Навсегда вдвоем. Создатели семей

Навсегда вдвоем. Создатели семей
 
 В пустой комнате общежития института Ольга оставалась недолго. Буквально через два дня, в тот момент, когда Ольга рассматривала голубей на крыше соседнего здания и грустила о доме, где ждала ее мама, дверь распахнулась с такой силой, что удар ее о шкаф не только прогремел в комнате, но распространился по всему длинному коридору.
- Это, что это за создание в нашем домике? – услышала голос невысокой пышной девушки, которая первой вошла в комнату, поставив на пол широкую сумку.
Отвернувшись от окна, Ольга посмотрела на вошедших молодых людей, но ничего на вопрос не стала отвечать, считая, что не к ней обращались. На тех, кто собирался поступать в этот институт, они не были похожи, уверенные, со снисходительными улыбочками на лице, трое из них ожидали, что же скажет та, которая уже вопрошала пока неизвестно кого.
- Виолетта, почему ты замолчала? - спросил самый высокий молодой человек, который возвышался над девушкой, стоя за ее спиной. – В твой дом вошли без твоего разрешения, а ты смотришь так спокойно, словно это невинные слабости неразумного создания. Смотришь, ничего не предпринимаешь. На тебя это совсем не похоже.
Молодой человек склонился над Виолеттой, но не коснулся ее, а заглянул в черные глазки нежно и радостно. Светлые прямые его волосы не шелохнулись, словно каждый волосок держался за другой волосок крепко и надежно на его голове. Голубые, почти синие глаза были полны заботы о девушке Виолетте.
- Возможно, что у нее со слухом что-то не в порядке, - ответила Виолетта. – Пожалеем дитя неразумное. Придется идти к коменданту, узнавать, как сюда попадают эти создания из глухой провинции.
Слово «провинция» было произнесено с таким пренебрежительным видом, словно не девушка стояла перед Виолеттой, а мелкое мерзкое насекомое. Чувствовала Ольга, что эта такая мягкая и нежная на вид девушка хотела добавить более резкие слова, но при прекрасном юноше, который смотрел на нее так нежно, решила воздержаться, но эти слова словно яркие шарики висели в воздухе – «тупая» и «глухая».
- Нет, нет, дорогая, не спеши, мы все и так узнаем, - вмешался прекрасный юноша. – Девушка, скажите нам, пожалуйста, как вы оказались в этой комнате, в которой уже пять лет живут Виолетта и Людмила?
Только теперь Ольга обратила внимание и на двух других спутников Виолетты. Они были так незаметны, словно это делали специально, чтобы не гасить яркость и первенство Виолетты и прекрасного принца. Двое так легко и без капризов изображали верную свиту.
 - Меня поселили в эту комнату, через два дня у меня вступительные экзамены в институт, - ответила Ольга, глядя в голубые глаза тому, кто ее об этом спрашивал. В глазках высокого молодого человека читалось недоумение самим фактом присутствия в комнате постороннего человека, но в тоже время стало понятно Ольге, что никаких действий против нее он не предпримет. Но не будет препятствовать тому, что может сделать Виолетта.
- Сергей, подожди, - вновь вмешалась Виолетта. – Но почему в эту комнату ее поселили? Мы только на неделю уехали, а тут такой сюрприз. Все равно придется идти к коменданту.
 Виолетта вышла из комнаты, за ней отправился Сергей, который заботился о своей подруге каждую минуту. Свите Виолетты, состоящей из юноши и девушки, надоело стоять и ждать разрешения недоразумения, они прошли в комнату, поставили сумки на стулья, потом стали доставать вещи и развешивать их в шкафу.
- Они, что все вчетвером собираются здесь жить? – подумала Ольга, но спрашивать об этом их не стала.
Через некоторое время появилась Виолетта, за ней шел Сергей, на его плече лежал свернутый матрас, нес он его как пушинку, собираясь создать мягкое ложе для своей принцессы.
- Саша, пойди, и ты принеси нужные вещи для постели Людмиле, еще чайник захвати, - обратился Сергей к молодому человеку в очках.
- Не выселить ее пока, - с нескрываемым огорчением произнесла Виолетта. – Остается надеяться, что она провалит экзамен по первому предмету, физике, тогда вечером и вылетит. Всего-то три дня подождать нужно.
- Не три дня, а пять дней, на устный экзамен идут при любой оценке по письменному экзамену, - уточнил Александр, поправив очки. – Хотя, ты права, только три дня. Экзамены же через день. Вот, если она все сдаст, то тогда придется тебе, Виолетта, жить в таком соседстве девять дней.
- Ужасно, ужасно, - закатила глазки Виолетта.
Конечно, Ольга, чувствовала нескрываемую неприязнь Виолетты, но упрямство у нее самой было на первом месте. Выходить из комнаты, чтобы найти для себя другую кровать еще в какой-то комнате она не собиралась. Тем более, подчиняться неизвестно откуда появившейся девушке. А те пять лет, о которых они говорили, что они жили в этой комнате до нее, вообще, ничего не значили. Этот временной отрезок в ее сознание не помещался, и думать об этом ей не хотелось. Кроме того, трудно было понять Ольге такую неприязнь, которая возникла без всякой причины, в самое короткое время. Неприязнь не скрывалась, она демонстрировалась и перед другими.
Смотрела на Ольгу Виолетта таким взглядом, что готова была ее выбросить из окна, к тем голубям, которые плавно начали слетать с крыши соседнего дома. Сергей смотрел на Ольгу с интересом, почти приветливо, а Александр и Людмила совершенно безразлично. Было видно, что всем хочется остаться одним.
- Уйду, уйду, - решила Ольга и вышла из комнаты. 
Ольга понимала, что от нее хотят избавиться, что ее выгоняют, и это было для нее не только неприятно, но и противно. Она всегда чувствовала, где ее не ждут, где она никому не нужна. Но в этом случае, это, ни с чем не было связано. Какая-то железная кровать не стоила такого к ней отношения. Она этих людей не интересовала, значит, и они ей безразличны. Абсолютно безразличны.
Она спустилась во двор, который и не был двором, а так площадка с хилой травкой. Никаких клумб и цветов она не заметила. Вечерняя прохлада июльского вечера должна была появиться, но ее не было. Из четырех человек, с которыми приехала Ольга, в студенческом городке, осталось трое. Женю ее мать увезла в город к родственникам. А Виктора и Георгия не хотелось тревожить, ясно, что они готовятся к экзаменам.
- Пусть занимаются, - подумала Ольга. – Потом станут ныть, если, что не так случится.
Вернувшись в комнату, Ольга увидела, что молодые люди ушли, Виолетта и Людмила продолжали сидеть за столом, они о чем-то говорили. На листочке бумаги рисовали цифры, потом раскладывали деньги в несколько кучек, вновь все ссыпали вместе, зачеркивали написанное. Ольге не было желания вникать в их расчеты, она легла на постель, рядом с которой стояла ее сумка с вещами и заснула.
До первого экзамена оставался еще один день. Учебников с собой Ольга никаких не брала, решила сходить в библиотеку и там что-нибудь полезное посмотреть. Но книг еще не студентам не давали. В читальном зале стояла звенящая тишина. Зал был пуст. На самом видном месте лежала газета «За науку».  Ничего не оставалось, как взять эту газету. Библиотекарши находились где-то за полками, глухо доносились их голоса, о сверке книг, о получении новых. Единственный посетитель и читатель их не интересовал. Ольга открыла маленькую газету в два листика, напечатанную на серой бумаге. На первой странице увидела перечисление факультетов, был и тот, куда она подала свои документы. Над всеми названиями сиял лозунг  - Сессия, Люди, Оценки. Была статья о студенческих отрядах. Странным казалось название одной из статей – «Форум астронавтов и аэронавтов».  Словно не в библиотеке института она сидела, а в неком фантастическом центре, где решалось, кого в космос отправят, а кого здесь на земле оставят. Просмотрев газету, и не найдя нужных книг, Ольга вышла из тихого читального зала. Теперь можно было подумать об обеде. Нужно было идти в столовую. Деньги, которые нужно было расходовать экономно, так, чтобы их хватило на все дни экзаменов и на билет на обратную дорогу, Ольга носила с собой.
Здание столовой в три этажа выходило на центральную дорогу маленького города. За ним были институтские корпуса, а перед ним здания общежитий института. На удивление, в столовой были люди, но вид у них был такой растерянный, точнее, нахохленный, как и у Ольги. Желающих поступить в институт, в маленьком городке, было немало. Совсем недавно, из своего города, Ольге представлялось, что она будет видеть улицы столицы, а не низкие дома и высокие тополя вдоль узкой дороги.
- Последний этаж для преподавателей, - услышала Ольга о предназначении этажей в этом здании.
Устроилась Ольга на втором этаже достаточно уютного помещения. У самого окна. В промежутке между двумя белыми зданиями, была видна бежево-розоватая стена и того корпуса, в котором на третьем этаже находилась комната, куда ей нужно было возвращаться. И встречаться с ее истинными хозяевами, которые без помех комнату занимали пять лет, пока она не свалилась на их голову, а главное, потрепав нервы, неведомо откуда появившееся создание. 
Открыв дверь в комнату,  Ольга не удивилась, когда увидела за столом, уставленным бутылками с пивом, Виолетту, Людмилу и их молодых людей.
- Вы не перепутали дверь в комнату, возможно, вам нужно пройти в другую, там вас и ожидают такие же как и вы, юные создания, - первой заговорила Виолетта.
- Такая хорошенькая, а болтает, как на базаре, - подумала Ольга.
- Может быть, она к нам присоединится, - предположил Александр, опередив Сергея, который первым хотел что-то сказать.
- Спасибо, я ничего не пью, ни пива, ни вина, ни водки. У меня аллергия на напитки спиртные, - не спеша объясняла Ольга.
- Так у нас появились благородное создание, - не оставила свои ехидства Виолетта. – Ей нужно было направиться в монастырь. Там святошам место.
- Так кто же у тебя родители девочка? – поинтересовался Сергей.
- Моя мама работает на заводе, она рабочая, у меня очень хорошая мама, - ответила спокойно Ольга.
- Я так и знала, перед нами представитель нового рабочего класса. А сколько классов окончила твоя мама? Тебя вон куда направила, - вновь с усмешкой высказалась Виолетта.
- Моя мама окончила институт. Она историк. Но преподавала и иностранные языки. Она свободно говорит на немецком и французском. На заводе как-то пришлось ей заменять переводчика у немецкой делегации. Направилась я сюда сама. Мама не вмешивалась никогда в мою учебу, даже когда я меняла школы, и сейчас ничего не советовала, и не заставляла меня сюда ехать.
Этот ответ произвел на группу слушателей странное впечатление. Они просто перестали видеть Ольгу рядом с собой. Перестали ее спрашивать о чем-либо, хотя каверзные вопросы возможно уже были подготовлены. Словно и была Ольга рядом, она была, но потом растворилась. Осталось только на столе пиво. И свои дела, и свои проблемы.
Ольга села на постель и стала смотреть в окно. Но ей хотелось видеть другое окно, и других людей рядом. Видела она куст белой акации, и запах цветов, который тек через подоконник и наполнял комнату, в другом доме, в другом городе. Сейчас же она видела лучи беспощадного солнца, которые растекались по пыльным стеклам окон соседнего здания.
Разговор за столом шел о свадьбе Александра и Людмилы. Они хотели, чтобы свадьба у них была, но денег на свадьбу не было. Александр никак не мог устроиться в тот институт, куда ему хотелось. Он говорил о прописке, о том, что уже год этим занимается. А Людмиле еще нужно год учиться, писать диплом. Но жениться они хотят в ближайшие месяцы, чтобы при распределении Людмилы, было учтено, что ее муж работает здесь, близко, в столице.
- Как хочется, чтобы было белое платье, а у Саши черный костюм, - мечтательно почти шептала Людмила. – Мы потом будем вспоминать нашу свадьбу. Мы никогда не расстанемся.
Крепенькая, коротко стриженная, с широким лицом, она не выглядела романтичной девушкой. По мнению Ольги, она была такой взрослой, что трудно было представить, что так можно говорить о свадьбе, а особенно об особых нарядах. Да и тема женитьбы, свадьбы, так далека была от ее сознания, от только что ушедшего школьного времени.
- Трудно, трудно вам, так сложно что-нибудь сделать приличное, - печалилась Виолетта.  – Уж, если хочется, то постараемся как-то все решить. Постараемся.
- Хочется, чтобы друзья были, чтобы не расстались мы с ними потом навсегда, - объяснял желание организовать свадебное торжество Александр.
В воздухе витало еще одно слово – бедность. Не нищета, а именно бедность. Что можно ожидать от нищеты? Она как клеймо, а бедность нужно скрывать, нужно прятать, никому не показывать. И трудно было представить другим, в каких условиях жила Ольга, но бедность к ней не прилипла, но она ее понимала, но сама ее не боялась. А здесь взрослые люди боятся бедности, им все хочется сделать так положено, как у других, чтобы был праздник, были украшения, особенные наряды, гости, крики, поцелуи.
- Свадьба будет осенью, а экзамен у Оли завтра. Встаем, расстаемся, - неожиданно строго произнес Сергей. – Быстренько, быстренько.
Он встал из-за стола, неохотно поднялся вслед за ним Александр. Он не отрывал взгляда от Людмилы. Но все же вышел из комнаты вместе с Сергеем. Ни Виолетта, ни Людмила ничего не сказали Ольге, да та и не ждала от них никаких добрых слов. Она легла на постель, свет в комнате продолжал гореть, но он ей совсем не мешал.
Ольга видела необычный сон. Словно она едет в поезде, и не лежит на голой деревянной полке, а сидит на широком диване. За окном она видит поля, леса, потом у самой дороги пару ярких фазанов. И вновь леса, и вот стоят неподвижно лоси, три лося, среди двух массивных и мощных лосей, стоит маленький лосенок. И Ольга словно видит тонкую, чуть взлохмаченную шерсть лосенка. Потом исчезает свет, наступает беспросветная темнота, рядом с Ольгой никого нет. И кажется ей, что и в поезде никого нет. И поезд никогда не остановится. И ей нужно искать какой-то неведомый ей кран и хвататься за его ручку и дергать его с силой, чтобы поезд затормозил и остановился.
- Вставай, вставай, проспишь, - услышала Ольга голос Людмилы.
- Зачем ты ее будишь, - раздался недовольный голос Виолетты. – Может она себе здоровье сохранит, если не пойдет на этот экзамен.
- Приехала, значит, нужно вставать, нужно все делать, - ответила решительно Людмила, словно еще недавно не прислушивалась к тому, что говорит Виолетта.
На столе уже стоял чайник, тоненькая струйка пара завивалась над ним растрепанным локоном. Стояла и чашка, в стеклянной банке насыпан сахар.
- Больше сахара насыпай, для мозгов полезно сладкое, - словно ребенку объясняла Людмила. – Ничего к завтраку нет. Только кусок булки.
Без протестов Ольга выпила две чашки крепкого и сладкого чая, съела и чуть подсохшую булку.
С этого первого дня все остальные дни неслись, как в калейдоскопе. День экзамен, день сон, потом повторение всего этого еще раз. На десятый день не требовалось вставать рано, можно было спать столько, сколько хочется, но Людмила, опять подняла Ольгу рано-рано утром.
- Чувствую, что экзамены сданы, но нужно еще собеседование пройти, двигай вперед ножками, - напутствовала она Ольгу.
Когда Ольга, после беседы с ней неизвестных ей людей, появилась в комнате, то вновь увидела за столом две пары влюбленных – Александра и Людмилу, Виолетту и Сергея.
- Вот говорили мы, что три дня пойдут до отъезда Ольги домой, а прошло десять дней, а она все еще здесь, - обратился Александр к тем, кто сидел вместе с ним за столом.  – Бывают невероятные события. У девчонки нет учебников с собой, ночью она спит, а экзамены сданы.
- Что делать, а результатов приема нужно ждать двадцать дней, надеюсь, что она эти дни проведет дома, в любимом городе, - не зло, но уже  с некой надеждой в голосе произнесла Виолетта.
Все внимательно посмотрели на Ольгу. Та стояла, словно статуя в парке отдыха, неподвижно, но демонстрировала интерес к спорту и победе в соревнованиях. Не хватало только весла в руке. Пышные темные волосы, черные глаза, и яркие щечки, говорили, что к финишу она пришла не последней, а возможно, что первой.
- Говори, говори, - привлек внимание молчащего создания Сергей. – Произнеси пару слов. Должны же мы знать, что у тебя произошло. Ведь ты как могла нам несколько дней летнего отдыха испортила.
- Я уже поступила, - ответила Ольга. – Все, я поступила.
- Посмотрите на нее. Она бредит, - воскликнула Виолетта. – Списков нет, а она поступила. Очнись. Больных в институт не принимают. Здесь нужно здоровье. И разум нужен.
Про болезнь все же Виолетта сказала несколько не верно, это не понравилось всем остальным, не говоря уж об Ольге. И про разум не стоило говорить.
- Подожди, Виолетта, нужно же понять, что она имеет в виду, когда это говорит, - вновь примирительно и спокойно произнес Сергей. – Поступила, не поступила. Пусть объяснит.
Он говорил таким тоном, словно представлял себя учителем, а Ольгу своей ученицей, которая вроде и выучила урок, но никак не может начать рассказывать его. И, действительно, прошло каких-то две недели с того момента, как Ольга еще была школьницей. И не прошло еще состояние школьницы у Ольги, оттого она внимательно слушала Сергея. Терпеливо слушала, не прерывала его.
- Мне уже сказали, что поступила, - ответила Ольга только Сергею.
- Кто? Кто мог тебе такое сказать. Этого никому не говорят. Ведь еще два потока будут сдавать экзамены.
- Какой-то человек из комиссии. И все остальные согласились. Отправили отрабатывать две недели, - продолжала объяснять Ольга, словно ей нужно было и самой осознать произошедшее.
- Куда отправили? Что отрабатывать? Для всех отработки начинаются в августе, как приобщение к институту новых студентов, - пытался добиться ясности в словах Ольги Сергей.
- В библиотеку, вот у меня уже есть и бумажка.
Маленький листок был действительно выдан тому, у кого было имя и фамилия Ольги. Листок передали от одного к другому за столом. Каждый вчитался в текст. Короткий текст читали, словно это была китайская грамота.
- Если у нее такая бумага еще до объявления результатов приема в институт, то не простой человек решил этот вопрос, - произнес со знанием дела Александр. – Значит, не такая простая эта девочка Ольга.
Он говорил так, словно Ольги вышла из комнаты, и не слышит, что о ней говорят. Ее опять отстранили. Но не пренебрежительно, а просто, чтобы не вникать в ее дела, не задумываться на том, что произошло.
- Я уже студентка, - неожиданно крикнула Ольга.
Она закружилась вокруг стола, стуча тоненькими каблучками, с ней кружились и воланы на ее шелковом платье. Она радовалась сама с собой. И крикнула для себя. Для себя счастливой. Крикнула показав, что она может делать, что хочет и у нее это получается.
- Я такая же, как вы, - еще раз крикнула Ольга. – Мы одинаковые.
И вылетела из комнаты как тополиная пушинка. Сидящие за столом, некоторое время молчали. Было у них такое чувство, что перед ними взорвали хлопушку, которая не только наделала много шума, но и засыпала все яркими мелкими кружечками.
- Неужели это навсегда? – произнесла Виолетта. – Ну, нет, так быть не должно.