Продолжение 21. От лица Лены

А утром следующего дня меня арестовали. Произошло все буднично и просто, просто ко мне в дом пришла городская стража, я вышла их встречать во дворик дома, как была, в домашнем платье, с распущенными волосами, босая. Ида вышла вместе со мной. Во дворе стояло четверо из городской стражи, стражников безошибочно можно опознать по голубым туникам. Один из них, уже в возрасте, с сединой в волосах, суровый с вида дядька, вышел вперед.
- Госпожа Лена, вы арестованы, и должны подвергнуться наказанию. – объявил он.
- Это что же я наделала? – ядовито интересуюсь я. – Случаем, не совершила покушение на жизнь правителя города?
- Господин Луций направил в стражу жалобу, что вы заключили договоренность о вашем выступлении, вы без объяснения причин и попытки урегулирования конфликта, ушли из его усадьбы, свои обязательства не выполнили, а вам было уплачена полная цена за выступление.
- Во-первых, я могу вернуть деньги, - твердо говорю я, - во-вторых, заплачу стандартный штраф за срыв выступления, в-третьих, я у вашего господина Луция ничего не вымогала и не воровала, его заставили заплатить легионеры, из личной охраны командира легиона. Давайте их пригласим, вы зададите им все интересующие вас вопросы, господин стражник. А ваш господин Луций просто скот, я жалею, что согласилась на выступление у него.
- Вы с ними знакомы?
- Командир легиона пригласил меня на ужин после моего выступления на площади, за ужином и познакомилась, вот все мое знакомство.
- Но все-таки знакомы, госпожа. К сожалению, это уже пристрастное отношение. Вы приговорены, госпожа.
- Что, такие смелые только с беззащитными женщинами? – выкрикнула Ида. – Давайте, подождите немного, я мигом сбегаю к господину Гаю, приведу его людей, с ними поговорите.
- С легионерами пусть разбирается их начальство, а я восстанавливаю законность, - твердо отвечает стражник, - факт невыполнения договора налицо, его никто не отрицает, госпожа Лена подлежит наказанию, просто чтобы не доводить дело до суда.
- И что же меня ждет? – спрашиваю я.
- Поверьте, самое мягкое из всех возможных наказаний, - вдруг улыбается стражник, - я, один из четырех командиров стражи города Клон, приговариваю вас к выставлению на улице Позора в течение двенадцати часов. Дальше закон не будет иметь к вам никаких претензий, вы даже на карнавал успеете.
- Зато как просто сорвать выступление на площади, лишить меня законного заработка, опозорить на всякий случай, да, господин Клон? – ядовито интересуюсь я. – Еще одну сторону конфликта выслушать не надо? Поговорите с господами легионерами, они подтвердят, что я ничего не воровала, не вымогала, даже сейчас штраф готова заплатить и деньги вернуть.
- Поверьте, госпожа, это самое большое, что я могу для вас сделать, - сочувственно кивает стражник, - я и вся моя семья большие ваши поклонники, дочки вообще говорят, я хочу быть как Лена. Мне искренне жаль, что мне приходится исполнять такой долг.
- Ну что же, работайте, господа стражники, - покоряюсь я, вытягивая вперед руки.
- Госпожа, разрешите, я сбегаю все же за легионерами, - бесится за спиной Ида, - какие они храбрые, на двух девок наехать. Вы же крайне опасная преступница, аж вчетвером пришли арестовывать.
- Рабыню связать, рот заткнуть, приковать в доме, - распоряжается старший, - очень вы ее распустили, госпожа.
Брыкающуюся Иду двое стражников подхватили за руки и затащили в дом, очень скоро ее крики перешли в мычание. Я спокойно стою, вытянув руки вперед, жду, что меня ждет. Тесные цепи. Их достает оставшийся стражник, захлопывает и запирает браслеты сначала на запястьях, потом на лодыжках, я сразу ощущаю вес цепей. Переступаю в своих оковах, под глухой перезвон звеньев цепи, шевелю руками.
Вообще, я не очень испугана. Арестовывают меня в четвертый раз, первые три тоже были по схожим поводам, жалобам в городской магистрат на меня. Сейчас мои руки скованы короткой цепью, от нее тянется центральная цепь к ножным кандалам. Те достаточно длинные, позволяют сделать нормальный шаг, только центральную цепь, чтобы не упасть, приходится все время держать руками. Кандалы на ногах немного широки для моих лодыжек, проворачиваются при ходьбе. Но идти нам недалеко. Мне на шею накидывают веревочную петлю и уводят.
Так и идем по улицам города, я иду, опустив голову, но на нас мало кто обращает внимание. Так и приходим на улицу Позора. В общем, эта улица не отличается от остальных. Только в стенах домов сделаны специальные ниши в человеческий рост, для выставления на всеобщее обозрение мелких преступниц. Для мужчин-преступников есть параллельная улица Позора. Обычно назначают от двух часов до суток, в зависимости от тяжести проступка. Проходим мимо дамы в такой нише, она в богатом платье, босая, в таких же кандалах, как у меня. Дальше две девчонки в обычных платьях горожанок, тоже босиком и закованные в цепи. Черная городская служанка, скорее всего, вольноотпущенная рабыня, судя по татуировкам на руках, тоже в оковах. Все арестантки за шеи прикованы в своих нишах. Вокруг них толпятся зеваки, зубоскалят, обсуждают их. Вот и меня подвели к пустой нише, там я вижу открытый ошейник на короткой цепи. Это для меня. Демонстративно звеню своими оковами для моих конвоиров.
- Кажется, мне тяжело будет туда забраться. По-моему, я закована, - с вызовом говорю я.
- Беда не самая большая, - и сильные руки поднимают и ставят меня в углубление, на шее захлопывается ошейник.
Возле моих ног ставят песочные часы.
- Как только последняя песчинка покинет верхнюю чашу, вы должны будете быть освобождены, госпожа, - торжественно провозглашает стражник.
- Постараюсь никуда не убежать, - ядовито отвечаю я, еще раз позвенев цепями.
На улице остаются двое стражников, их спутники удаляются. Переминаюсь с ноги на ногу, цепи глухо позвякивают, стоять осталось всего двенадцать часов.