Пропавший Берести и другие объекты - 16

Часть 21. О "ЛЮБВИ И ДОКОНЧАНИИ" ЛИТОВСКИХ КНЯЗЕЙ И РЯЗАНСКОГО КНЯЗЯ.

Помимо разгрома в  Куликовском сражении, положение Мамая осложнилось еще одним роковым событием: в битве погиб его ставленник - законный правитель Орды,  юный хан Мухаммед, при котором Мамай был беклярбеком. Без законного хана  власть Мамая потеряла легитимность и он был обречен.  И когда в октябре (или ноябре) 1380 г. войска Тактамыша и Мамая сошлись на реке Калке, то, по существу, до настоящего сражения дело не дошло - большинство войск Мамая перешло на сторону Тактамыша и присягнуло ему, как законному хану. Физическая ликвидация Мамая стала лишь делом короткого времени.

Но могло ли быть заключено соглашение (письменное) между Дмитрием Ивановичем московским, Олегом Рязанским и Тактамышем, законным царем,  о совместном противостоянии Мамаю еще до  Куликовской битвы, с установлением власти Тактамыша в Синей Орде, как это было с Ягайло?  Летописных русских доказательств  этому факту  нет. Ряд русских летописей отмечают, что Тактамыш "на Русь к Великому князю и ко всем князям русским прислал послы своя" лишь после гибели Мамая. В Лицевом летописном своде Ивана Грозного (Остермановский второй том, стр. 561)  за 1380 год :"Той же осенью князь великий Дмитрий Иванович (месяца) октября в 29-й день, на память преподобной мученицы Анастасии Римляныни, отпустил киличеев своих, Толбугу да Мокшия, в Орду к новому царю Волжскому Тахтамышу с дарами и с поминками."
Более того, булгарские источники (официальной наукой не признаваемые) доносят до нас сведения, что   Тахтамыш накануне Куликовской битвы даже  заподозрил московского князя  в сговоре с Мамаем против себя и послал  в Москву  своего представителя - Бахта Мухамеда с ультимативным заявлением. "Бахта-Мухаммед увидел их приготовления к войне и сказал улубию ак-балынцев (великому князю Московскому): «Мы загородим Мамаю путь в Артан (Литовское великое княжество) и Кортджак (Московию). Если ты не поможешь, или станешь мешать, то мои булгары и туркмены перевернут в Ак-Балыне (Северо-Восточной Руси) все вверх ногами!» - так свидетельствуют булгары.

 Но про Великого князя Литовского и Русского - Ягайло,  кого, как можно предположить,  русские летописцы из-за недружелюбия к литвинам "записали" в союзники Мамая, можно еще раз, довольно обоснованно,  сказать: сын тверской княжны имел веские основания по своему происхождению претендовать на  великокняжеский престол Руси (как помним: Тверь и Москва издавна  противостояли друг другу в этой борьбе с переменным успехом).  При этом,   Ягайло, предусмотрительно  опередил своего противника - Дмитрия Ивановича московского, выступив в защиту своих интересов и претензий на власть через политическое соглашение с законным верховным правителем - Тактамышем, и стал фаворитом  нового царя.
Правда, как было сказано выше, Кейстут, узнав о тайных переговорах Ягайло с крестоносцами, сверг его с великокняжеского престола сразу по возвращению того из-под Одоева (с Куликовского сражения, в котором участие войска Ягайло состояло в грабеже русских победителей, возвращавшихся домой). Но при этом  великодушный дядя пожаловал племяннику замок в Креве и титул князя витебского.
Ягайло же, этим не удовлетворенный, не отказался от борьбы, и уже в июле 1382 года вернул себе великое княжение при военной помощи Тевтонского ордена,  дипломатической поддержки Орды и князя новгород-сиверского Корибута (его брата), а затем убил в заточении своего дядю Кейстута, отличавшегося лояльностью  к русским князьям. О, времена, о нравы !
 
Эти события, наряду с другими,  сподвигли  московского и рязанского князей  откорректировать официальные отношения с Литвой в  заключенной ими  "ДОКОНЧАЛЬНОЙ ГРАМОТЕ ВЕЛИКОГО КНЯЗЯ МОСКОВСКОГО ДМИТРИЯ ИВАНОВИЧА С ВЕЛИКИМ КНЯЗЕМ РЯЗАНСКИМ ОЛЕГОМ ИВАНОВИЧЕМ О ГРАНИЦАХ ВЛАДЕНИЙ И СОВМЕСТНЫХ ДЕЙСТВИЯХ ПРОТИВ ВНЕШНИХ ВРАГОВ": "А к Литве кн. в. Олгу целованье сложити. А будет кн. в. Дмитрии Иванович и брат, кн. Володимеръ, с Литвою в любви, ино и кн. в. Олег с Литвою в любви. А будет кн. в. Дмитрии и кн. Володимеръ с Литвою не в любви, и кн. в. Олгу быти со княземъ с великим з Дмитрием и со княземъ с Володимеромъ на них с одного."
В общем то,  отпадает вопрос датировки этого документа, -  он, однозначно, был принят после второго вхождения Ягайло на великокняжеский стол в июле 1382 года (некоторые историки датируют этот договор 1381 годом).

"Целованье", которое этой Докончательной Грамотой предписывалось сложить Великому князю Олегу с Литвой, было положено  при жизни Ольгерда - Великого князя Литовского и Русского, в "ПЕРЕМИРНОЙ ГРАМОТЕ ПОСЛОВ ВЕЛИКОГО КНЯЗЯ ЛИТОВСКОГО ОЛЬГЕРДА ГЕДИМИНОВИЧА С ВЕЛИКИМ КНЯЗЕМ МОСКОВСКИМ ДМИТРИЕМ ИВАНОВИЧЕМ (1371, июля 31 – октября 26) :
"А князю великому Олгерду, и князю Кестутью, и князю великому Святославу, хто будет со князем с великим з Дмитрием Ивановичем и с его братом, со князем с Володимером Андреевичем, в любви и в докончаньи, КНЯЗЬ ВЕЛИКИЙ ОЛЕГ, князь великии Роман, князь великии Володимер Проньскии, и иные князи, хто будеть в нашем имени, тех князии князю великому Олгерду, и брату его, князю Кестутью, и князю великому Святославу, и их детем, тех князии не воевати, очины их, ни их людии".

Мы предполагаем, что автор литературного произведения "Сказания о Мамаевом побоище", явный сторонник Дмитрия Донского, описывая в тексте мифический заговор с Мамаем Олега Рязанского и Ольгерда, умершего в 1378 году (а не Ягайло),  основывался  на этой Перемирной грамоте, при написании этих строк: «…Пришли же послы к царю Мамаю от Ольгерда Литовского и от Олега Рязанского и принесли ему большие дары и грамоты…". Здесь явный  намек, что князь литовский и рязанский находились в "любви и докончании" еще с 1371 года, на момент Куликовской битвы "целованья" не сложили, следовательно, их заговор, по мнению автора литературного произведения, был возможен.


Часть 22. И ОПЯТЬ ОЛЕГ РЯЗАНСКИЙ ВИНОВАТ!

Впрочем, не только автор литературного произведения "Сказание о Мамаевом побоище"  предвзято относился к Олегу Рязанскому.

 В "ДОКОНЧАЛЬНОЙ ГРАМОТЕ ВЕЛИКОГО КНЯЗЯ МОСКОВСКОГО ДМИТРИЯ ИВАНОВИЧА С ВЕЛИКИМ КНЯЗЕМ РЯЗАНСКИМ ОЛЕГОМ ИВАНОВИЧЕМ О ГРАНИЦАХ ВЛАДЕНИЙ И СОВМЕСТНЫХ ДЕЙСТВИЯХ ПРОТИВ ВНЕШНИХ ВРАГОВ"  Москва и Рязань договорились  о совместном отпоре  татарам, как раз накануне нашествия на Русь Тактамыша в августе 1382 г.: "А с татары аже будет кн. в. Дмитрию миръ и его брату, кн. Володимеру, или данье, ино и кн. В. Олгу миръ или данье с одиного со княземъ с великимъ з Дмитриемъ. А будет немиръ кн. в. Дмитрию и брату его, кн. Володимеру, с татары, кн. в. Олгу быти со княземъ с великимъ съ Дмитриемъ и съ его братомъ с одиного на татаръ и битися с ними."

Однако, когда Тактамыш  в августе этого же года  "борзо"  оказался в Рязанских пределах с намерением напасть на Москву, многие русские князья не проявили желание выйти союзно на битву, т.к. "бяху бо мнози из них на Дону избиты", чем, как говорит летописец,  привели Дмитрия Ивановича "в недоумение", ему и митрополиту пришлось Москву оставить, а в самой Москве поднялся мятеж и переполох -  жители тоже старались бежать из города.

Несмотря на организованную внуком Ольгерда, князем Остеем, оборону города, татарам удалось хитростью  завладеть Москвой 26 августа 1382 года: в городе начался пожар, грабеж, резня населения, многих увели в плен, Остей бил убит. Пали также Владимир, Переяславль, Юрьев, Звенигород, Можайск.
 
Крайним же в этой истории, несмотря на нежелание ряда русских князей выйти татарам на сопротивление и слабость позиции московского князя,  опять "назначили" князя Олега Рязанского, который первым оказался  один на один с Тактамышем и не изьявил желания стать самоубийцей. Теперь уже летописец вменяет ему в укор, что встретил он Тактамыша на границе своего княжества, показал дороги в обход  своего княжества на Москву, да   и броды на Оке показал.

(ПРОДОЛЖЕНИЕ СЛЕДУЕТ)