Живописные встречи

Из книги "Корреспондентские застольные"

Довелось мне некоторое время в одной художественной галерее по выходным подрабатывать. Администратором. То есть администрировал себе потихоньку, вопросы вся-кие не глобальные решал, с посетителями общался. А посетители эти… Большинство, конечно, вполне вменяемые люди. Но порой забредали удивительные экземпляры человеческой породы!

Дама. Толстая, невысокая, с чёрными круглыми глазами и крупным вислым носом. Не красавица, короче говоря. Я бы никогда не стал о её внешности столь нелицеприятно распространяться, поскольку и сам далеко не Ален Делон. Но она мне очень живо ведьму напоминала. Умалишённую к тому же. А вы бы что подумали, если бы вам сходу, со страстностью, достойной лучшего применения, начали рассказывать о ваших прошлых жизнях и совать в руки книги с фотографиями всемирно известных личностей. А одна из этих личностей как раз именно вы и есть в одном из своих многочисленных прошлых воплощений.

Вот, например, относительно недавно я был — ни много ни мало! — вице-адмиралом Адрианом Ивановичем Непениным, последним командующим Балтийским флотом Российской империи. Да ужжжж… А в прошлой-то жизни я по служебной лестнице значительно дальше продвинулся. Да ещё по столь уважаемой мной флотской линии! Так вот откуда, оказывается, моя любовь к морским ветрам и милям! Я потом почитал про Непенина. Очень заслуженный был моряк и командир, уважаемый. И что же он (я!) такого страшного, неправильного натворил, какой урок не выучил, если его (меня!) опять сослали на Землю?!

Вместе с вышеуказанной дамой однажды пришла высокая и, несмотря на солидный возраст, красивая и чрезвычайно приятная в общении женщина. Ну и кем, как вы думаете, она была в своей прошлой жизни? Ведьма с жуткой доверительной улыбкой сообщила, что, - умереть, не встать! — доктором Геббельсом. Ну, тут-то хоть понятно, за что грешную душу сразу же запустили на следующий круг! А галерейный арт-директор и вовсе женой Наполеона предыдущую жизнь отбывала. Да-да, той самой Жозефиной. Нет, ты глянь! До чего ж у нас в галерее непросто закручено-то все было. Плюнь в собаку –– в знаменитость попадёшь. Кроме того, многозначительно и слегка зловеще добавила ведьма, я ещё (будучи сильно-могучим колдуном) ночами мотаюсь по временам и пространствам, как по бульвару, и непримиримо враждую с покойным мультимиллиардером Онасисом. Во сне, в общем. А между делом погодой в регионе заправляю. О как!

А я знал. Чувствовал, что всё не просто так. Я вообще во всякое такое сразу верю. Пойти, что ли, лето сделать? А то как-то серо и слякотно за окном.

…Однажды вместе с парочкой иностранцев просочился прилично одетый, но изрядно подвыпивший мужчина. Конечно, я его, как предписывалось, тормознул перед входом в экспозиционный зал.
— Не пустишь, брат?
— Не пущу.
— А что хоть у вас тут?
— Картины. Живопись.

— А-а... Я в этом, брат, ни хрена не понимаю. Я же ведь моряк бывший. Двенадцать лет на дизельной подводной лодке оттрубил. Двенадцать лет! А теперь безработный. У тебя тут нет работы, случайно? Нет? Ну ладно тогда. А туалет-то хоть есть, а? М-можно я…

Вышел из туалета.

— Ты не думай, брат, я тебе там никакую бомбу никуда не подложил, сам можешь посмотреть! Н-ну… пойду я, наверное… Бывай, брат!

— Бывай! — Решив «блеснуть» своей военно-морской начитанностью, я добавил: — Ты, брат, давай-ка бросай пить, подвсплыви под перископ да осмотрись. А вдруг гори-зонт чист?

Мужчина вдруг расплылся в мечтательно-ностальгической улыбке:

— Под перископ… Это девять метров, брат! А?! Девять! Пойду я. И… спасибо тебе.

И разошлись мы навсегда левыми бортами. Как-то сумрачно на душе сделалось.

Или вот пришёл, к примеру, весьма пожилой благообразный дядечка с тубусом. В тубусе у него оказались холсты — картины без рам.

— Я хотел бы показать свои работы.

Менеджер галереи посмотрел картины и осторожно так, чтобы не обидеть, объясняет:

— Понимаете, мы принимаем полотна только известных советских художников. К тому же у нас сейчас…

Но посетитель его уже не слушал. Заталкивая работы в тубус, бормотал себе под нос:

— Куда уж известнее! Я ведь всё-таки академик живописи…

Закрыл тубус, вздохнул тяжело и побрёл к выходу. Обречённый какой-то, ставший, казалось, ещё старше. А у меня почему-то всплыла в памяти дурацкая фраза из кино-фильма «Чапаев»: «Мы академиев не кончали!» Лично мне работы академика очень понравились. Одна из них замечательно бы смотрелась на стене в большой комнате моей квартиры. Да что там одна! Три, как минимум. Комната тогда сразу бы поменяла свой скромный статус и отныне гордо называлась бы исключительно залом. Ибо стены раздвинулись бы зрительно. На холстах из голубоватой дымки узнаваемо и чуть загадочно проступал Ленинград. Тот, романтично-безмятежный, шестидесятых годов. С кремовыми «Волгами», красивыми красными автобусами и жёлтыми трамваями, цветущей сиренью, рисованными афишами кинотеатров, женщинами в элегантных шляпках и мокрым от поливальных машин асфальтом.

Поневоле захотелось узнать, кого из злодеев являл собой в прошлом своём воплощении этот отказавший академику менеджер. Ведь однозначно же – из злодеев!

А с иностранцами было интересно. Однажды пришли две миловидные, средних лет женщины, оказавшиеся туристками из Финляндии. Они сразу признались, что их русский не так, чтобы очень. Я в свою очередь сообщил, что мой английский, вероятно, на таком же, примерно, уровне. Тем не менее, мы замечательно поболтали, прибегая в самые трудные моменты к изощрённой жестикуляции – глухонемые позавидовали бы!

Женщины представились сотрудницами криминалистической лаборатории! А что, похожи. Между делом поделились неожиданным впечатлением: на их взгляд, молодой Ульянов-Ленин на одной из галерейных картин очень напоминает Леонардо Ди Каприо. Я потом присмотрелся, действительно напоминает. Да чего там, — просто вылитый! Даже удивительно, почему мне столь очевидное сходство раньше в глаза не бросалось. После этого сам себе вменил в обязанность обращать внимание иностранных гостей на большое полотно, где Ди Каприо, придерживая накинутую на плечи студенческую тужурку, уверенно смотрит в будущее с кручи величественного волжского утёса. Гости приходили в восторг, а некоторые, более дотошные, — в замешательство. Картина-то гораздо старше голливудского актёра! Мистика! Тогда я сообщал, что это на самом деле молодой Ленин. Туристы, образно выражаясь, выпадали в осадок. Они знали вождя мировой революции совсем другим. Впрочем, нередко встречались и такие, которые его не знали вовсе.