Читая повесть жены Поющий мальчик

          В пассажирской каюте белоснежного красавца-лайнера безутешно рыдала девочка. Ей было тринадцать лет. Подушка промокла от слёз, но девочка не отрывала от неё залитого слезами лица.
          - Ну, успокойся, деточка, не плачь, - уговаривала бабушка внучку, - разве можно так убиваться… как будто ты его хоронишь? Встретитесь ещё, бог даст. Адрес-то он тебе оставил?
          - Оста…ста…ста…вил… - отчаяние не покидало девочку.
          - А ты свой адрес ему оставила? – допытывалась бабушка. Она очень любила единственную внучку и хотела знать все-все подробности об её увлечениях и влюблённостях. Ну, очень хотела, потому что сердце у бабушки было не по годам молодое.
          - Отстань, Бася, не приставай! Конечно, оставила! У-у-у-у-у! – и девочка снова уткнулась лицом в подушку.
          - УУУУУУ!!! – загудел в ответ новенький, только сошедший с верфей ГДР теплоход, как бы сочувствуя девочке.
         - Сейчас схожу в буфет, принесу тебе Крем-соду, - сказала бабушка и тихо вышла из каюты.
          Девочка тоже очень любила бабушку, такую уютную, добрую и немного смешную. Поэтому доверяла ей всё… почти всё… и ласково звала Басюкой. А когда бабушка приставала со своими расспросами, то построже – Басей.
          Девочка, её звали Галей, была выдумщица. Своих родных, к примеру, она не называла, как положено – для каждого было придумано своё имя: дедушку звала Титених или Титиха, маму – Тютя или Тютик, а иногда даже на китайский манер Нюнь-Чинь, ну, а про бабушку вы уже знаете. Только для отца не нашлось  прозвища, папа – и точка.
           Когда бабушка вышла, девочка села на кровати, вытерла лицо полотенцем и только время от времени тихий всхлип возникал сам собой.
          За окном каюты бежали тёмно-серые волжские волны, город Горький в золотых огнях растаял за кормой, и только стоял перед глазами на краю причала стройный мальчик с выгоревшими кудрями, стоял и разлучно махал рукой.
           Галя любила красоту и видела её во всём: и в этих мальчишеских кудрях, и в тёмных глазах Лёни, и в тающих огнях покинутого берега, и даже в разлуке. Ей грезилось, что смелый и ловкий Лёня сейчас угоняет быстроходный катер, чтобы догнать пароход, забраться на борт и, как ни в чём не бывало, постучать в дверь каюты и пригласить Галю в музыкальный салон.
          …Бабушка всё не шла, и картины теплоходной жизни проплывали перед Галей – беззвучно, как в немом фильме. Только у одного кадра был голос.
            Лёня сидел за роялем и пел задушевным низковатым голосом:

«Ты не гляди из-под тёмных бровей –
Я ж не придумал улыбки твоей.
Просто она вправду была,
Что ж ты сегодня не пришла?...

Я сказал тебе не все слова,
Растеряли я их на полпути…»

            Волна невыразимой грусти расставания снова подкатила к горлу, и только девочка набрала воздуху, чтобы зарыдать, как вдруг за окном расплылся золотистый необычный свет и слабо осветил всю каюту.
            «Луна…»,-  подумала девочка. Но никакой луны за окном не было – только мягкий и ровный свет. Отчего-то Гале сразу стало спокойней, высохли слёзы, а грудь задышала ровно. Будто мама Нюнь-Чинь в золотистом кимоно нежно погладила девочку по голове.
            - Успокоилась? – услышала девочка низкий бархатный голос. – Вот и славно.
            Странно, но никакого страха девочка не испытала, хотя знала, что в каюте никого, кроме неё, нет.
            А Голос продолжал:
            - Вы ещё встретитесь с Лёней, совсем скоро встретитесь. Несколько раз вы встретитесь и расстанетесь навсегда. Только не он твой суженый.  Судьба твоя здесь, на пароходе. Прости, не люблю я слово теплоход, что поделаешь – старомоден.
            Галя встрепенулась, хотела что-то спросить, но сдержалась.
            - Правильно, - продолжил Голос, - не спрашивай о подробностях. Я сам тебе кое-что расскажу о том, что с тобой случится… Помнишь, у Пастернака… ах, да, ты ещё не читала этого стихотворения. Прочтёшь обязательно.

«Гул затих. Я вышел на подмостки.
Прислонясь к дверному косяку,
Я ловлю в далёком отголоске,
Что случится на моём веку…».

          Ну, так слушай…
          Этот мальчик, суженый твой, едет вместе с тобой в родную Казань. Не буду называть его имя, но ровно через три года он влюбится в тебя, а когда тебе будет двадцать, вы тайно ото всех поженитесь. Да, тайно. Есть такая опера итальянского композитора Доменико Чимароза «Тайный брак». Ты испытаешь особенности тайного брака не понаслышке. Кстати, этот мальчик тоже поёт. Да-да, правда не так, как Лёня, немного погромче. У него голос оперный – баритон. Поёт он с детства и к сцене привык. Но ты этого пока не знаешь…
            …Итак, вы поженитесь ещё студентами.  Муж твой станет оперным певцом, а его наставником будет Нияз Даутов, тот самый, кого ты видела и слышала в роли Ромео в опере Гуно «Ромео и Джульетта»
           Но ещё раньше, чем твой муж познакомится с Даутовым, и тот пригласит его петь в Казанской опере, произойдёт ещё одна необыкновенная встреча. Не судьбоносная, может быть, как встреча с Даутовым, но такая, что украсит всю вашу жизнь.
Мальчик-муж встретится на Первомайской демонстрации в Казани с великим поэтом, твоим любимым Евгением Евтушенко. Они будут дружить почти полвека – до самой смерти поэта в далёкой Америке, где он будет преподавать русскую литературу, а в его честь студенты будут называть своих сыновей именем Юджин, Евгений на американский манер.
             И даже там, в далёком штате Оклахома, над его рабочим столом будет висеть большой фотопортрет – ваше венчание в Успенской церкви в Праге. Да-да, не удивляйся – вы будете 20 лет жить в Праге, мужа пригласят петь в Пражской опере.
             Он будет много ездить по миру и пять лет проведёт в морях и океанах, путешествуя от континента к континенту, от страны к стране. Даже в Антарктиде споёт – на Бразильской полярной станции.
             Ты тоже увидишь и Атлантический океан, и Тихий, пройдёшь панамским каналом и увидишь на палубе тропических мотыльков размером с птицу, альбатросов в небе, созвездие Южный крест и летучих рыб, вспарывающих гладь океана.
              Ты напишешь много чудесных стихов, у тебя выйдут стихотворные сборники. Но и прозу ты тоже будешь писать успешно. На пару с мужем – он тоже научится писать – и именно ты подтолкнёшь его к этому не совсем бесполезному занятию.
              Вы вернётесь в Казань из Праги – муж будет оперным режиссёром, а ещё и профессором в консерватории. Но в Казани вы пробудете только пять лет – перед переездом в Москву.
             Ты, прости меня, я всё по верхам да по верхам, потому что бабушка уже купила тебе бутылку Ситро вместо Крем-соды и поспешает сюда… Ещё буквально два слова второпях.
             У вас родится дочка. Её имя могу открыть – Полина. Вы назовёте её так в честь певицы Полины Виардо. А крёстным отцом её будет ваш друг Евтушенко. Тссс… бабушка уже на подходе.
             Вот ваша дочь Полина и будет настоящим чудом – поэтесса, писатель, художник, певица, актриса и…уффф... кинорежиссёр. Она придёт в этот мир – отчаянная, красивая, добрая, нежная. И она родит вам внука, которого назовут Ян, поскольку на свет он появится в Праге. А расти будет в лучшем городе Земли – Москве.
            Жизнь изменится так, что ты даже представить себе не можешь…

              Внезапно свет за окном померк, и в кабине светил только маленький зелёный ночник.  Галя подумала о том, как быстро мелькнул этот странный и удивительный сон.
             Дверь отворилась, вошла бабушка и произнесла ласковым голосом:
             - Галочка, извини уж, Крем-сода закончилась, я принесла тебе Ситро.
           - Ситро? – спросила удивлённо Галя. – Я так и знала. Ну, Ситро так Ситро.
          Девочка улыбнулась и стала пить пенящийся напиток с карамельным вкусом, вспоминая только что отлетевший сон. Странное сновидение таяло, смысл услышанных слов забывался, и вскоре от него осталось только ощущение предстоящей необыкновенной жизни, такой, где непременно случится счастье.
          И только чуть влажная подушка грустинкой томила сердце.
         
                2023, Москва