Моя история - записки ночной бабочки, окончание

Начало

http://proza.ru/2023/10/20/428

С этого началась моя новая жизнь «ночной бабочки» или, по определению нашего президента, «женщины с пониженной социальной ответственностью». Первые пару раз клиентов для меня подбирала Вера, а потом мне позвонила «Мама Рита» и предложила встретиться, так сказать, для личного знакомства. Встретились в кафе, хозяйкой которого и оказалась Рита.

Я ожидала увидеть кого-то похожую на «мамку» из борделя, как её часто изображают в художественных фильмах. Но мне на встречу вышла женщина, лет сорока -сорока пяти, которую значительно легче было представить на светском приеме, чем в роли «мамки». Мы сели за удалённый столик в углу зала, молоденькая официантка принесла нам по чашечке кофе, десерт и начался довольно долгий деловой разговор.

Риту интересовало все, мои предпочтения, на что я согласна и на что не готова пойти, что я умею, как часто я готова работать и так далее. Особенно ее порадовало мое знание английского языка и умение вести себя как за столом, так и вне его, что, по ее мнению, значительно увеличивает мои шансы получить самую, как она выразилась, «вкусную» работу в качестве эскорта наших бизнесменов за границу, совмещая работу по «профессии» и переводчика.

Мы договорились, что до конца учебного года, то есть в течение ближайших полутора месяцев, она будет предлагать мне работу только в выходные дни, а потом я уволюсь из школы, чтобы быть доступной в любое время, в том числе и для длительных поездок. В заключении Рита познакомила меня с Володей, довольно импозантным мужчиной, оказавшимся начальником охранного предприятия, осуществляющего охрану этого кафе, а заодно и всего другого бизнеса «Мамы Риты».

Володя объяснил мне основные правила «техники безопасности», снижающие риски общения с не очень адекватными клиентами, которые, не смотря на то, что попасть в списки Риты можно только по протекции заслуживающего внимания постоянного клиента, могут встретиться на пути. А в заключении, он выдал мне какой-то странный мобильный телефон с огромными кнопками на лицевой панели и большой красной кнопкой с противоположной стороны.

Он объяснил, что это телефон, предназначенный для пожилых людей, при этом, на большую красную кнопку может быть настроен, например, вызов скорой помощи или связь с кем-нибудь еще. В моем случае эта кнопка связана с пультом охраны, где всегда будут знать о моем местонахождении и очень быстро смогут оказать помощь.

После этого и началась моя новая жизнь под присмотром «Мамы Риты». Больше года все было хорошо. Меня вызывали не чаще чем два, три раза в неделю, при этом, оставляя за мной возможность, отклонить предложение, если, конечно, это не был мой постоянный клиент, который оформлял персональный вызов. За это время я дважды побывала в Англии и совершила десятидневную поездку по Средиземному морю на яхте одного питерского бизнесмена.

Труднее всего было объяснить маме – куда я периодически исчезаю и откуда у меня появились такие деньги. Пришлось выдумать историю о богатом поклоннике, который пока не свободен, но после развода женится на мне. Не знаю, поверила ли мама, но вопросов больше не задавала, лишь качая головой при очередном звонке, после которого я бросала все дела и убегала из дома. А потом я нарвалась.

Приехала по знакомому адресу, к знакомому человеку, у которого была «в гостях» уже несколько раз. Сначала все было хорошо. Мы сидели за ужином в гостиной, когда у Бориса зазвонил мобильный телефон. Взяв трубку и прослушав несколько слов, он буквально изменился в лице. С плохо скрываемым беспокойством он обратился ко мне:
- Мариша, ничего у нас сегодня не получится. У меня сейчас будут очень неприятные гости, так что тебе лучше уйти. Держи сотню евро за беспокойство.

Но, к великому сожалению, уйти я не успела, столкнувшись в дверях с тремя мужиками ярко выраженной кавказской наружности. Один из них схватил меня за руку и буквально втащил за собой в дом.
- Эй, цаца, а ты куда? – со зловещей усмешкой прошептал он.
Я попыталась залезть в сумочку к спасительному мобильному телефону, но тот же мужик, вывернув мне руку, отобрал ее, а затем толкнул меня в кресло.
- Сиди и не рыпайся. Сейчас мы получим все, что задолжал нам твой хахаль, а потом займемся тобой.

И они занялись, втроем, в три «ствола». При этом мой плач и крики только раззадоривали их, а на любую попытку сопротивления следовал немедленный болезненный удар. Сколько это продолжалось я не помню, в конце я была практически без сознания, ничего не соображая тупо выполняя все их команды. Когда все это закончилось и они, посмеиваясь, ушли, единственное, что я смогла сделать, перед тем как отрубиться, это доползти до валяющейся на полу сумочки, достать телефон и нажать красную кнопку.

Очнулась я в задней комнате кафе «Мамы Риты», когда меня осматривал специально приглашенный «свой» врач. Нет, физически ничего страшного со мной не случилось, так синяки, ссадины, но вот морально, я была полностью уничтожена. Ни о каком продолжении работы у «Мамы Риты» не могло быть и речи. Надо отметить, что никто и не пытался меня уговорить остаться. Рита выплатила мне «выходное пособие» в две тысячи долларов (не беспокойся, Володя выбьет с Бориса эти деньги в качестве моральной компенсации) и отпустила на все четыре стороны, предупредив, что всегда готова принять меня на работу опять.

Маме я наплела историю о грабителях, напавших на меня в темном подъезде. Она явно не поверила, но пытаться выведать из меня правду не стала. Немного очухавшись, я, для поправки здоровья, а главное, нервов, оставив малышей на мою маму, отправилась на месяц к морю, в солнечный Сочи. И там, на гостиничном пляже, я встретила его, Дмитрия, капитана второго ранга, тоже Петербуржца, проводящего здесь свой очередной отпуск.

Говорят, что нельзя влюбиться с первого взгляда. Врут! Я втюрилась в него мгновенно, в тот самый момент, когда он попросил разрешения сесть рядом со мной на соседний шезлонг. Втюрилась и до жути испугалась своего чувства. Казалось, за прошедший год я насмотрелась стольких мужиков, что долго не захочу не только отношений, но и просто общения с ними. А вот он сел рядом, поднял на меня свои голубые глаза и я буквально утонула в его взгляде.

А как он ухаживал! Я пыталась сопротивляться нахлынувшему чувству, но когда он принес стихи, написанные им специально для меня, я сдалась. В общем, обратно мы ехали уже вместе. А еще через три месяца Дмитрий в качестве жениха пришел к нам в дом и сразу всех очаровал. Всех, это мою маму, которая буквально светилась в его присутствии, и моих малышей, с которыми он сразу нашел общий язык.

Господи, как я счастлива была в это время. Мне казалось, что это ощущение радости останется со мной навсегда, на всю нашу длинную совместную жизнь с Дмитрием. Я забыла, что как говорил Франкл «У счастья нет завтрашнего дня, у него нет и вчерашнего, оно не помнит прошедшего, не думает о будущем, у него есть настоящее — и то не день, а мгновение. Счастье подобно бабочке. Чем больше ловишь его, тем больше оно ускользает». И оно ускользнуло.

За две недели до назначенного дня свадьбы мы зашли поужинать в ресторан, расположенный недалеко от Петропавловской крепости. Мы сидели за дальним столиком, болтали о предстоящей церемонии, о планах на будущее. Вдруг оркестр заиграл «Same Time», мою любимую мелодию и я сама потащила Дмитрия танцевать. Возвращаясь к столику, мы нос к носу столкнулись с Петром, одним из моих постоянных и не самых приятных клиентов.

Я сделала вид, что не узнала его, но он, будучи уже изрядно навеселе, шумно и довольно развязано поздоровался со мной и пошел к столику в противоположном углу зала, где расположилась большая шумная компания. Диме же я объяснила, что это мой давний приятель, которого я не видела уже несколько лет и не надо обращать внимание на поведение подвыпившего мужика.

И все бы прошло удачно, но уже перед самым уходом мне захотелось посетить дамскую комнату, а когда я вышла, наш столик был пуст, а на столе лежала салфетка с надписью «Прощай, не ищи. Привет «Маме Рите». Я поняла, что без меня, что-то произошло и почти побежала к столику, где сидел Пётр, вытащила его из-за стола и потребовала объяснений. А этот пьяный гад, удивленно посмотрел на меня и заплетающимся языком проговорил:

- Да, ничего такого не было… Я просто подошел к твоему хахалю и спросил – когда он освободит тебя… А он полез в драку… Пришлось рассказать ему о «Маме Рите» … Он не поверил и тогда я вспомнил твою родинку, ту, что над твоими волосиками на лобке… Тогда он молча развернулся, вернулся к столику, что-то написал и ушел…

Я поняла, что это конец, конец всему, на что я надеялась. Нет, вопреки рассудку я сделала попытку вернуть Диму. Мой номер был заблокирован и я прибежала к нему домой в попытке объяснить, рассказать свою историю, попытаться достучаться до его сердца, рассказать о своей любви. Но он даже не открыл мне дверь и на все мои мольбы, сквозь закрытую дверь, произнес только одну фразу:
- Проститутка, если она ею стала, остается проституткой на всю оставшуюся жизнь, ее не переделаешь. Забудь о моем существовании.

Вот этот удар по психики был посильнее того, в доме у Бориса. Несколько дней я провела дома, на кровати, уткнувшись лицом в подушку и зажимая себе рот, чтобы мои всхлипы не тревожили маму и детей. Не знаю, чтобы со мной было, если бы не они, мои любимые и любящие меня люди, те, о ком мне надо было заботиться.
Но как-то пережила и это. А потом решила – раз назад хода нет, раз все мужики такие, то, гори все, синим пламенем, надо брать с них все, что можно.

И я позвонила «Маме Рите», однако ее телефон был отключен. Раньше такого не бывало никогда. Даже, если она иногда и не брала трубку, то обязательно перезванивала через несколько минут. Однако телефон был выключен и через час и на следующий день. Тогда я решила поехать в кафе, где впервые встретилась с Ритой. Кафе было закрыто. Я позвонила в звонок, расположенный рядом, и через несколько секунд, через стеклянную дверь, я увидела Володю, начальника охраны Риты, который проводил со мной инструктаж «по технике безопасности».

Он открыл дверь, впустил меня внутрь, усадил за столик и рассказал последние новости.
- Риты здесь нет и в ближайшее время, боюсь, не будет. Она арестована, у нее нашли довольно большую партию наркотиков.
- Что за чушь? – перебила я Володю, Рита и наркотики вещь абсолютно несовместная. Ты же знаешь, что она безжалостно изгоняла всех девочек, которые не то что распространяли наркотики, но даже просто пробовали их.

- Да, знаю, знаю. Это же чистая подстава. Кому-то Рита перешла дорогу или узнала что-то не то, вот ее и закрыли, причем, закрыли очень надолго.
- А что с ее бизнесом?
- Бизнес встал, причем оба направления. Кафе пока закрыто, все же было записано на нее и пока на все это наложен арест. Но над этим мы работаем.
- Ну а дело «Мамы Риты»?

Володя вздохнул:
– Тут вообще все стало. Телефон, по которому звонили и продолжают звонить заказчики, сохранился, а тот Ритин, для связи с девочками тю-тю. Куда его дела Рита, никто не знает.
Вот тут мне и пришла мысль – а не наладить ли нам с Володей свое «маленькое дело».

- Слушай, Володя, я ведь знаю достаточно многих девчонок, нам же часто приходилось работать вместе, а те знают кого-то еще, так можно восстановить почти всю теплую компанию. Ведь самое главное – телефон, по которому производились заказы, сохранился.
Тут Владимир сразу изменил тон, он стал твердым и деловым.
- То есть, ты хочешь стать новой «Мамой Ритой»?

- Нет уж, никакой «Мамой Ритой» я становиться не собираюсь, а вот насчет «Мамы Марины» можно подумать, если мы с тобой договоримся о разделе доходов.
После этого пошел длительный торг, а после его завершения, еще более длительный, деловой разговор. С этого все и началось. Первое время было трудновато, все-таки за время вынужденного простоя часть клиентов перестали обращаться к нам, а часть девочек «ушло на сторону» и мне довольно часто приходилось брать выполнение заказов на себя.

Но постепенно дела пошли в гору, ведь слухи в этом бизнесе разносятся очень быстро и дело «Марины Александровны», именно так меня теперь называют и девочки и Володя, стало процветать. С некоторых пор я практически перестала сама ездить на вызовы, оставив за собой только парочку самых приятных в общении и самых щедрых клиентов.

Вот и вся моя история, история превращения учительницы английского языка в «женщину с пониженной социальной ответственностью». И не надо осуждать меня, жизнь это слишком сложная дорога и не всем удается пройти весь путь по ней с гордо поднятой головой.