1Волчья пасть. Завязка

Волчья пасть. Завязка.
                Лето 2013.     Детектив.
                (ч.1-4)

    Начинаю я с предупреждения:  все бессмысленны сопоставления, измышления и подозрения.
Все, все, все случайны совпадения. Все события – мои фантазии. Аналогии, ассоциации –
это уже ваши безобразия, а совсем не авторские акции. У моих героев нет имён.  (И, быть может, текст мой обеднён.) Но давайте избежим сравнений и неправомочных обвинений. Прежде всего, следует запомнить: не ищите сходства и знакомства, прототипов нет у персонажей.  А теперь возьмите всё, что нажил.   
                Аперитив.   
Книги не полны без предисловий, нравятся поэмам посвященья, сам роман нуждается в прологе,
лекций курс туманен без введенья. Слушайте и чуйте увертюру. Первая, пусть только часть de iure,
но со вкусом полного de facto.  Если сразу ядовитость в тягость,  выпить только капельку экстракта
лучше, чем мутить и пить бодягу.  Музыка – взаимопогружение. Если не возникло единения, встаньте
с кресла и покиньте зал, без восторгов, но и не в слезах. И не слушайте – кто, как оценит, поспешите к вашей, к близкой сцене. Но бывает, что инсайт случится. Вы не постесняйтесь,  задержитесь.
Вдруг, необходимое для жизни, ведь учиться надо научиться.
Яркие клубки – поводыри раздают у входа в лабиринт.
Согласитесь, если задан ритм, легче повороты согласовывать. Возникает чёткий алгоритм, новые условия, особые. Зарождается прекрасный шанс получить желанный резонанс.
Вот ещё словечко – интродукция.  Называют так порой инструкции по включению и применению.
Музыканты (здесь и «Doors», и Орф) – длинный рифф или короткий хор. А биологи – переселение,
может быть, случайное внедрение организма в чуждый ареал.
Я же неизбежное вступление,  двери в текст,  орфеевский портал, легче окрестил – аперитив.
И, глядишь, кого-то заманю. Ознакомьтесь – вот моё меню.  Основное – странный детектив.
Специи, весёлые и страшные.  Нужные лакуны - сам раскрашивай и додумывай. (Я знаю – нравится.)
Одному-то мне никак не справиться.

Если прикасаешься к политике  невозможно обойтись без критики. Вы не против добрых, честных, чистых взглядов сдержанного анархиста? Но не я хозяин, а сюжет. Так что не журите за памфлет.
О нюансах нашей экономики: испоганят самый светлый лист. Лучше бы я с ними не знакомился.
К сожаленью, я специалист.  Дело вовсе не в корыстных гномиках, а в её ущербной анатомии.
Явно не достаточно костей, и расчёт никчёмный на гостей.  Только вовсе не гостеприимство
То, что за мздоимство – лихоимство.  Но меня никто не звал занудой. Обещаю, что и впредь не буду.
Далее о тех, кто «из культуры», но давно уже номенклатура. И, похоже, платят им за стаж. А другим,
за раж и эпатаж. Власти пестуют муляж свободы.  Ну и что ж, что никуда не годны, но свободны
только от таланта. Раз лягнул, на первый раз и ладно.
Новое в продвинутой науке, тут уж точно  будет не до скуки. Выяснилось, что внутри наук очень много развесёлых штук.  Ну, а на незыблемых границах повсеместно чёрте что творится.   Плохо, что веселье
от безделья. Хуже всем, когда наоборот, полное безделье от веселья, в жизни, когда дел невпроворот.

Для бальзаковской аудитории зрелая любовная история.  Кто вдвоём в постели меньше суток, тот не знает даже «Кама-сутры». У меня случалось, в самом деле, из кровати не вставать неделю. Есть понятие «медовый месяц», слышал я, что это не предел. Их хочу особенно отметить – не успел таким быть, не посмел.  Я зато знаток великих правил.  Я судьбу поправил, жизнь исправил. Небольшой шершавый целлюлит придаёт вам сексуальный вид. Что там вид? Вы бизнес!  Вы товар, от  которого детьми навар.

Предлагаю присоединиться. Повстречаться с Заратустрой – Ницше.  На трибуны и на голубятни вас возьмут с собой мои ребята. О попсе, об истинном искусстве, о Крылове, Тютчеве и Прусте.
Гегель, Кант. И рядышком Бухарин. И совсем уж непотребных харей  перед вами будет галерея.
Побежим, посмотрим поскорее. Как в волшебной сказке, обо всём.  Демонстрирую свой окоём.
В приложении киносценарий, виден полноценный сериал. С перспективой.  Седовласый парень
многое за жизнь пораскрывал.

Очерк об истории создания. Я ведь приглашаю на свидание под часы, к фонтану, на бульвар,
где ещё никто не побывал.  Вот такое сложное рагу.  Я ещё и музыку могу…

 Знакомимся
 (Знакомимся.  Всегда своевременно.  Всюду бывал.
Со всеми знаком,  всё замечает.  Наш пострел…    7.11.93.)

Он сидел в опрятном кабинете, был внимательнее к сигарете, чем к бумагам с надписью «секретно».
Прятался в завесе сигаретной. Он нажал на секретарский зуммер  (кстати, настоящий раритет украшал и стол, и кабинет),   длинноногая вошла – он умер.
Заместитель слышал по селектору, взвизгнула и грохнулась об пол.
Быстро подскочившего инспектора удивил билетик на футбол на столе на самом видном месте.
У такого важного вельможи, был на роже пропуск на VIP-ложи. Явно не по рангу, не по чести был билетик на фанатский сектор.  Опытен, умён, хитёр инспектор.  Вроде бы динамовский сотрудник,
был  на деле фаном «Спартака».  Знал он кто, куда, когда и как, на какой трибуне был и будет.
Словно доллары, завёрнут трубочкой - он лишь начинал цепочку трудностей. Что ж, такой «неправильный» билетик сунул в целлофановый пакетик.   Но не сдал его в лабораторию.
Знал он точно: отпечатков нет.  Он уже почувствовал историю – важен, очень важен был билет.
Как же отдавать его растяпам. Могут разорвать его, заляпать. Могут даже вовсе потерять.
Скажем сразу: уберёг не зря.
Как же всё понятно, но не просто. Сыщик по знакомству здесь, по блату, с телом говорил неоднократно,
но осталось множество вопросов.  Да,  когда ходило это тело,  проходило по другому делу.
Оказалось вдруг, что шеф охраны бывший мент и парень в доску свой. На его лице такая радость.
Весь доброжелательный такой! (Мимо них как раз проносят труп. Надо быть посдержаннее, друг.)
Сразу предложил – пройдём ко мне. И дуэт покинул кабинет.  (Много позже оценил момент, очень вовремя всё сделал мент.)
Может быть, простой несчастный случай, током шандарахнувший звонок. Но тогда б на пальцах был ожог. И звонок был тщательно изучен.  Слаботочный - только батарейка. Не сожжёт, и даже не согреет.
Хоть и сделан в форме волчьей пасти, абсолютно прост и безопасен.
Секретаршу привели в сознанье.  Бред сплошной.  Безумье.  Амнезия. Что-то о спасении России.
Что-то о таинственном сигнале. Что-то о наследии  отцов. Что-то о хурале мудрецов.
Весь репертуар психиатрии.
В жанре гротесковой истерии.  Тени предков, дебри, пустота…
Собрались светила спозаранку, изучали бенефициантку. Мучили её и сяк, и так.  И сказали, что тяжёлый случай. И решили – нет ничего лучше, чем покой в смирительной рубашке. Сроком: приблизительно надолго, где-нибудь на острове, за Волгой. Так и ей, и нам не будет страшно. Выписали нужную бумажку.
И пошла она на ней… футболка.
А, тем временем, другой консилиум, после всевозможных экспертиз, выдал однозначный эпикриз:
нету никаких следов насилия. А убил чиновника инфаркт. Просто завершился его фарт.
Надо меньше пить и спать ночами, надо совесть чистую иметь, и тогда без страха и печали встретите вы, как подругу, смерть.
 
                На чиновничьем болоте .
(На чиновничьем болоте  разыгрывается шторм, а нашему герою всё интереснее и интереснее работать.)
Стали боссы телефоны рвать - дело надо срочно закрывать. Что расследовать итог похмелья?
Очень уж активность подозрительна, сыщик сразу сделался медлительным и сосредоточился на деле.
В кабинете отпечаток пальца лишь один – на кнопке от звонка. Только подпись и нажим слегка.
Что ещё должно уметь начальство?  Остальные функции с пинцетом, и в перчатках, и вне кабинета.
Где-то там, на Джомолунгме счёт. Джомолунгма с каждым днём растёт.
Кабинет как зал, и кресла в зале.  Оказалось, помнят эти кресла высокопоставленные чресла.
Сняли очертания седалищ. Буду проще – отпечатки задниц. Некоторые сразу опознали.
Почему-то следователь весел после честных показаний кресел. Наш криминалист без всякой робости
обладателям устроил обыски. Благо ранг и статус позволял -  он же всю бригаду возглавлял.
Ничего у них не обнаружил, но скандал ему зачем-то нужен. Следователь по особо важным,  функции свои творил отважно.  И по вдохновенью, что есть мочи. И на всю катушку полномочий.
Запись камер  сразу испарилась. И в буквальном, а не в переносном смысле. В комнате, где всё хранилось
пусто.  Только запахи. (Для носа?!)  Да, с утра случился здесь пожарик, маленький, противненький кошмарик.   Где секьюрити перепились, заодно и сильно обожглись. Проявили выучку пожарные,
ловкие, спортивные, поджарые, вытащили всех, кто крепко спит. И уже к началу дня рабочего красные машины на обочине. И теперь их очерёдность пить.
Пёс не нужен – сам себе кинолог. Следователь сразу сунул нос. Тявкнул – он всегда играет соло.
Крякнул, и в блокнот занёс вопрос.  Пахло курой – гриль и мертвечиной в комнате охраны. В чём причина? Загерметизировали дверь. (Хочешь - верь, а хочешь и проверь.  А потом хоть смейся ты, хоть плачь. Кончил он Химфак и был нюхач.)
Девятнадцать санкций прокурора, штурм ОМОНа, долгая осада. Наконец отбили из засады список посетителей конторы.  Шепчутся в высоких коридорах. Ни кому не избежать позора. Следствию пора умерить норов.  Мы же все птенцы одной КОНТОРЫ.
Крутится вопрос по телефонам – Следователь что, умалишённый? Что он всё копается в дерьме?
В нашей жизни он ни бе, ни ме.  Он не знает правила игры! Дело за отсутствием состава следует немедленно закрыть. Пусть своё усердие и навык   демонстрирует от нас подальше. Мы с особым статусом! Начальство!
 
                Герой вспоминает.
                (Герой изучает чужую биографию и вспоминает свою молодость.)   

Наш инспектор на себя в обиде. Смутные гнетут воспоминанья,  будто он не просто «раньше видел»,
но решающее что-то знает. Нет, не полугодом раньше,  в прошлом,  сумасшедшем, пошлом и истошном.
До прозренья и до предназначения. (Молодость нуждается в лечении.)
Словно в лабиринте тёмных комнат ищет, мечется – не может вспомнить. Сам перед собою он проштрафился, и в таком смятении серьёзном начал досконально, скрупулезно мертвеца лопатить биографию. Наш покойник на заре карьеры был назначен главным по сиденьям. Отвечал за их уничтоженье. Каждый матч он принимал все меры, чтобы состоялся бой с ментами,  чтобы рвали под собой пластмассу вдруг разбушевавшиеся массы.  Чтобы над трибунами летали,  чтоб из рук дубинки вышибали, били в шлемы и щиты ломали кресла – боевые бумеранги. Он за это получил награды,
позже постоянную зарплату. А потом ещё карьерный рост.  Наконец, заслуженно, без блата,
подвернувшийся солидный пост.  Да, кому-то было очень нужно каждый месяц обновлять оружье.
И щиты ОМОНа (это к слову) тоже ведь с платформы Храпуново.
Много позже он такой же резвый. Сам он отказался от замены,  продолжает дело вдохновенно.
Совмещать приятное с полезным он умеет. Направляют чувства,  деньги, и ещё любовь к искусству.               
Он не изменяет увлеченью, регулярно посещает сектор, регулирует число сидений.
Вспомнил, наконец, его инспектор:  вот он, бросив тачку у моста, облачившись в нужные цвета,
в Лужники вливается с потоком, с бунтом беспощадным и жестоким. Вот они идут – труп и следак,
И орут: Спартак, Спартак, Спартак.
Что же дальше? Слушайте, смотрите. Снят с работы бывший покровитель. И не просто снят, но арестован. У него давно уже готовы важные для дела показанья, только сохраните помещенье.
Пролетело мимо наказанье. Прилетело скоро повышенье. Он везде таскал как индульгенцию
(Чек на искупление грехов) Компромата несколько листков.  Он с властями заключил конвенцию
Вряд ли стоит вам напоминать, кто снимал с бедняги показанья. Сыщик наш – маг тонкого вязанья,
мог небезуспешно обнимать фигурантов жёсткой паутиной.  Донимал докучливой рутиной.
Хитростям дивились опера,  слух о них уже набил оскомину. Вот тогда они и познакомились.   
Выяснилось, что не в первый раз.
Руководство следственной бригадой –  дайвинг с барракудами коррупции; слалом между трупами и группами; ралли – тур по серпантинам ада. По кругам вранья и воровства.
Скажете - красивые слова. В атмосфере смрада и угара, чистота дыханья и сознанья над его командой, словно знамя.  Позволительно высокопарно, к месту оды, допустимо forte.  Он ведёт «железную когорту»!   
 (Продолжение следует.)