Вспоминая поэта

Сегодня 18 июля 2023 года исполняется 90 лет со дня рождения Евгения Евтушенко. Не знаю почему, но мне захотелось, напомнить некоторым людям в России и в Украине давний разговор поэта с Ксениней Лариной и Львом Гулько.
* * *
12.05.2008год. 16:35
Радио: Эхо Москвы.
Передача: Разворот.
Тема: Творческий вечер в концертном зале им. Чайковского.
Ведущие: Ксения Ларина, Лев Гулько.
Гости: Евгений Евтушенко.

Отрывки из интервью.
)))

Е.Е. Вы знаете, что, конечно, у нас были сложные отношения, (об отношениях с  А.Вознесенском) так не может быть с двумя индивидуальностями.
К.Л.: Яркие творческие натуры.
Е.Е.: Да, кроме того, люди, когда видят дружбу, так же, когда они видят любовь настоящую, они стараются поссорить людей, потому что им самим это не дано, ни дружба, ни любовь, да еще и дарование не дано. Конечно, нас пытались поссорить много раз, но ничего, слава богу, не получилось из этого.
///
Е.Е:Поэзия вообще восполняет, во многом, всегда, вернее, восполняет настоящую литературу, настоящее искусство, то, что иногда делает текущая политика, потому что вместо того, чтобы соединять народы, она их ссорит. А поэзия всегда соединяла. Мы с Вознесенским ездили первый раз во время холодной войны вместе в США, и он написал прекрасно, по-своему увидел Америку, написал свою «Треугольную грушу», а все-таки стихи-то были очень русские. Это был такой, русский чувствовался перепляс, перепутанный, синкопированный с американским джазом, это были прекрасные стихи, говорящие, протягивающие руку народу, культуре. Когда мы говорим об американцах, сейчас забывают, что там тоже есть замечательная культура, что там есть интеллигенция настоящая, которая так себя, когда-то остановила войну во Вьетнаме…
///
Е.Е:… я только что вернулся из Украины, я слышал часть вашего разговора.
К.Л: Про Крым?
Е.Е.: Да, я просто хочу сказать, что я не хочу вмешиваться в эту дискуссию прямо, но хочу вам сказать, что я только что приехал из Запорожья, вы знаете, где меня до слез трогала встреча с ветеранами войны, как по всему этому городу, это замечательный, самый большой, вообще город мне очень понравился, я был 14 лет тому назад, это мощный город, там строят новые мосты просто, по-моему, чудо современной какой-то архитектуры. Но главное, меня что поразило, скольких я там видел людей, поющих украинцев и русских, поющих вместе песни войны, которые и я пел с детских лет.
Е.Е.: Отовсюду звучали Бернес «Ой, Днепро, Днепро, ты широк и могуч, на тобой летят», песни о Москве, это было все естественно, никем не приказано, это живет внутри людей. Вообще люди всегда могут понять друг друга, только не надо просто их подталкивать, нельзя быть, я вспомнил, между прочим, неслучайно я вспомнил, что говорил один наш журналист. Оказывается, Михаил зовут, Леонтьев.
К.Л.: Кажется, Михаил.
Е.Е: Да, вы знаете, он ведь страшную вещь сказал. Я вообще по природе…
К.Л.: Он много страшных вещей произнес.
Е.Е.: …я просто по природе никогда в жизни не писал ни на кого доносов или что-то, не то, что донос, но просто мне захотелось куда-то написать, потому что человек нарушал конституцию нашей страны. Он просто ведь, мы сейчас забыли, наверное, что ли, что он просто призывал к тому, чтобы двигать нашу армию на Украину.
К.Л.: Вводить войска.
Е.Е.: Чистыми русскими словами, обо всем люди могут договориться, никогда этого нельзя забывать.
Л. Г.: Евгений Александрович, но народ наш нормален, поэтому они могут орать все, что хотят, но будет так, как захочет все-таки народ, понимаете.
К. Л: Как это, как захочет народ? Народ не может двигать границы.
Л. Г: Народ не полезет ни под какие пули, ни за какой Крым, я тебя уверяю, понимаешь?
К. Л: А, в этом смысле?
Л. Г: Конечно, никто не будет брать винтовку и лезть на брата, не будет.
Е. Е: Нет, просто я считаю, что просто должно что-то улежаться, произошел какой-то огромный, гигантский катаклизм, со всеми нами что-то случилось.
К. Л: Трудно к этому привыкнуть, конечно.
Е. Е: Совершенно верно, всем трудно, между прочим, я написал, хоть меня и упрекали, что я участвовал в разрушении Советского Союза, только я, а ни один человек, бьющий себя в грудь, называющий себя патриотом, в отличие от меня, как они, видимо, не считают меня за патриота, написал «Реквием о красном флаге», потому что это было очень серьезное событие и в моей жизни, и в жизни всех шестидесятников, между прочим. Никто из нас цинично к этому не относился, никто не прыгал на развалинах этого. Понимаете, все равно, я считаю, что нас столько объединяет, всех людей, которые когда-то там жили вместе, страдали, у них был Голодомор, у нас голодали, они сидели и мы сидели.
Л. Г: У нас была общая страна. Все одинаково сидело.
Е. Е: Совершенно верно, мы родились в стране, которой больше нет.
Л. Г: Конечно.
Е. Е: Но в Атлантиде той мы жили, мы любили, до сих пор Марк Бернес всюду, из каждого почти окна звучал.
Л. Г.: И родился (Марк Бернес) на Украине.
Е. Е: Да. Когда я ходил, гулял по Запорожью. Т.е. я приехал просто с замечательными впечатлениями.
К. Л: Но мы же все-таки с вами говорим сейчас о поколении, которое еще или родилось во времена Советского Союза, и помнит, что нас объединяло тогда, т.е. общая история, общее прошлое. А что делать с теми, кто уже этого не знает и не помнит? Грядущие поколения, нас будет что-нибудь объединять?
Е. Е.: Напоминать.
К.Л.: Молодых людей России и Украины, и Молдовы, и Грузии.
Л. Г.: Мы с тобой их будем объединять.
Е. Е.: Конечно.
Л. Г.: Мы с тобой, понимаешь, как родители.
Е. Е.: Мы сейчас должны вырабатывать новую философию новой Европы, которая не может существовать ни без России, ни без Украины, мы все европейцы. Мы должны думать, как жить дальше в нашей общей Европе, тем более страны, которые были настоль связаны кровью и чем угодно, и страданиями и т.д., должны подавать пример и быть несколько терпеливыми и более тактичными друг к другу. Вот я что считаю просто, иногда такта просто не хватает нам. Есть такое что-то в нас всех от такого, знаете, агрессивности очередей, в которых мы все стояли.
Л. Г.: От подростков есть что-то, понимаете, страна-подросток, не выросший еще.
Е. Е.: Это я уж не знаю, а мы сейчас, нам нужно вырабатывать, я считаю, что сейчас образовалась плазма, плазма общества, которое еще… нам нужно вырабатывать философию общую, думать, какое общество мы строим.
К. Л.: Это называется национальная идея, то, что вы сейчас пытаетесь сформулировать.
Е. Е.: Не национальная идея, наоборот, это общечеловеческая идея.
Л. Г.: Многонациональная идея.
Е. Е.: Это общая, я считаю, что самое сейчас страшное – то, что творится на планете, это как раз расцвет антинационализма, потому что огромное количество идеологий, идеологии развалились, между прочим, я думаю, что и американская идеология развалилась, то же самое. Не надо по идеологиям плакаться, потому что насильственные идеологии, они сами убивают идеалы, на которых они изначально были основаны. А вот идеалы терять нельзя. Нам нужно сейчас определить, какие идеалы, помочь выжить тем идеалам, которые, действительно, объединяют. Т.е. все равно…
К.Л.: Например? Что для вас, что такое идеалы, которые объединяют?
Е. Е.: Я вам скажу.
К.Л.: Ваши личные ценности?
Е. Е.: Просто простые вещи. Вы знаете, я написал такие сейчас, я пишу сейчас стихи новые, у меня есть такое двустишие, я еще не закончил всего стихотворения, хотя оно не такое уж дидактическое.

Цель человечества – человечность,
просто порядочность, просто сердечность.

Как раз нам взаимной сердечности сейчас не хватает в нашей жизни, не хватает сердечности во взаимоотношениях государства и людей не только у нас, это вообще глобально.
К.Л.: У власти и граждан человечности никакой нет.
Е. Е.: И граждан с гражданами, вот что очень важно.
К.Л.: А это как цепная реакция, вы же сами это знаете, как художник, что ненависть – это цепная реакция. Она где-то возникает, она дальше идет просто как по маслу, как по веревочке идет огонь, понимаете?
Е. Е.: Поэтому я считаю, что как раз, что сейчас, скажем, поэзия как искусство, настоящие искусство только играет объединительную роль, когда Пушкин говорил, что гений и злодейство есть вещи несовместные, он был, безусловно, прав, потому что-то неправдой бывает – или это не так уж гениально, или не такое уж злодейство. Пастернака почти злодеем ведь называли в свое время и т.д. Люди иногда смешивают эти понятия, …т.е. я считаю, что нам нужно сейчас вырабатывать общую философию, которая бы нас объединила, литература должна этому помочь.
…я знаю, что есть журналюги, и циничные, об одном из них я сейчас сказал, я не считаю, что так уж много потерянных людей, может быть, он задумывается.
К.Л.: Он себя не считает журналистов, он все время это подчеркивает – я не журналист.
Е. Е.: Я обязательно хочу прочесть.
К. Л: А как же, конечно.
Е. Е: Нет, это еще, знаете, это еще стихи такие, но я здесь себя чувствую как дома.
К. Л: Давайте.
Е. Е: На радиостанции «Эхо Москвы», еще с баррикадного времени. Такие у меня, я вам прочту просто кусочек оттуда, то, что я буду читать.
Поэтов дух сейчас не очень-то неистов,
и, честно говоря, порою так убог,
переселился гнев гражданский в журналистов,
а от любимцев муз презрительно убег.

Мы видим на Руси чистейшее сиянье
вокруг совсем других безлавренных голов,
я говорю о Диме, о Щекоче, об Ане,
всех, кто убит, отравлен за правду своих слов.

И плачут небеса прощально, журавлино,
оплакивая их отважный дерзкий дар,
когда сегодня ждет за смелость журналиста
свинцовый гонорар, свинцовый гонорар.

Понимаете? Мне очень просто приятно вам сказать, что некоторые сегодня журналисты, а я сейчас говорю, это я говорю о знаменитых фамилиях, вы знаете, что давайте сейчас вспомним, сколько существует провинциальных журналистов, чьи имена мы не знаем. Их не убивают, т.е. их убивают тоже, между прочим, они как-то почему-то пропадают очень часто под колеса, что-то с ними случается, у них дома горят.
К. Л: Закрывают газеты, закрывают журналы.
Е. Е.: Да, тихонечко закрывают маленькие газетки, пережимают шланги, все это и т.д. Понимаете, а потому, что они – это тоже относятся к вседержителям совести, этих светов, знаете, маленьких светов. Я вам скажу, что это не есть даже профессия, это любой человек, когда Солженицын говорил, Александр Исаевич говорил – не жить по лжи, это тоже очень много, не надо всех звать на какие-то, хватит звать людей на жертвенные алтари и т.д., не нужно этого всего. Но просто хотя бы…
К. Л: Оставаться порядочным человеком.
Е. Е: …не участвовать, понимаете, вот и все. Это уже практически неучастие в лжи, уже есть участие в правде.