Ты гуляй, мой конь, пока не зауздаю. Часть 18

8 сентября 2023 год. 8.40.. Утро. Кручусь делами, на ходу записываю, чтоб потом не забыть, что необходимо решить. В селе за бесчисленными делами, по приходу, забывается, если не записать.

Сейчас важно разрешить проблему с телефонами. Оказаться без связи в наше время недопустимо. Это прежде мир не ведал о возможности позвонить с тайги в любую точку земного шара. Уходила в тайгу на недели, а то и на месяц, никто и не знал, - где я , жива ли?.. А сейчас дети сойдут с ума, потеряв на день мать с радара бесчисленных гаджитов. Им тяжело, - похоронили отца, погибшего год назад в сотне метрах от избы, в которой сейчас сижу и пишу. Сейчас гляжу в окно на тропинку, по которой супруг всегда возвращался с охоты, а я его ждала, наготовив к его возвращению стряпни горячей, салатов и даже мороженное. А в мае прошлого года, когда сидела за столом у этого окна, и всё ещё надеялась, что муж жив и где-то жгёт костёр, ожидая помощи, сердце леденело, мозг мутил рассудок, ибо уже знали о беде, только всё ещё не верили в реальность трагедии. А голова супруга уже стояла рядом с котелком и неживые глаза смотрели на избу. Постоянно чувствовала их взгляд, спрашивала мысленно, где искать, только на все вопросы душа мужа отрицала предлагаемые мною варианты поиска. В итоге, так и вышло. Сейчас опять я здесь!..

У нас есть генератор - абэшка, пока удачно, - лучшие соседи из расхваливаемых на весь мир «коренных» националов не украли! А вещь весьма привлекательная и дорогая. Только не умею им пользоваться. Муж и тот долго возился, пока подключал на зарядку телефоны. Заносить в тайгу на себе кучу телефонов, проблематично, хотя бы из-за веса груза, где сто грамм складывается в килограммы и как итог - в дополнительные холодные непростые ночёвки у костра под кедрой. – Чем легче вес рюкзака, тем быстрее идёшь и скорее прейдешь в спасительное жильё – в зимовье, где можно жить, спать под крышей, в тепле и лёжа, а не сидя, прислонившись спиной к дереву.

Вес рюкзака существенная проблема в одиночном путешествии сквозь первозданную тайгу. А впереди - зима, морозы, снега, оттепели. Приходится очень тщательно подбирать одежду, обувь с расчётом, что дождь с плюсов за ночь может смениться в мороз за минус сорок, и наоборот. Магазинная одежда часто неудобна, придуманная для леса, таковой не является. А пошитая собственными руками, опробованная десятилетиями, изнашивается до дыр, и вся уже в заплатках. Старые ткани хороши, надёжны, но весят много. Современные - легки, синтетические, только в тайге могут крепко подвести. Натуральная шерсть, намокая, обледеневая, держит тепло, что не скажешь о синтетике. Натуральный хлопок дышит, только тяжёл, плохо сохнет. Синтетика современных охотничьих костюмов, особенно женских, красиво пошита, только сильно отмокает внутри, не испаряет влагу от тела. И даже по теплу и по морозу – одинаково, приходишь сырым, притом холод пробирает. Пластиковые сапоги Норд легки в сравнении с валенками, держат тепло, а вот на лыжах под резинками деформируются. И сильно деформируются на морозе, теряя форму да так, что по дороге потом пешком невозможно идти – нога перекошена. А старые валенки, хорошие, сейчас не найти. И они тяжелы очень, только в морозы надёжны. Порой в мороз, провалившись в воду, полностью обледеневаешь, а они- стеклянные, держат тепло и идёшь дальше сутками в ледяных. Даже плюс: можно ступать в воду- не промокают, ибо лёд не мокнет.

Вес рюкзака. Всегда проблематичен. Приходится облегчать по мелочам, а не выходит. Налегке в тайгу не пойти. Те же топор, ружьё, патроны весят немало. Без топора идти сквозь лес, особо по снегу – риск смертельный. И не каждый топор подходит. Современные топоры красивы, а в древесину лезвие не входит. Сосну сухостоя не свалить на костёр. Необходим проверенный, надёжный, старинный, ещё советских времён, кованный, закалённый в древней кузнице. Он всем хорош, только весит много – очень тяжёл! Однако приходится считаться с тем, что в сорокаградусный мороз ночевать можно лишь у добротного костра, сложенного из брёвен соснового сухостоя, а не из веточек тала.

На надью придется валить и сырую застекленевшую на морозе берёзу. Она ночь горит ровным пламенем, не искрит, что важно при ночёвке у костра- меньше шансов погореть, спалить одежду. Хороша во всех отношения лиственница. Она жарко ровно горит, не искрит, только их у нас мало. Ель не подходит вовсе – искрит и спалит всё! Кедр живой не рубится – рука не поднимится на него, и запрещено. А поваленный горит свечёй. Даёт жаркое пламя высокое, особо смолистые участки. Без контроля можно погореть серьёзно, тем не менее лучше всего греет в мороз.

Расстояние по молодости в полсотни километров по лыжне удавалось пройти за сутки, без сна, иногда и за десять часов. Сейчас не по силам. Да и раньше случалось идти вместо суток пятеро суток, фактически без сна, отдыхая часок у костра, хотя то отдыхом сложно назвать, ибо таскаешь, валишь сухостой, да вращаешься, чтоб оттаивать одежду, та смораживается в ледовый панцирь. Пока оттаиваешь грудь огнём, обледеневает спина, а гусь опаливается, тушишь. Так и крутишься до рассвета, как засветлеет полоска на востоке восхода идёшь дальше до темноты, месишь снегА. А на севере зимой восход в обед и заход солнца в обед, если не полнолуние или не звёзды подсвечивают мир таёжный. Не помню, чтоб испытывала голод. А вот жажда мучает, хлеще, нежели в пустыне и спать хочется да так, что разведя костёр, зачастую сидя отключаешься. Просыпаешься от холода, когда костёр прогорел и экстренно его подкармливаешь сухостоем.

Очень сложно в лесу без музыки. Она нужна, как вода. Пение птиц прекрасно! Только я человек цивилизации и сложно даже сутки без звука человечьего голоса. Пока не удаётся решить эту проблему. Записи песен на телефоне сильно садят батарейки, оттого в длительных автономных походах неприемлемо. Радио мелкое и подходящее купить не получается – не найду подходящее. А без музыки не могу! Крайне сложно. Когда возвращаюсь в село первым делом врубаю телек, узнать новости, потом музыку, наслаждаюсь ею, словно горячим кофе по утрам- ароматом.

Испытала удачно при ночёвках бутылки с горячим чаем. Весьма понравилось. Выгодно. Хорошо греют в спальнике несколько часов, позволяют поспать, полежать, распрямив спину, ноги, которые сильно устают под тяжестью рюкзака и в пути по болотам. И чай готов! Не нужно утром топить снег, лишь подогреть на огне небольшого костра. Только падаешь на ночлег, как правило, когда силы идти дальше иссякли на нет. И невсегда место подходящее встретишь с водой и сухостоем, экономишь сухостой всегда, растягивая до рассвета. Не всегда получается натопить достаточного количества воды из снега, а в бесснежье – ещё та проблема! Там хоть кружку чая выпить – за радость.

Сейчас из-за СВО часто заводят по телевизору речь про свечи окопные. Хочу попробовать в тайге. Думаю, неплохая затея. Опять же, - вес…

Пока снега мало, необходимо реставрировать детские старые советских времён санки для завоза груза по дороге. Пробовала в апреле рыбацкую волокушу для транспортировки груза, - за поход протёрла насквозь дно на стыках. Хоть и приемлемо, только стоит приобрести не метровую, а полутораметровую волокушу, чтоб груз ниже лежал, удобнее размещался, ниже центр тяжести, устойчивее. Смороженные вещи - габаритные, их на холоде сложно упаковать в магазинные чехлы, приходится заталкивать в мешки комом.

Что беспокоит и не получается никак преодолеть, - это плохое настроение по утрам, неуверенность, страх, а вечером депрессия проходит, только уже спать хочется. Утром рано, уходя в лес, как правило не спишь накануне, волнуешься, не высыпаешься, что в итоге становится дополнительной ночью без сна. Уходить в ночь… прежде именно так поступала, только по причине работы: днём работала, приходилось уходить ночью, идти ночью, возвращаться ночью, чтоб утром успеть на работу. Никто знать не знал о том, - переобувала лишь болотники на туфельки на шпильках. После тяжеленных огромных сапог, туфли казались невесомыми. Сложно было контролировать, привыкать после смороженных ватников к платью – аккуратно наклоняться, поправлять юбку, чтоб не задралась ненароком до неприличия и… запах костра и ветра, снега невсегда перебивали духи, даже французские. Не получалось объяснить, отчего пахну дымом, если не курю…

Набираю сейчас текст с листочков уже дома. Как ни старалась выводить буквы в тайге, не всё получается расшифровать. Одновременно слушаю музыку с наушниками и внезапно невыносимая боль, тоска до слёз вспыхивает, а с ними – злость, желание мстить всем, кто виновен. Думаю о Боге, о всёпрощении и понимаю: не для меня заповеди созданы. Я – грешница! А рука пишет сама:

- Музыка рвёт душу на куски.
И ничего не изменить, -
Не изменить судьбу,
Не вернуть человека.
Какая жуть понимать бессилие своё!
И хочется кричать криком,
Только молчу,
А слеза мутит глаза,
И ночь за окном,
И снег бЕлит чернь земли,
И лебедя клин режет метель крылом.
По чьей вине я одна?!
И возврата нет в былое,
А мир сходит с ума!
Люди теряют разум,
Убивая людей.
Я не способна понять людей,
Не могу и понять себя.
Столько зла плодит темнота!
И не прощает душа
Проклинает тех,
Кто посеял семена зла.


Ключевые слова: изба, утро, тайга, Западная Сибирь, таёжник, осень, сентябрь, Приполярный Урал, Югра, ХМАО, одиночество, таёжный экстрим, СВО, трагедия, потеря, поход в тайгу.

Анонс: В таёжной избе. Сентябрьское утро в зимовье.

Фотоснимки автора. На фото: Западная Сибирь, Крайний Север, ХМАО-Югра, северная тайга. Вид из окна зимовья. 21 мая 2022 год. Майская Никольская метель в тайге. Вид из окна зимовья. Тогда мы ещё не верили в беду и надеялись на чудо

Черновое.

Ты гуляй, мой конь, пока не зауздаю. Часть 18.