История 72. Про неумную жадность

         Некоторые из вас уже прочитали несколько моих рассказов о работе на транспортном рефрижераторе «Неман» и ваш вопрос «А почему ты так много пишешь о «Немане»?» вполне логичен. Наверное потому, что это был мой первый рейс в должности старшего помощника капитана. Еще потому, что был молод и память тогда ещё не совсем отшибло. Это сейчас иногда трудно воспроизвести в памяти, что происходило вчера или позавчера. А то и имя жены не сразу вспомнишь… О чём это я, а? Ах, да! Имя жены соседа!!! А вы о чём подумали? Ну как же вам не стыдно!!!

Так вот, работали мы на «Немане», принимая грузы мороженой рыбы с советских траулеров на рейде порта Нуадибу в бухте Кансадо, и развозили по странам экваториальной Африки. Та ещё работа! Погрузка четырёх тысяч тонн вручную, в каютах духота. Но это ещё не самое страшное! Страшнее всего для командного состава было оформление захода в любой африканский порт. А их за один груз иногда бывало от трёх и до пяти! Почему страшно? Поборы! Беспощадные поборы. С каждого обработанного нами траулера мы просили по несколько десятков коробов рыбы для раздачи властям в портах выгрузки. А короб весит тридцать килограмм без упаковки! Чистый вес, то есть. А дальше: рис, сигареты, сыр, краска у боцмана, масло и солярка у старшего механика.

Как-то мы зашли в Гану в порт Тема. Выгрузка относительно была спокойной, даже без особого воровства. На второй день заходит ко мне комиссар и сообщает, что грузополучатель хочет привести на борт свою семью после окончания рабочего дня. На ужин. Ну, гостям мы всегда рады, особенно, если они приходят не с пустыми руками. Я посоветовался с коком в отношении меню, капитан согласился из представительских запасов выделить пару бутылок виски, комиссар культурную программу составил. В общем, советский человек может понять ту степень ответственности, которая вдруг свалилась на наши плечи. Я только лишь попросил комиссара передать грузополучателю пожелания кока по поводу зелени для салатов, а от себя предложил принести пару бутылок вина, если в визите будут участвовать женщины. Комиссар, естественно, передал и мы стали напряженно готовиться.

Ранним утром к борту подъехал грузовичок и из него стали выгружать… Поверьте, я такого никак не мог ожидать: если мы попросили немного зелени для салатов, то они привезли по ящику помидоров и огурцов, петрушку, сельдерей и ещё чего-то очень  местного. Мы попросили пару бутылок вина, они привезли два ящика «Чинзано» и четыре ящика какого-то местного бренди!!! Я сразу подумал: «Всё, кранты, переходящие в амбу. А там ещё каюк и хана!» Сколько же их будет, визитёров этих? Такая мысль крутилась не только в моей голове, но и в кокской и даже в комиссарской. Это же сколько еды надо наготовить!!! Кок, Гена Хурумов, после продолжительной истерики уединился на камбузе, а остальные стали с интересом и волнением ожидать приезда гостей.

Ближе к вечеру, когда солнышко уже спряталось за пальмами и жара перестала быть удушающей, возле борта остановился микроавтобус и из него вышли грузополучатель с женой, два подростка лет шестнадцати и пять или шесть ребятишек раннего возраста. И всё.

Ужин удался на славу, салат был принят «на ура», Гена-кок бился теперь уже в счастливой истерике, а культурная программа комиссара была с негодованием отметена самым маленьким гостем – пацанёнком лет шести: «Не хочу кино про революцию, хочу штурвал покрутить!» Я отвёл всех детей на мостик и думаю, что старичок «Неман» за всю свою жизнь не слыхал такого смеха и восторженных воплей детворы! Честно скажу, я тоже был счастлив, что всё разрешилось так удачно.

Через пару часов грузополучатель и его семейство уехали, оставив нам весь (!) алкоголь, который капитан распорядился немедленно отнести в провизионную кладовую в отдел «бонд сторес» - там, где хранятся сигареты и спиртное и запретил всё это не то, чтоб трогать, но и  смотреть на это богатство! Даже одним глазом!!! Ну, не смотреть, так не смотреть. На капитанские запасы покушаться – себя не уважать. А мы внутри себя очень уважаемые и ответственные люди!

Следующим портом выгрузки был Абиджан. Страна Кот-д-Ивуар. Даже странно – на русском языке называется Берег Слоновой Кости, а во французском почему-то есть слово «Кот». Вот уж где работа для лингвистов!

Во время оформления прихода власти потребовали свой законный бакшиш – рыбу. В общем, всё, как всегда. Но капитан вдруг заявил, что ничего дать не может, потому что во время погрузки был полный «люк-люк контроль» и лишней рыбы у него нет. Законы Африки суровы – если нет загашника, отдай из груза! Не отдал. А ведь и загашник был, я точно знаю! И грузовой помощник тоже знал. Но… То ли заскок у командира случился, то ли временные трудности со здравым смыслом. Власти, к моему удивлению, даже не возмутились. Только один из жандармов сказал: «Капитан, в следующий раз ты будешь иметь «биг проблем»». Мы благополучно выгрузились и отбыли, согласно фрахта, в следующий порт.

Два очередных груза проскочили мимо Абиджана, а вот третий – нет. Сразу после окончания швартовки на судно высыпала бригада так называемой чёрной таможни. Они проверяли всё: замеры топлива, масла, воды, балласта, продуктов и, конечно же, бонд сторес!

По замерам особых проблем не было, а вот по продуктам и спиртному…

В таможенной декларации перед прибытием в порт должно быть точно указано всё: от крупы в килограммах и до спиртного в литрах и сигарет в штуках. Завпрод, который составлял эти списки, не выделялся особым рвением в исполнении своих обязанностей и не раз получал за это нагоняй то от меня, то от кока, а то и просто от члена экипажа. Короче говоря, он при первом заходе в порт, ещё месяца три назад, составил полный перечень и аккуратно переписывал всё это слово в слово перед каждым последующим заходом. За пару месяцев запасы истощаются и пополняются и совсем необязательно, что ассортимент и количество будут сопоставимы с первоначальным перечнем. Вернее, совсем несопоставимы.

Меня вызвал в каюту капитан. Вызвал истерично дрожащим голосом. В его офисе было негде повернуться из-за набившихся туда таможенников, жандармов и членов нашего доблестного экипажа. Все орали, кто громче, кто тише, но орали все. Не орал только капитан, он сидел в своём кресле бледный, как спирохета, и смотрел куда-то глубоко вовнутрь себя.

Я по своей неопытности пока не прочувствовал весь ужас происходящего, но сразу напрягся и попытался пробиться к комиссару или к грузовому помощнику. А толку? Ни один, ни второй по-французки не «парле ву», да и я тоже. Капитан пребывал в полнейшем ступоре и на мои вопросы никак не реагировал. Судовой агент тоже сидел, мягко говоря, в растерянности. Я протолкался к нему и он поведал, что капитану грозит какой-то неподъемный штраф в сотни тысяч франков или несколько лет тюрьмы за попытку ввести в страну контрабанду на такую-то сумму. Тут и меня в холодный пот бросило.

Я предложил агенту связаться с советским посольством или торгпредством, что он и сделал в кратчайшие сроки. Вскоре на борт прибыл представитель торгпредства и, выслушав суть проблемы, сказал, что отвертеться вряд ли получится, поскольку все данные в таможенной декларации не совпадают с наличием, а некоторые пункты вообще отсутствуют, что свидетельствует о том, что эти продукты уже проданы на рейде. А вот алкоголь в переизбытке и он совсем не задекларирован – а это контрабанда.

Торгпред довольно долго тормошил капитана, пытаясь привести его в чувство. Наконец капитан из бледного стал пунцовым и заорал: «Старпом, сделай хоть что-нибудь!» А что я сделать-то могу? Собрать экипаж и выбросить таможню за борт? Так их там целая Африка! Да и перестреляют нас на раз-два-три. Больно ведь! Но руководство к действию я получил и голова лихорадочно засоображала. Первые сто пятьдесят вариантов я с негодованием отмёл, сто пятьдесят первый «мама, роди меня обратно» тоже никак… В общем, ложись и помирай.

На глаза мне попался злосчастный завпрод и сто пятьдесят второй вариант включился в действие: «Толян, бери ключи от провизионок, торгпред, скажите таможне следовать за мной».

Мы зашли в провизионку и начался грабёж: сыры, крупы, консервы, сахар, повидло, печенье и вафли, сигареты и всё, что нам привёз когда-то ганский грузоотправитель, перекочевало из кладовых в большой таможенный грузовик. И пятьдесят коробов рыбы, а это, между прочим, полторы тонны! Старший таможенник, наконец, сказал «Окей, чиф, проблем ис солвед!» - «Ладно, старпом, проблема решена!»

Я доложил капитану в расчёте на его благодарность, но в ответ услышал очередную истерику, которая чуть не довела его до падучей. Из его изрыганий я понял, что за всё я буду должен заплатить из своего кошелька и что я… Ну, и так далее. Комиссар его успокоил. Он у нас здоровый был, мастер спорта по вольной борьбе. Не бил, конечно, и на ковёр не бросал. Просто положил кэпу руку на плечо. Плотно положил.

Документы на задержание судна и арест капитана были уничтожены к всеобщему удовлетворению и власти покинули капитанскую каюту. А капитан вдруг опять начал грозить мне всеми карами небесными. Грозил до тех пор, пока торгпред не сказал: «Олег Павлович, вы в своём уме? Старпом спас судовладельца от огромного штрафа и ареста судна, а вас от тюрьмы! В общем, отношения в экипаже – это ваше внутреннее дело, но я обязан буду о происшествии доложить своему начальству, иначе как я объясню своё трёхчасовое отсутствие на рабочем месте?» Капитан сразу притих.

И всё бы хорошо, но… В дверь вдруг постучали и на пороге, прошу прощения, на комингсе возник один из таможенников. Он, шельма, оказывается, неплохо понимал по-русски! В руке у него была бутылка из запаса нашего ганского грузополучателя. Таможенник протянул бутылку мне и сказал: «Чиф, это тебе от всего нашего офиса. Ты хороший человек, только капитану не отдавай бренди, потому что он нехороший человек».

Лучше бы он этого не говорил…

Ну, а мы месяца два питались рыбой и перловкой. Суточной нормы питания ведь никто не отменял. Рыба бесплатная, перловка дешёвая.

28 октября 2023 года
Рига