Тоже Зимородок

НАТАЛЬЯ ДЕМЬЯНЕНКО


ТОЖЕ ЗИМОРОДОК





Глава первая

Женское счастье, / Был бы милый рядом. / Ну а больше ничего не надо.
Т. Овсиенко

Полина застыла на пороге кухни. Впору взять телефон, нащёлкать фоток и выложить в социальных сетях. То-то будет лайков и умилённых комментариев от подписчиков! Идиллическая сценка. Собака и кошка разделили пиршество. Один, забравшись на диван, угощался с обеденного стола, поставив, к слову, на этот самый стол передние лапы. Другая и вовсе без дураков уселась на столе в пяти сантиметрах от разделочной доски, с аппетитом поедая всё то же мясо.
- Это что такое?
Полина схватила кухонное полотенце, замахнулась на хвостатых ворюг. Ей было не до лайков в социальных сетях. Задуманный гуляш на ужин бездарно пропал. Свежайшую индейку – только что купила, она любовно нарезала мелкими кусочками, натёрла смесью из перца и соли. Осталось лишь мелко нашинковать лук, обжарить до золотистого цвета, добавить к нему мясо, немного бульона. Вечером, когда Сашка и Володя придут один из школы, другой с работы, их будет ждать отличный ужин.
Она вздохнула. Уже не будет.
Маме хотелось обсудить последние новости, позвонила по стационарному телефону, который стоит в коридоре. У четвероногих членов её семьи было время сориентироваться.
Она оглядела своё хозяйство. На столе сиротливо лежали несколько кусочков мяса, до которых разбойники не успели добраться. Бертран с виноватым видом заглядывал в глаза хозяйке и вилял хвостом. Бес попутал, мол, прости. Алиса же явно была далека от угрызений совести. С царственным видом сидела на табуретке, поглядывая на Полину с откровенным осуждением. В этом доме поесть спокойно не дадут.
Полина раскидала остатки мяса по мискам. А что с ним теперь делать? Заглянула в холодильник. Что ж, придётся довольствоваться на ужин макаронно-сосисочными запасами.

В какой-то момент жизни Полина явственно поняла, что так как живёт она, ей жить нравится. Обстоятельный надёжный муж Володя, абсолютно безалаберный, лучший в мире сын Сашка.
С ребёнком они с мужем тянули намеренно. Не позволяла обстановка. Они жили с родителями мужа; с которыми отношения у Полины сложились, прямо скажем, не очень. С Володей договорились - пока не будет своей квартиры, никаких детей. Как ни странно, Полина не особенно и жаждала вступить в ряды мамочек. Когда ей исполнился тридцать один год, опомнилась: время-то идёт. Совсем без детей нельзя.
В первый год после рождения сына они хлебнули по полной программе. Если до этого она была, если верить свекрови, да и свёкру тоже, только никудышной женой, то теперь к этому добавился и статус плохой матери.
- Объясни мне, пожалуйста, что в представлении твоих родителей означает хорошая мать? Не могут же дети никогда не плакать. Да, Саша «ручной» ребёнок. Стоит мне отойти на пять минут, он начинает скандалить, а твоя мать тут же косится: Опять за косметичку взялась, или, не дай бог, за телефон.
- И правильно, - хмыкал Володя, - нечего в отсутствии мужа красоту наводить и по телефону трепаться.
- А я ещё не выяснила, по каким командировкам этот муж  болтается.
Они оба смеялись. Ни о каком недоверии друг к другу речи быть не могло. Но командировки со сменой работы у Володи действительно участились. Зато именно эта смена работы и зарплаты в лучшую сторону помогла им вскоре купить квартиру. Не бог знает какие апартаменты, к тому же на окраине города, но трёхкомнатная квартира, своя. Разве этим не всё сказано?
Когда Саша пошёл в детский сад, Полина вышла на работу. Труд визажиста в салоне красоты не просто служил неплохим подспорьем к семейному бюджету, но и доставлял настоящее удовольствие – искусство творить живую красоту, что может быть заманчивей! Ей нравилось, как под её руками вымотанные тётки с потухшими глазами превращаются в уверенных в себе красавиц.
Однажды, когда муж был в командировке, подруга Маша принесла котёнка.
- Не возьмёшь? Сашке дружок будет. Жалко, кто-то бросил ребёнка. Видно, что домашний был. А, может, сам потерялся. Бегает, плачет. Я бы и сама взяла. Да у моей Алёнки, ты же знаешь, аллергия даже на мысли о шерсти.
Сашка, конечно, тут же принял решение.
- Возьмём, возьмём. Мама, чем его покормить?
Котёнок был чудесный, ярко-рыжий. В руках у сына таращил глаза словно маленький живой посланец солнца.
- А вдруг он чей-то. Кто-нибудь ищет, переживает.
- Не заметно, чтоб искали. Я и фото его размещала, и просто спрашивала. Все умиляются, но никто не берёт.
- Мы его взяли, - твёрдо заявил сын.
- Но мы не можем без разрешения папы взять кошку.
- Папа разрешит.
И папа разрешил. То есть, папа вообще сказал: заводите хоть слона.
Вскоре котёнок, оказавшийся кошечкой, получил и имя, Алиса.
Ну а щенка, колли чёрного цвета муж принёс сам. В подарок на Новый год жене и сыну.
Полина поначалу была шокирована – с собакой ведь ещё и гулять надо. Но уже скоро удивлялась, как обходилась их семья без этого очаровательного, жизнерадостного чёрно-белого комочка. Хотя, конечно, уборки стало в два раза больше, а шума в доме - в три.
Но это была атмосфера её жизни. И ей она нравилась.
Другие говорят: рутина. На работу, с работы, готовка, уборка, уроки с сыном, выгул собаки. И завтра так же, и послезавтра. А Полина недоумевала: а как ещё-то? Если бы предложили что-то в жизни изменить, она бы совершенно точно отказалась. Всё и так абсолютно как должно быть.

Полина поморщилась. По графику сегодня ей предстояло делать макияж Ольге. Вообще-то, если говорить начистоту, Ольга не сделала ей ничего плохого. Была вежливой и приятной в общении, терпима к любым нюансам во время процедуры. Таких бы клиенток побольше. Некоторые ведь за сеанс достанут так, что домой приходишь как будто на тебе кирпичи возили. То им щиплет, жжёт, то стиль выбрала неверный, то цены – сплошная обдираловка. Как будто Полина назначает эти цены. Не зря Ира, с которой они работают в одном кабинете, сколько раз ей советовала не пропускать придирки клиентов через себя. Мало ли у кого какой день выпал. В конце концов, если им не нравится, что мешает пойти в другой салон? Поля, соглашаясь в душе, всё равно из-за капризов посетителей  очень переживала.
Ольга была из постоянных клиенток, да ещё таких, о которых любой мастер макияжа мог только мечтать. Не только хороший сговорчивый характер, но и неограниченное пространство для художественного эксперимента. Ей шёл как мягкий неброский макияж в стиле инженю, так и яркие краски, подчёркивающие магнитическую притягательность прирождённой леди вамп.
Всё было бы замечательно, если бы однажды, когда Поля только закончила работу над бровями Ольги, не приехал Володя.
Муж пораньше освободился с работы. Вот и решил заехать за Полиной. При виде клиентки его брови приподнялись:
- Оля?
- Вовка, господи, ты?
На лице у Ольги отразилась невероятная радость. Ну а муж - муж смотрел на неё с откровенным восхищением.
Нет и нет, Поля никогда и ни в чём не подозревала Володю. В их семье не случалось сцен ревности, да и повода не было. И всё же она бы предпочла не видеть у него таких глаз. Вот таких, открыто говорящих: я рад видеть эту женщину.
Дома Владимир рассказал ей, что с этой самой Ольгой они два года встречались. Познакомились на свадьбе его двоюродной сестры. Много танцевали. Володя проводил девушку до дома. Так и началось знакомство. Это не было страстью, но вместе им было просто хорошо. Через два года отношения исчерпали сами себя. Как-то получилось, что им вдруг не о чем стало говорить. А тут как раз на горизонте у Владимира появилась Полина. Когда он предложил Ольге расстаться, она сразу и легко согласилась. Встреча в салоне красоты была для обоих сюрпризом. Приятным сюрпризом, как не без досады отметила для себя Полина. Не то чтобы она уж так много об этом думала, но теперь всегда, когда видела Ольгу, невольно представляла эту откровенно эффектную женщину рядом со своим мужем. Да и со стороны Ольги нет-нет да ловила на себе пристальный взгляд. Возможно, та тоже давала волю воображению.
Впрочем, процесс совместного творчества, а именно так Поле нравилось воспринимать свою работу - сегодня как и всегда прошёл хорошо. Ещё три клиентки, все новенькие, были вполне приятными девушками. Закончив трудиться над последней, Полина отметила для себя этот рабочий день как удачный.

На пути к трамвайной остановке её застал звонок мужа.
- Немного задержусь на работе. Погуляешь с Бертраном?
Полина вздохнула. Не любила она вечерние выгулы, когда на каждом шагу можно встретить другого собачника. Бертран же был из тех собак, которым нужен жёсткий контроль вожака, каковым Полина в его глазах отнюдь не являлась. Встречи с другими представителями собачьего рода могли привести к потасовкам, а кошки и голуби привлечь внимание настолько, что пёс носился за ними, не видя вокруг ничего.
- Надолго задержишься?
- Часа на три.
- Погуляю, ничего страшного.
- Ты просто Бертрана Не отпускай с поводка и всё будет тип-топ.

Глава вторая

Если спросит меня голос с небес, / кто на свете всех дороже тебе? / Я отвечу, ничего не тая: / Дочка, мама ты и я.
А. Пугачёва

Дома Полина первым делом загрузила стиральную машинку. Что дальше? Ужин. ещё раз не без досады вспомнила про загубленный гуляш. Придётся сделать что-нибудь по-быстренькому.
Она отварила макароны; красиво, крест-накрест, надрезала сосиски. Получилось похоже на цветок. Слегка обжарила на сковородке. Затем на неостывшей ещё конфорке чуть-чуть подогрела собачью еду, вчера отваренный рис с куриными шейками.
- Опять макароны! - сморщился Сашка, едва войдя в кухню.
- Что значит «опять»? Когда ты в последний раз ел макароны?
Дискуссия не имела никакого смысла. Если бы на ужин была подана какая-нибудь чечевичная похлёбка, родимый сынок всё равно сказал бы «опять». Её ребёнок без конца мог есть только картошку, на которую они с мужем уже смотреть не могли.
- Жуй без разговоров.
Если бы Володя был дома, вышел бы традиционный спор о том, что нельзя заставлять ребёнка есть силой. Чувство голода – физиологическая потребность организма. Если желание поесть отсутствует, насилие над этим самым организмом не принесёт ему ничего, кроме вреда. Ха! А почему его нет, этого вашего желания, Владимир Игоревич? Куда оно девалось? Да никуда. Его просто преотлично задвинули конфетами, булочками и прочей неполезной ерундой.
Полина собралась уже сесть за стол, но в этот момент стиральная машинка как раз закончила работу. Что ж, сначала лучше повесить бельё, а потом уже не спеша приступить к ужину.

Полина любила тщательно развешивать чистое, благоухающее не из самых дешёвых ополаскивателем бельё. Сашкина футболка, её домашний халатик, наволочки…
Когда она вернулась в кухню, увидела, что сын мирно пьёт чай. Отодвинутая тарелка радовала глаз сияющей чистотой. Не слишком ли сияющей? Поля взглянула на собачью миску. Еда не тронута. Что и требовалось доказать.
- приятно видеть пустую тарелку, - вкрадчиво заметила она, - прямо вылизанную.
Сашка совершенно не умел врать. Это была его наследственная черта. Полина и сама страдала подобным досадным недугом. Хотя с возрастом, пусть не в совершенстве, и научилась быть хитрей. А вот лет до шестнадцати все эмоции сразу отражались на лице.
Сын покраснел.
- Тебе понравились макароны с сосисками? – безжалостно продолжала она. - или вы с Бертраном решили поменяться? Ему макароны, тебе рис?
Негодник внимательно разглядывал узор на клеёнке.
- Допивай чай и вон с глаз моих.
Не заставляя себя упрашивать, Сашка со стуком поставил на стол пустую чашку и помчался в комнату.
Бертран смотрел на Полину, как будто спрашивая: а ко мне, такому смирному и послушному, какие будут ваши распоряжения?
- Ты тоже дуй отсюда, жулик.
Пёс завилял хвостом, умильно посмотрел в глаза. Вижу, дескать, что притворяешься сердитой, на самом-то деле не сердишься, любишь нас, обормотов.
Дурдом, а не семья, с нежностью подумала Поля.

- Бертран, нельзя!
Какое там! Колли, привыкший гулять с хозяином, который удерживал его не на поводке, а исключительно силой своего авторитета, сейчас тащил на собой хозяйку, как будто не он, а она была на привязи. Да уж, кто кого выгуливает?
В данный момент Бертрану очень хотелось познакомиться с встретившейся у дверей парадной, девочкой. Причём, интересовала не столько сама девочка, сколько сидящий у неё на руках той-терьер в голубом комбинезоне.
Разозлившись, Полина с силой дёрнула поводок.
- Нельзя.
Бертран недовольно оглянулся. К счастью, в это время юная владелица декоративной собачки скрылась в парадной. Полина повела своё непослушное чудище подальше от дома.
Они перешли трамвайные рельсы и оказались на открытом пространстве пустыря. Поля специально затянула с прогулкой, ждала, когда пройдёт основной наплыв собачников. Поэтому сейчас, если и встречались прохожие, то лишь те, кто решил, как видно, перед сном подышать свежим воздухом.
Бертрану прогулка явно нравилась. Да и сама Полина оценила бы прелесть не по-апрельски тёплого вечера, если бы паршивец то и дело не натягивал поводок и, кажется, в последнюю очередь собирался делать то, после чего со спокойной совестью можно было бы идти домой.
Да, не привык он делать свои дела на привязи, подумала Полина. Так мы до поздней ночи с ним проходим.
Она оглянулась. Вокруг не было ни души. Решила рискнуть.
- Ну побегай уж, разбойник. Но, смотри, далеко не удирай.
 Отстегнула поводок, убрала в карман. Бертран, как будто проверяя, можно ли верить такому подарку, покрутил головой.
- Вперёд!
Полина показала питомцу пример, зашагав в сторону противоположную от ближайшего шоссе.
Может быть, зря она так не любит вечерние прогулки. Вот ведь как хорошо дышится. Сумерки сгущались, но в этом время в Питере они совсем не плотные.
Пёс, словно оценив доверие, бегал поблизости. Отстал лишь для того, чтобы решить все свои, как бы сказал Володя, вопросы физиологии, и легко догнал хозяйку.
- Ну, Бертраша, побегай ещё пять минуток и домой.
Мимо них прошла подгулявшая компания. Бертран гавкнул.
- Бертран, нельзя!
Пёс опустил голову. Молодёжь заулыбалась:
- Какой послушный пёсик.
Да уж. Поля сама не могла надивиться. Не собака, а чистое золото. Но пора было и честь знать. Пройдя ещё немножко, она достала из кармана поводок.
- Ко мне!
Пёс послушно засеменил к хозяйке.
В этот момент мимо промчался велосипедист.
Полина потянулась к ошейнику... Не успела. Собака рванула за велосипедом. Воздух взорвался оглушительным лаем.
- Ко мне! Бертран, ко мне!
Ещё десять секунд и вокруг стояла полная тишина. От чёртова велосипеда, как и от её пса след простыл.

Глава третья

Родители плачут, пропал аппетит у детей. / Висят объявленья: найдите собаку скорей. / Возможно, она на дороге лежит, попав под колёса такси.. / Люси.
Р. Газманов

- Вы не видели собаку, чёрного колли?
- Нет, не попадалась.
Полина металась по улицам. Редкие прохожие на её вопрос отвечали не задумываясь. Да и странно было бы, если бы кто-то во всё больше сгущающейся темноте обратил внимание на бегущую собаку. А уж на породу и цвет шерсти – тем более.
Поля подумала, что нужно позвонить сыну и мужу, но вспомнила, что не взяла с собой мобильник. Володя, наверно, уже пришёл с работы. Они с Сашкой волнуются. Придётся идти домой.
Мужа она встретила в дверях парадной.
- Володя, Бертран убежал.
Поначалу на лице супруга отразилось облегчение – главное, сама жива. Но в следующий момент он разозлился:
- неужели всё-таки спустила с поводка. Я тебе что говорил по этому поводу?
И что тут было возразить? Что не хватило терпения? Хотелось побыстрей пойти домой?
- Убежал? Я так и думал, - с порога закричал Сашка. - Женщинам ничего нельзя доверить.
Ну вот, проявила себя школа свёкра. Володин отец по настроению любил поговорить при внуке о несовершенстве представительниц слабого пола.

Они сидели на кухне. Чай пил только Володя. Полина лишь делала вид. Сын вытирал слёзы.
- Мы больше никогда его не увидим.
- Не выдумывай. Бертран умная псина. Найдёт дорогу домой. Мама же сказала, что они были недалеко.
- Он может попасть под машину.
Сын как будто читал мысли Полины. Озвучивал её страхи.
Ночью она вертелась с боку на бок.
- Спи давай, - с досадой пробормотал муж, - сама набедокурила, а мне от тебя покоя и ночью нет.
Сердце Поли сжалось от тоски и одиночества. Конечно, она виновата перед своей семьёй. Не уберегла собаку. Но почему ни сын, ни муж не понимают, что она и сама страшно переживает за Бертрана. Где он сейчас? Жив ли вообще? Может быть, Сашка прав насчёт машины и их чудесный, хотя и такой непослушный пёс где-то лежит, страдая от боли, ждёт помощи.
Наконец ей удалось забыться неспокойным сном. Когда проснулась, мужа рядом не оказалось. Посмотрела время на телефоне, половина третьего.
Она поднялась. Накинула халатик.  Прошла на кухню, сделала себе кофе.
Её нисколько не удивило отсутствие мужа. Конечно, пошёл искать Бертрана. Каким бы сухим он ни пытался казаться, но собака давно уже стала членом их семьи. И что если с ней что-то случилось? Теперь в голову полезли разные жуткие истории про живодёров, о которых сколько угодно историй в интернете.
Щёлкнул дверной замок. Полина вскочила. Вот сейчас муж войдёт, а с ним Бертран. Выбежала в коридор.
Муж пришёл один.
- не нашёл?
Он не ответил. И так понятно.
- Ничего, поля. Утром дадим объявление.

А утром оказалось, что Сашка уже разослал объявления с фотографией Бертрана на сайтах потеряшек. К тому же распечатал текст с фото, чтобы расклеить на домах и остановках.
Володя взял лист с текстом  объявления, прочитал вслух:
- Разыскивается чёрный и добрый пёс породы колли по кличке Бертран. Убежал за велосипедом недалеко от Приморского парка. Владелица Еремеева Полина Витальевна. Телефон для связи… Вознаграждение гарантируется.
Володя усмехнулся:
- Чёрный и добрый. Прямо у него на лбу написано, что он добрый.
- всё правильно, - возразила Поля, - если на улице увидят чёрного колли, чтобы не боялись подойти.
Она посмотрела на фотографию Бертрана. Здесь он был почти щенком. Со снимка внимательно и доверчиво смотрели такие знакомые глаза их собаки.
- Узнают ли по фото? Он здесь совсем ещё молодой.
- Узнают по глазам, - уверенно сказал Саша.
Полина Грустно усмехнулась.
- Какое ж ты вознаграждение за него дашь?
- Любое! – твёрдо заявил Саша.
- А почему мамин телефон указал? Надо было мой. Мало ли какие уроды позвонят.
- Нет, нет. Он прав. Я в отличие от тебя в любую минуту смогу пойти и забрать Бертрашу. Саш, неси все распечатки, я расклею.

Собака не человек. На работе не отпросишься, в полицию не заявишь. Кому есть дело до того, что ты постоянно представляешь своего пса потерянным, голодным, скитающимся; что твой ребёнок ничем не занимается, только целыми днями или бегает по улице, ищет собаку, или лежит на диване и смотрит в потолок.
- Сынок, мы его обязательно найдём.
Саша отворачивался.
- А если не найдём, значит, его нашли другие добрые люди и ему хорошо с ними. Мы же вот Алиску подобрали. Ей с нами хорошо.
- Мама, но как же мы будем жить? Представляешь, жить без Бертрана.
Да, да. Поля уже давно была взрослая. Но только сейчас узнала, что тому, кто растил собаку, переживал из-за её болезней, делал прививки, матерясь, наступал по ночам в щенячьи лужи, вместо испорченных недавно прорезавшимися зубками тапок предлагал щенуле игрушки, кто, несмотря ни на что, полюбил своего питомца, как любят близкого человека, тому будет очень трудно приходить домой и не видеть виляющего хвоста, не слышать счастливого лая, не думать о том, чем побаловать не только двуногих домочадцев, но и четвероногого любимца тоже.
Прошли мучительных два дня.
Телефон зазвонил в тот самый момент, когда Полина наносила макияж клиентке. Она не стала отвечать, решив перезвонить позже.
Когда освободилась, посмотрела на номер. Незнакомый. А вдруг насчёт Бертрана! Нет, лучше не тешить себя лишними надеждами. Скорей всего, кто-то из потенциальных клиентов. Бывало и нередко, что ей звонили по чьей-то рекомендации, просили сделать макияж внеурочно. Она нажала на дозвон.
- Да.
- Здравствуйте, я Полина Ереемеева. Вы мне звонили.
- это вы потеряли доброго чёрного охламона?
Голос явно принадлежал молодому человеку лет двадцати.
- Вы нашли Бертрана?
- посмотрите, я скину фотку. Ваш?
Полина взглянула на присланную в сообщении фотографию. Бертран стоял с несчастным видом. Белый его воротник обвисал как будто тоже демонстрируя грусть.
Она боялась поверить, что чудо совершилось. Их обожаемый глупыш всё-таки нашёлся.
- Наш. Где он? Скажите, бога ради.
- Я могу привести его куда нужно.
Как это, интересно, он приведёт. Бертран без поводка и не станет слушаться чужого человека. Снова смоется.
- Нет, пожалуйста, скажите мне, где он находится. Я сама за ним приду.
- Он у меня дома. Я продиктую адрес.

Нет, ему было точно не двадцать. Лет тридцать, не меньше.
Или это не тот, с кем она говорила по телефону?
- Я насчёт собаки…
Договорить она не успела. В приоткрытую молодым человеком дверь с лаем, от которого у Полины заложило уши, выскочил виновник переполоха.
- Бертран! Паршивец. Убить тебя мало.
Полина обхватила пса руками, прижала к себе.
- Дрянная ты собаченция!
Она чуть не плакала от радости.
- Не ругай его, ему и так досталось за это время.
Поля отпустила собаку. Посмотрела на парня.
Высокий, с каштановыми, чуть приспущенными волосами и серыми глазами, в которых читалась улыбка. И, судя по голосу, звонил всё-таки он.
- Спасибо Вам.
Полина достала из сумки поводок. Пристегнула к ошейнику.
- Больше у меня не побегаешь.
Полина снова посмотрела на парня. Да, симпатичный. Но улыбается почему-то одними глазами. Губы плотно сжаты. Было в нём что-то притягивающее и отталкивающее одновременно.
- Где вы его нашли?
- Вопрос, кто кого нашёл. Я с работы возвращался. Как раз прочитал, пока ждал автобуса, твоё объявление. Уже к дому подходил, смотрю, за мной собака плетётся. С таким видом, как будто сказать хочет: если ты хороший человек, помоги. Ну, я человек хороший. Решил сфоткать и позвонить по объявлению. А это грустное чудо привёл к себе домой. Накормил пельменями.
- Он что же, так запросто за вами пошёл?
- Пошёл. Да он за любым бы пошёл, мне кажется. Видела на фотографии, какой у него испуганный вид.
- И что потом?
 - Вернулся на ту остановку, где видел объявление, посмотрел номер, позвонил тебе.
Полину несколько коробило от этого «ты» со стороны парня младше её лет на десять как минимум. Да нет, собственно, дело не в том, что младше. Просто её воспитали так, что к незнакомому человеку в сознательном возрасте обязательно нужно обращаться на «вы». Впрочем, подруга Маша объяснила ей ещё года три назад, что в наше время люди не заморачиваюстя подобной ерундой и в большинстве случаев сразу переходят на «ты». Своим гиперправильным воспитанием, говорила Маша, ты только затянешь процесс знакомства и поставишь человека в неловкое положение. Если к тебе обращаются на «ты», лучше и самой поступать так же. Да какой процесс знакомства, усмехнулась Полина собственным мыслям. Сейчас поблагодарю милого мальчика и пойдём с Бертрашей домой.
- Ну, спасибо тебе, хороший человек.
Оказалось вовсе это нетрудно, вот так взять и сказать после десяти минут знакомства «тебе», а не «вам».
- Не за что.
И тут она вспомнила про Сашкино объявление. «вознаграждение гарантируется». Парень, наверно, ждёт этого самого вознаграждения, а она такая вся ясная со своим «спасибо».
- Сколько с меня?
- Что?
От его расширившихся от удивления, почти испуга глаз, из которых тут же ушла улыбка, ей стало не по себе. Захотелось сказать что-нибудь доброе, утешающее.
- Ты очень помог. Мы уже и не надеялись увидеть свою собаку живой.
- Любой бы помог.
- Но мы же обещали вознаграждение. Ты не обязан ходить по улицам и возвращать владельцам их несносных собак. – она бросила сердитый взгляд на колли, тот не преминул виновато вильнуть хвостом.
- и я решил подзаработать, да? Ты так подумала?
Она улыбнулась, чувствуя, как внутри разливается приятное тепло. До чего же нравилось ей разговаривать с этим молодым мужчиной.
- Почему бы нет?
Он пожал плечами:
- У меня хорошая зарплата.
Потрепал Бертрана по свалявшемуся воротнику.
А он действительно вызывает впечатление хорошего человека, подумала Поля. Жалко только, что он как будто не умеет улыбаться. Впрочем, какое ей дело? Пора идти домой. Она потянула поводок.
- Ну что, Бертран, пойдём?
- А мне не хочется с ним расставаться, - неожиданно сказал парень, - я провожу вас. Подожди минутку, оденусь.

Тепло в ней всё ширилось. Хотелось задержать сейчас каждое мгновение. Трудно было понять, почему. Может, потому что на него приятно смотреть? Или потому что ей просто нравится, что такой молодой симпатичный парень идёт рядом.
- Как тебя зовут?
- Стас.
Ему шло, казалось, и имя.
- А меня – Полина.
- знаешь, Полина, - оживлённо заговорил он, - мне всегда хотелось иметь собаку. Я приезжал к бабушке в деревню. Там была собака во доре. Мне казалось, что нет на свете существа умней и преданней. Я и сейчас, когда вспоминаю, думаю, что она понимала абсолютно всё. Возвращался в город, канючил у родителей завести мне собаку. Отцу было наплевать, а мама собак всегда боялась. Потом отец умер, мама вышла замуж и уехала в другой город. Я стал жить с бабушкой. Другой, не той, которая в деревне.
- И что? Собаку завёл? Или бабушка тоже была против.
- Бабушка ради меня на всё готова, - он снова просиял глазами.
- Как-то расхотелось, да и времени не стало. Школа, фото-кружок, потом институт. Сейчас работа. Да и бабушке лишних проблем создавать не хочется. Она старенькая.
Полина улыбнулась, бросив взгляд на Бертрана:
- Насчёт проблем ты совершенно прав.
Ей очень хотелось, чтобы и он ответил улыбкой, но его губы словно не были для этого предназначены.
- Так и живёте вдвоём с бабушкой?
Стас кивнул.
- А сколько тебе лет?
- тридцать один.
- А почему не женат?
Не увлеклась ли я бестактными вопросами, одёрнула было себя Полина. Но уже в следующую секунду расслабилась. Почему-то все слова и действия казались сейчас более чем уместными и единственно возможными. Подумаешь, спросить первого встречного, какие проблемы в личной жизни.
А он отмахнулся.
- Да ну.
Поля подумала, что если уж на неё, в  её возрасте так действует его обаяние, как же оно, должно быть, сражает молодых девчонок.
- А ты, наверно, замужем, раз собаку искали «вы». Так говорят о семье.
- Да, у меня семья – муж и сын.  Она представила, как сейчас обрадуется её мальчик, увидев Бертрана.
- Сашка сейчас на седьмом небе будет от счастья.
- Сашка -  сын? А сколько ему?
- Двенадцать.
- О!
Ну, конечно, удивился. У некоторых в её возрасте уже внуки. Зачем-то решила объяснить:
- Я его в тридцать два родила. Раньше не до того было.
- Получается, что тебе сорок четыре года?
Представлением об этикете он явно перегружен не был. Впрочем, Полина никогда и сама не понимала, зачем женщинам скрывать свой возраст. Она придерживалась мнения, что уважающий себя человек, не важно, мужчина он или женщина, ценит каждый прожитый период своей жизни.
- Получается, - подтвердила она.
- А выглядишь – супер. Я думал, мы ровесники. Ну, в крайнем случае на пару лет ты старше.
- галантно, спасибо.
- Да иди ты. Я серьёзно говорю.
Они подходили к её подъезду. Может, пригласить его к себе, напоить чаем.
Да он, похоже, и сам не намеревался уходить. По крайней мере в парадную и дальше в лифт вошёл следом за ней.
- Какое счастье, разбойник, что ты нашёлся, - сказала Полина.
- это ты мне?
Она покраснела, поняв, что действительно смотрит не на Бертрана, к которому вообще-то обращались слова, а на Стаса.
Они вышли из лифта. Доставая ключи от квартиры, Полина спросила:
- зайдёшь?
- Нет, поля, пойду я.
Ну ещё бы он зашёл. Как бы она объясняла это мужу и сыну? Вот вам Бертран, а вот парень, который его нашёл. Зачем привела последнего и кто он вообще такой, спросите что-нибудь полегче.
Умница Стас, что отказался. А то, что стало вдруг грустно, так это со всеми бывает. Встретишь интересного собеседника где-нибудь в поезде. Говоришь как с родным, а на ближайшей станции расстаёшься, понимая, что больше никогда его не увидишь.
- ну давай, Стас. Счастливо тебе.
- Пока, Полина. До встречи.
И исчез за сомкнувшимися дверцами лифта.

Глава четвёртая

Заходи же, не стой у порога. Дверь открытая рада тебе. Видно, шёл ты нелёгкой дорогой. Вместо мая пришёл в сентябре.
И. Аллегрова

Полина умирала от стыда, но, как ни билась, не могла решить задачу для шестого класса. Самое обидное состояло в том, что к тому времени, как она взялась решить заданную её ребёнку задачу, успела назвать означенного ребёнка тупицей и бестолочью. И что теперь, подписаться под тем, что она тупее и бестолковее ровно во столько, во сколько её сорок четыре года больше Сашиных двенадцати?
Почти четырежды бестолочь и столько же тупица. Дорогой сынок не демонстрировал злорадства откровенно, но в душе, конечно, был очень доволен.
Вот уже неделя, как Бертран благополучно вернулся домой. Жизнь их семьи вошла в привычную колею.
Однажды, когда Полина прогуливалась с Сашей, она невольно закусила губу, ощутив укол непонятной грусти. А всё потому, что в этот момент они проходили мимо дома, где живёт хороший человек, парень с улыбающимися глазами.
Он наверняка и думать давно забыл о Полине, а она-то хороша. Почему её отлаженная, правильная и приятная во всех отношениях семейная жизнь вдруг показалась ей пустой и скучной?
Вот и сегодня был самый обычный день. Придя с работы, она приняла душ и взялась за готовку. Позавчера Володя снова уехал в командировку. Так что готовила на двоих. Времени это много не отнимало. Одна беда – выгул собаки снова оказался на ней. Впрочем, несколько раз компанию ей составлял Сашка.
- За тобой глаз да глаз, чтобы ты больше не вздумала спустить Бертрашку с поводка.
Полина видела, как сын разрывается между нежеланием оставить любимые компьютерные стрелялки и страхом пережить ещё раз все те волнения, которые они испытали, пока искали собаку. В конце концов Полина сжалилась и поклялась Сашке, что ни за какие коврижки больше не отпустит Бертрана бегать без привязи. Только тогда сын со вздохом сказал, что ему ничего не остаётся, кроме как ей поверить. По хорошему-то пусть бы пацан и правда сопровождал её. Лишний раз на воздух выйти всё же лучше, чем всё свободное время быть приклеенным к компьютерному креслу. Но уж слишком неловко ей было видеть его страдальческую мордашку, так и говорившую: вот видишь, на какие жертвы приходится идти из-за тебя.
 Так и проходили дни: в готовке, проверке домашнего задания, прогулках. 
Полина и сегодня настроилась на привычный вечер. Сейчас они с Сашей поедят, потом она погуляет с Бертраном. А там и ей можно будет посидеть у телевизора перед тем как лечь спать.
Однако, когда дело дошло до ужина, выяснилось, что сын всё ещё сидит за уроками.
- Ты у меня такой тупой, или учителя в школе ещё не заслужили, чтобы Александр Еремеев уделял им внимание на уроках? Марш за стол, потом разберёмся.
Помыв после ужина посуду, она взяла учебник математики.
- Давай-ка определим степень твоей бестолковости.
И вот уже час она определяла степень бестолковости собственной. Решение задачки казалось на поверхности, но она никак не могла его уловить.
Володя бы решил, но он не любит, когда ему звонят во время командировок. Работы выше головы.
Она видела, что Бертран уже нервничает, ему нужно было на улицу, но не могла оторваться от дурацкой задачи.
В дверь позвонили. Бертран, любивший гостей, с радостным лаем помчался в прихожую.
- я открою, - крикнул Сашка и тоже ринулся к входной двери.
- Только спроси, кто.
- Мам, это к тебе!
Полина отложила учебник. Кто бы это мог быть? Поспешила в прихожую.
- привет.
В первую секунду Поля не поверила глазам, а в следующую уже показалось, что она ждала этого момента все последние дни.
- Стас!
- пришёл вот навестить чёрного и доброго. Можно?
- Да, конечно, заходи.
Она перехватила вопросительный взгляд сына.
- Саша, это тот, кто нашёл и вернул нам Бертрана.
Бертран! С ним же гулять надо. Но как быть, раз уже пригласила проходить. Лучше бы уж пошли все вместе погуляли с собакой.
- Так ты, значит, и есть тот самый Саша, о котором мне говорила твоя мама?
Сын кивнул.
Они прошли в комнату. Но разговор не клеился. Саша смотрел на визитёра с мрачным любопытством. Полина решила попробовать найти общую тему для беседы.
- Мы тут с задачей мучаемся. У тебя как с математикой?
- Давайте посмотрю.
Через пять минут Стас уже объяснял обоим решение задачи. Полина же хваталась за голову.
- как же сама-то не сообразила.
Подошёл Бертран, царапнул её по коленке лапой:
- Мальчики, мне с собакой надо идти гулять. Вы тут с математикой заканчивайте, а  я приду, чаю попьём.

На улице Бертран вёл себя прекрасно. Не тянул поводок, слушался каждого слова. Тем не менее Полина вдруг занервничала, и как только собака справила все свои необходимые дела, она тут же повернула к дому.
- Бертраша, завтра подольше погуляем. Сейчас – домой.
Под конец она уже бежала, всё больше накручивая себя. Как можно было впустить совершенно незнакомого человека в квартиру, да ещё и оставить его наедине с ребёнком! Что бы сказал муж? Он убил бы её на месте и был бы прав.
Господи, почему ты обделил меня мозгами. Стас, кто он такой вообще? Она вспомнила его плотно сжатые губы. Он производит впечатление человека, который пережил что-то очень нехорошее. И он сейчас наедине с её сыном.
В квартиру она влетела запыхавшаяся.
- Сашка!
Саша, а за ним Стас появились на пороге комнаты.
- За тобой кто-то гнался, мама?
- Вытри собаке лапы.
Она перевела дух. Посмотрела на Стаса и её снова, как и при первой встрече, обдало волной тепла.
За чаем она никак не могла понять, откуда этот приступ счастья, охвативший её вдруг. Полина не помнила, чтобы даже в юности у неё так леденели ладони, дрожали коленки только от того, что рядом человек… Человек, которого она ещё полчаса назад готова была считать чуть ли не маньяком. Сейчас ей хотелось взглядом впитать в себя его образ.
Ну не дура ли. Он же совсем мальчишка. Почти в сыновья ей годится. Между тем, Полина видела, что и он время от времени обращает на неё восхищённый взгляд, хотя и разговаривает с Сашей. Точнее, пытается разговаривать.
А Саша всё меньше давал себе труд скрыть недовольство.
- В шестом классе учишься?
- Да.
- нравится?
- нет.
- Мне тоже не нравилось. Зато если хорошо учишься в школе, потом будет  легче в университете.
Что это с Сашей, удивлялась Полина. Ведь появление Стаса получилось как нельзя кстати. Без него они, вероятно, до сих пор мучились бы с математикой.
- А друзей у тебя много?
- Один.
Полина хотела вмешаться, видя, что Саша отвечает Стасу сквозь зубы. В таком состоянии её чадо обычно начинало хамить. Но опоздала.
- Правильно. Друзей много быть и не должно. Как твоего друга зовут?
- Верблюд.
Полину бросило в жар от неловкости за сына.
А Саша вскочил и выбежал из кухни.
Стас виновато посмотрел на Полю.
- Я что-то не то сказал? Извини, у меня просто нет опыта общения с детьми. Мне казалось, всё было хорошо. Решили задачку, играли в компьютерную игру. Как раз когда ты ворвалась. А сейчас достал я его, да?
Полина ничего не ответила. Не объяснишь же ему, что сын чувствовал, как всегда чувствуют дети, что все те дежурные вопросы, которые задавал ему гость, никому не нужны. Он ощутил себя лишним и ему стало тяжело.
- Я не должен был приходить. Прости, притянуло как магнитом. Трудно объяснить. Я ненадолго. Я сейчас уже домой.
- всё хорошо, Стас. Я рада, что ты пришёл.
А потом они долго-долго сидели и просто смотрели друг другу в глаза.

Глава пятая

Не бывало никогда такого мая! / От сирени просто кругом голова. / И домой я возвращаюсь, как хмельная, / словно кто-то меня всю исцеловал.
С. Лазарева

На следующий день она увидела Стаса после работы. Он ждал её у дверей салона с букетом ярко-красных роз.
- Привет.
Он протянул ей цветы.
- я знаю, о чём ты думаешь, - сказал Стас, когда они отошли на некоторое расстояние.
- О том, что я ненормальный, правда?
А Полина думала только о том, чтобы прекратить дрожь в руке, которой она сжимала розы. Что с ней происходит? Как разорваться между противоречивыми желаниями заплакать и рассмеяться; Молча упиваться моментом, и наорать на него?
- Точно. Ненормальный. Я тебя боюсь уже. Откуда ты узнал, где я работаю? Хоть убей, не помню, чтобы я тебе это говорила.
- Да мне друг всех верблюдов рассказал, пока ты собаку выгуливала.
Полина засмеялась. Она не могла вспомнить в своей жизни мгновения, когда чувство счастья ощущалось вот так, совершенно  физически, каждой клеточкой, и это было почти болезненно. Хотя и понимала краем сознания, что терять голову в её возрасте и положении и странно, и глупо. И, как бы ни хотелось романтики, надо всё-таки оставаться на грешной земле. Да и не хочет она совсем романтики этой. У неё в жизни и так всё, слава богу, хорошо.
- Стас, ты не делай этого больше, пожалуйста.
- Чего – этого? Не встречать после работы?
- Конечно. Нас же видят все. И цветы… Полина поднесла букет к лицу. – они восхитительные, но, пойми меня, я не люблю врать, а придётся. Что я дома скажу? Кто и с какой стати мне цветы дарит?
- А что, муж у тебя ревнивый?
- Не знаю. Никогда не давала повода.
- А где он, кстати? Я вчера был уверен, когда шёл к тебе, что придётся с ним познакомиться.
- И всё равно шёл?
- Я же сказал, как магнитом тянет. И сейчас тоже. Думаешь, я не понимаю, что не надо приходить?
- муж в командировке. Тебе это ничего не напоминает, а?
- А что мне это должно напоминать?
- Да ладно.
Она махнула рукой. Его ровесники наверняка рассказывают другие анекдоты.
- не понимаю, с чего ты всполошилась, если мужа даже и дома нет.
-  А сын? Он уже не в том возрасте, когда детки ничего не понимают. Если я после твоего вчерашнего визита приду домой с цветами, он обязательно спросит, откуда. А ему и так не понравилось тогда… - Поля запнулась.
- Что я пришёл?
- Да. Детское чутьё, оно очень сильное. Откуда ты думаешь появился этот верблюд?
Стас оживился:
- кстати, и сам хотел спросить – откуда?
- Да это, я думаю, от того самого «откуда? От верблюда». Ему захотелось тебе нагрубить. Не из-за тебя, а из-за меня, понимаешь? Не ты лично ему не понравился, а ты рядом со мной.
- Ревность?
- У детей это, наверно, по-другому называется. Что-то вроде инстинкта самосохранения.
- Полина.
Да, да, рядом с этим человеком её, наверно, всегда будет носить между горячо и холодно. Вот и сейчас, взгляд и звучание голоса такие, что одновременно испытываешь желание убежать без оглядки, или, наоборот, броситься к нему на шею, прижаться, почувствовать его рядом всего.
- А ты сама хотела бы, чтобы я сейчас ушёл и больше никогда не приходил? Хотела бы?
- Нет.
Она не задумалась ни на секунду, потому что показалось, что если он сейчас уйдёт, её жизнь на этом и закончится.
Воцарившееся молчание как будто втягивало их в одну воронку. Полина подумала, что пора с этим заканчивать. В конце концов они не дети, чтобы объясняться посреди многолюдной улицы. Она решила сменить тему:
- а где ты-то работаешь, Стас?
- Я фотограф. И, кстати, очень хочу тебя сфотографировать.
- По-твоему, я фотогенична?
Если она и кокетничала, то совсем немного. Внешность у неё была совершенно невыдающаяся. Ниже среднего роста, с неплохой фигуркой, вьющимся русыми волосами и серыми с прозеленью глазами, она знала, что не из тех ярких женщин, которые сводят мужчин с ума. Хорошенькая да, но не более того. Кроме мужа, в неё был сильно влюблён только один человек. Это было давно, ещё в школе. Это было..? Полина зажмурилась, отгоняя воспоминания.
Стас с жаром ответил:
- Очень, Поля, ты очень фотогенична, поверь мне как фотографу-профессионалу. Если взять черты лица, силуэт фигуры по отдельности, то можно сказать, ничего особенного. Не лучше и не хуже, чем у других. Но от тебя какая-то волна исходит. Не сразу и разберёшься, на что ты больше побуждаешь: умереть, стоя перед тобой на коленях или затрахать тебя до потери пульса.
Что же это такое, ахнула мысленно Полина. Ведь он почти в точности обозначил её собственное отношение к нему. Разве не о противоречивости своих чувств она минуту назад думала!
- Не надо, - попросила она. Попросила сразу обо всём: и говорить не надо, и на колени падать, умирая, тем более, как и всего остального, о чём он сказал.
Она улыбнулась:
- Я не являюсь фотографом-профессионалом, ещё меньше разбираюсь в исходящих от людей волнах, но если говорить о внешности, то и на тебя должны девчонки западать вовсю.
Стас пожал плечами:
- Западают.
- И что?
- Ничего. Понимаешь, с возрастом мне стало важно, чтобы мне не только давали, но и  чтобы хотелось со своей женщиной поговорить.
Полине стало смешно:
- С возрастом, да?
- Конечно, тридцать один  – не пятнадцать.
Она оглянулась. Оказывается, они почти дошли уже до ближайшего парка.
- Я сфотографирую тебя у того дерева, можно? – он показал на живописно раскинувшийся на открытом пространстве клён,  - должно круто получиться.
Людей вокруг было не видно. Иначе она бы  точно не согласилась.
Поля встала где он просил, Улыбнулась Стасу. Он навёл на неё камеру телефона.
Сделал фотографию, посмотрел:
- Ты классная девчонка, Полина.
Её передёрнуло.
- Перестань, какая я тебе девчонка? Мне вообще пора домой.
Стас шагнул к ней.
- Не пущу.
У Поли перехватило дыхание. Столько в нём, в этом чужом парне, было мужской силы. Или это и есть те самые, сшибающие с ног, волны, о которых он говорил.
- Стас! У нас всё-таки приличная разница в возрасте.
- Знаю. Я таким ветхим стариком себя чувствую рядом с тобой.
Голос у него надрывался, Полина и сама чувствовала приступ уже почти непреодолимого желания быть рядом с ним.
Нельзя, никак. Она взрослый, семейный человек. Решительно сделала шаг назад:
- вот и не приставай ко мне, развратник старый.
- А ты у нас девочка не целованная, да?
Он подошёл вплотную. Полина оказалась прижатой спиной к дереву.
- Конечно, - выдохнула в самые его губы. В следующую секунду они соединились в жарком, жадном, не утоляемом поцелуе.

Глава шестая

Подруга моя, подруга, давай-ка грустить не будем. / Вино мы нальём в бокалы и выпьем за нас с тобой. / Пусть прожито лет немало и пройдено бед немало, / но живо, как прежде, сердце, а значит – жива любовь.
И. Грибуллина

- Если хочешь, оставь розы прямо здесь, у клёна, - предложил Стас, - пусть будут в знак благодарности.
- Нет, мне их жалко. Дома Сашке совру что-нибудь.
- Ты же не любишь врать.
- я уж лучше совру по той поговорке о меньшем зле.
Так она и пришла домой с цветами. Сашка ничего не спросил, не успел. Спросила Машка, вышедшая в прихожую.
- откуда цветы? Любовник подарил?
- Ага, один из них, - Полина засмеялась натянуто. Ей не понравилось, что Машка задаёт такие вопросы при Саше, да и собственный ответ показался циничным.
- Скажи лучше, какими ты судьбами к нам на огонёк?
- Тётя Маша уже час тебя ждёт.
- А что ж не позвонили. Я бы поторопилась.
- Мы звонили, так у тебя телефон выключен, - недовольно буркнул сын.
- Точно любовника завела.
- ну всё, всё. Замяли тему любовников.
Она почувствовала, что начинает злиться. Это, наверно, от того, что Машкины шуточки попадали слишком уж в цель. Она взглянула на телефон. Блин, и правда разрядился.
Пока Полина хлопотала: ставила на зарядку мобильник, наливала воду в вазу, раскладывала по тарелкам ужен для разогрева в микроволновке, краем глаза наблюдала за подругой. Скорей всего, та пришла поделиться очередными проблемами в личной жизни.
Бедной Машке патологически не везло с представителями сильного пола.
Отец дочери Алёнки даже не скрывал, что никогда не женится на маше, потому что у него где-то там своя семья, два подрастающих сына. Другие мужчины, с которыми встречалась Мария, были под стать этому уроду, как в сердцах называла Полина Алёнкиного отца. Просто использовали Машку по известному назначению, а разговоры о чём-то более серьёзном, как правило, приводили к разрыву. А ведь она, маша, Полина была в этом убеждена, могла бы быть прекрасной женой. Хозяйственная, заботливая, да и внешними данными бог не обидел. Да, немного полновата, но ведь сколько мужчин открыто говорят, что им нравятся полненькие женщины.
За ужином при саше они просто щебетали ни о чём. Работа, рецепты, школа детей.
Когда сын ушёл в свою комнату, Поля внимательно посмотрела на расстроенное лицо подруги. По давным-давно заведённой у них привычке отвечать на не заданные вслух вопросы, Маша вздохнула:
- Ага, хреново.
- С Витькой?
- Расстались мы с ним, Полинка.
Витька, последний на данный момент машин ухажёр, Поле тоже не сильно нравился, но порой она допускала мысль, что если у её подруги сложатся с кем-то далеко идущие отношения, так именно с ним. Ей казалось, что Виктор как раз тот человек, которому нужен семейный уют: чистота в квартире, борщ на плите.
- представляешь, он пригласил меня к себе, Познакомил с родителями. Я была уверена, что вот-вот он сделает мне предложение. Он почти его и сделал.
- почти?
- Именно. -  Кивнула Маша. – Так и сказал: «думал, поженимся, но ты очень не понравилась моей маме».
- Обалдеть! – поля была вне себя от возмущения. - Машенька, родная, беги в ближайшую церковь, поставь Богу свечку за избавление от такого счастья великого.
- Полинка, ты представить не можешь, какое это унижение, когда говорят «не понравилась маме».
- Маш, дело не в маме. Если бы Володя слушал своих родителей, нравлюсь я им или нет, мы бы с ним никогда не поженились. Моя свекровь терпеть меня не может. Ну что делать? В конце концов, это свекровь, у неё работа такая – невестку строить. Но Володя оказался мужиком, а не инфузорией туфелькой и ориентировался исключительно на своё отношение ко мне, а не на мамино. Если бы ты связала свою жизнь с такой тряпкой как этот Витька, для которого твои чувства, да и свои собственные - дело десятое, ты бы уже через месяц сама бежала от него без оглядки.
Маша всхлипнула. А Полина продолжала:
- Ты красивая, Маш, умная женщина. Не разменивайся на мелочи. Встретишь хорошего мужчину, который тебя оценит по достоинству.
- Ой, Полька, иди ты на фиг со своими нравоучениями. Мне уже скоро сорок пять. Сколько ещё ждать хорошего и порядочного? Легко тебе рассуждать, когда у тебя всё в полном ажуре. Муж, ребёнок, работа любимая. Вон, домой пришла - вся светишься. С цветами. А я на работе, в магазине своём так выматываюсь, что домой приползаю, одна мысль – завалиться спать и чтобы никто не трогал. Алёнка моя знает прекрасно: когда я после работы, ко мне лучше не подходить.
Маша с досадой махнула рукой.
- Что тут и говорить? Сытый голодного не разумеет.

Когда вечером позвонил Володя, Полина рассказала ему о Машкином несчастье.
- Я даже виноватой себя почувствовала.
- Да брось. Если бы Маша твоя следила за собой, хоть как-то думала о том, чтобы себя подать как женщину, а не как бабу, которая родила и решила, что больше от неё ничего не требуется, давно была бы при нормальной семье и работе тоже.
- Не говори так, пожалуйста. Мне Машку жалко.
- Жалко у пчёлки, поля. Ты посмотри на неё. Правильные, красивые даже черты лица. Но выражение такое, что любой прочитает: если ты умный, лучше ко мне не суйся. Я не помню, когда видел её накрашенной. А причёска, а формы! Ты звала её на фитнес, она пошла?
- она сказала, что физических нагрузок ей и на работе хватает.
- Значит, не хватает. Знаешь, это фигня, что любовь зла, полюбишь и козла. Кто-то нафантазировал про любовь для удобства. Всё-таки мы любим за что-то.
Полина уже собралась спросить, «за что ты любишь меня», но тут вспомнила разговор со Стасом, который сказал, что в какой-то момент понимаешь, как важно, чтобы твоя женщина была не только сексуальной партнёршей, но и другом, собеседником, к которой ты несёшь себя всего.
Ну надо же! Два мужчины за один день высказали ей своё видение любви.
Два мужчины. Один родной муж. И другой… А о другом как подумаешь, дыхание сбивается, а  тело становится очень-очень живым.

Глава седьмая

Потом начнётся дождь. В окно влетит рассвет. / И ты опять уйдёшь в край чьих-то зим и чьих-то лет. / Уйдёшь в обратный путь, в свою другую жизнь. / Оставь мне что-нибудь и снова в ночь ко мне вернись.
В. Добрынин

Полина взяла телефон, прочитала сообщение:
«Как насчёт встретиться? Бабушка сегодня гостит у тётки. Если сможешь, приходи в любое время».
Нет, ну даёт, а?  Вот так прямо взяла и побежала на свидание. Как у него всё просто! Даже если бы Поля была готова на такой шаг, что бы она сказала дома? Володя только два дня как вернулся из командировки. Сашка ждёт, что воскресенье родители проведут с ним. Она начала писать ответ:
«Стас, извини…»
Дописать не успела. пришло новое сообщение.
«Приходи, если не хочешь, чтобы я умер от приступа перескучания».
Непослушными пальцами она стёрла набранный текст. Переписала:
«Как только смогу вырваться, приду».
 
Вырваться удалось часам к пяти. Не хватило духу оставить своих мужчин раньше.
Они ездили в центр города, прогулялись и, когда уже возвращались домой, Полина «вспомнила», что ей нужно купить кое-какую косметику. Попросила подбросить её к магазину, а самим не ждать, ехать домой, потому что, если не сильно потратится, хочет присмотреть ещё и новую юбку.
В магазине она по-быстрому приобрела лак для волос и губную помаду. Разумеется, никакую юбку смотреть не стала. Вот так и начинается враньё, укорила себя Поля. Не написать ли Стасу, что она не придёт, отправиться домой, провести вечер с семьёй? Вместо всего этого, она заскочила в пекарню, взяла два осетинских пирога, один с ветчиной и грибами, другой сладкий – с черникой. Они с Володей часто такие покупали, когда ей было лень или некогда готовить. Любит ли пироги Стас, кто его знает. Она же ничего, абсолютно ничего не знает о нём.
Полина поймала себя на том, что почти бежит по направлению к его дому. Заставила себя сбавить шаг. Да что же это такое? Прямо влюблённая дурочка. Мужа обманула, сына. А ведь у неё и в мыслях нет заходить в отношениях с этим мальчиком хоть сколько-нибудь далеко. Ей просто… Ну просто лестно его внимание, что ли. Сейчас она придёт, они попьют чаю, она скажет ему, что это в последний раз. Конечно, будет грустно, даже тяжело; но это быстро пройдёт. Зато не надо будет чувствовать себя виноватой перед самыми родными людьми на земле.

- Я думал, ты не придёшь.
- Раньше не могла.
Она отдала ему пироги.
- это к чаю.
Он засмеялся. Она впервые увидела, как он улыбается.
- Женщина есть женщина. Я тут с ума схожу от ожидания, а она – к чаю.
Поля хотела сказать, что он говорит сейчас как её свёкор. А ещё хотела спросить, почему он редко улыбается, ведь у него такая красивая улыбка. Вместо этого она стояла на подгибающихся ногах и во все глаза смотрела на этого симпатичного парня, уже узнаваемо раздваиваясь между желаниями рассмеяться и заплакать.
А Стас отнёс на кухню в самом деле дурацкие пироги. Вернулся. Зачем-то долго расправлял на вешалке её куртку. Тихо проговорил:
- Полечка, ты пришла всё-таки.

- Бабушка ещё в гостях? – поинтересовалась Полина, проходя следом за ним в комнату.
- да, она до завтра останется у тёти.
В его комнате оказалось непривычно мало мебели. Кровать, шкаф, большой компьютерный стол и два стула. У окна маленькое кресло, обтянутое светло-коричневым кожзаменителем. Зато стены были увешаны фотографиями. Изображение природы, памятники архитектуры. Многие ей были незнакомы. Фотографии девушек. Девушка с цветами, девушка с котёнком, девушка, выходящая из живописного озера.
- Интересная комната.
- это комната фотографа.
- вижу. А какая из них самая-самая?
Она указала на девушек.
- самую-самую я ещё не успел распечатать. Вот.
Он подошёл к столу. Экран компьютера засветился и Полина увидела себя. Там, возле дерева.
Стало трудно дышать.
- Стас.
Он дотронулся до её руки:
- Спасибо, что пришла. Для меня это очень важно.
Он осторожно притянул её к себе. И в этом объятии была невыносимая, томящая нежность.
Полина снова попыталась воззвать к собственному благоразумию, чувствуя, как плохо ей это удаётся. Тем более сейчас, когда он прижимает её всё сильней, пристально смотрит в глаза, гладит по волосам.
- Я ведь ненадолго. Я хотела сказать…
- я знаю, что ты хотела сказать, Поля.
Он уже покрывал едва ощутимыми летящими поцелуями её лицо.
- Что мы разные. Что нас ничего не связывает. Что нам не надо встречаться. Я ведь тоже так думаю. Головой, мозгами, понимаешь? А всем остальным, что во мне есть…
Он стал целовать её губы. Поочерёдно то верхнюю, то нижнюю.
- Всё остальное просит, хочет тебя. И у тебя так же ведь, да?
Если есть женщины, которые в этот момент ответили бы «нет», то Полина к ним не относилась.

- Почему ты так редко улыбаешься?
Полина повернулась к Стасу. Опершись на локоть, она внимательно смотрела на )его, а он - на неё. И это был совершенно счастливый взгляд. а ещё он улыбался нежной, умиротворённой улыбкой.
Неужели это всё происходило с ней, с Полиной? На пятом десятке лет она убежала из дома, чтобы встретиться с парнем на тринадцать лет моложе её. И вместо того, чтобы, угрызаясь совестью, лететь сейчас домой, она лежит совершенно без ничего, оглушённая только что пережитым сумасшедшим оргазмом, и любуется обнажённым любовником. Наверно, она должна себя чувствовать старой развратной дурой. Но почему-то не чувствует. Ей сейчас так безумно, безудержно хорошо, как точно не было никогда раньше.
Полина обняла Стаса, положила голову ему на грудь:
- Ну скажи, почему, почему ты так редко улыбаешься? Улыбка тебе идёт. У тебя в жизни случилось что-то плохое? Скажи мне. Я залечу, зацелую.
- Поля!
Голос у него странно задрожал. Она подняла голову, взглянула на него. В глазах у Стаса стояли слёзы.
- Ну что ты, милый?
Он стал перебирать пальцами её волосы.
- просто со мной никто, никогда так не говорил. Меня любили, да, но как-то не так. Телом, без души. Ты особенная, Полина.
Бедный ты мальчик, подумала Полина,  скорей всего, просто недолюбленный родителями.
- А по поводу улыбки, - Стас продолжал гладить её волосы. Провёл рукой по спине. Она почувствовала новый прилив возбуждения.
- Слушай, ты знаешь, что такое алкоголик?
Поля вспомнила тот горький период своей жизни, когда сильно и часто пил отец.
- Знаю. Правда, это недолго продолжалось у папы.
- значит, тебе знаком этот ужас, когда совершенно нормальный человек в трезвом состоянии, выпив, на твоих глазах обрастает шерстью. Мой отец не просто выпивал. Он был патологическим алкашом. Один раз у него не было денег на водку. Он стал просить у матери. А у мамы какие-то копейки оставались до зарплаты. Отец угрожал, требовал денег. Мама испугалась и убежала ночевать к соседке.
- А тебя оставила?
- Да.
- И что?
- папа искал деньги. Споткнулся, растянулся по полу. А я засмеялся. Я же мелкий был, дурной. Ну и…
Полине стало жутко. Она вспомнила ту ночь, когда её мать, разозлившись на отца, ушла из дома. Якобы к другому мужчине. Шестнадцатилетняя Поля думала, что хуже обстановки в семье, чем у них тогда, и быть не может. Какая же она была глупая!
- Он тебя побил?
- Да, он меня выпорол и запер в тёмной ванной на ночь.
Полина застонала.
- И после этого твоя мать с ним развелась?
- Нет, что ты. Они были вместе до самой его смерти.
- Да как она могла жить с таким животным, после того, что он с тобой сделал?
Её трясло.
- Если бы кто-нибудь поступил с Сашкой подобным образом, я бы не оставила в живых отморозка, а уж жить с ним - да ни за что!
Она с шумом вдохнула.
- прости, я забыла, что говорю о твоих родителях. И что, после этого случая ты стал мало улыбаться?
- какое-то время совсем не хотелось улыбаться и с кем-то разговаривать. Потом это отошло как-то в прошлое. Почти. Бабушка меня к врачу водила, к неврологу. Со мной разговаривали, устраивали всякие тесты.
- сколько тебе было лет?
- Восемь.
Полина снова обняла его. Ей захотелось отвлечь, согреть, Стаса, увести от всех этих кошмарных мыслей. Она стала целовать его, слегка покусывая, продвигаясь губами к низу живота.
- Полина! – выдохнул Стас. Какая ты!
- какая?
- Хорошая. Какое тебе дело до моих переживаний, скажи? А ты вот спрашиваешь, волнуешься. Ну не всё тебе равно, а?
- Абсолютно всё равно, - промурлыкала она, уже готовая расплавиться от желания. - Мне нет до тебя никакого дела, вредный мальчишка. Я просто безумно тебя хочу. Если ты немедленно меня не возьмёшь…
Он не дал ей договорить, так и не узнав, чем ему грозило это «если».

- Стасик, мне домой пора, - сказала Полина, выходя из душа.
- Он снова попытался увлечь её на кровать.
- Никуда я тебя не отпущу. Я слишком долго тебя ждал.
Полина отстранила его:
- Мне действительно надо идти. И так придётся врать, что обегала все магазины в поисках хорошей юбки и ничего подходящего не нашла.
- вот и оставайся со мной, чтобы не врать.
Она потянулась к стулу, чтобы взять одежду. Стас удержал её руку.
- подожди.
Поля посмотрела вопросительно.
- Ты очень красивая, Полина.
- Мне нравится, что ты так думаешь. Она улыбнулась.
- Не я так думаю, а ты - прекрасна. Это я как фотограф, как художник тебе говорю.
- Хорошо, Стас, но…
- Я хочу тебя сфотографировать. Прямо так. Без одежды. Согласна?
- не в коем случае.
Она взяла со стула трусики, но он забрал и положил обратно.
- Я очень тебя прошу. Ты уходишь. пусть со мной останется хотя бы твоё изображение.
- мы скоро снова встретимся, милый. Мне тоже тяжело уходить от тебя., но фотографироваться голой…  Извини, я просто не так воспитана.
- пожалуйста, Полина. В этом совершенно нет ничего плохого. Ты просто будешь моей моделью.
- Нет, - она начала раздражаться, - давай не будем портить такой хороший день. Дай мне одеться.
- Одевайся.
Он отвернулся.

Глава восьмая
 
Я считал, что нам расстаться – это не вопрос. / И не думал встречи нашей принимать всерьёз. / Это было увлеченье, хоть кого спроси. / А насчёт любви до гроба – боже упаси. И, когда ты мне сказала: нам не по пути. / Я с улыбкою ответил: пташечка, лети. / Помрачён был, видно, разум. / Что терял, не понял сразу. Ты прости меня, прости.
Ф. Киркоров

- Полина! Ты чем-то сильно занята?
- А ты не видишь? Бельё глажу.
- Но поговорить-то ты можешь? Я третий раз тебя окликаю, а ты игнорируешь. У меня действительно важный разговор.
В самом деле, не спятила ли она? Все её мысли в последнее время только о том, не звонил ли телефон, не пришло ли сообщение от Стаса? Но телефон молчал и сообщений не было.
Ненормальный, зачем ему эта её фотография в неглиже понадобилась? Ей уже хорошо за сорок, какая из неё фотомодель? Издевательство какое-то.
В результате они так холодно расстались. Почти поссорились. Она оделась, сказала: пока, и он ответил тем же, ничего не значащим, пока.
Может быть, зря она отказалась? Если уж ему так хотелось, чтобы она сфотографировалась для него без одежды. А теперь она просто медленно у-ми-ра-ет, желая только одного, чтобы он дал о себе знать. Ей, как воздух, сейчас нужно было верить, что он есть у неё.
- Полина, ещё раз!
- Я слушаю тебя, Владимир.
- Ты не слушаешь. Ты витаешь неизвестно где.
Она заставила себя улыбнуться:
- Извини, у меня просто был напряжённый день на работе.
- Короче говоря, мне предлагают переехать в Таллин. Там разрабатывается довольно перспективный проект в сотрудничестве с эстонцами. Я бы мог там работать в составе руководства от России.
- Ты собираешься в долгосрочную командировку в Таллин?
- Это не долгосрочная командировка, Поля. Придётся переехать совсем и не мне, а нам.
- Кому - вам?
- Не тупи, пожалуйста. Мне, тебе и Сашке.
- Я? В Таллин! Никуда я не поеду.
- Орать-то зачем? Я с тобой разговариваю, советуюсь как с женой, как со взрослым человеком.
Поля выдернула вилку от утюга из розетки, резко отодвинула гладильную доску. Выбежала из комнаты. На кухне обхватила голову руками и отчаянно зарыдала.
- Не поеду!
Первым подскочил к ней Бертран. Поставил лапы на колени, заскулил.
Полина погладила собаку.
- Бертраша, не волнуйся, всё в порядке.
Подошёл Володя, сел рядом.
- Поля, что с тобой происходит?
Муж не сердился, не раздражался, он, похоже, по-настоящему беспокоился за неё.
- Может, климакс?
Она умирала от стыда за свою истерику, но одна мысль, что она уедет от всего, к чему привыкла, от… Ну да, плевать ей  на всё это. Ей невыносимо уехать именно от Стаса.
- просто, ты пойми, Володя, здесь моя работа, школа Саши.
- Работу и школу можно поменять: а там будет новая жизнь, хорошая зарплата.
Полина подняла на мужа глаза:
- Я не поеду ни за что, ты понял?
У неё снова задрожал голос.
- вы что, ссоритесь?
На кухне появился Саша.
Ссоры в их доме были крайне редким явлением и быстро заканчивались. Поэтому Саша не испугался, скорей, удивился.
- мы не ссоримся, - буркнул Володя, - просто так эмоционально обсуждаем планы на будущее. Повернулся к Полине:
- Я мало что понимаю, но, пожалуйста, не переживай. Нет,
значит, нет.
Поднялся и ушёл в комнату.

Рабочее время Поле давалось легче всего. Здесь от неё требовалось одно: максимально сосредоточится на лице клиентки. Хочешь не хочешь, постепенно погружаешься в творческий процесс и думать о глупостях не остаётся времени. Пытка начиналась уже на выходе из салона. Полина подсознательно ждала, что Стас её встретит. Всё остальное время дня она только и думала, чтобы не пропустить звонок или сообщение. Сегодня было воскресенье. Вечером они собирались всей семьёй пойти поиграть в боулинге, а потом посидеть в кафе.
Но до вечера была ещё уйма времени. В квартире они традиционно прибирались все вместе. Так у них было заведено. Сашка стирает пыль с мебели, Володя пылесосит, а Полина пробегается по полу ещё и мокрой тряпкой. Приятно это, когда в доме всё сияет чистотой. Хотя в их квартире с двумя животными чистота всегда была понятием несколько условным. Как бы тщательно ни вытирали лапы Бертрану после прогулки, а всё равно песок или земля, особенно в дождливую погоду, хоть немного, да попадали на свежепомытый пол. Ну и шерсть собачья и кошачья порядка не добавляли.
Освободившись, её мужчины занялись каждый своим делом. Один смотрел телевизор, другой играл за компьютером. Полина же сидела на кухне и тупо пялилась в экран смартфона. Всё, что ей было нужно, - это чтобы позвонил или написал Стас. Как же могло так получиться, что в сорок четыре года на неё свалилась такая напасть? Она влюблена? Хорошо звучит, как в юности, только вот в юности она точно ничего подобного не испытывала. Ни к одному мужчине никогда она не относилась так… вот так, когда стыд, боль, и горечь стоят в одном ряду с остервенелым желанием, чтобы это продолжалось.
Если бы Стас сейчас позвонил и попросил её позировать нагишом на каждом перекрёстке, побежала бы, не задумываясь.
Потому что, да господи, какое всё это имеет значение? Можно, нельзя, она просто хочет быть с ним.
И всё-таки она не могла написать ему первой. Это было в подкорках мозга. Как, скорей всего, что бы там ни думалось, и не сможет никогда сниматься в костюме Евы.
А тогда угомонись, наконец, прикрикнула на себя мысленно Полина. Это не твой человек, не твой. Своего ты давно встретила, вышла за него замуж и родила ребёнка. Ты просто старая, сбрендившая от рутины курица, а Стас молодой, перспективный парень, который, скорей всего, далеко пойдёт как фотограф. Не говоря уже о том, что найдёт красивую, молодую девушку себе под стать. А, значит, самое лучшее - это забыть о нём вовсе. А если он и напишет, просто, не читая, удалить его сообщение. А позвонит, не отвечать.
От принятого решения ей стало легче. Она поднялась с намерением выбрать одежду, в которой пойдёт в боулинг.
Всё к чёрту. Пора снова жить спокойно.
Как раз на этой благоразумной мысли её застало уведомление о сообщении.
Да, да, от Стаса. Руки затряслись. Ехидную мысль, что сообщение она собиралась удалить не читая, она игнорировала как бредовую. Прочитала.
«мне плохо без тебя. Прости. Никогда больше, обещаю. Если не увижу тебя, умру».
Полина рванулась в комнату. Распахнула шкаф. Первые попавшиеся джинсы, джемпер, немного растянут, плевать!
- Поля, ты куда?
В этот момент она была близка к тому, чтобы сказать правду. Он зовёт, Я нужна ему. К счастью, вовремя спохватилась.
- Прости, Володя, мне надо уйти. Клиентка написала, попросила о срочном макияже.
- Мам, - на пороге комнаты стоял Саша, - ты куда? а боулинг!
- Вы без меня сходите, хорошо? Какая вам разница?
Муж и сын смотрели на неё во все глаза.
- Вы чего?
Полина нервно рассмеялась, - приведение увидели? Вам без меня ещё и лучше будет. Мужская компания.
Поля повернулась к зеркалу, чтобы немного подкрасить глаза. И тут увидела себя.
Нет, это была не она. Похожая на неё, но не она. Горящие глаза, пунцовые щёки, на губах нездешняя  улыбка.
Полина резко повернулась на сто восемьдесят градусов. Не будет она краситься, пойдёт так.
Вышла в прихожую. Одевалась так, как будто боялась, что муж и сын сейчас опомнятся и будут держать её силой.
Но ни тот, ни другой не последовали за ней. Оставшись вдвоём в комнате, они молча
смотрели друг на друга. Как будто пытаясь понять, на что становится похожа их жизнь.

Войдя в лифт, Полина нажала на кнопку десятого этажа. Только тут перевела дух и спохватилась. В каком же виде она предстанет сейчас перед Стасом? В балахонистой одежде, без макияжа? Ладно, ладно. Пусть увидит без прикрас. Может, и к лучшему.
Но, когда она позвонила в дверь и Стас открыл, оказалось, совсем неважно, во что она одета и накрашены ли у неё глаза.
Безумство рук, жадные, ищущие губы  - всё это случилось потом, а в первый момент Стас просто закрыл за ней дверь, и бережно, словно она могла растаять под его руками и как, ей казалось, умел только он один, обнял её за талию.
- Поля, это правда ты?
- Как видишь.
Стас готов был так простоять, обмирая от нежности, наслаждаясь теплом её тела, тысячу лет. Но Поле хотелось влиться, вжиться в него каждой клеточкой. Она поднялась на цыпочки - всё-таки Стас был намного выше, и поцеловала его в губы.
Вот тогда и случилось это сумасшедшее потом.

- Почему так долго, Стас?
- Ты о чём?
- О том, что я тебя ждала. Каждый день. Хотя и хотела забыть.
- Я был уверен, что ты не станешь со мной разговаривать. Да и потом, знаешь, я тоже...
- Что?
- хотел забыть. Что-то уж слишком долбануло всё это. Мне надо было убедиться, что я могу без тебя.
Она ждала, что он скажет дальше.
- Оказалось, не могу. Я много думал, Поля. Вот мы сейчас лежим и это счастье. Кажется, я и родился, и что-то делал в жизни только для этой минуты. Но время пройдёт и ты уйдёшь, и снова начнётся эта жуткая ломка. Ты зацепила меня как никто и никогда раньше. Я даже стал думать, что это наказание за то, как я обращался с другими девчонками. Я ведь никогда и думать не думал принимать встречи с женщинами всерьёз. А сейчас ты рядом и я спрашиваю себя, за что мне, аморальному уроду, такое счастье?
Не может такого быть. Он говорил как будто за неё. Правда, Полина не была сердцеедкой. Если не считать той истории в школе, она никому не причинила страданий на любовном фронте. Но и ей приходило в голову, пока бесконечно ждала звонков от Стаса, что это расплата за тот несчастный случай. Хотя, за что расплата? Разве она была виновата, что не смогла ответить взаимностью влюблённому однокласснику?
Или тому, кто нас наказывает и награждает, видней?
Вот сейчас она точно преступница. Оставить мужа и сына, сбежать к любовнику. И так мучительно сладко хотеть продлить эту встречу.
- Не отпускай меня, Стас.
- Я и не собираюсь. Доказать?

Когда щёлкнул дверной замок, они  находились в прихожей. Полина собиралась уходить.
- Бабушка, я думал, ты останешься на ночь у тёти Светы.
- мы со Светкой поцапались. Я и уехала.
Довольно крепкая на вид пожилая женщина смотрела на Полину в упор.
Поля смущённо улыбнулась.
- Здравствуйте.
Пришедшая перевела взгляд на внука:
- Стас, это кто?
Полина не знала, куда девать глаза от неловкости. А в то же время ей было не просто интересно, - важно, очень важно услышать, что ответит Стас. Как представит её. Полина чувствовала, что, «поцапавшись» с дочерью, бабушка Стаса не прочь всыпать и ещё кому-нибудь.
Стас шагнул к Полине, встал плечом к плечу. Сказал совершенно спокойно:
- Бабуля, прости, растерялся, не ждал тебя. Это Полина. Моя любимая женщина.
Поля почувствовала, как жарко, словно в юности, полыхнули её щёки. Но Стас! Как же он просто всё сказал. Как раз то, что ей хотелось услышать.
- Полечка, это моя бабушка, Вера Леонидовна.
- Очень приятно, - пролепетала Поля.
- Я всё поняла, - бабушка Стаса больше не смотрела на неё. Снимая старомодного покроя плащ, сказала как будто обращаясь к самой себе, - моему внуку надоели девочки. Решил попробовать себя со зрелой женщиной. Это нормально.
- Бабушка, перестань. Это совсем другое.
- Не надо, Стас, - оборвала Полина, -  я пойду.

Она вышла на улицу, уверенная, что Стас догонит её. Он так и сделал.
- не сердись.
- Я не сержусь. Я её понимаю. Мне только неприятно, что тебя будут накручивать против меня. Твоей бабушке я явно не понравилась.
- Как ты могла ей понравится или нет, если она тебя не знает? Когда узнает лучше, изменит отношение.
Полина улыбнулась. Всё-таки как много в нём ещё мальчишеского.
- Мы и сами-то друг друга едва знаем.
Потом она вспомнила его слова, - я думала, на её вопрос, кто я, ты ответишь: знакомая или подруга.
- я всегда по возможности стараюсь говорить правду.
- Стасик, милый!
Ну как сказать ему это? Сказать, что у них нет будущего. Что она и так чувствует себя преступницей перед семьёй.
- Ты что-то хотела сказать, любимая?
Снова эта горячая волна по всему телу. Это не человек, это какой-то демонический магнит.
Ну и пусть, пусть, пусть это преступление.
- Давай побыстрей встретимся ещё, Стас? Я не смогу долго без тебя, правда, не смогу.

Глава девятая

 Кто-то меня осудит, / Скажет: не быть в раю. / Ладно, пусть будет, всё как будет, / я же тебя люблю. Просто я дверь открыла, / Просто я говорю: / Здравствуй, входи скорее, милый. / Я так тебя люблю.
Т. Буланова

Поля понимала, что её уход из дома в таком нервическом состоянии мужу и сыну объяснить так или иначе придётся. А как объяснять? Простите, ребят, ну влюбилась на старости лет. Помчалась к любовнику по первому зову. Ей было невыносимо стыдно, в то же время она знала, что у неё ни за что не хватило бы сил поступить по-другому. Но как же непростительно безумны и её чувства, и её поведение. Влюбилась, господи! Ведь Володя наверняка обо всём догадывается. И что он сделает, скажет, когда они останутся наедине? Ударит её, обзовёт? Нет, это невозможно. Сделает вид, что ничего не произошло?
А её сынок? Её ни в чём не виноватый мальчик, который надеялся провести эти выходные рядом с родителями?
Полина открыла дверь квартиры.
- Сашка, Володя!
Ей навстречу выскочил с лаем  Бертран. Ну, понятно. Они решили с ней не разговаривать. Что ж, вполне заслуженное наказание.
Она прошла в комнату и тут же увидела на туалетном столике записку.
«Мы с Сашей идём в боулинг, потом поедем к маме. Ночевать будем у неё. Уверен, тебе надо побыть одной и успокоиться. В.»
- Бертраша, гулять пойдём?
Она пристегнула поводок к ошейнику пса. Бертран нетерпеливо крутился на месте.
На улице пёс нещадно тащил её вперёд. Полина не противилась, бежала за собакой.
Ох, Володя, Володенька! Ни слова упрёка. Надо успокоиться. Да уж! Это было именно то, что ей необходимо.
Не просто ей сейчас было бы видеть родных. Она подумала о свекрови. Если Володя расскажет матери о происходящем в их семье, то-то она обрадуется. Всегда ведь знала, что её невестка дрянь и оторва. Просто раньше это подразумевалось, а сейчас подтвердилось. Неужели в глубине души она, Поля, и правда всегда была готова на падение, предательство? Да сама Полина в кошмаре бы не могла представить, что она способна потерять голову. И от кого? Мужчины на тринадцать лет её младше. Она чуть не застонала. Ну да, почти от мальчишки.
Но ведь всё это слова. Одна оболочка. А что делать, если то знобит, то кидает в жар от одной мысли о Стасе? Стас, Стасик, мой милый, мой хороший. Она прикусила губу. Ей и сейчас так страшно хотелось оказаться в его объятиях, почувствовать на себе его ласки. Нет, она ужасная, ужасная дрянь! Думать о любовнике в то время, как её муж и сынишка ночуют не дома, потому что не хотят видеть её такой… чужой. Интересно, что наговорила Стасу бабушка? А если раз и навсегда запретила встречаться с ней? Да ну, ерунда. Мало ли кто что запретит? Он не послушает. Не ребёнок же он в конце концов. К тому же он любит её. Любит, да. И он - её, её Стасик,  мужчина, созданный для неё, Полины. Плевать, что младше. Какое кому дело?
Она поняла, что не может держать это в себе. Как только вернулась домой, позвонила Машке.
- Машуня, как дела?
- С Алёнкой на кухне чаи гоняем.
- Вот молодцы. А мои к бабушке уехали.
 - На ночь, что ли?
Поля вздохнула.
- Вы что, поссорились с Володей?
- Что-то вроде того.
- А Саша-то при чём? Оставил бы дома.
Полина уже жалела, что позвонила. Это ж всё, что болит, придётся разворотить. Но раз уж позвонила, скажет.
- Машка, со мной что-то не то происходит.
- В каком смысле?
- Понимаешь, я познакомилась тут…
Нет, она решительно не сможет этого сказать. Собственно, разговор был знакомый. Дело только в том, что обычно в роли страдающей от любви выступала Маша, а Полина утешала.
- Не понимаю, поля. С Володей всё так плохо? Знаешь, это бывает. Это, может быть, и кризис возраста. Не переживай сильно.
-  Маш, я влюбилась.
Всё, она это сказала.
- что? Полинка, ты сказала, что…
- Да, влюбилась. Как девчонка сопливая. Я боюсь, что потеряю семью, я знаю, что раню их, но я не могу, я не могу без него.
Полина не припомнила, чтобы до этого когда-нибудь плакала в телефон.
- Поля, - голос подруги зазвучал жёстко, - Полина, тебе надо успокоиться.
Вот сейчас Полина засмеялась:
- Ты говоришь то же, что мне написал в записке Володя перед тем, как забрать Сашку и уехать к матери.
- Конечно, надо успокоиться и выбросить всю эту чушь из головы. Влюбилась она!
- Легко сказать.
- Сделать тоже легко. Извини, но со стороны видно, что ты просто с жиру бесишься. Побыла бы в моей шкуре, ребёнка одна вырастила, тогда бы поняла, какими ценностями разбрасываешься. У тебя, ещё раз извини, скорей всего, предклимактерический заскок. Гормональный взвих перед тем, как снова стать девочкой.
Полина чувствовала, что подруга намеренно старается уколоть. Она не понимала, зачем? Сама Поля никогда не стала бы этого делать, в то же время в ужасе осознавала, что Маша права. Права и от этого становилось ещё тяжелей.
- Ладно, не обижайся, примиряющим тоном произнесла Маша.
- Я, наверно, просто завидую. Как зовут-то его?
- Стас.
- А фамилия?
- Не знаю, Машка, не спрашивала. Он фотографом работает.
Подруга коротко рассмеялась:
- Всё же, когда влюбляешься, фамилию узнавать совсем не лишнее.

Глава десятая
Я пришла на солнечный пляж, / золотой, как облако сна. / Смыло море мой макияж, / Унесла одежду волна. / Цвет волос моих как песок, / зелень глаз почти как прибой. / Хоть недолго, хоть на часок, / Но я хочу быть сама собой.
Анастасия
 
- Классная погода, - произнёс Саша за завтраком, - выглянув в окно, - давайте в Центральный парк сгоняем? Можно взять велики на прокат.
Погода была действительно чудесная. В открытое, как летом, окно, долетал щебет воробьёв, а тёплый ветер манил ароматом черёмухи.
Володя посмотрел на Полину.
- Маме же у нас, как всегда, некогда.
Наверно действительно зря она пообещала Стасу провести с ним целый субботний день: сперва погулять по Петергофу, потом поехать к нему. Его бабушка на выходных на даче, а своим Поля соврала, что её приглашает за город праздновать день рождения коллега.
Полина невольно заулыбалась, вспомнив разговор с машей о том, что, влюбляясь, неплохо узнавать фамилию объекта. Как раз вчера вечером на сайте «ВКонтакте» она получила запрос в друзья от Стаса. Фамилия у него оказалась очень даже красивая. Во всяком случае Полине понравилось сочетание Станислав Бронин.
Нет, она ни за что не сможет отказаться от встречи с ним.
- Да, я еду в Петергоф на день рождения к девчонке с работы. Я же вам всё объяснила.
- А когда ты будешь свободна? - надулся сын.
- Давайте завтра поедем в парк?
- Завтра дождь обещают.
- Ну тогда поезжайте без меня сегодня.
Сашка, не допив чай, выскочил из-за стола. Ушёл в свою комнату, сильно хлопнув дверью.

Полина быстро шла к Трамвайной остановке, где они договорились встретиться со Стасом, чтобы ехать в Петергоф. Конечно, правильней  было бы провести этот день с семьёй, тем более, после того случая с боулингом. Володя был настолько тактичен, что на следующий день, вернувшись с Сашей домой, старательно делал вид, что ничего страшного не произошло. А вот сын не скрывал плохого настроения. Был мрачным несколько дней. Получается, что сейчас она снова даёт близким повод обижаться. Но ведь она предупредила.
Увидев Стаса, Поля бросилась к нему в объятия. С минуту они целовались, забыв обо всём.
- Мы сошли с ума, - опомнилась Полина, виновато оглядываюсь по сторонам. На остановке они были одни. По-хорошему следовало бы установить это прежде чем предаваться поцелуям.
- Хорошо, что рядом никого нет.
Стас засмеялся:
- Пока тебя ждал, тут тётка какая-то стояла. Мы её напугали.
- Представляю, что она подумала.
- да она, скорей всего, догадалась, что мы целуемся.
Стас весь лучился от счастья. Полина решила прекратить терзать себя чувством вселенской вины. Да, да, она влюблена, притом взаимно. Они едут с любимым отдыхать, гулять по берегу Финского залива в Петергоф. Полина намеревалась показать Стасу место, куда они в юности любили приезжать с Машей.

Они стояли, обнявшись, на огромном валуне, как на постаменте. Оба смотрели на море. В лёгких волнах играли лучи солнца.
- В детстве мы называли этот пляж собачьим, или диким, - тихо сказала поля.
- Почему?
- Ну, видишь, здесь одни камни и деревья. На культурном пляже был песок. Там загорали. Были даже специальные кабинки для переодевания. Продавали газировку, мороженое. С собаками на пляж было нельзя.
Он прижался к ней лицом, вдохнул запах её волос.
- Ты пахнешь весной.
Я пахну счастьем, подумала Полина. Заслужила ли я его, или потом когда-нибудь придётся заплатить? Этот берег, волны, этот человек, обнимающий её.
- А почему раньше?
- Что?
- Ты говоришь, раньше пляж, раньше было, а сейчас?
- сейчас там пляжа нет. Но зато парк какой стал. Красота. Я покажу тебе потом. А здесь ничего не изменилось. Просто ничего.
- и с собаками можно приходить?
Она улыбнулась, посмотрела ему в глаза:
- Здесь всё можно.
- Абсолютно всё?
Полина поняла, что провоцирует его. Нет, не надо здесь. В субботний день сюда запросто могут забрести люди.
Она не позволила ему себя целовать. Боялась не столько его порыва, сколько своей собственной неспособности вовремя остановиться.
- Стас, сегодня суббота.
- здесь же никого нет.
- Всё равно, давай просто погуляем.
- Можно я тебя сфотографирую?
- Конечно.
Он снимал её на высоком камне, потом между деревьями.
- А теперь здесь, - она кричала, забравшись на нижнюю ветку дерева.
Что-то происходило с ней. Ей вдруг стало на всё  наплевать.
Как хорошо, хорошо, хорошо.
- Вот так тоже сними, - Полина прилегла на старое замшелое бревно.
Стас стоял и смотрел на неё. Ей уже было не удивительно видеть его улыбку и его взгляд. Взгляд, опьянённый страстью.
- ну, давай, снимай.
Но он стоял и смотрел.
Что нашло на Полину дальше, она так толком и не поняла. Но её руки сами потянулись к пуговицам кофточки. Как в полусне, она стянула юбку, колготки.
Как же всё просто. Задержалась на мгновение, но вот уже она осталась совсем без одежды.
- Стас, - она прерывисто дышала, чувствуя, что глаза её  лихорадочно сияют.
Неужели прямо здесь, вот сейчас они…
- Сфотографируй меня.
Он сделал несколько снимков, отбросил телефон в траву.
В этот момент ей показалось, что неподалёку за деревьями что-то зашуршало.
Она вскочила.
- Полина, пожалуйста.
- Там люди.
Поля судорожно начала одеваться.
- Там никого нет. Ну сама посмотри.
Поля видела его разочарование, да и сама была раздосадована на себя. Кому в самом деле понадобилось бы на них смотреть. А если бы и понадобилось, пусть. Почему она такая сжатая? Почему не может позволить себе просто расслабиться?
Да ладно, ладно. У них сегодня ещё целый день впереди.

Глава одиннадцатая

Я клянусь, что стану чище и добрее и в беде не брошу друга никогда. Слышу голос и спешу на зов скорее по дороге, на которой нет следа.
Из кинофильма «Гостья из будущего»

День казался сплошным волшебством. Они зашли по дороге в магазин, купили для Полины шампанское и для Стаса - пиво, а ещё небольшую пиццу. Настроения не испортил даже, заставший их по дороге, ливень.
Тем интересней было, оказавшись дома, стаскивать друг с друга намокшую одежду. Здесь можно было не оглядываться ни на кого. Они и не оглядывались.
- Ты прости, Стас, прости, - Шаптала Поля, прижимая к себе его голову,
- я сумасшедшая, я знаю. Я не такая, какой мне хотелось бы быть с тобой, но я  люблю тебя безумно.
- Полинка, будь любой, какой хочешь. Только будь со мной.

Позже, когда они ели пиццу, Стас посмотрел на неё серьёзно:
- Полина, останься со мной.
А ей самой этого хотелось сейчас больше всего на свете. Но как останешься?
- Я очень хочу остаться с тобой на ночь, милый, но не могу, ты же знаешь.
- Я не про ночь, Поля. Останься совсем. Разведись с мужем и выходи за меня замуж.
Сердце Полины сжалось от боли и от счастья одновременно.
Но она покачала головой:
- Стас… - он перебил:
- Не отвечай, подумай. Я понимаю, что ты уважаешь мужа, любишь по-своему, наверно. Я знаю, что главное препятствие для тебя - сын. Но ты подумай всё-таки, подумай, Полина. Лучше ли им обоим будет от того, что ты силой заставляешь себя жить с ними. К тому же, сына ты легко можешь забрать с собой.
Полину сперва резануло, что он назвал её Сашку препятствием. Но потом она поймала себя на том, что внимательно слушает его и вдумывается в его слова.
- Только ничего не говори сейчас, ладно? Просто подумай.
- хорошо, Стас, я подумаю.
Внезапно его лицо осветила озорная мальчишеская улыбка:
- Кстати, бросить меня совсем тебе уже не удастся.
- Почему это?
- У меня ведь есть компромат на тебя. Твои фотки.
- И ты готов их использовать?
- Естественно. В интернете выложу.
Они оба расхохотались. В этот момент зазвонил телефон Полины.
- Стасик, я сейчас, Сашка звонит.
Она схватила наигрывающий танцевальную мелодию мобильник:
- Сынок, я скоро приеду.
Голос её сына звенел и казался каким-то совершенно не детским:
- Лучше бы Бертран тогда попал под машину.
- сын, ты что говоришь?
В трубке раздались гудки.
Ей  послышалось, что и они кричат что-то обвиняющим голосом.

- Стас, я чудовище. Я совсем ненормальная, мой сын страдает.
Полина, быстро одевшись, выскочила за дверь. Стас догнал её, схватил за руку.
- Поля, успокойся. Что он тебе сказал?
- Саша сказал, что лучше бы Бертран умер тогда, когда потерялся.
- Ничего не понимаю.
Он попытался втащить её обратно в квартиру.
- Что тут не понимать, Стас! Сашка обо всём догадался. Он догадался, что я встречаюсь с тобой.
- Ну и хорошо. Значит, ничего объяснять не придётся. Если и муж догадывается, ещё лучше.
- он страдает. Ты не представляешь, как он любит собаку. Если он сказал, что лучше бы Бертран попал под машину, значит, ему очень плохо.
- Он просто избалованный мальчишка, - повысил голос Стас. - Он привык, что вы вокруг него на задних лапках бегаете. В жизни всё бывает. Чем раньше он это поймёт, тем лучше.
- Стас, - Полина отстранила его руку, - Саша - мой ребёнок. Я понимаю, что от всех несчастий я его не защищу, но по крайней мере, я могу избавить его от страдания из-за предательства матери.
Он выпустил её руку. Полина вызвала лифт.
- Стас, прости.
Он стоял мрачный. В эту минуту показалось, что он снова надолго, может быть, навсегда перестанет улыбаться.
На миг захотелось рвануться к нему, спрятаться в его сильных руках, просить не отпускать её. Она знала, что так как его, она не любила никогда. Никого из мужчин. Но на сына это не распространялось. Её Сашка для неё всё, для чего стоило жить.  Она шагнула в лифт.

Полина бежала к дому.
Скорей прийти, прижать, приласкать своего мальчика. «Избалованный мальчишка». Да пусть, пусть! Он - её сын. Дороже его для неё нет никого на свете. Как она, стерва, хотя бы на одну секунду могла допустить мысль, чтобы уйти из семьи, от него, от Сашки.
Она трясущимися руками открыла дверь квартиры. Счастливо виляя хвостом, навстречу ринулся Бертран. Из комнаты вышел муж.
- Где Сашка?
- Как всегда, смотрит телевизор.
- вы никуда не ездили?
- Я предложил, он отказался.
Полина вбежала в комнату.
- Сынок!
Саша лежал на кровати, отвернувшись к стене.
Она присела рядом, взъерошила его светлые волосы. Он дёрнулся.
- Я больше не уйду, родной мой.
- Я тебе не верю.
- А вот посмотришь. Давайте завтра поедем в парк, и потом будем вместе ездить, куда ты захочешь.
- А что, все внеплановые клиенты и подружки-именинницы закончились?
В комнату вошёл муж. В этот момент Полина его ненавидела. Ну зачем он подливает масла в огонь.
Хотя, конечно, он тоже обо всём догадывается. Она не сильно и скрывала этого.
- Да, закончились. Теперь всё будет хорошо, обещаю вам.

Глава двенадцатая

Ночь зажжёт фонари, / Ничего не изменят они. / Я прошу об одном: никогда больше мне не звони.
Последняя ночь, последняя ночь / для нашей любви прошла давно. / Последнюю ночь тебе не вернуть, / ты лучше забудь меня, забудь…
Группа Фристайл

Ещё с вечера они решили сходить всей семьёй в зоопарк, а утром оказалось, что Володя не сможет составить им компанию.
- Нужно по работе срочный отчёт написать: - объяснил он.
- Ну вот, а я надеялась, вместе погуляем.
Полина седлала вид, что огорчена, но в душе обрадовалась возможности поехать с сыном вдвоём. Ей стыдно было признаться в этом даже самой себе, но видеть мужа в последнее время становилось всё тяжелей. К тому же, хотелось побыть наедине с Сашей. Её ребёнок должен снова понять, почувствовать, что она с ним и так теперь будет всегда.
- Может, вызвать вам такси?
- да ну, брось. Что мы сами не доберёмся.
- Конечно, сами.
Саша, казалось, тоже был доволен, что они едут вдвоём.
В автобусе сын уткнулся в телефон. Полина достала свой, проверить нет ли новых сообщений… Всё равно…  Да, да, совершенно всё равно от кого.
Сообщение было одно. От Стаса:
«Поля, мы должны увидеться. Я не могу тебя потерять. Ответь мне, иначе я уже на всё готов».
Полина ответила:
«Стас, не пиши мне больше. Между нами всё кончено. Прости».
Она ждала, что он напишет ещё, но сообщений больше не было.
С тяжёлым сердцем Поля убрала телефон в сумку.

Когда они ехали в метро, Полина предложила:
- Поиграем в «угадайку»?
- Давай! – оживился Саша.
Наверняка у этой игры было какое-то другое название. Но Полина его не знала. Между собой они говорили просто «угадайка». Нужно было загадать слово и назвать его первую и последнюю буквы, а также определяющий признак. Всё было легко до примитива, но они оба любили так поиграть в транспорте. Время пробегало быстро, а главное, в такие минуты они были особенно близки друг другу. Полину радовало и то, что сынок её демонстрировал неплохую эрудицию.
- Кто первый загадывает? – спросила она.
- Давай ты.
- Ну держись тогда. Первая буква «П», последняя «н». Автор поэмы Борис Годунов.
- Пушкин, - сразу откликнулся Саша, - это я и так знаю без букв. Что-нибудь посложней нельзя?
- Ну давай теперь ты.
- Марка машины, первая «в», последняя «о».
Поля немного  подумала.
- «Вольво».
- Ага.
Она решила загадать что-нибудь действительно сложное:
- Птица. Первая буква «з», последняя «к».
Саша задумался.
- сдаёшься?
- нет, подожди.
Весь в отца. Тот тоже был упорным перед поставленной задачей. Полина подумала о них обоих с гордостью. Тут же пронзила боль, мысли вернулись к Стасу. Как он принял её сообщение? Что делает сейчас? Нет, пока это не отболит, лучше вообще не позволять себе думать.
- Зимородок! – осенило Сашку, а Поля вздрогнула. От этого слова повеяло могильным холодом оттуда, из прошлого.
Вообще-то она загадала зяблика, но говорить этого не стала.
- Умница. Но смотри, мы уже выходим.

В зоопарке Полине показалось, что они с Сашей стали ровесниками. Сын приходил в восторг от всех хвостатых, мохнатых,  пернатых обитателей. Поля, сама на себя удивляясь, от него не отставала.
- Смотри, Саш, смотри на ту мартышку! С каким вниманием на нас уставилась.
Саша никак не мог отойти от водоёма с белыми медведями.
- Так и видишь этих красавцев среди снега, льда, правда?
Сын серьёзно кивнул.
После зоопарка они долго гуляли вдоль Невы, ели мороженое.
Какого счастья ещё искать, если можно вот так вдвоём со своим мальчиком просто сходить погулять, поиграть, насладиться обществом друг друга? Какого? Да никакого?

Домой пришли уставшие, но совершенно счастливые.
- Слонов и бегемотов по-прежнему нет, - смеясь, сказала Полина мужу.
Володя пожал плечами. Не улыбнулся.
- ужинать будете?
- мы готовы съесть всё, что найдётся в доме съедобного.
- Мам, а почему нет слонов и бегемотов?
- А фиг их знает, Саш, - Поля откинулась на спинку дивана, вытянула ноги. Всё же как хорошо. Это её семья. И ей совершенно не стыдно, что она может, уставшая После прогулки, сидеть как королева и ждать, пока их с Сашкой накормит Володя. Разве она позволила бы себе такое, если бы вышла замуж во второй раз?
Она с ужасом отогнала от себя преступную мысль.
- Просто когда мы ещё были маленькими, - объяснила она сыну, - на входе в зоопарк год из года висела табличка: «слонов и бегемотов временно нет».
Она снова взглянула на Володю, как бы приглашая разделить общее воспоминание. Но муж, как ей показалось, намеренно старался на неё не смотреть.
Ужинать с ними он не стал.
- Я уже поел.
С этими словами ушёл в комнату.
Покончив с едой, Поля поспешно вымыла посуду и заглянула к мужу.
Тот сидел за столом перед выключенным компьютером.
- Володя, проблемы на работе?
Он как-то странно посмотрел на неё.
- Зайди, Поля. Закрой дверь плотнее.
- Ты меня пугаешь.
Он включил компьютер. Подождал, пока программа загрузится.
- Смотри, какую интересную фотографию я получил сегодня ВКонтакте.
От дурного предчувствия сердце у Поли забилось с удвоенной скоростью.
- прямо фея на природе, правда?
Полина посмотрела на экран и ей показалось, что мир вокруг неё сжимается и сейчас раздавит её целиком. С фотографии в полном неглиже, в эротической позе, зазывно улыбалась она, Полина Еремеева.

Глава тринадцатая

Заблудилась душа – не сыскать следов. / Мне бы ангела звать, да не знала слов. / И случилась беда, окаянная. / Виновата во всём только я.
Каролина

- Я, конечно, не слепой, Полина. Я и сам давно понял, что в твоей жизни кто-то есть. Но тебе не кажется, что это – он ткнул в фотографию на экране -  уже слишком?
Всё время, пока муж говорил, Полина мечтала проснуться. Стас! Он понял, что они больше не увидятся и решил сделать такое. «Теперь ты не сможешь бросить меня, у меня ведь есть компромат» - звучал  в ушах его голос. Но нет, нет и нет, он же тогда просто пошутил. Но фотография, фотография-то она вот, на экране во всей своей бесстыдной красе!
- Убери, пожалуйста, - махнула она рукой в сторону компьютера и собственный голос показался ей живущим отдельно от неё.
Муж щёлкнул мышкой, изображение исчезло.
А она так счастлива была в тот миг, когда… и так гадко, так мерзко он отомстил ей за уход.
Полину била дрожь. Она пододвинула стул, присела.
- ты ничего не хочешь мне сказать?  Владимир смотрел как будто не в глаза, а в самый центр её мозга.
Она молчала.
- Всё правильно. Что тут говорить? Вот только как мы жить теперь будем, может, объяснишь?
- Я ушла от него, Володя, навсегда ушла. Мы с ним расстались.
- И этот самый «он» отправил мне на память это?
- Нет, он не мог, - Поля замотала головой, - не мог.
Она не верила в собственные слова.
Муж резко шагнул к ней, жёстко схватил за плечи, с силой тряхнул. Было видно, что он хочет её ударить. Пусть! Пусть. Так будет даже лучше. Тогда Володя хоть в чём-то будет перед ней виноват.
- Как ты, - проговорил он  почти шёпотом, - взрослая женщина…
Он снова тряхнул её.
- Как ты могла опуститься до этого?
Она никогда не видела мужа таким. Впрочем, чему ж удивляться? Он ведь тоже впервые в жизни увидел её в образе гетеры.
- Я влюбилась, так вышло.
Почему-то произнесённое вслух признание придало Полине силы и решительности. Она сбросила с себя руки мужа.
- Мне трудно это объяснить, но так бывает, знаешь? Настигло и всё.
Она поднялась. Что ни говори, любовь к Стасу было самым большим и ярким чувством в её жизни. Пусть даже и самым преступным.
- Влюбилась в такого подонка, который мог отправить эту мерзость твоему мужу?
Владимир снова ткнул в экран, на котором, впрочем, уже не было фотографии.
- Наверно, он очень страдал от разрыва. Я же говорю, мы расстались.
- Как его зовут? Где работает? Сколько лет?
Поле совершенно не улыбалось отвечать на его вопросы, особенно последний.
- не всё ли теперь равно? Мы больше никогда не увидимся.
У мужа зазвонил телефон.
- здравствуй, мама.
Через полминуты брови его поползли вверх, лицо стало неестественно белым. В его взгляде, обращённом на Полю, явно читалась плохо сдерживаемая ненависть.
- Мама звонила, - сказал Володя, отложив телефон, - уговаривает уйти от такой распутной жены. Она тоже получила фотографию.

А вскоре звонить стали без конца и ей, и мужу.
- Тут какой-то ублюдок твоё Фото прислал, - звонил друг её детства из Уфы. – А ты ничего, полька, отлично смотришься.
- плюнь и размажь, - констатировала коллега Ира. – Это же обычная зависть. Да многие ли из молоденьких соплюх могут похвастаться, что выглядят так, как ты в свои сорок четыре. Да на них и смотреть-то не будут, а тебя фотографирует ведь не баба же. Молодой поклонник, признайся.
Казалось бы, Ирина попала в точку, Но Полине от этого было нисколько не легче.
Когда одна из постоянных клиенток позвонила и сказала, что отказывается от её услуг, Полина уже не способна была на что бы то ни было реагировать. Всё, чего ей хотелось, - это умереть. Она поняла, что фото увидели все, кто на сайте «ВКонтакте» числится в списке её друзей.
Все!? Пол под ногами, показалось, встаёт дыбом.
- Сашка. Сашка! – закричала она во весь голос и только тут вспомнила, что сын ведь на шахматах.
Если он увидит эту гадкую фотографию, сына у неё не станет.
Полина плохо соображала, что делает. Полная отчаяния, боли, а ещё - ненависти, она выбежала на улицу.

Глава четырнадцатая

Виноват я, виноват / без суда и следствия, / ты смени свой строгий взгляд / на другие действия. / В море жизни я фрегат, / потерпевший бедствие. / Виноват я, виноват / без суда и следствия.
Ф. Киркоров

Она бежала так, как будто её преследовали, не обращая внимание ни на машины, ни на окрики прохожих.
Подонок! Подонок! Билась в её голове только одна мысль.
Она влетела в подъезд, не стала дожидаться лифта, помчалась по лестнице на десятый этаж. Нажала на кнопку звонка.
За дверью послышались шаги и голоса. Значит, он дома не один. Неважно.
В проёме открывшейся двери появился Стас.
- Полина.
Она не дала лживым, недавно ещё любимым глазам встретиться с её взглядом.
- Полина, я знал, что ты придёшь.
Стас шагнул к ней:
- любимая.
- Стас, - донеслось из глубины квартиры, а потом из-за его плеча выглянуло старушечье лицо.
Но Полине было это всё равно. Она размахнулась и от всей души влепила Стасу пощёчину.
Пока он приходил в себя, ударила ещё раз.
- Негодяй, подлец!
Бабушка Стаса закричала:
- Я вызову полицию.
- не надо, - ледяным голосом остановил внук.
- Поля, пойдём, поговорим.
Он втащил Полину в квартиру, толкнул в комнату. Она не сопротивлялась.
Стас запер дверь, повернулся к ней лицом.
Поля смотрела на него и её уверенность в его вине таяла, как снег под солнцем. Господи, да какие же могут быть сомнения? Он фотографировал её, и тогда же сказал, пусть в шутку, что если она его бросит, у него есть компромат, который он использует. Может, он и не собирался пускать эту фотографию в ход, но когда действительно понял, что она не вернётся, решил ударить. Её снова охватила ярость.
- как ты мог, Стас? Как мне теперь жить?
Слёзы полились из глаз Полины.
- Меня Увидели все…  в таком виде.
Полина плакала и чувствовала, как ей становится легче.
Стас подтянул компьютерное кресло, усадил Полину, сам стоял рядом и просто смотрел на неё. Потом произнёс:
- Я не понимаю, Поля, правда не понимаю, о чём ты говоришь. Что случилось? В чём ты меня обвиняешь?
- Я поражаюсь, как можно так притворяться. А фотография, которую ты разослал всем моим друзьям «ВКонтакте»!
Он отпрянул от неё так, как будто его с силой толкнули.
- ты в своём уме? За кого ты меня принимаешь?
Он выглядел по-настоящему рассерженным, но и она в этот миг уже пересилила эмоции и была способна рассуждать здраво.
- Фотографию, там на заливе. Где я без одежды, не сама же она разослалась всем моим знакомым.
В этот момент на телефон пришло сообщение из ВКонтакте.
Если оно от кого-нибудь из тех, кто тоже получил эту фотографию, я ткну его этому отморозку в лицо. В бешенстве подумала Поля.
Ну конечно, одноклассник.
«Поля, позвони мне. Надо поговорить».
С этим Даниилом они не общались уже лет пять, а до этого пересекались лишь на встрече одноклассников. Иногда поздравляли друг друга с Новым годом. После того ужасного случая в школе с Даниилом у неё были связаны тяжёлые воспоминания. Она положила телефон, решив, что говорить ей с ним не о чем. Но Даниил почти сразу позвонил сам. Она ответила холодно:
- Привет, Даня.
- Ну привет, одноклассница.
- Хочешь, угадаю, почему ты звонишь? Ты тоже получил ту мерзкую фотографию и спешишь мне посочувствовать и, может быть, ещё сказать, что я неплохо выгляжу нагишом для своих лет.
Полина говорила и смотрела на Стаса. С его лица можно было писать сейчас иллюстрацию к борьбе всех мыслимых человеческих чувств разом.  Ничего, пусть полюбуется на дело своих рук.
- Полька, да чёрт с ним, с фото, - заорал Даниил, - ты в курсе, от чьего имени оно рассылается?
Она не сомневалась, что Стас разослал её изображение от своего имени, но только когда одноклассник спросил об этом, ей пришло в голову, что Стас, скорей всего, создал другой аккаунт и отправляет ту гадость под псевдонимом. Каким? Да не всё ли равно.
- Не в курсе, но не думаю, что это так уж важно.
- в самом деле? А меня вот передёрнуло. Какое-то издевательство над памятью хорошего парня.
- О чём ты, Даниил?
- В том-то и дело. Кто-то рассылает твою фотку под псевдонимом Женька Зимородок, представляешь?
В глазах у Полины потемнело. Мобильник выскользнул из рук.

Глава пятнадцатая

Ехать бы в общем потоке, / правила все соблюдая. / Этому рокеру Роки / жить бы, горя не зная. / Только израненной птицей / мать упадёт на пороге… / Юный самоубийца, / рокер по прозвищу Рокки.
В. Асмолов

Неужели она потеряла сознание?
Получается, что да. Потому что совершенно не поняла, в какой момент оказалась стиснутой в объятиях Стаса.
- Полечка, всё хорошо. Не переживай. Я с тобой.
Он нежно прижимал её к себе и целовал в макушку, как маленькую девочку.
Телефон зазвонил снова.
- Не отвечай. Наверно, это опять этот, из-за которого ты расстроилась. Плюнь, расскажи, что случилось.
Но Полина высвободилась и всё-таки ответила.
- Полька. Ты жива там?
- да, Даниил, всё в порядке. Я просто…
- Я представляю, что просто. Сам был ошарашен. Что за сволочь от Женькиного имени распространяет такие фотки?
- Не знаю, - прошептала Полина. Потом набрала полную грудь воздуха и сказала уже твёрдо, - но выясню, не сомневайся.
Она нажала на отбой и повернулась к Стасу.
Всё тот же красивый, влюблённый, переживает за неё.
- Откуда ты знаешь про Женю Зимородка, Стас?
Он непонимающе смотрел на неё.
- Не получится отвертеться. Кроме тебя, никто не мог отправить это чёртово фото.
- У тебя оно есть в полученных сообщениях?
- Нет, откуда. Его прислали не мне, а всем, кто состоит в списке моих друзей. А что?
- Думаю, может, можно как-то вычислить отправителя. Да и на фото хотел бы посмотреть. Может, это другая фотография.
Полина грустно усмехнулась.
- Нет, это та самая фотография. Ты не поверишь, но я не так часто фотографируюсь на берегу финского залива в чём мать родила.
- Но ты сама эту фотографию видела? Которую рассылают?
- Да, муж дал мне полюбоваться.
Стас взял свой смартфон, через несколько мгновений протянул Полине.
- Посмотри, пожалуйста, ты уверена, что это то же фото?
Поля бросила взгляд на экран. Зажмурилась. Снова посмотрела. Абсолютно точно, это была другая фотография. На той, которую показывал ей муж, сразу бросалось в глаза её обнажённое тело и сфотографировано оно было как бы сбоку. А на снимке, который она разглядывала сейчас, фотограф хотел передать замутнённый желанием, счастливый взгляд, улыбку, приглашающую к поцелуям. И лишь после этого обращал на себя внимание факт наготы позирующей.
Полина отдала ему телефон. Пожала плечами:
- Ну и что? Ты наверняка сделал не одно фото.
- Не одно, но оставил лучшее. Остальные удалил. И я не рассылал ничего, Полина. Ну как мне тебя убедить. Ни один нормальный мужик не будет добровольно делиться принадлежащей ему женской красотой с другими.
Он опустился на корточки, положил голову ей на колени.
- чем тебе поклясться?
А ей уже не нужны были клятвы. И без того уже поверила.

К Жене Феклистову кличка Зимородок прицепилась ещё в седьмом классе.
Учительница по биологии, Тамара Петровна, которая в тот год стала их классной руководительницей, когда перечисляла осенних именинников, ошиблась.
Что до именинников, это учительница предложила ввести традицию - отмечать в конце каждого сезона дни рождения тех, кто родился в последние три месяца. Вот среди осенних-то и назвала Женю.
- Я не осенний, я зимородок, - громко выкрикнул Женька.
Ребята засмеялась. А Тамара Петровна, дождавшись тишины, объяснила:
- На самом деле, ребята, птица зимородок получила своё имя не потому, что родилась зимой. Это небольшая неточность. А потому, что выводит птенцов в земле. Понимаете, зимородок производное не от слова «зима», а от слова «земля».
Класс слушал, не возражал, а к Женьке с тех пор намертво приклеилось прозвище Зимородок.

Когда это началось, Полина не могла точно сказать, но где-то к середине восьмого класса Женя уже не скрывал, что без памяти в неё влюблён.
Он стал неотвязно преследовать её. В школе не отходил ни на шаг. Писал глупые записки. Если поначалу содержание этих посланий было сдержанным, с предложением крепкой дружбы, то позже смысл их стал откровенно любовным.
«дорогая, милая, мечтаю о тебе, люблю».
Однажды бойкая рыжая девочка Лиза перехватила записку Женьки, вышла к доске и громко прочитала:
«Полина, нежное моё солнышко, я живу и согреваюсь только мыслями о тебе».
Женька покраснел и выбежал из класса, хлопнув дверью. Полина же подошла к Лизе и, глядя ей в глаза, назвала дурой.
По большому счёту Полю не сильно волновали смешки и перешёптывания одноклассников. Если бы Женька ей нравился, легко наплевала бы на все подначки. Но в том-то и дело, что Зимородок был ей совершенно безразличен. Нет, он был вполне симпатичным парнем, с каштановыми вьющимися волосами и большими зелёными глазами. Но Поле казался слишком простым, понятным. Да и какие могут быть причины того, что нам кто-то нравится, а кто-то не нравится.
Первую любовь своего одноклассника она воспринимала отстранённо. Как будто эта любовь была направлена не на неё. Относилась к Жене уважительно, даже с сочувствием, но все предложения сходить погулять или в кино вежливо отклоняла.
Так продолжалось два года. Влюблённость Зимородка становилась всё навязчивей. Полина уже нередко ловила себя на раздражении по отношению к этому во все глаза смотревшему на неё парню. Однажды за Полиной попытался ухаживать мальчик из параллельного класса. Артём зашёл за ней, чтобы пойти гулять. На улице к ним подошёл Зимородок. И больше не отошёл. Так и ходил с ними.
Полина злилась, Артём тоже явно нервничал. Но отвязаться от третьего так и не удалось.
В конце концов Поля решила идти домой. Провожать вызвался Женька, Артём только стоял и растерянно смотрел им вслед. После этого он потерял для Полины всякий интерес.
Женька же перед тем как попрощаться, сказал сквозь зубы:
- С другим ты будешь только через мой труп.
Это был первый раз, когда Полина всей душой ненавидела своего поклонника.
К концу десятого класса Полина постоянно была на взводе. Предстояли выпускные экзамены, а тут ещё, как нарочно, её родители стали часто ссориться. Отец пил, мать грозила разводом. Полина чувствовала себя между двух огней. Родители всегда были для неё неделимым целым.
Однажды отец явился домой поздно, что называется на бровях. Мать глотала валидол, плакала, а потом вытерла слёзы и стала собирать вещи. В тот же вечер мать  заявила, что уходит к другому мужчине.
Слова были адресованы отцу, но тот быстро уснул, а Поля не сомкнула глаз до утра. Она знала мать, знала, что никакого другого мужчины в её жизни нет и подавно. Но и слепой не была– Мать Полины в свои сорок могла поспорить с любой фотомоделью: фигура, волосы, прекрасный цвет лица. Мужчины не пропускали её взглядами.
А вдруг и правда их такая счастливая прежде семья разом разлетится на части.
На первых трёх уроках учителя Полину не спрашивали. Зато на четвёртом учитель истории, вызвал к доске.
Поля, хоть и не подготовилась, историю знала неплохо. Собиралась с мыслями, перед тем как ответить. И тут Женька, который сидел за первой партой, шёпотом начал подсказывать.
Невольно Поля стала прислушиваться и повторять.
Учитель прервал на полуслове. По паре получили оба.
В другое время она бы, конечно, расстроилась, но слишком близко к сердцу не приняла. В конце концов, оценка - это только оценка, а Женька ведь хотел как лучше.
Но в этот раз, когда после истории Женька подошёл к ней и попытался заговорить, на Полину накатила необоримая волна раздражения, в глазах потемнело.
- Отвяжись от меня, идиот, - закричала Поля. – От тебя у меня одни неприятности. Не смей больше ко мне приближаться. Уйди из моей жизни.
Полина забыла бы всё это давным-давно. И двойку ту вполне заслуженную, и свои злые, несправедливые слова. Забыла бы испуганный, удивлённый взгляд зимородка.
Если бы к вечеру того же дня к ней не зашёл Данька, лучший Женькин друг.
Дверь ему открыла мама. После бурного примирения с отцом она пребывала в прекрасном расположении духа.
- Полечка, к тебе.
Даня рванулся, едва увидев Полину. Не закричал, тихо процедил сквозь зубы:
- Из-за тебя всё. Радуйся теперь.
- Что случилось?
- Женька под грузовик бросился.
- Женя попал под машину?
Поля еле шевелила губами. Такой формулировкой она ещё старалась отвести беду. Отвести от себя. Какая же эгоистка!
- Говорят, что именно бросился, дождался  КАМАЗа и побежал.
- Он… - как заставить себя спросить о главном?
- Пока жив, - понял её Даниил. Развернулся и пошёл прочь.
У себя в комнате Полина опустилась прямо на пол, прижалась спиной к стенке.
Решила твёрдо: если Зимородок выживет, она будет с ним всю оставшуюся жизнь. Что бы ни случилось, только с ним.

Через неделю Женьку зимородка хоронили всем классом.
Полина ловила на себе осуждающие взгляды одноклассников. В какой-то момент к ней подошёл пожилой мужчина, которого она видела среди родственников Женьки. Подумала, дедушка.
Он остановился перед ней почти вплотную, сказал только одно слово:
- ты?
Сказал так, что у Поли по спине побежали мурашки.
- Что – я?
Но он уже отвернулся, отошёл.
Лишь позже она узнала, что это был отец Женьки.

В тот год Поля не стала поступать в институт. Тогда же родители навсегда перестали ссориться. Прошло столько лет. Полина давно замужем, у неё растёт Сашка. Страшная история с Зимородком для многих ушла в прошлое, кроме, конечно, тех, для кого не могла уйти.
Но кто же настолько ненавидит её, чтобы пойти на такой шаг? Попытаться сломать ей жизнь от имени давно погибшего Женьки.
Она снова подняла внимательные глаза на Стаса.

Глава шестнадцатая

Я за соломинку держусь. / Я верю, что сюда вернусь. / Но вот беда, за тем столом / Сидят не те, с кем я знаком.
Старое кафе, верные друзья, / ничего забыть нельзя, / проходят дни, проходят дни. Старое кафе, верные друзья, / по глади будничной скользя, / как корабли, ушли они.
М. Шуфутинский

Стас осторожно сжимал руку Полины.
- Всё это, конечно, хреново, но, пожалуйста, постарайся поверить, что я никакого отношения к этому не имею.
Полина вздохнула:
- Я, наверно, набитая дура, но почему-то верю тебе.
Он сильней сжал её ладонь:
- Спасибо, Поля. Я представляю, Чего стоит тебе это доверие. И всё-таки совсем не понятно, как эта фотография могла попасть в социальную сеть.
- Стас, скажи мне честно.
Он поднял на неё вопросительный взгляд.
- Я не рассержусь, но мне нужна правда.
Стас ждал.
- Кто-нибудь, кроме тебя, мог видеть эту фотографию на твоём телефоне?
- Нет, конечно. Кто мог видеть?
Вот сейчас точно что-то было не так. Ответил слишком поспешно, да к тому же, отвёл глаза.
- Пожалуйста, Стас. Мне нужно знать, кто это сделал. Нужно, чтобы жить дальше.
- Понимаешь, не конкретно эту фотографию, а все твои фото на телефоне я показал Серому.
Полина судорожно вздохнула.
- Это кто?
- это мой лучший друг. Живёт здесь, неподалёку. Он тоже фотограф.
- Твой ровесник?
- На несколько лет старше.
Мне было очень плохо, Поля, когда ты ушла. А Серёга зашёл, стал спрашивать, что со мной.
- И ты показал меня в неглиже.
- да я, честно говоря, и не подумал про эту фотография. Я хотел, чтобы он тебя увидел. Чтобы понял меня. Как мужик и как фотограф. Полина!
Стас взял её за плечи, твёрдо посмотрел в глаза:
- Про Серого не думай. Он не мог.
- Всё-таки скажи его фамилию.
- Маркелов.

Дома Полина накормила Сашку наскоро приготовленным ужином. Бросила по мискам еду Бертрану и Алисе. Помыла посуду и ушла в свою комнату. Сама есть она была не в состоянии. Кроме того, боялась встретить взгляд сына. Вот он посмотрит на неё, как на оборотня, на женщину, которую столько людей увидели в непристойном виде.
Пусть ничего изменить уже нельзя. Но по крайней мере она должна узнать, кто питает к ней такую сильную неприязнь.
В списке друзей Стаса ВКонтакте она без труда нашла Сергея Маркелова.
Посмотрела фотографии. Ничего особенного. Обычный мужчина за тридцать. Явно хороший семьянин. На многих фото он был снят с миловидной женщиной и двумя белокурыми девочками близняшками.
Список родственников тоже был ничем не примечателен. Похоже, Сергей не имел братьев и сестёр. Отец - Маркелов Сергей Сергеевич.
Полина хмыкнула. Как видно, имя Сергей у них родовое. А у последнего Сергея вот пожалуйста, две дочери. Хотя, кто сказал, что у него не будет ещё детей?
Мать. Как хорошо, что сейчас буквально все регистрируются ВКонтакте или Одноклассниках.
Даже её, Полины, родители недавно решились создать свой аккаунт в социальных сетях.
Виктория Ивановна Маркелова.
Полину как будто подбросило. Подумала, что ошиблась. Наверно, зарябило в глазах.
Нет, после фамилии Маркелова была указана девичья фамилия матери Серого: Феклистова.

Совпадение? Бывают же однофамильны. Полина ещё немного посмотрела профили родственников Сергея Маркелова и ей без труда удалось выяснить, что Женя Зимородок приходится, точнее, приходился  двоюродным братом Сергея, лучшего друга Стаса.
И что?
Трагедия с Зимородком произошла почти тридцать лет назад. Сергею тогда было всего шесть лет. Мог ли он решить отомстить ей за своего брата? Нет, это какая-то нелепость. Скорей всего, обычное совпадение.
Дрожащими пальцами Полина ввела сообщение:
«Здравствуйте. я знакомая Станислава Бронина. Меня зовут Полина. Хотелось бы с вами встретиться по личному делу. Укажите место и время.»
Он ответил сразу.
«К вашим услугам. Устроит ли вас кафе «Кунак»? Сегодня в 7 вечера.»
«Вполне».
Полина не подозревала, где находится это кафе, но подумала, что Гугл её не подведёт.
«на мне будут белые джинсы» - написала она вдогонку.
«Я знаю, как Вы выглядите»
Хорошо, что он не мог видеть, как полыхнули у Полины щёки. Ну конечно, он же видел её фото.

Сергей оказался скромным, интеллигентным на вид мужчиной. Ничего особенного. Такие взгляд не притягивают.
Полина пила кофе мелкими глоточками, не зная, как начать разговор.
- Я могу быть вам чем-то полезен? – не выдержал наконец её визави.
Она представила этого рафинированного интеллигента в компании её слегка сумасшедшего Стаса и улыбнулась. Почему-то стало легче.
- Я знаю, что Стас показывал вам мои фотографии.
Сергей пожал плечами:
- В этом нет ничего из ряда вон выходящего, мы оба увлекаемся фотографией.
Полине не понравились его слова. Она для него явно была всего лишь моделью для портрета.
- Сергей, там были фотографии личного свойства.
Он снова пожал плечами:
- Я помню.
Полнейшее безразличие. Или он просто так хорошо собой владеет?
- Серёжа, я знаю, что Евгений Феклистов был вашим двоюродным братом, сыном Вашего родного дяди.
Вот сейчас он удивился, буквально впал в ступор. Смотрел на неё так, как будто она неожиданно начала декламировать тибетское заклинание.
- простите, Полина, я что-то не улавливаю. При чём здесь мой двоюродный брат.
Что ж, я помогу тебе, подумала Поля.
- Вы слышали, что Женя покончил жизнь самоубийством из-за одноклассницы?
- Мама мне рассказывала. Сам я мало что помню. Когда это случилось, мне было только шесть лет.
Он грустно улыбнулся:
- Зато, когда стал подростком, мама всегда боялась, что я сильно в кого-нибудь влюблюсь.
- Понимаю Вашу маму.
- Да я и сам встревожился за Стаса, когда увидел, что он увлечён не в меру.
- И что, вы решили положить этому конец? Или отомстить за своего брата?
Нет, конечно. Ответила Полина сама себе. За брата он мстить и не думал. Чушь это. А вот отвадить меня от друга человек, выросший в семье, где боятся влюблённости, вполне мог.
Сергей поднялся.
- Простите, Полина. При всём уважении, мне не понятен наш с вами разговор. С самого начала было видно, что вы хотите в чём-то меня уличить. Но я ровно ничего плохого вам не сделал, кроме, пожалуй, того, что действительно советовал Стасу поскорей вас забыть.
- Серёжа, простите, пожалуйста. Не обижайтесь. Я просто хочу знать правду. Давайте закажем ещё кофе и поговорим.
За новой порцией кофе Поля неожиданно для себя рассказала Сергею всё. Начала с того, как влюбилась в Стаса, как поехала с ним в Петергоф. Потом, как получила сообщение Сашки и твёрдо решила со Стасом расстаться.
- Понимаете, до того, как я узнала, что фото рассылается от имени Жени, была уверена, что это сделал Стас.
- Значит, вы просто не достаточно успели его узнать. Стас никогда на такое бы не пошёл.
- А потом я узнала от Стаса, что фото видели Вы, и когда выяснилось, что вы родственник погибшего Жени, подумала…
Сергей улыбнулся:
- Ну, то, что вы подумал, на меня, не страшно. Меня-то вы точно знаете недостаточно.
- Я уже просто не знаю, что думать, Сергей.
- Мне действительно жаль, Поля, - в первый раз в нотках его голоса зазвучали мягкость и даже симпатия, - но, поймите, пожалуйста. Как бы ни сочувствовал я судьбе Жени, проникнуться его историй до такой степени, чтобы мстить женщине через столько лет, - это, извините, слишком.
Полина вздохнула, закрывая лицо руками:
- Но кто-то ведь мстит.
- вы уверены? Не может быть такого, что кто-то, кто в курсе про случай с Женей, узнав о Ваших отношениях со Стасом, просто захотел попортить вам кровь? Может быть, муж таким образом пытается удержать Вас в семье.
Полина покачала головой:
- Нет, Володя точно не мог. Хотя, если честно, я уже ни в ком и ни в чём не уверена.

Глава Семнадцатая

Трудно поверить, что боль отпустила, / и вот бреду я по горло в снегу. Ё боль отпустила, но что это было, / я никому рассказать не смогу.
М. Распутина

Они вышли из кафе.
- Вас проводить? – спросил Сергей.
- Не нужно. Я недалеко живу.
Он не стал настаивать.
- Рад знакомству, Полина. Знаете, я теперь понимаю Стаса. Вы, действительно, очаровательная женщина. Надеюсь, что всё у вас наладится. Искренне вам этого желаю.

По дороге к дому Полина думала о странностях судьбы. Со Стасом они познакомились совершенно случайно. И тут выясняется, тоже случайно, что его лучший друг связан кровным родством с тем, кто много лет назад любил её, Полину. Или всё-таки их знакомство со Стасом не случайность?
Поля достала из кармана телефон. Набрала номер Стаса.
- Полечка, как ты?
Голос тёплый, заботливый.
- Стас, а не могла твоя бабушка сделать такое с фотографией? Ты для неё свет в окошке, а тут какая-то оторва…
У него очень красивый смех, подумала Поля, Слушая, как Стас буквально заливается в трубку.
- поля, извини, я понимаю, что случай не смешной, но бабушка…
Он снова засмеялся.
- Прежде всего, она не смогла бы найти в моём телефоне твои фотографии. Рассылать же их ВКонтакте… Я сильно сомневаюсь, что она знает о такой возможности.
И уж, конечно, она не знает о Зимородке. Мысленно добавила Полина, ругая себя за такое дурацкое предположение.

В дверях квартиры её встретил только Бертран.
- С тобой гуляли, Бертраша? А где все?
- С ним гуляли, - из комнаты появился Володя, - а Сашка, если помнишь, по вторникам всегда на шахматах.
Что-то в лице мужа остановило её слова о том, что у неё просто вылетело из головы, что сегодня вторник.
- Поешь, Полина. А потом поговорим. Хорошо, что ты пришла раньше Сашки. Я не очень на это надеялся, если честно.
Если бы поля и думала о еде, то слова мужа, его сарказм от аппетита не оставили и следа.
А чего она хотела? Чтобы та кошмарная история забылась в течение нескольких дней?
- Я не голодна.
Она остановилась в дверях их с мужем комнаты, как будто чья-то жёсткая рука толкнула её назад.
Посреди комнаты лежал раскрытый чемодан с уже упакованными вещами.
- Ты куда-то едешь?
Она спросила лишь для того, чтобы не молчать. Ответ ей был известен.
- Я ухожу, Поля. Я не могу так больше. Извини.
он говорил быстро. Словно торопился избавиться от груза недосказанности.
– Я думал, что справлюсь, но переоценил свои силы.
- А как же Саша?
Муж дёрнулся. Было ясно, что она коснулась самого больного, самого трудного.
- Сын не должен страдать из-за нашего разрыва, Полина. Мы оба обязаны сделать всё возможное, чтобы избавить его от этого.
- Он в любом случае будет страдать, ты же сам это знаешь.
Она поняла, что брякнула не то, когда в глазах мужа мелькнула уже знакомая ненависть.
- Неужели? Какая ты умная у нас, оказывается.
Да ещё и заботливая, трепетная мать. Ты же ведь тоже понимаешь, что мне или тебя надо выгонять из квартиры, или уйти самому. Тебя не выгоняю. Но только потому, что знаю - Сашке ты нужней. У меня работа, командировки. Сын меня не потеряет. Я буду жить у матери. Мы будем видеться так часто, как это возможно.
Ей показалось, что сейчас он готов был заплакать.
- Володя, Володенька.
Поля подскочила к мужу, протянула руки.
- Прости меня, пожалуйста. Я понимаю, как больно тебе. Противно. Я не знаю, как это со мной случилось. Ведь это в первый раз и в последний, поверь мне.
Вот сейчас улыбнётся, шагнёт к ней и всё снова станет как раньше. Они уедут в Эстонию. Она забудет Стаса, он - её. И эта жуткая история с фотографией забудется, как страшный сон.
Муж, как бы загораживаясь, выставил вперёд руки, сделал шаг назад.
- Не надо, Полина, пожалуйста. Ты сама знаешь, что не забудешь его. Ты для этого слишком цельная женщина. А я не могу держать жену в объятиях и вспоминать… Это… Ты на той фотографии такая, какой в жизни я тебя ни разу не видел.
- Володя, прости меня, - она плакала как маленькая девочка, которую наказывают за серьёзный проступок.
Ей и правда было очень страшно. Муж уходит. Она, как бы виновата ни была перед ним, не была готова к такому повороту.
Владимир подошёл к столу. Резким движением взял телефон.
Он что-то искал, быстрыми неверными движениями. Сбивался, чертыхаясь.
- Посмотри ещё раз, Поля. Ты ведь только один раз взглянула, а я каждый день смотрю. Да ещё постоянно думаю, что тебя в таком виде видели все наши знакомые.
Смотри, не отводи глаз.
Поле было жутко. Уже даже хотелось, чтобы муж ушёл. Безусловно, эта история с фото доконала его. Муж держал перед её глазами телефон с той злополучной фотографией на экране.
- Смотри.
- Я смотрю, - тихо прошептала она.
Полина и правда смотрела. Смотрела во все глаза. Да, это была она. В абсолютно непристойной позе.
Она видела эту фотографию второй раз. Володя прав. Позируя Стасу, она была счастлива и горела таким желанием, какого никогда, совершенно точно никогда она не испытывала с мужем. Но главное было в другом. Внимательно изучив снимок, она окончательно убедилась, что Стас не мог её сфотографировать под таким углом. Сбоку. Это сделал кто-то другой. Кто?

Саше она сказала, что бабушка не очень хорошо себя чувствует и поэтому папа поживёт пока у неё. Мало ли, помощь понадобится.
- А мы пока побудем вдвоём, сынок. Мы же справимся?
Поля поймала себя на том, что заискивающе заглядывает сыну в глаза.
Про ту гадостную фотографию он  не спрашивал. Неужели тот, кто от имени Жени Зимородка рассылает её фото, всё-таки пощадил ребёнка.
О чём это могло говорить? О том, что кто-то ненавидит её сильно, но не настолько, чтобы ударить и её сына.
Она позвонила Стасу.
- Завтра после работы надо встретиться.
Голос её не предполагал и тени флирта. Он это почувствовал, ответил в тон, коротко:
- Хорошо, Полина.
- В пять часов вечера жду тебя на входе в парк.
- Я приду.
Она отсоединилась, не прощаясь.

К концу рабочего дня Полина с досадой обнаружила, что ни о чём другом не думает, кроме предстоящей встречи. Ей казалось, что в последнее время свалившиеся  на неё переживания начисто убили в ней все чувства, и волнение, которое она сейчас испытывала, представлялось неуместным, даже кощунственным. Сейчас главное разобраться, что происходит. Понять, кому понадобилось её так опозорить. Хотя... Собственно, зачем? Вдруг с удивлением подумала Полина. Ну, узнает она, кто этим занимается, и что дальше? Мстить она точно не будет. Это не её стиль жизни. А тогда зачем?
И тут она как будто встряхнулась внутренне. Как это «зачем»? Если она не узнает правду, каждый знакомый будет казаться ей потенциальным врагом.
Ведь если она права и фотография, рассылаемая от имени Зимородка, не из телефона Стаса, значит, что получается?
А то и получается. Она не каждый день позирует в образе гетеры на берегу моря. Это был единственный случай. Выходит, что кроме Стаса, в тот момент её фотографировал кто-то ещё.
Она вздрогнула, вспомнив, что как раз в тот момент ей показалось какое-то движение за деревьями.
Господи, неужели там стоял кто-то, кто, как и Стас, снимал её голой?
Но кто? Кто мог быть третьим? Кто выследил их и кто знал историю с Зимородком?
Может быть, Сергей прав насчёт мужа? Она вспомнила бешеные глаза Владимира. Кстати, сын фото точно не видел. Кто ещё мог бы пожелать оградить от боли Сашу, кроме собственного отца?
Нет, муж тоже жертва. Он сам страдает.

Подходя к парку, Полина увидела Стаса. Сейчас она подойдёт, холодно попросит ещё раз показать фотографию и уйдёт, чтобы больше никогда уже с ним не встречаться.
Стас смотрел в другую сторону. Полина сперва не поняла, но потом сообразила. Он фотографировал. Полина подошла ближе. Это была чайка, держащая в клюве довольно крупную рыбу.
Поля решила не мешать. Просто стояла и наблюдала.
Чайка улетела. Стас повернулся и увидел её.

Нет, они не целовались. Они просто стояли, тесно прижавшись друг к другу.
- Я так устала, Стас, от всего этого. Я так устала.
Она плакала без слёз, уронив голову ему на плечо.
- Я понимаю, Полечка. Если бы ты знала, как я соскучился.
Полина осознавала отлично, что и объятия эти, и слова не нужны, запретны. Но у неё было чувство, как будто только здесь, ощущая его тепло, его руки, она находится на своём месте. Неужели Володя прав и ей никогда не избавиться от чувства к Стасу?
Полина отстранилась.
- Я же вообще-то по делу.
Он вздохнул:
- Знаю. Если хочешь, пойдём ко мне.
Тут же уточнил:
- Чтобы удобней было разговаривать.
Полине очень даже хотелось пойти к нему и не для разговоров. Именно поэтому она решительно отказалась.
- Стас, покажи мне, пожалуйста, фотографию.
- Какую? Знаешь, я как раз сейчас сфоткал чайку. Она прямо у меня на глазах вытащила из волн залива рыбину, вот такую.
Какой же он ещё юный, увлекающийся, подумала Поля, ощущая внутри почти физическое тепло.
- Я говорю о ТОЙ фотографии.
Она сделала упор на слове «той». Стас сразу стал серьёзен. Понял. Не задавая больше вопросов, отыскал в телефоне фото, протянул ей.
Полине оказалось достаточно одного взгляда, чтобы понять, она не ошиблась. Фотография Стаса выглядела эротичной, но не откровенно пошлой. Тот, кто рассылал фото, сделал снимок со стороны, причём уловил момент, когда Полина приняла особенно шокирующую позу.
Поля не отрывала взгляда от экрана телефона, невольно залюбовавшись собой. В этот момент она ощущала зависть к той минуте, когда Стас её фотографировал на берегу Финского залива. Здесь, на фотографии она безоговорочно, бесстыдно счастлива.
- Другая?
- Да, здесь я другая, - как сомнамбула ответила Полина.
- я имею в виду, фотка другая? Но ведь такого не может быть.
- Там был кто-то ещё, кроме нас.
Полина пыталась держать себя в руках, но её снова стала бить дрожь.
Стас положил руку ей на плечо, но Поля резко её отбросила.
- Не надо, Стас. Извини, я пойду.
Стас  удержал её.
- Родная, может быть, ты слишком большое значение придаёшь этим фотографиям?
Он осторожно привлёк её к себе.
- Нам просто кто-то завидует.
- Нет, меня кто-то ненавидит до такой степени, что готов оставить и без семьи, и без работы.
- Но я у тебя буду всегда.
Она снова испытала предательское желание простоять так с ним всю оставшуюся жизнь.
- Извини, Стас. Для меня сейчас главное сохранить сына. Володя ушёл от меня.
- Значит, не любит. Я бы не ушёл.
Какой он ещё всё-таки пацан.
Она сделала шаг назад.
- Пойми, пожалуйста, что мне плевать, любит или нет. У нас ребёнок, который не должен страдать из-за нас. Это у тебя по малолетству одна любовь на уме, а есть вещи гораздо важнее, представляешь?
Она кричала, а он с удивлением смотрел на неё.
Полина развернулась и пошла прочь.
Только пройдя несколько метров, поняла, что Стас не стал её догонять. И сама разозлилась на себя от того, какое разочарование испытала.

Полина быстро шла, не глядя по сторонам.
- Добрый день, Поля!
Она вздрогнула. Перед ней стояла Ольга. Как всегда, ухоженная, стильная.
- Здравствуйте, Ольга.
Полине очень не хотелось вступать в разговор с кем бы то ни было, а с Ольгой, бывшей подругой Володи особенно.
- У вас всё в порядке, Полина? Может быть, нужна помощь?
Она смотрела на Полю своим обычным проницательным взглядом.
Интересно, она уже в курсе, что у Полины далеко не всё в порядке?
- Всё прекрасно, просто немного замоталась. Наверно, весенний авитаминоз.
- Я хотела записаться к вам на перманентный макияж.
Получила ли она то фото? Хотя, если его рассылали по списку контактов, то не получила. Ольга, хоть и является её постоянной клиенткой, в друзьях не состоит.
- На выходные?
- да, если можно.
- Я посмотрю, когда у меня по графику свободное время и вам перезвоню.
Они вежливо распрощались.

Полина шла и думала об Ольге. Первая любовь её мужа была из тех женщин, чья внешность сразу бросается в глаза. Чувствуется, что она знает себе цену, но при этом в ней нет ни капли заносчивости. Ольга кажется собранной, ответственной, женщиной, на которую всегда можно положиться. Вот уж Ольга наверняка не позволила бы себе потерять голову от мальчишки.
Ольга. почему она раньше о ней не подумала. Много лет назад они расстались с Володей по обоюдному согласию. Но потом, когда встретились случайно в салоне, кто поручится, что интерес Ольги к Владимиру не вспыхнул с новой силой? Вот и решила сместить соперницу. Но Зимородок. Ольга не могла о нём знать. Да почему же не могла?  Сама себе возразила Полина. Господи, да тот же Володя мог рассказать.
Полина не заметила, как оказалась у проезжей части. Тяжесть на душе была такая, что, казалось, избавься она от неё, взлетит.
Машины, люди. Вот переходят дорогу две девочки подростка. Вот совсем рядом проехал велосипедист. Они все кажутся довольными, счастливыми.
А жизнь Полины рушилась на глазах. Кажется, грохот обломков и пыль, летящую из всех трещин, должны слышать и видеть окружающие. Но окружающим не до неё. И это совершенно справедливо. Они ведь не убегали, бросая родных, на свидание, не предавали самых близких людей. И уж, конечно, не позволяли никому себя фотографировать как продажные женщины.
Всё это сотворила со своей жизнью только она, Поля. И вот теперь давно погибший мальчик, погибший, кстати, по её вине, призывает её к отвечу. Все эти счастливые люди вокруг никого не толкали под колёса грузовика своей грубостью, нечуткостью.
Грузовик. Как удачно, что именно в этот момент она глянула влево.
Полине вдруг стало легко. Как будто кто-то показал ей путь. Ты этого хочешь от меня, Женька Зимородок? Я не смогла полюбить тебя и ты погиб. А теперь я полюбила по-настоящему того, кого любить не следовало. И ты пришёл забрать меня той же дорогой, какой ушёл сам.
Она уже отчётливо видела огромные колёса. как заворожённая смотрела на приближение грузовой машины. Ещё секунда. Как это сделать правильно? Мелькнула мысль. Надо было разбежаться, или сейчас нужно просто упасть на дорогу перед машиной? Как это сделал  Зимородок? Он, говорил Даня, дождался КАМАЗа.
- Поля, Вам нехорошо?
Ольга обхватила её за плечи и мягко оттеснила от шоссе.
Грузовик проехал мимо. Полина дрожала. Она с ясностью поняла, что если бы не Ольга, она сделала бы это. Хорошо если сразу до конца. А если бы осталась зависимым от других инвалидом! Что тогда?
- Идёмте, Полечка, идёмте. Не зря я за Вами побежала. Вижу, человек не в себе. Идёмте.
Полина не спрашивала, куда? Просто покорно дала себя увезти от своего собственного безумия.

Глава восемнадцатая

Спи, моя крошка, мой птенчик пригожий, баюшки-баю-баю. / пусть никакая печаль не тревожит / детскую душу твою.
Ты не увидишь ни боли, ни муки, доли не встретишь лихой. / Спи мой воробышек, спи, мой сыночек. Спи мой звоночек родной.
А. Герман

- Как можно жить после этого, Оля? Если все знакомые теперь меня презирают. И правильно делают.
Они сидели в небольшой, но уютной кухне Ольгиной квартиры. Перед ними стояла на добрую половину опустошённая бутылка коньяка. Блюдце с кружочками апельсина и лимона, тарелка с аккуратно нарезанными сыром и колбасой, открытая коробка шоколадных конфет, почти не тронутая.
Вот уже час Полина изливала душу этой совершенно чужой ей женщине, зачем-то вмешавшейся, спасшей от страшной ошибки.
- Жить всегда есть для чего, Полечка.
На «ты» они перешли ещё по дороге. Когда у одной съезжают мозги, а другая старательно их вправляет, не до церемоний.
- Ты ведь не знаешь, Оль, что я наделала.
- Ты о фотографии? Прямо не знаю. Всё я знаю. Слухами земля полнится. Но разве в этом дело?
- А в чём?
- А в том, что нет у тебя проблемы, понимаешь? Настоящей проблемы просто нет. Ну, подумаешь кто-то разослал фотографию красивой женщины.
- Ну да, порно-шоу среди знакомых. А у женщины, к слову, семья. Была.
- Что значит «была»?
Конечно, откуда ей знать, что Володя от неё ушёл. А надо ли говорить? Впрочем, в Оле, такой отзывчивой, искренне сочувствующей, трудно было предположить злорадство.
- Володя ушёл от меня. Сказал, что не может с этим жить.
Ольга пожала плечами:
- А сын? Разве про сына можно сказать, что он был?
Полина поёжилась. Действительно, как могла она забыть о своём мальчике? Нет, нет, не забыть, а предположить, что он легко сможет обойтись без неё.
Перед уходом Поля порывисто обняла Ольгу.
- Спасибо.
- Ты заходи, или звони.
Полина кивнула.
- Ты тоже.

Пересмотр ценностей – это хорошо, сердито думала Полина, направляясь к дому. Ольга поддержала её в трудной ситуации так, как никто. Но ведь есть вещи незыблемые. Где бы она сейчас была, если бы Ольга не оказалась рядом?
И что было бы с её Сашкой?
Тут же ехидно возразила самой себе:  у него остался бы отец, любящие бабушки и дедушки. И не было бы матери, за которую ему приходится краснеть перед людьми.
Нет. Оля права, её никто сыну не заменит.
А краснеть ему за мать больше никогда не придётся. Сейчас надо просто сжать зубы и пережить это трудное время.
Она вспомнила, как когда-то в детстве попала в больницу с аденоидами. Ей лежать долго не предстояло, операция была несложная. А вот пятилетняя соседка по палате безутешно жаловалась старшей девочке, что лежит в больнице уже неделю и  хочет домой. И та, старшая, лет тринадцати, со взрослой мудростью говорила малышке:
- Не плачь. Время ведь идёт. Пусть медленно, но идёт. Пройдёт время и ты пойдёшь домой к маме.
Почему-то Полине незатейливые слова умной девочки запомнились на всю жизнь. И когда становилось плохо, она всегда говорила себе: время идёт. Пусть медленно, но идёт. Надо только перетерпеть.

- Мама, ты что, выпила?
Сашка с возмущением вырвался из рук матери.
Ну да, конечно, она же пила коньяк. Поэтому, когда вошла в квартиру и сын вышел ей навстречу, а она обняла и прижала его к себе, как в последний раз, Сашка сделал естественное заключение.
- Нет, сынок, я… - она смущённо заулыбалась.
Как сказать ребёнку, что его мать дура и эгоистка?
- Я просто люблю тебя.
- Понятно, - как видно, пришёл к окончательному выводу сын.
- у нас всё будет хорошо.
Саша пожал плечами.
Она бросила взгляд на помахивающего хвостом Бертрана. Пёс смотрел виновато и просяще. Словно говорил: знаю, что вам сейчас не до меня, но у собаки важное дело.
- С Бертраном гулял?
- Неа.
- Паршивец. Уж в светлое-то время мог бы и погулять.
Полина потянулась за поводком. Так не хотелось снова идти на улицу.
- я погуляю.
Саша кинулся к стойке с обувью.
- Да ладно уж, всё равно одета. Пойдём, Бертран.
- Только не спускай его с поводка.
- Обещаю.
-  Лучше я пойду с тобой, - жёстко, совсем по-отцовски, заявил Сашка, мне так будет спокойней.
- Ну, пойдём.  Уроки сделал?
- ага.
- Значит, не безнадёжен. За это перед сном готова тебе подольше почитать. Тебе ведь это нравится, сынок?

Глава девятнадцатая

Окончен школьный роман, / До дыр зачитанной книжкой. / На нём поставленный крест, / Как перепутье у ног.
Подружка сводит с ума / И мой вчерашний мальчишка / с букетом наперевес / Её терзает звонок
Н. Штурм

- Ну, наконец-то, удосужилась позвонить.
Поля невольно улыбнулась, услышав Машин голос и ворчливые интонации. Когда она набирала номер подруги, почему-то разволновалась. Вполне ведь возможно, что и Маша теперь не захочет с ней общаться.
- А чего удосужилась? Ты ведь и сама не звонишь.
- Я звонила, но ты не ответила.
Да, такое вполне могло случиться. Она совсем задёргалась в последние дни. Но как же приятно было, что Маша с ней. Что она-то никуда не делать.
- Как ты?
- да я-то как всегда. Алёнка тут болела несколько дней, но сейчас снова в школу пошла.  А ты чем живёшь?
- Сама знаешь чем, Машка.
- Что, всё из-за той фотки слюни распускаешь? Не маленькая ты, Полька. Надо уметь отличать большое от фигни всякой.
- Не такая уж это и фигня. Я ведь, можно сказать, влюбилась на старости лет.
Подруга хмыкнула:
- это бывает, гормональный выброс.
Полине не понравилась такая трактовка её чувств к Стасу.
- От меня Володя ушёл.
Маша тихо ахнула.
- Полька! Не может быть.
- Он сказал, что это слишком для него, постоянно думать, в каком свете публично предстала его жена, мать его сына.
- И что, по этому случаю надо уйти и от сына тоже?
- Говорит, что Сашу не оставит.
- А! воскресные папы – это так, подмена ценностей. Господи, никак не ожидала, что Володя…
Полина отчётливо услышала, что Маша всхлипнула.
Ей было, как ни крути, приятно, что подруга так чутко ей сопереживает.
- Кто это мог сделать, Машка? Я всю голову продумала. Ведь от имени Женьки Зимородка. Я сперва на Стаса подумала, но он не мог знать про Зимородка и не знал.
- Много ли ты знаешь об этом Стасе? Я уверена, что он-то как раз всё и сотворил.
- Зачем?
- Да не зачем. Обычный хулиган.
- Маш, - Поля старательно подбирала слова, - Бывают обстоятельства, про которые уверенно можно сказать, что они в природе не существуют.
Маша усмехнулась:
- Или про которые мы так думаем. Кто, кроме него, мог это сделать?
- Я верю Стасу, он не хулиган и не подлец. Но дело даже не в этом, а в том, что фотография другая.
Подруга ничего не сказала и Полина пояснила.
- Стас меня фотографировал с другого ракурса, это видно. Он стоял прямо передо мной, а ту фотографию, которая появилась в социальной сети, сделали сбоку.
- Может, он попросил кого-нибудь сфотографировать тебя со стороны.
Полина почувствовала, как больно и тоскливо сжалось сердце. Чёрт возьми. Маша права. Почему ей самой не приходило в голову, что два совершенно разных снимка не доказывают непричастность Стаса на сто процентов.
- Ну что, больше не думаешь, что такого быть не может?
- да брось ты, - Полина словно вынырнула, - не мог он, я же сказала. Он не знал Зимородка и никогда о нём не слышал.
- А, ну если обвинять всех, кто знал Женьку, то я тоже среди потенциальных подозреваемых.
- Да ну тебя, Машка.
- А что «да ну»? Я ведь в Женьку даже влюблена была по уши. Может, как раз вот и решила отомстить.
Трудно было понять, шутит подруга или нет. В любом случае, шутить подобными вещами Поля сейчас расположена не была.
Она со вздохом попросила:
- Маш, не дразни меня, а? И так тяжело.
- А ты не накручивай себя, Полька. Смотри на всё проще.
- Обстоятельства не располагают.
- Ладно, ты давай не куксись. Всё будет хорошо.
- Спасибо, что поговорила со мной.
- Приходите ещё.
Полина уже хотела нажать на отбой, но в последний момент вдруг решила спросить:
- а почему ты сказала, что была влюблена в зимородка? Это ведь чушь.
- Почему же чушь? Он был моей первой большой любовью. Невзаимной, как ты знаешь.
- Ну надо же! Я даже не подозревала.
Маша помолчала, явно обдумывая ответ.
- Мы же с тобой не были тогда близкими подругами. Просто одноклассницы. Ты всегда была очень самодостаточной. Всем хотелось быть в тусовке, а ты была сама по себе.
- Да, но потом, после школы мы же стали крепко дружить, несмотря на мою хвалёную самодостаточность. Ты и тогда не сказала про Женьку.
- А зачем говорить? Что бы это изменило? Когда с Женькой беда случилась, ненавидела тебя. А потом мы подружились. Помнишь, в кинотеатре встретились и разговорились? Так и пошло. И наша дружба неожиданно стала мне очень дорога. Ведь раньше моей единственной близкой подругой была только мама.
Полина молчала шокированная.
- Вот видишь, а ты говоришь, что про некоторые обстоятельства знаешь точно, что их не может быть. 

Глава двадцатая

И пускай наше детство не кончится, / Пусть мы взрослыми стали людьми. / Потому, что родителям хочется, / Чтобы мы оставались детьми.
Л. Лещенко

- Не страшно тебе, Полька, всё это ворошить? Я понимаю, столько лет прошло. Но это ж родители.
А Полине было страшно. Даниил попал в точку. Она уже несколько раз думала бросить всё, оставить как есть. Но знала, что не бросит и не оставит.
- Я должна понять.
- да что понять-то? Какому дебилу делать нечего?
Полина жалела, что не расспросила о родителях Женьки Сергея. Сейчас бы не пришлось ничего объяснять Даниилу.
- Именно так, чтобы жить спокойно. Ко всем чертям ведь летит и моя семья, и работа. Я понимаю, что сама виновата, но…
- Надо же, а в школе дурочкой не казалась. Семья, работа. На работе людям счастье – есть о чём поговорить.
- От меня муж ушёл.
- Ничего, зато когда вернётся, больше ценить будет. Сказать, сколько моя баба со мной разводиться собиралась за пьянку?
- Скажи, - автоматически откликнулась Полина.
- Да не помню. Во всяком случае, медовых месяцев было ровно столько же.
- Володя не вернётся.
- А куда он денется? – Даниил засмеялся, - но главное, Поля, надо ли тебе это?
- Я уже сказала, хочу понять. Иначе ведь я буду смотреть на знакомого человека, разговаривать с ним и думать: а вдруг это он сделал.
- Да не про это я. Надо ли тебе, чтобы муж вернулся.
Голос в трубке зазвучал как-то по-другому.
- Ты на фотке этой такая…
Полина чуть не застонала. Когда же это закончится?
- такая развратная, распущенная?
- Дура! – неожиданно закричал Даня, - такая счастливая. Часто ли ты такой бываешь с мужем?
А вот сейчас ей захотелось расплакаться. Меньше всего в этот момент ей нужно было, чтобы кто-то лез ей в душу.
- Данечка, так ты знаешь, где родителей Женьки найти?
- А чего их искать? Всё там же они живут. На Маршала Казакова. Помнишь?
Полина всхлипнула:
- помню.

Существует ли ответ на вопрос, нужно ли, имеем ли мы право, те, кто остался в живых, навещать родителей наших друзей, чьи дети ушли раньше их.
Каким бы несправедливым ни было наше чувство вины перед родителями ушедших ровесников, это чувство не подавить в себе. Вашего ребёнка уже нет. А я живу. Простите.
А как встречаться глазами с родителями парня, если ты послужила причиной его смерти?
Прошло много лет. Слава богу, оба родителя Жени Зимородка живы, но смогли ли они простить её, Полину? Есть ли вообще такое прощение?
Нельзя сказать, что в школьные годы она часто бывала у Зимородка в гостях. Случалось зайти вместе с ребятами, позвать гулять в общую компанию. А ещё дни рождения, по которым она и запомнила его мать. Отец много работал и его Полина до похорон не видела ни разу.
Ей было бы легче узнать, Что родители Жени давно переехали в другое место. В элитный дом, загородный коттедж, да хоть куда, просто другое.
Сейчас она подходила к квартире одноклассника как тогда, двадцать восемь лет назад на подгибающихся ногах.
Перед дверью квартиры Полина попыталась взять себя в руки. Времени прошло столько, что, если даже родители одноклассника и ненавидели её, сейчас это уже, скорей всего, тень чувства, а не сама ненависть. У неё, у Полины, уже сын почти в том же возрасте, в каком ушёл Зимородок.
Мысль эта больно сдавила внутри. Да, если б её сына не стало из-за грубого обращения какой-нибудь девчонки! Какая там тень от чувства!
Дверь открыл старик. Полина узнала отца Жени только потому, что готова была его увидеть. Встретила бы на улице – не узнала ни за что. Она и тогда, на похоронах приняла его за Женькиного дедушку. Но в то время это был солидный господин, внушающий трепет. Сейчас же при первом же взгляде напрашивалась мысль о доживании и немощности. Хотя, конечно, ему и лет было уже за восемьдесят. Он стоял и смотрел на неё выжидательно.
- Здравствуйте, Василий Иванович.
Женькин отец ничего не успел ответить, рядом с ним оказалась Женькина мать. Вот её Поля узнала сразу. Годы сказались и на осанке, и на цвете волос, но лицо осталось тем же. Добрая улыбка, одухотворённость в глазах.
- Мария Владимировна, здравствуйте.
Поля на всякий случай решила объяснить сразу, кто она и зачем пришла, чтобы не затягивать напряжённый монет.
- Полечка, какая же ты молодец, что зашла.
В следующую минуту Женькина мать уже сжимала Полину в объятиях.

Всё происходящее казалось не вполне реальным.
Сейчас она никак не могла понять, как ей могло прийти в голову, что эти пожилые интеллигентные люди стали бы ей мстить таким грязным способом? Мария Владимировна очень удивилась, когда Полина сказала о своих переживаниях, что они до сих пор её не простили.
- Да за что же прощать, Полечка? Сердцу-то не прикажешь. Да и детьми вы были совсем. Какая любовь? Женя был очень впечатлительный мальчик, очень. А я все эти годы смотрю на тебя и думаю о том, как ты была ему дорога.
Полина удивлённо взглянула на собеседницу.
- Да-да, у меня ведь фотография твоя осталась от Жени. Он над столом повесил, так она там и висит. Пойдём, покажу.
Полина не без трепета последовала за Марией Владимировной в другую комнату.
- Помнишь, это была Женина комната? Мы здесь почти ничего не меняли.
Ощущение перемещения во времени было почти невыносимым.
Старомодные фотообои с изображением осеннего леса на стене. Полированный письменный стол. Сейчас таких нигде не увидишь. А в детстве у Поли был почти такой же. И вот над столом она увидела фотографию девочки-подростка в школьной форме. С сумкой под мышкой.
Наверно, Женя сфотографировал её когда она возвращалась из школы.
Тут же возле её фотографии висела другая. Темноволосый мальчик в футболке с надписью «Ну, погоди», с удочкой через плечо.
А ведь она совсем забыла этот нюанс. Её одноклассник обожал рыбалку.
Здравствуй, Женя!
Глазам стало горячо.
Почему надо было вляпаться в невероятную грязь, чтобы навестить родителей парня, который погиб. Пусть её вина была в этом невольной, какая разница! Он жил, любил её.
Уходила Поля с тяжёлым сердцем.
- Ты заходи, заходи, Полечка, мы рады будем.
Отец Женьки кивнул ей на прощание.
В дверях Полина обернулась.
Мария Владимировна потихоньку вытирала слёзы, а Василий Иванович… Его взгляд был холодным и непримиримым.
Нет, он не простил.
И разве она смела его в этом упрекнуть?

Глава Двадцать первая

…За то, что вы боролись так нечестно, / что я стеснялась ввязываться в бой. / Бороться с вами мне неинтересно. / Я, как всегда, борюсь сама с собой.
Анастасия

К Сашке зашёл Олег – мальчик из соседнего подъезда.
Они сидели на удивление тихо, скорей всего, играли в компьютерную игру. Полина чистила картошку к ужину.
Что же получается?
Среди подозреваемых Стас. Но он не знает Зимородка. Серый - родственник Женьки, но надо быть больным на всю голову, чтобы мстить на брата, которого практически не помнишь. Ольга. Историю Зимородка могла узнать от Владимира. Слухами земля полнится, как она сама сказала. Кроме того, Оля когда-то была влюблена в Володю. Но разве женщина, которая решается таким необычным способом ударить соперницу, стала бы проявлять заботу, какой окружила её Ольга при последней встрече. Не просто заботу, Оля спасла Полине жизнь. Маша. Она, как оказалось, была неравнодушна к Зимородку. Полина чуть не порезала палец. С таким же успехом можно заподозрить свою маму. Зачем бы Машке понадобилось выставлять Полину в таком свете сейчас? Мало ли кто кому нравился в школе. Можно, конечно, предположить зависть. Нет, это ерунда. Полина и сама нередко завидовала Маше. Тому, какие у неё тёплые отношения с дочерью. Уж Машке-то удалось стать по-настоящему хорошей матерью. Но ведь ей и в голову бы не пришло сделать Маше хоть какую-то гадость. Кто ещё? Остаётся Володя. Но это совсем бред. Он от случившегося пострадал больше всех.
А как насчёт версии, предложенной Машкой? Стас попросил кого-то сфотографировать её там, на берегу. Ведь кроме него, никто не знал, что они туда поедут.
Но зачем ему это? Хотя ведь этот вопрос невольно приходит по отношению ко всем: зачем?
Мало ли зачем? Просто из вредности захотелось испортить ей жизнь.
Полину передёрнуло. Нет, только не Стас. Пусть её убеждает кто угодно и сколько угодно, но она никогда не поверит, что человек, которого она полюбила в то время, когда совершенно не имела на это права, полюбила вопреки всякому здравому смыслу, что этот человек способен на такую гнусность.
Ей страшно захотелось увидеть его, побыть в его объятиях хоть немного.
Только сейчас она почувствовала, как безумно тоскует по Стасу. Их небольшая размолвка при последней встрече ничего не значила.
 Всё это время он писал ей короткие сообщения: «как ты?» «Держись», «Люблю».
Она отвечала коротко, и это, наверно, выглядело сухо. Ей казалось, что так и надо, они ведь расстались. Но сейчас в душе появилась томящая потребность быть с ним рядом.
Она тщательно вымыла очищенную картошку.
Не о том она сейчас думает. Её родители обещали завтра Сашке сходить с ним в аквапарк, а Полина собиралась заглянуть к Маше. Когда она позвонила, Галина Михайловна, Машина мама, сказала, что Маша лежит с температурой. Полина решила навестить подругу. Никаких любовников. Сейчас надо постараться вернуть, или хотя бы сохранить то, что у неё осталось.
 
Полина, которая сама не любила сюрпризов, даже приятных, позвонила Маше.
- После работы загляну к тебе.
- Не вздумай даже, я болею.
- Да мне тётя Галя сказала. Вот и приду, как добросовестная подруга, навестить больную.
Маша усмехнулась:
- Ну, давай, навещай. Не могу же я запретить тебе успокаивать свою совесть.
- Умница, послушная девочка.
- Только имей в виду две вещи. Первая - у меня болит горло и говорить я с тобой долго не смогу.
- А вторая?
- угадай с трёх попыток.
- Купить тебе чизкейк.
- Вот теперь и ты умница. Яблочки и апельсинчики оставь себе.
- ладно уж, жди тогда.

На самом деле Полина и без подсказки знала, что подружка обожает творожный чизкейк, а апельсины и яблоки у неё не ест даже дочка.
Кроме десерта из творога, она купила в магазине ещё и натуральный, если верить надписи на бутылке и цене, гранатовый сок.
Открыла ей Галина Михайловна.
- заходи, полюшка, она тебя ждёт.
Полине всегда нравилось это ласковое обращение к ней тёти Гали «Полюшка». Почему-то, кроме Машкиной мамы, Полину так никто не называл.
Поля открыла дверь.
- привет. Паршиво, - встретила её Маша.
- Принесла, -  включилась в игру ответ без вопроса Поля, протягивая пакет.
Один лишь вид маши кричал: острое респираторное заболевание. Опухший нос, покрасневшие глаза.
- Выглядишь так себе.
Полина опустилась на край кровати.
- Спасибо.
- Как же ей ещё выглядеть, - встала в дверях тётя Галя.
- Ещё одна на мою голову, - вздохнула Маша.
- Как тогда под дождь попала, так и выздороветь до конца не может. День-два всё вроде бы нормально, а потом глядишь, опять с температурой.
- Ладно, мам, угомонись.
Было заметно, что Маша начинает раздражаться всерьёз.
- Под какой дождь-то?
- Под обыкновенный, - огрызнулась Машка. С работы шла, ливень пошёл. Промокла.
- С какой работы? Суббота была. Ты мне сказала, что в Петергоф ездила. В начале мая в Петергоф её понесло. На финский залив. А там и без дождя продует так, что воспаление лёгких заработаешь, не то что Орвид.
Петергоф. финский залив. Дождь.
Начало мая. Суббота.
Тётя Галя почувствовала, что сказала что-то, чего не надо было говорить, выскользнула из комнаты, тихо прикрыв за собой дверь.
Только через несколько секунд Полина поняла, что делает над собой усилие, чтобы взглянуть на Машу. Наконец, она заставила себя. А Маша смотрела на неё. В её взгляде – Полина готова была поклясться, было любопытство. Как озорной ребёнок, которому интересно, что случится, если он кинет мяч в раскрытое окно. Или, если положит в магазине вместо рубля фантик от конфеты «Старт». Полине почему-то вспомнились эти конфеты, которые Машка обожала, а Полина терпеть не могла.
Важен не сам поступок, важно удовлетворить любопытство: что мне за это сделают? Да, рассердятся, но не убьют же? «не убьёшь же ты меня» - говорил Машин взгляд. И ведь действительно не убьёт. Хотя и очень хочется. Можно ли вообще хоть кому-то верить после этого?
- Тётя Галя ошибается, да? Никакого ветра тогда не было. Была прекрасная погода. Только потом внезапно начался дождь. Но как же ты оказалась там, Маш?
- Полина, очень просто быть доброй, всем приятной, когда тебе всё легко даётся в жизни.
Полина подумала о своей свекрови, которая её точно никогда не считала приятной. Да и о себе самой поля никогда не думала как о доброй.
- Машка!
Но та сделала вид, что не слышала оклика.
- Я радовалась каждому случайному взгляду Зимородка, каждой его улыбке. А на тебя смотреть и тебе улыбаться он готов был всегда. Тебе это было не надо, не интересно.
Я не понимала тебя. В то же время ты мне нравилась. Я мечтала дружить с тобой. Ещё и потому, что Женька всегда был там, где ты.
Когда Зимородок погиб, я ненавидела тебя люто. Но потом там, в кинотеатре мы разговорились. Ты после этого сама потянулась ко мне. А я не смогла оттолкнуть. Дружить с такой как ты, было лестно.
Потом ты вышла замуж. Я тоже хотела замуж. Больше всего потому, что мечтала о детях. Смешно. Ты была замужем, а детей не хотела.
Я снова тебя не понимала. Но в то же время боялась, что ты забеременеешь. При том, что мне так замуж выйти и не удалось. Дальше появился этот урод Валерка. Я залетела. Думала, наконец-то в чём-то тебя опередила.
Только Валерка отказался разводиться с женой, а через год после рождения Алёнки у тебя появился Саша.
Знаешь, соперничество с теми, кем мы восхищаемся, не такое уж и плохое чувство. Оно заставляет нас стремиться идти вперёд.
Полина решила не отвечать, хотя ей было что возразить. Кого, если исходить из Машкиной теории, больше надо опасаться? Того, кто нас ненавидит, или того, кто нами восхищается?
Маша поднялась, достала из стола пачку сигарет, зажигалку.
Открыла окно, закурила.
- Сейчас Мать прибежит, ругаться будет. Не любит, когда я курю.
Но тётя Галя не появилась. Поняла, наверно, что разговор у подруг серьёзный.
Выбросив в окно окурок, Маша повернулась, пристально посмотрела на Полину.
- В шоке?
- А как ты думаешь?
- Это история с Витькой меня подкосила. Ты же знаешь, я была уверена, что у нас всё серьёзно. И тут такое.
- Но я-то здесь при чём, Машка?
- да не при чём, конечно. Но когда я увидела тебя с цветами... помнишь, я ещё зашла к тебе поплакаться, когда с Витькой рассталась. Жду тебя, а ты приходишь с цветами. У меня внутри всё перевернулось. В башке в том числе. Ну как тебе объяснить? Я из года ~ год стараюсь хоть как-то наладить личную жизнь, а у тебя всё есть, а ты ещё и…
- Любовника завела, - продолжила за неё Поля.
Маша отмахнулась.
- Дело не в любовнике. А в том, что ты наэлектризована буквально была счастьем своим. Сразу понятно, влюблена. А ты потом ещё и сама это по телефону подтвердила. Вот это, Полька, это самое трудное оказалось. Что ты не просто живёшь, а  чувства какие-то себе позволяешь.
- И ты решила меня наказать.
- Да, мне до смерти захотелось подпортить тебе малину. Я даже следить за тобой стала, Полька.
- Зачем?
- За тем самым. Хотела сделать компромат. Но, разумеется, у меня ничего не получалось. Работа, дом, а когда я вас видела, вы вели себя очень целомудренно.
Она усмехнулась.
- Не могла же я за вами пойти в его квартиру.
Да уж. Полина слегка покраснела.
- Но там, на берегу залива вы как  будто специально для меня постарались. Ты позировала, а он фотографировал.
- В тот день ты меня тоже выследила?
- В ту субботу, я позвонила тебе сперва на мобильник. Ты не ответила. Тогда перезвонила на городской телефон. Трубку взял Сашка. Он мне и сказал, что мама в душе, собирается ехать в Петергоф, отмечать день рождения коллеги. Я, конечно, не поверила насчёт коллеги. Но раз ты такое сказала семье, значит, точно уехала бы на трамвае. Маме я тоже сказала, что еду в Петергоф. Подъехала на твою остановку. Ждала тебя. Точнее, мы ждали, вместе с твоим Стасом. Он, конечно, меня и не заметил. Всё тебя высматривал.
Он заметил, мысленно возразила Полина. Сказал, что мы своими поцелуями спугнули какую-то тётку.
Маша засмеялась. Словно прочитала её мысли:
- целовались вы виртуозно. Я была вынуждена в сторонку отойти. Когда пришёл трамвай, села в другой вагон.
Она опять засмеялась:
- Самое забавное, что семье ты не наврала. Действительно поехала в Петергоф. Ну конечно же. Ты ведь никогда не любила врать.
- Фото, которое ты сделала на берегу, сразу задумала разослать в социальных сетях?
- Сперва хотела Володе эту картинку отправить, а потом решила сразу убить нескольких зайцев. Заставить тебя думать, что это сделал твой красавчик. Ты ведь и подумала на него.
- В таком случае, не понимаю, почему ты решила разослать фото от имени Женьки Зимородка.
- Да, сглупила, - кивнула Маша. – Эмоции мозги отключили. Как посмотрю на твою ту фотографию, такое бешенство охватывает. Вот и захотелось, чтобы ты получила и за Женьку.
- Если бы не это, я, может быть, и до сих пор думала на Стаса.
Маша оживилась:
- А ты знаешь, кстати, что Стасик твой тоже Зимородок?
- Что?
- Я его аккаунт смотрела ВКонтакте. Он зимой родился. 29 января. Он тебе не говорил, что ли?
- Нет, мы это не обсуждали.
Полина поднялась.
- Что ж, Маша, спасибо за урок.
Маша вскочила на ноги.
- Полька, я не хотела. Так не хотела, честное слово. Я ведь не всем фотку посылала.
- Да, я знаю. Саше не послала. За это спасибо искреннее.
- родителям твоим тоже.
- Значит, спасибо и за это.
- Я не думала, что Володя решится на такой шаг.  Не похож он на мужика, который уходит из-за измены. Тем более, сын у вас.
- Ладно, Маш, что сделано, то сделано. Помнишь, мы заслушивались певицей Анастасией? Кассеты покупали?
- Да, жёлтый дым, жёлтый дым, дальняя дорога, - напела Маша несложный мотив.
- А мне у неё очень нравилась песня «моим врагам», помнишь?
Маша пожала плечами.
Полина прочитала как стихи:
- Спасибо, что проверками на прочность
Вы закаляли душу мне и  волю,
За то, что даже малую неточность
Мне не прощали и казнили болью.
Поля посмотрела бывшей подруге в глаза:
- Я тебе тоже благодарна, Машка, за такую проверку на прочность. Виновата во всём я сама. Оступилась. Но, представляешь, не жалею. Зато я теперь знаю, что могу любить по-настоящему. Если бы не Стас, может, и не узнала бы. А твой поступок показал, кто в трудную минуту, в минуту падения даже, останется рядом, а кто уйдёт. А это дорогого стоит, Машка.
В дверях комнаты она остановилась:
- Ты звони, если захочется поговорить, или приходи.
- Ты счастливая, Полина, - Поля молчала, - счастливая да. Хоть сейчас тебе кажется, что у тебя всё плохо из-за меня. Но всё равно ты счастливая, поэтому тебе легко быть доброй. Я уже говорила. Ты дескать ударила, а я такая праведница, подставляю тебе вторую щёку.
- Да брось ты! Просто рвать жалко. из-за одной промашки перечеркнуть столько лет дружбы. И напрасно ты себя воплощённым несчастьем считаешь. Я уверена, у тебя ещё всё впереди. Мы ведь никогда не знаем, за каким углом ждёт нас кто-то, именно наш, к которому захочется прильнуть и больше не расставаться.

В прихожей тётя Галя ни о чём не спросила Полину. Просто молча закрыла за ней дверь.

Глава двадцать вторая

Мы раньше были тоже заводными, / вместе танцевали, жили без забот. / Что случилось? Как мы изменились. / Танцуй, пока молодой
О. и Р. Газмановы

Войдя в квартиру, Поля сразу поняла, что Володя здесь. Не только потому, что на обувной горке были аккуратно, как всегда у мужа, поставлены ботинки, но и по какому-то особенному домашнему запаху: его парфюм, его сигареты.
Простил и вернулся, плеснулась мысль. И Полина сама не разобралась, обрадовала её эта мысль или огорчила.
- Володя! Полина шагнула в комнату.
Нет, не вернулся. Наоборот, он, похоже, собирал оставшиеся вещи. На полу лежала открытая сумка. Сам муж за столом разбирал какие-то бумаги.
- Где Саша? – вместо приветствия спросил муж.
- Он звонил, сказал, что вернулся из аквапарка. Ездил с бабушкой и дедушкой. А сейчас пошёл гулять с друзьями.
Володя недолго держал её в неведении:
- Поля, я уезжаю работать в Таллин.
Она не очень удивилась.
- А мы с Сашей?
- Саша пусть решит сам, с кем он хочет жить.
Ей стало холодно. Так холодно и неуютно, как не было ещё никогда в жизни.
- Я поеду с тобой, Володя. Давай не будем ставить сына перед таким тяжёлым выбором.
- Об этом ты должна была думать раньше. Но ты ведь не хотела думать, Поля. Да ещё и оправдание нашла циничное. Влюбилась она. Какой смысл после этого нам оставаться вместе? Чтобы ты по первому зову снова кинулась к своему любовнику?
- Володя, а я узнала, кто разослал фотографию.
На его лице не мелькнуло ни тени любопытства, но она всё же продолжила:
- Это Машка. Машка, представляешь?
Говорить о чём угодно, только не о её чувствах к Стасу. О них ей надо забыть.
- Ничего удивительного. Она же тебе завидует до ненависти. Не надо быть сверхнаблюдательным, чтобы это заметить.
- В чём-то её можно понять. Она никак не может дождаться своего женского счастья.
Володя фыркнул, на лице появилось выражение лёгкой брезгливости.
- Я уже говорил, Полина, счастье это надо ловить за хвост, иногда фитнес-клубы посещать, причёску делать нормальную. А главное, за выражением лица следить. А то, что это за женщина, на которой не хочется задерживать взгляд? Толстая, растрёпанная, всеми и всем недовольная.
- Маша из тех женщин, которым идёт полнота. И насчёт причёски ты не прав. У каждого свой имидж.
- Так ты же сама только что сказала, что ей не везёт в личной жизни. Может, как раз потому, что имидж выбран неправильный.
- Просто не встретила своего.
- смотря кого называть своим.
В прихожей залаял Бертран. Пришёл Сашка.
Полина подумала, что это очень вовремя, потому что разговор снова был готов перейти на неё. Она видела это по лицу мужа. Но тут же сжалась от тревожного чувства. Что скажет сын, когда узнает, что Владимир уезжает.

- Папа!
Сашка буквально налетел на отца. Да, да, они очень близки. Полине он редко когда так радуется. Или для того, чтобы сын летел с объятиями, надо пожить отдельно?
- Вот видишь, сын, приходится ехать, - Володя обвёл рукой собранные бумаги, сумку на полу, как самый сильный аргумент.
- В Таллин?
Понятно, они уже говорили об этом.
- Туда.
- А мама?
- Мама остаётся здесь.
- Пусть остаётся, если хочет, но я еду с тобой. Я уже не маленький. Сам за собой смогу присмотреть, когда ты на работе, а когда нет, то и за тобой.
Володя засмеялся:
- Не сомневаюсь.
Ситуация была настолько похожа на дурацкую шутку, что Полина рада была бы первой посмеяться, если бы она не знала, что это отнюдь не шутка. И от этого знания всё внутри цепенело.
С какой лёгкостью сын готов отказаться от неё. Чушь! Он просто ещё не знает, что значит жить без матери.
- Саш, у тебя здесь школа.
- В школу я в Таллине смогу ходить.
- да, я узнавал. Там есть школы для русскоязычных детей. А ко времени поступления в ВУЗ он выучит Эстонский, если я всё ещё буду работать там.
Полина опустилась на край кресла.
Саша приблизился:
- Мы будем приезжать к тебе, мама.
Господи, и он ведь всё уже решил. Хотя вот и голос дрожит, и слёзы на глазах, но уже сделал выбор межу ней и Володей.
- Если ему там будет плохо, - сказал муж, - я привезу его обратно.
- Я еду с вами, - Поля почти плакала.
- Папа, а Алису мы возьмём? – спохватился сын.
- Я буду очень скучать по ней. Давай возьмём Алису.
Ну не абсурд ли это? Сын просит за кошку, говорит, что будет скучать и ничего подобного не сказал о ней, о матери.
В этот момент ей показалось, что муж с сыном переглянулись как заговорщики.
- Хорошо, Саша, кошку возьмём. Если ты обещаешь за ней ухаживать.
- Я обещаю, папочка. Буду кормить Алиску и убирать в её лотке.
Что вообще происходит? Они решили её проучить? Она больше ничего не говорила, чувствуя себя зрителем непонятно чего, то ли комедии, то ли трагедии.
- Ну а Бертран! Его тоже надо взять.
- Нет, Бертрана оставим маме.
Владимир стал складывать бумаги в папку, не глядя ни на Полину, ни на сына.
- К тому же, ты должен понимать, что с Бертраном маме будет веселей.
- Но она же не сможет за ним уследить. Один раз она уже его потеряла.
- И что ты предлагаешь?
Они оба уже откровенно валяли дурака.
- я считаю, придётся взять маму с собой.
- Ну если другого выхода нет, - Володя вздохнул, - тогда придётся.

Глава двадцать третья

Не плачь. Так получилось, что судьба нам не дала / С тобой быть вместе. Где же раньше я была? / так поздно встретила тебя, но в этот миг / Я знаю, что теперь твоя / и только крик / сдержу я завтра, а сейчас / Побудь со мной в последний раз. В последний раз.
Т. Буланова

Полина знала, что всё делает правильно. Семья простила её. На будущей неделе она уволится с работы. Они навестят родителей. Кроме всего прочего, надо договориться, чтобы мама иногда приезжала, присматривала за квартирой.
Для Полины начинается новая жизнь. Она уезжает от друзей, от знакомых, которые знают, в какое двусмысленное положение она попала. Теперь она будет жить там, где всё для её семьи начнётся с новой страницы. Новые друзья, новые знакомые и коллеги будут знать Полину как добропорядочную жену и мать.
Она сделает то, что должна сделать. Да, да, да!
Сын будет счастлив. Он будет расти с обоими родителями. Мужа она окружит такой заботой и нежностью, что он забудет про её измену очень скоро. Потому что тоже будет счастлив.
А она, Полина, она будет счастлива счастьем близких людей.
И она совершенно не чувствовала себя виноватой за то, что сейчас сидела рядом со Стасом, положив ему голову на плечо.
Погода стояла тёплая. Но здесь, на скамейке под раскидистой липой было прохладно.
Он сжимал её руку, а она говорила, как будто хотела наговориться с ним на всю оставшуюся жизнь.
- Я люблю тебя, Стас, и буду любить всегда. Но ты же сам знаешь, я не могу по-другому, я должна быть с сыном.
Он повернул её руку ладонью вверх и стал чертить на ней причудливые узоры указательным пальцем. Ей было немного щекотно, но она не отдёргивала руку. Пусть это длится как можно дольше.
- Полина, то, что мы испытываем друг к другу, не может повториться. Такое даётся один раз в жизни и далеко не каждому. Любовь или психическое завихрение, кто знает. Если второе, то оно на двоих.
- Да, на двоих.
Она кивнула, понимая - насколько сейчас им хорошо, настолько же скоро будет больно и плохо.
- а ты, значит, тоже родился зимой? Мне Машка сказала.
- Почему тоже? Я видел, ты в ноябре родилась.
- А помнишь, я тебе говорила про одноклассника, Женьку, которого мы называли Зимородком, потому что он родился зимой.
- Это который любил тебя?
- Ну да.
- Ну правильно. Я тоже.
- Тоже зимородок. – она улыбнулась.
- И тоже люблю тебя.
Он притянул её к себе, стал целовать лицо.
- Полька, не делай этого. Не уезжай.
- Я должна.
- Да кому ты должна? Твой сын уже не младенец. Он вполне может решить, с кем ему лучше.
- А я, Стас. Это мой сын. Я люблю его. Если он выберет отца, мне будет невыносимо без него.
Он уже не целовал, а просто смотрел ей в глаза.
Ей захотелось объяснить.
- Любовь к ребёнку и любовь к мужчине – это очень разное. Тебя я люблю как своё продолжение, а его как часть самой себя.
- Без продолжения можно обойтись. А лишившись части, мы становимся калеками. ты это хочешь сказать? Я понимаю и я не обижаюсь. Не ревную, поверь. Просто сейчас мы ради твоей семьи расстанемся. Через десять лет максимум твой сын начнёт жить своей жизнью, а кто даст нам с тобой шанс пережить нашу жизнь?
- Ты своё счастье обязательно ещё встретишь. Ты слишком молодой.
- Но я уже встретил. Я же говорю, это не то, что может быть дано дважды.
- Ты встретишь ту, кто даст тебе уют и детей. Это главное, всё остальное эмоции.
- значит, с эмоциями покончили, да?
- Да.
- А ты не будешь жалеть об этом, когда однажды поймёшь, что избранница твоего сына становится ему ближе, чем ты.
- Что будет, то будет.
Поля Пыталась казаться бодрой, но внутри всё обмирало. Последние минуты вместе. Последние.
- Полинка, я знаю, сейчас тебя надо отпустить. Но если когда-нибудь, если завтра тебя обидит муж или через пятнадцать лет - сын, невестка, ты вспомни меня, хорошо? Позови меня, ладно? Я приду, Полечка, приду по первому твоему зову.
Полина поняла, что ещё немного и она уже не сможет уйти от этого человека. В глазах закипало.
«по первому зову». Это про неё Володя сказал, что если её позовёт любовник, она побежит по первому зову. И ведь побежит.
Нет, нельзя.

Они шли к автобусной остановке.
Нарочно встретились не там, где обычно, чтобы подольше побыть вместе. Сегодня они гуляли не по любимому приморскому парку. Доехали до небольшого сквера Кировского района. И вот сейчас они проедут ещё несколько остановок вместе. А дальше Стас пойдёт к себе домой, а Полина к себе.
Хоть бы подольше не приходил автобус. Потом она отдаст всю свою жизнь сыну, но сейчас… Сейчас пусть автобус не торопится.

Она не собиралась кидаться под машину. Она, эта девушка, просто неслась через проезжую часть, не глядя по сторонам. Резко затормозила иномарка. Стас подскочил. Рванул девчонку за руку в сантиметрах от колёс машины.
Полина испуганно закричала.
Девушке было лет двадцать от силы. Стас встряхнул её за плечи и выпустил.
- Ты сумасшедшая, - набросилась на неё Полина.
- жить надоело?
В следующий момент ей уже стало стыдно за резкость.
- У тебя какие-то проблемы?
- Так, по мелочам, - девчонка разглядывала асфальт под ногами.
- давайте знаете что, - заговорил Стас, - зайдём в кафе, тут за углом, посидим, поговорим. Нам всем нужно успокоиться.
- нет, спасибо, - покачала головой девушка.
- А, по-моему, идея отличная, – поддержала Поля.  - Тем более, кафе хорошее, уютное и недорогое. Идём.

Звали девушку Оксана.
Про неё нельзя было сказать, что она красива, скорей, к этому полудетскому личику подходило определение «миленькое».
Оксана рассказала, что два года встречалась с парнем. Недавно они заговорили о свадьбе. Всё было великолепно. Ведь уже полгода они жили вместе в её однокомнатной квартирке, которой доченьке на двадцатилетие подарил далеко не бедный родитель.
Сегодня во время лекции у Оксаны неожиданно закружилась голова, решила пойти домой. Где и застала недвусмысленно раздетых своего парня и незнакомую женщину.
Хлопнув дверью, Оксана помчалась вон.
Она бежала не куда, а откуда.
- Дурочка, ты же могла попасть под машину. И это из-за какого-то непорядочного мальчишки. Да тебе ещё жить и жить.
- Честно говоря, мне уже всё равно.
Вот так было и с Женькой, грустно подумала Поля. Обида, безразличие к жизни, а сколько ещё могло бы быть впереди.
- Чем ты увлекаешься, - спросил Стас, явно желая отвлечь малышку.
- Я с детства люблю фотографию.

Очень скоро Полина почувствовала себя лишней. Стас с Оксаной, забыв обо всём на свете, обсуждали общее увлечение.
Какая всё-таки странная, невероятная эта штука – жизнь. Мы цепляемся за неё из последних сил, дорожим каждым днём. Но бывает вдруг наступает миг, когда мы готовы от неё отказаться. Кажется, слишком больно и трудно жить дальше. Полина посмотрела на разгорячённое разговором личико Оксаны. И как немного надо, чтобы в такие страшные минуты остановить нас, не дать сделать последний шаг. Случайно встреченный человек. Вовремя сказанные слова. Между КАМАЗом и  Женькой Зимородком не оказалось такого человека и таких слов. Полину поддержала Ольга. А на пути этой девочки, Оксаны, оказались они со Стасом. Стас – счастье и несчастье всей моей жизни, подумала Полина. Любовь до конца дней. Прощай.

Она вышла из кафе, не сказав никому ни слова.
Так лучше. Возможно, эта Оксана и есть та, которая заменит ему Полину. Пусть не полностью. Пусть она не станет продолжением, о котором они говорили, зато станет спутницей, матерью его детей. То, что им вполне может быть хорошо вместе, она видела даже и сейчас.
Когда Стас обнаружит, что она ушла, он, конечно, всё сам поймёт. Что всё? Да просто, что она уходит с его дороги.
Да, всё хорошо, всё правильно. Почему же так тяжело на душе? Ревность? Или даже обида – как легко он переключился на другую!
Хотя, что это она? Возможно, они просто поговорят и разойдутся. У этой Оксаны ведь тоже своя любовная драма.
Так или иначе, её, Полину, это уже не касается.
Возможность личного счастья для неё осталась в прошлом.
Может быть, Стас был прав. Жертва, которую она приносит семье, слишком большая и не нужная. Будет ли хорошо сыну с родителями, между которыми уже нет любви, которые всю оставшуюся жизнь будут только терпеть друг друга ради него?
К остановке подошёл автобус.
Выбор сделан. Поля ступила в салон, стала у окна.
Вот и всё. Больше они со Стасом никогда не увидятся.
- Полиииина!
Его крик, показалось,  рассёк пополам её сердце.
Она сделала движение к выходу.
Нет, нет, нельзя так. Иначе муж прав окажется. По первому его зову полетела, наплевав на всё, что правильно и прилично.
- Полииииинаааа!
Дальше всё произошло как будто вне её сознания.
Она ринулась в закрывающиеся двери автобуса и уже мчалась к нему.
Преступно! Нечестно! Нельзя.
Всё это она готова была осознать и прочувствовать потом.
Сейчас же они сжимали друг друга в объятиях, словно боялись, что раздели их хотя бы один миллиметр, и земля разверзнется.
- Полька, - прошептал он, - не бросай ты меня. Мне без тебя никак не прожить.
- Я бы и бросила, а вот не получается.
- Не плачь, сейчас поедем домой и решим, как нам жить дальше.
- Куда - домой?
- Ко мне. Пока поживём там.
Она кивнула.
Боли больше не было. Страха будущего тоже. Если то, что они сейчас делали, - это шаг в пропасть, то она была готова сделать и второй.
- Где же ты оставил Оксану?
- Когда увидел, что ты сбежала,  сунул девушке деньги, попросил расплатиться за кофе, пожелал удачи и помчался на остановку. Увидел тебя в отъезжающем автобусе, думал, умру прямо на месте.
- А я, - Полина вздохнула, - думала, что мы уже никогда не увидимся. Дала себе слово не мчаться к тебе по первому  зову.
- И не помчалась. Я позвал, а ты как будто не услышала.
- По первому да. А вот на большее силы не хватило. Полетела к тебе по второму.
- А если бы ты этого не сделала, полька, я бы знаешь что?
- Что?
Он смотрел на неё серьёзно, в глазах было напряжение. Ей показалось, что он скажет сейчас что-то жуткое.
 Но в следующую секунду он Улыбнулся:
- Я бы в третий раз позвал тебя. А что мне ещё оставалось?