Джейн Остин - Гордость и предубеждение, Глава 28

Текст еще будет редактироваться.

Предыдущая глава http://proza.ru/2023/10/01/1242
Следующая глава http://proza.ru/2023/12/24/1382

Глава 28

Всё, что на следующий день открывалось взору Элизабет из окна кареты, казалось ей новым и интересным; она была в превосходном настроении; она видела сестру и убедилась, что за её здоровье можно не опасаться, а мысль о предстоящем путешествии на север страны служила ей постоянным источником радости.

Когда они свернули с тракта на просёлочную дорогу, ведущую в Хансфорд, все принялись высматривать дом пастора, ожидая увидеть его за каждым поворотом. Дорога шла вдоль ограды Розингс Парка, и Элизабет улыбнулась, вспомнив всё, что она слышала о его обитателях.

Наконец они увидели вдали дом пастора. Спускающийся к дороге сад, дом на возвышении, зелёный заборчик, живая изгородь из лавра - всё указывало на то, что они приближаются к цели своего путешествия. Мистер Коллинз и Шарлотта показались в дверях, когда карета остановилась напротив маленькой калитки, за которой усыпанная гравием дорожка вела к дому. Все заулыбались и замахали друг другу. Путешественники поспешили выбраться из кареты, и подошедшие хозяева приветствовали своих гостей. Миссис Коллинз искренне радовалась встрече с подругой, и, тронутая таким вниманием, Элизабет снова подумала, что хорошо сделала, согласившись приехать. Она сразу заметила, что манеры её кузена ничуть не изменились после женитьбы; его речь была такой же многословной и высокопарной, и он на несколько минут задержал её у калитки подробными расспросами обо всех членах её семьи. Затем они прошли в дом, всего один раз задержавшись у главного входа, чтобы по просьбе мистера Коллинза полюбоваться им; а когда они вошли в гостиную, он снова торжественно приветствовал их в своём скромном жилище, не забыв повторить предложение жены что-нибудь перекусить с дороги.

Элизабет предполагала, что мистер Коллинз постарается произвести на неё впечатление; и когда он показывал им гостиную, отмечая её хорошие пропорции, вид из окна и обстановку, она не могла не заметить, что он обращается преимущественно к ней, словно желая, чтобы она осознала, чего лишилась, отказавшись выйти за него замуж. Но, хотя всё вокруг было красивым и удобным, Элизабет не обнаруживала ни малейшего сожаления; напротив, она удивлялась, как её подруга может выглядеть счастливой, имея такого мужа. Довольно часто Элизабет казалось, что Шарлотта должна стыдиться того, что говорит мистер Коллинз, и она невольно бросала на неё взгляд. Один или два раза Шарлотта действительно слегка покраснела; но в большинстве случаев она благоразумно пропускала его слова мимо ушей. После того, как они рассмотрели и похвалили каждый предмет обстановки гостиной, от буфета до каминной решётки, рассказали о своём путешествии и о том, что они делали в Лондоне, мистер Коллинз пригласил их прогуляться по обширному и хорошо устроенному саду, за которым он ухаживал cам. Работа в саду доставляла ему удовольствие; и Элизабет оценила самообладание Шарлотты, спокойно заметившей, что такое занятие полезно для здоровья, и что она одобряет и поощряет его. Мистер Коллинз водил своих гостей по всем дорожкам вдоль и поперёк, предлагая восхититься увиденным и едва давая им время сказать что-нибудь; при этом он так подробно и тщательно описывал открывающиеся их взору виды, что всё их очарование терялось. Он мог перечислить все поля в любом направлении и знал, сколько деревьев насчитывается в самой отдалённой роще. Но никакие виды его сада, и даже всего графства, и даже всей Англии, не могли сравниться с видом на Розингс в просвете между деревьями парка почти напротив его дома. Это и в самом деле было красивое, добротное здание, удачно расположенное на возвышенности.

После сада мистер Коллинз хотел провести их по двум своим лугам, но обувь леди не подходила для прогулок по заиндевелой траве, и они вернулись в дом; и пока мистер Коллинз показывал свои луга сэру Вильяму, Шарлотта предложила сестре и подруге осмотреть дом, по всей видимости, радуясь возможности сделать это в отсутствие мужа. Дом был не очень большой, но хорошо спланированный и удобный; и всё в нём было приятно для глаз, всё на своих местах, везде чувствовалась хозяйская рука Шарлотты. Забыв о мистере Коллинзе, можно было бы наслаждаться уютом этого дома, и по довольному виду Шарлотты Элизабет поняла, что она действительно часто забывает о нём.

Шарлотта уже сказала ей, что леди Кэтрин сейчас находится в своём поместье. Во время обеда они снова об этом заговорили, и мистер Коллинз включился в разговор, заметив:

"Да, мисс Элизабет, вы будете иметь честь увидеть леди Кэтрин де Бёр в следующее воскресенье в церкви, и не нужно добавлять, что вы будете в восторге от неё. Она сама благосклонность и снисходительность, и я уверен, что после богослужения она удостоит вас своим вниманием. Кроме того, я почти не сомневаюсь, что, пока вы находитесь здесь, каждое приглашение, которым она почтит нас, будет включать и вас, и мою сестру Марию. Она так внимательна к моей дорогой Шарлотте. Мы обедаем в Розингсе два раза в неделю, и нам никогда не позволяют отправиться домой пешком. Её светлость каждый раз приказывает подать для нас свою карету. Вернее сказать, _одну_ из её карет, так как у неё их несколько."

"Леди Кэтрин действительно очень достойная и разумная женщина, - сказала Шарлотта, - и очень внимательная соседка."

"Правильно, моя дорогая, именно это я и говорю. Это такая особа, в восхвалении к которой нельзя переусердствовать."

Вечер прошёл главным образом в обсуждении харфордширских новостей и повторении уже известного из писем. Перед сном, оставшись одна в своей комнате, Элизабет стала размышлять о том, насколько Шарлотта довольна своей жизнью, пыталась понять, как ей удаётся управлять своим мужем и сохранять спокойствие в общении с ним, и признала, что и то, и другое получается у неё очень хорошо. Ещё она думала о том, как будет проводить время с Шарлоттой, представила их ежедневные занятия, досаждающего им мистера Коллинза, торжественные визиты в Розингс. Её живое воображение без труда нарисовало всё это.

В середине следующего дня, когда она в своей комнате одевалась для прогулки, внизу вдруг поднялся какой-то переполох; она стала прислушиваться и через несколько мгновений услышала, как кто-то бежит вверх по лестнице, выкрикивая на ходу её имя. Открыв дверь, она увидела запыхавшуюся Марию, которая в крайнем возбуждении крикнула ей:

"Элиза, дорогая! Беги скорее в столовую, ты там такое увидишь! Нет, не скажу что. Спускайся немедленно."

Напрасно Элизабет пыталась выяснить, что случилось; Мария отказывалась что-либо объяснять, и они вдвоём поспешили в столовую, чтобы из выходящего на дорогу окна увидеть нечто, поражающее воображение; это были две леди в низком фаэтоне, стоящем напротив садовой калитки.

"И это всё? - спросила Элизабет. - Я думала, по меньшей мере, свиньи забрались в сад, а это всего лишь леди Кэтрин с дочерью."

"Ты что! - воскликнула Мария, возмущённая её ошибкой, - это не леди Кэтрин. Пожилая леди это миссис Дженкинсон, которая живёт у них; а молодая - мисс де Бёр. Только взгляни на неё. В чём душа держится? Кто бы мог подумать, что она такая маленькая и худенькая."

"Очень невежливо с её стороны держать Шарлотту на таком ветру. Почему она на войдёт в дом?"

"Шарлотта говорит, она почти никогда не заходит. Это особая милость с её стороны, если она зайдёт."

"Мне нравится её внешность, - сказала Элизабет, подумав вдруг о чём-то другом. - Она выглядит болезненной и раздражительной. Да, она отлично ему подойдёт. Именно такая жена ему и нужна."

Мистер Коллинз и Шарлотта стояли у калитки и разговаривали с дамами в фаэтоне; а сэр Вильям остановился в дверях, благоговейно созерцая воплощение знатности в лице мисс де Бёр и кланяясь каждый раз, когда она смотрела в его сторону; выглядело это очень забавно.

Наконец сказать больше было нечего; дамы поехали дальше, а хозяева вернулись в дом. Мистер Коллинз, едва увидев Элизабет и Марию, принялся поздравлять их и говорить, что им выпало великое счастье, а Шарлотта пояснила, что всех их пригласили завтра на обед в Розингс.

Предыдущая глава http://proza.ru/2023/10/01/1242
Следующая глава http://proza.ru/2023/12/24/1382


Pride and Prejudice
by Jane Austen

Chapter 28

Every object in the next day's journey was new and interesting to Elizabeth; and her spirits were in a state of enjoyment; for she had seen her sister looking so well as to banish all fear for her health, and the prospect of her northern tour was a constant source of delight.

When they left the high road for the lane to Hunsford, every eye was in search of the Parsonage, and every turning expected to bring it in view. The palings of Rosings Park was their boundary on one side. Elizabeth smiled at the recollection of all that she had heard of its inhabitants.

At length the Parsonage was discernible. The garden sloping to the road, the house standing in it, the green pales, and the laurel hedge, everything declared they were arriving. Mr. Collins and Charlotte appeared at the door, and the carriage stopped at the small gate which led by a short gravel walk to the house, amidst the nods and smiles of the whole party. In a moment they were all out of the chaise, rejoicing at the sight of each other. Mrs. Collins welcomed her friend with the liveliest pleasure, and Elizabeth was more and more satisfied with coming when she found herself so affectionately received. She saw instantly that her cousin's manners were not altered by his marriage; his formal civility was just what it had been, and he detained her some minutes at the gate to hear and satisfy his inquiries after all her family. They were then, with no other delay than his pointing out the neatness of the entrance, taken into the house; and as soon as they were in the parlour, he welcomed them a second time, with ostentatious formality to his humble abode, and punctually repeated all his wife's offers of refreshment.

Elizabeth was prepared to see him in his glory; and she could not help in fancying that in displaying the good proportion of the room, its aspect and its furniture, he addressed himself particularly to her, as if wishing to make her feel what she had lost in refusing him. But though everything seemed neat and comfortable, she was not able to gratify him by any sigh of repentance, and rather looked with wonder at her friend that she could have so cheerful an air with such a companion. When Mr. Collins said anything of which his wife might reasonably be ashamed, which certainly was not unseldom, she involuntarily turned her eye on Charlotte. Once or twice she could discern a faint blush; but in general Charlotte wisely did not hear. After sitting long enough to admire every article of furniture in the room, from the sideboard to the fender, to give an account of their journey, and of all that had happened in London, Mr. Collins invited them to take a stroll in the garden, which was large and well laid out, and to the cultivation of which he attended himself. To work in this garden was one of his most respectable pleasures; and Elizabeth admired the command of countenance with which Charlotte talked of the healthfulness of the exercise, and owned she encouraged it as much as possible. Here, leading the way through every walk and cross walk, and scarcely allowing them an interval to utter the praises he asked for, every view was pointed out with a minuteness which left beauty entirely behind. He could number the fields in every direction, and could tell how many tress there were in the most distant clump. But of all the views which his garden, or which the country or kingdom could boast, none were to be compared with the prospect of Rosings, afforded by an opening in the trees that bordered the park nearly opposite the front of his house. It was a handsome modern building, well situated on rising ground.

From his garden, Mr. Collins would have led them round his two meadows; but the ladies, not having shoes to encounter the remains of a white frost, turned back; and while Sir William accompanied him, Charlotte took her sister and friend over the house, extremely well pleased, probably, to have the opportunity of showing it without her husband's help. It was rather small, but well built and convenient; and everything was fitted up and arranged with a neatness and consistency of which Elizabeth gave Charlotte all the credit. When Mr. Collins could be forgotten, there was really an air of great comfort throughout, and by Charlotte's evident enjoyment of it, Elizabeth supposed he must be often forgotten.

She had already learnt that Lady Catherine was still in the country. It was spoken of again while they were at dinner, when Mr. Collins joining in, observed:

"Yes, Miss Elizabeth, you will have the honour of seeing Lady Catherine de Bourgh on the ensuing Sunday at church, and I need not say you will be delighted with her. She is all affability and condescension, and I doubt not but you will be honoured with some portion of her notice when service is over. I have scarcely any hesitation in saying she will include you and my sister Maria in every invitation with which she honours us during your stay here. Her behaviour to my dear Charlotte is charming. We dine at Rosings twice every week, and are never allowed to walk home. Her ladyship's carriage is regularly ordered for us. I _should_ say, one of her ladyship's carriages, for she has several."

"Lady Catherine is a very respectable, sensible woman indeed," added Charlotte, "and a most attentive neighbour."

"Very true, my dear, that is exactly what I say. She is the sort of woman whom one cannot regard with too much deference."

The evening was spent chiefly in talking over Hertfordshire news, and telling again what had already been written; and when it closed, Elizabeth, in the solitude of her chamber, had to meditate upon Charlotte's degree of contentment, to understand her address in guiding, and composure in bearing with, her husband, and to acknowledge that it was all done very well. She had also to anticipate how her visit would pass, the quiet tenor of their usual employments, the vexatious interruptions of Mr. Collins, and the gaieties of their intercourse with Rosings. A lively imagination soon settled it all.

About the middle of the next day, as she was in her room getting ready for a walk, a sudden noise below seemed to speak the whole house in confusion; and, after listening a moment, she heard somebody running upstairs in a violent hurry, and calling loudly after her. She opened the door and met Maria in the landing place, who, breathless with agitation, cried out--

"Oh, my dear Eliza! pray make haste and come into the dining-room, for there is such a sight to be seen! I will not tell you what it is. Make haste, and come down this moment."

Elizabeth asked questions in vain; Maria would tell her nothing more, and down they ran into the dining-room, which fronted the lane, in quest of this wonder; It was two ladies stopping in a low phaeton at the garden gate.

"And is this all?" cried Elizabeth. "I expected at least that the pigs were got into the garden, and here is nothing but Lady Catherine and her daughter."

"La! my dear," said Maria, quite shocked at the mistake, "it is not Lady Catherine. The old lady is Mrs. Jenkinson, who lives with them; the other is Miss de Bourgh. Only look at her. She is quite a little creature. Who would have thought that she could be so thin and small?"

"She is abominably rude to keep Charlotte out of doors in all this wind. Why does she not come in?"

"Oh, Charlotte says she hardly ever does. It is the greatest of favours when Miss de Bourgh comes in."

"I like her appearance," said Elizabeth, struck with other ideas. "She looks sickly and cross. Yes, she will do for him very well. She will make him a very proper wife."

Mr. Collins and Charlotte were both standing at the gate in conversation with the ladies; and Sir William, to Elizabeth's high diversion, was stationed in the doorway, in earnest contemplation of the greatness before him, and constantly bowing whenever Miss de Bourgh looked that way.

At length there was nothing more to be said; the ladies drove on, and the others returned into the house. Mr. Collins no sooner saw the two girls than he began to congratulate them on their good fortune, which Charlotte explained by letting them know that the whole party was asked to dine at Rosings the next day.