Емельян Пугачёв. Часть семнадцатая

Дворян заменят вольные казаки?
Неравенство в имуществе — закон?
О бедных нет заботы, даже знака?
Об этом как-то не подумал он.

Крестьян зажиточных не надо трогать,
Купцы богатые всегда в чести.
Вела к бунтовщикам их всех дорога:
«Царь Пётр умён, способен нас вести!»

С дворянами не всё казалось гладким,
Уничтожали далеко не всех:
«Мелкопоместный ты? Своим порядком
Живи. Да не вводи царя во грех...

Вас, обедневших, добрый царь не тронет,
На сторону свою переведёт.
Вот только воцарюсь опять на троне,
Иная жизнь, богатая, грядёт».

Сам Пугачёв старообрядцем не был,
Но обещался веру возвратить.
Никонианские иконы — в небыль!
Священников желал он сократить.

Их убивали кто крещён недавно,
Новокрещенцы, скажем, чуваши...
Неподчинение — причиной главной,
От этого, мятежный друг, пляши...

А лиц, примкнувших к бунту, пощадили,
Богослужения кому вести?
Никонианцев даже наградили,
Кто у повстанцев ныне был в чести.

Богослужения «царю» угодны,
Присутствовал на них нередко он.
Быть в Божьем храме — это благородно,
Помазаннику Божьему — закон...

Стоял да слушал вождь смиренно речи,
Церковник здравия желал «царю»:
«Здесь супротивникам моим крыть нечем ...
А батюшку-то я благодарю...»

Не выходил из роли, замечали,
Молился он с усердием благим.
Лицо «царя» омрачено печалью,
Быть может, совести услышан гимн?

Не потому ль указ был вскоре издан
О пропитании святых особ?
Им важный статус тем указом придан:
«Священный чин, церковный причт — особ...»