в том числе и мы с Борисом.  Бригадир жил с нами. Его кровать была около печки. В закутке за ней спали наши кормилицы, отгородившись от общей комнаты занавеской. В отдельной комнате разместились  десять   копнильщиц - десятиклассниц.   – «Ребята, расклад такой: завтра утром, если не будет росы, вы уезжаете на шестое  поле. Трактористы знают, куда ехать. А ваша задача молотить пшеницу.  Условия оплаты, вы знаете. Работаем, пока есть возможность.  Твой,  Борис, экипаж такой: тракторист Иван, ты -  и комбайнер,  и штурвальный, а Нюрка с Валькой, вот они белобрысые  сидят—копнильщицы. Всё ясно?  У тебя, Витька, Петр и  Галька с  Томкой. А теперь ужинайте  и спать». Ужин был удивительно обильный и вкусный. Поскольку поварихи мяса не жалели. Одна из них  тётя Катя, лет 40, а другая лет 25  Тоня.  У нас  с Борькой настроение было приподнятое: прекрасная  кормёжка и за стеной целый выводок молоденьких девчат.
       Бригадир  ещё затемно разбудил поварих, потом механизаторов и в последнюю очередь девчат. Когда мы все уселись за стол, он сказал: « Учтите, что ваша работа называется уборочная страда. И всякие шашни я буду безжалостно пресекать».  Трактористы и местные  комбайнеры           (они  были старше нас на десяток лет)  весело рассмеялись. Один из них сказал: « Это как же ты, Мефодьич, за всеми уследишь? Дело ж молодое».  – «Не бойсь, услежу».
       Не вдаваясь в подробность,  скажу одно - моя самостоятельная работа комбайнером превратилась в сплошную муку. И закончилась через 3 дня после начала.  Борис продержался на один день больше.  Непрерывные поломки, отсутствие каких-либо запчастей нас так измотали, что ни о каких девках и помыслов не было. Вечером в четверг бригадир объявил: «Мой барометр предсказывает, что завтра пойдёт дождь и ненастье закончится только в воскресенье. Поэтому всю бригаду распускаю домой.  А поскольку бульдозеристы на врубках будут работать, их надо кормить, то одна из поварих остаётся. Нужен ещё один дежурный, который будет присматривать за техникой. Если есть добровольцы, то поднимите руку». Добровольцев не нашлось.  Меня в городе ждала Зина, Борька решил поехать к родителям.  И в приказном порядке бригадир оставил дежурным меня.  Я не очень-то и расстроился, так как и Тоня оставалась. Вскоре в кузове ГАЗ-51 бригада отбыла в деревню. Перед  тем как сесть за ужин Тоня мне сказала: « Ты видел около ручейка заросли дикой облепихи?»  - «Видел, там неплохой урожай ягод». –  « Пойдём, пособираем и сварим кисель из облепихи».  – «Так она же вся в колючках».    «Подумаешь,  какой ты нежный».  Исколов руки и поцарапав щёки,  мы с Тоней набрали почти 2 литра ягод.  И поздним вечером она меня угощала  вкусным облепиховым киселём.  Меня всё время сверлила мысль: как бы к ней подкатиться   и переспать с ней  за печкой. Конечно, теоретически  я  был подкован.  Наш великовозрастный староста группы многому нас научил.  – « Давай, Тоня, истопим баню, предложил я. – «Кто же в пятницу топит баню. Завтра истопим». С этими словами она ушла в свой закуток. А я терзался: идти - не идти, пробовать - не пробовать. Наконец, решился и сказал: « Тоня, ты не спишь?»  В ответ услышал: «Успокойся, студент прохладной жизни, и не липни».  Я стал думать, что она из себя   представляет  как женщина. Чуть ниже меня ростом , чернявая,    стройная, но грузноватая. Ножки не кривые. Но идеалом у меня служила Валька - моя одноклассница. И эта женщина ей много проигрывала. С этими мыслями я и заснул. Разбудила меня Тоня, приглашая позавтракать.  Мы разговорились. Я-то думал, что она деревенская. Но, оказалось, что она прибыла из  города на помощь.  – «Я ваши комбайны,- заявила она,- видела  на заводе». – «А ты, что, там работаешь?»  - «Нет, мы туда ходим в столовку». – «А где же ты работаешь?» - « Это секрет, - заявила она,- могу только сказать, что через дорогу от завода». – «А,- догадался я,- на «глушилках», наверное». Эти «глушилки» представляли из себя десятки высоченных мачт  между которыми были натянуты антенны.  – «Ты там директором  служишь?»   Она рассмеялась и ответила: «Оператором.  Окончила  училище после 7 класса.  А так-то я из деревни   из Ордынского района».   Я пошёл колоть дрова и таскать воду в баню. После обеда я её затопил. – «Кто первым пойдёт?» - спросил я.  – «А ты, не знаешь, кто первым ходит?» - «Знаю», - с этими словами я подался в баню.  Париться я научился   ещё  подростком, с Гариком мы  парились в бане, которую построили немцы в оккупированном  Борисове. После третьего захода в парилку я приходил в себя  в предбаннике, попивая облепиховый кисель.  И тут зашла Тоня. Она по хозяйски разделась до нижнего белья и ушла в парилку, предупредив меня, чтобы я не уходил. Конечно, я видел женщин в нижнем белье, но тут слегка опешил.  И даже возбудился. Через некоторое время Тоня крикнула мне: « Иди сюда, похлещи меня веником». Она лежала на полке, в трусиках, но без лифчика, лицом вниз.  Я взял веник, поддал парку и стал хлестать её по спине, ногам и по объёмной попке. При этом все мои органы были напряжены до предела.   – «Может, ты повернёшься, ляжешь на спину?»  - «Конечно, лягу, когда ты уйдёшь».    –  «Вот, стерва», - подумал я, - издевается».   Вскоре она вышла в предбанник, попила киселя,  и мы пошли ужинать.  – «Тоня, а у тебя есть парень»,- спросил я.  – «У меня этих парней на работе целая куча». – «Я не в том смысле».  – « А, так я три года замужем была».  Тут меня  передёрнуло.  Я подумал: «Что же ты тогда  строишь из себя недотрогу?  И заставляешь меня мучиться?»  Я демонстративно встал из-за стола и пошёл к своей койке. Она притушила керосиновую лампу и пошла в свой закуток. Я уже засыпал, когда услышал её слова: «Студентик, иди сюда». Что было потом,  рассказывать вряд ли стоит.  Следующие полторы недели мы с Тоней жили семейной жизнью.  В сексуальном плане она кое-чему могла и поучить. Был момент, когда я задумался, а не жениться ли на ней. Покладистая, спокойная, прекрасно готовит, заботится, безотказная. Чего ещё надо?
      -  « А почему  ты, Тоня, разошлась с мужем?»   - «Этот КГБ-шный лейтенант оказался заядлым бабником. Он изменял мне налево и направо. А потом его  перевели  в Норильск за какую-то проделку, и я за ним не поехала».
       Прогноз бригадира насчёт погоды оказался абсолютно верным. В воскресенье ближе к вечеру он приехал на бричке  и сказал мне: «Ты, Витька, трактором управлять умеешь?»  - « Конечно, у меня и права есть».  – «Тогда заводи трактор и  ставь эти долбанные степные корабли в калашный  ряд.  Завтра приедут мои друзья из соседнего колхоза на своих комбайнах,  и вы с Борькой пойдёте к ним штурвальными.  А ты, Тонька, передай Катерине,  что у нас прибавится народу. Надо готовить больше».   Все последующие полторы недели   я отработал штурвальным  комбайна «Коммунар», возраст которого приближался к 20 годам. Но, на этой развалюхе я заработал 6 мешков пшеницы, что позволило мне купить хорошее охотничье ружьё. Ради хохмы  подстроенной Борькой, я совершил подлость в отношении Тони.  А дело было так. После ужина,  игры в шахматы, домино, я нырял за печку к Тоне. В этот раз Борька мне говорит: «Ты там полежи немного, а потом скажи, что хочешь пить, а я вместо тебя к ней заберусь».  Так мы и сделали.  Я сбегал на улицу, вернулся и сел играть в шахматы с бригадиром. И вдруг из-за печки кубарем выкатывается Борька, сопровождаемый матом Тони.   Раздался гомерический хохот  тех, кто ещё не спал.  Из  Борькиных  слов   мы поняли, что Тоня не сразу разобралась, кто с ней рядом. А когда поняла, так двинула Борьку, что он очутился на полу.   Утром, когда я подошёл к ней извиняться, она залепила мне  увесистую оплеуху.     Два дня она со мной не разговаривала и к себе не подпускала. Я просил прощения, извинялся.  И она таки меня простила.
      Наша практика закончилась. Но, бригада продолжала работать, и мы с Тоней договорились, что в следующую субботу я обязательно приеду.  И я приехал, но ни одного человека в бригаде уже не было.  У меня был выбор, идти в совхоз и поискать Тоню или вернуться к электричке на расстояние  5 км. Я выбрал последний вариант.  Была ещё одна попытка найти её по месту работы. Но, и она не увенчалась успехом, поскольку объект  был, действительно, секретным. Я оправдывал себя так: «Если бы она хотела возобновить отношения, то легко бы нашла меня в институте».
       Прошло более полувека. А меня  не покидает мысль  о том, что Тоня и тогда, и после зачислила меня в подонки.   И даже если она вдруг забеременела, то  именно поэтому не стала искать меня.    Я размышляю над этим до сих пор, совесть меня мучит, значит, не такой уж я и подонок?    Опять же, мысль о том, что может быть, я был для   Тони  рядовым эпизодом …  Может,  она  и не ожидала другой развязки?  Мне очень хотелось бы узнать судьбу этой женщины. Но, я даже не знал её фамилию.
          26.10.2023 г. Минск