Этюды

В литературе этюд – это самостоятельное произведение небольшого размера, в котором писатель старается передать свои эмоции, впечатление и ощущения от какого либо предмета или события. Часто этюд представляет собой подготовительный материал для большого серьезного произведения
 

 
I Ночь в океане

Ночь наступила неожиданно. Словно упала с неба. Нахлынуло чувство неуютности, граничащей с тревогой. То ли от сознания того, что вокруг на многие сотни миль раскинулась жутковатая громада океана, то ли просто от чувства одиночества. Сон не шел, и Виктор поднялся на верхнюю палубу лайнера. От ночной тьмы океана захватило дух.  Все, что было за бортом внизу, представляло собой застывшее черное пространство, на фоне которого выделялись две легкие серебристые дорожки, истекающие из носовой части корабля. Теплоход не шел и не плыл – он просто завис в окружившей его плотной, на вид твердой субстанции, казалось, вытеснившей собой весь мир. И только легкая вибрация палубы выдавала напряженную работу его невидимых машин, непонятно на что расходующих свою энергию.

 На фоне густой мрачной темноты океана, сверкающий над головой купол неба, поражал своим безграничным и вызывающим простором. Густые яркие звезды, казались совсем рядом. А за ними зрительно ощущалось пространство до звезд помельче и до звездочек, образующих скопления на совсем далеких расстояниях. Виктор с предельной ясностью, наверное, впервые в жизни осознал, что  мир – он вон там, над головой, а здесь, где мы живем, на Земле – это какая-то окраина настоящего мира – обочина жизни.   

Какой большой умник мог придумать, что до самой близкой звезды нужно лететь сколько-то лет, да еще при этом нестись с совершенно несусветной скоростью – со скоростью света!? Вот он весь мир, и даже не рядом, а вокруг нас, а мы, соответственно, внутри него. Впервые Виктор усомнился в науке. Что-то в ней не так. Верующие говорят: «гордыня заела». И точно, человечество возгордилось, как будто оно все знает и почти все может.
Потянуло прохладой, небесные миражи рассеялись и захотелось укрыться. Виктор вернулся в каюту. Бокал теплого вина помог согреться и успокоить душу. Сон пришел неожиданно быстро.

II Осеннее.

Поздней осенью – обычно в средней полосе это конец октября или даже ноября – наступает момент, когда последние остатки тепла ушедшего лета растворяются в потоках воздуха неотвратимо проникающих с верхних широт и несущих холод и неуютность. Становится зябко, сыро и мрачно.
Плотный грязно-свинцовый слой облаков закрывает небо. Со стороны заката он окрашивается в лилово-красные цвета запекшейся крови. Ветер гонит по земле опавшую листву, давно утратившую свои яркие сентябрьские краски.
Сотни и тысячи черных птиц сбиваются в плотные стаи, галдят и мечутся между голыми ветвями деревьев в поисках выхода к чистому небу, к солнцу. В холодном сыром ветре птицы улавливают дыхание Арктики, и это для них является сигналом к перемене места обитания: пора в путь – на юг, к теплу.
Невообразимый галдеж и паническое метание создает молодняк – птицы, вылетевшие из гнезда всего лишь весной текущего года и не понимающие, как спасаться от наступающей стихии. Одни пытаются найти своих родителей, другие – прибиться к птицам, умудренным жизненным опытом, которые наверняка знают, как следует поступать в подобных ситуациях. Сформировавшиеся стаи исчезают за низким осенним горизонтом. Там спасение.
Не все птицы улетают. Одних сковывает страх, другие считают, что в городе всегда можно найти тепло и еду. До весны доживают далеко не все. Впрочем, как и среди тех, кто покинул родное небо и улетел искать счастье за горизонтом. И тем, и другим предстоит борьба за выживание. Победят наиболее выносливые и проворные. Те, кто лучше приспособится к невероятно тяжелым условиям...



III Погожим осенним днем
 
Редкий погожий октябрьский день. Собака, устроившись на солнечном пригорке напротив въезда в гаражи, ловила слабое солнечное тепло.
Проходя мимо, я бросил в сторону собаки фразу, в том смысле, что собачья жизнь, в общем-то, бывает очень даже неплохой.
В ответ собачья морда, до того уткнувшаяся в теплое место своего тела, задралась в небо и коротко дежурно пролаяла. Без злобы, для порядка. Собака дала понять, что она здесь не просто так, а при службе. В то время, как другие шастают здесь без дела, да ещё и нарушают покой. Выполнив дежурную процедуру, собачья морда заняла исходное положение.

IV Глаза

Представьте себе мужское лицо: в меру удлиненный овал, крепкие скулы, прямой римский нос, крупные морщинистые, но не старческие складки. Густой загар, приобретенный, скорее всего, в горах (был апрель). Человек с таким лицом вызывает чувство симпатии, уважения и доверия.
Начать с ним разговор человеку новому поначалу кажется приятным. До тех пор, пока тему разговора ведёте вы. Но наступает момент, когда интересно услышать мнение собеседника:
– Вы понимаете? Где справедливость? Что вы думаете по этому поводу? – вам хочется получить подтверждение или опровержение ваших слов. Вы смотрите в глаза вашему симпатичному собеседнику, и что вы видите? Точнее, что вы не видите? Вы не видите его глаз.
 
Глаза у него на месте. Красивые, как всё остальное – большие миндалевидные, под густыми мужественными бровями. Глаза есть, но взгляд отсутствует. Точнее вы не можете его уловить. Вы пристально всматриваетесь и понимаете, что он устремлён… в никуда. То есть, он не направлен на вас или на какой-либо конкретный предмет.
Вначале это кажется странным. Через некоторое время вас начинает охватывать беспокойство. Видит ли вас собеседник? Видит ли он вообще? Возможно, он слеп? Ведь существует же такой вид слепоты, когда все внешние атрибуты зрения выглядят  действующими, тем не менее, человек ничего не видит. Возможно, он вас и не слышал? Вы впадаете в лёгкую панику и пытаетесь установить контакт:
– Уважаемый NN, вы со мной согласны? Я могу рассчитывать на вашу поддержку в этом вопросе?

Человек, сидящий напротив, реагирует нормально. То есть, как и положено человеку, участвующему в беседе:
– Да-да, я вас внимательно слушаю. Продолжайте,
– Вы облегчённо вздыхаете и продолжаете разговор, заглядывая ему в глаза. Через мгновение вновь натыкаетесь на его отсутствующий взор. Теперь вы сбиты с толку. Если полагать, что этот человек находится в состоянии беседы с вами, почему его глаза остаются безучастными. И, если правда то, что глаза являются зеркалом души, то где же душа у этого человека? И вдруг...
В облике моего собеседника что-то неуловимо изменилось. Складки на его лице разгладились. Лицо словно осветилось. Показалось, что он готов был улыбнуться. Нет, он не улыбался. Тем не менее, я готов был поклясться, что он хотел улыбнуться. Я вновь заглянул в его глаза. В них словно мелькнула искорка жизни и тот же час погасла.


Глаза, устремлённые в себя. Что это? Усталость от жизни? Боль от переживаний? Следы глубоких страданий?
Красивое мужское безжизненное лицо. Вы уходите от него с чувством глубокого потрясения, удивления и . . .сострадания.


V Изумрудные грезы

Попробуйте (!) вообразить себя кораблем, а жизнь свою плаванию по неведомым морям и океанам.
Окунаясь в изумрудную пену необъятной водной стихии, кланяясь и подмигивая доброжелательным дельфинам, вы ощутите солоноватую сладость мира–океана и блаженную истому в податливых объятиях набегающей волны.
Благосклонная судьба проложит ваш курс по теплым ласковым морям, мимо бурь и ураганов. А когда, насытившись счастьем свободного полета в упругой морской стихие, в предчувствии утомления и возрастающего желания покоя, вы вспомните о родном причале, вас поманит свет родного маяка, и он поможет найти путь домой.
В родной уютной гавани вы найдете отдохновение. Вальяжно покачиваясь на мелкой зыби, вы еще долго будете вспоминать пройденные маршруты и бескрайние просторы океана. Незабываемые воспоминания, жбан сладкой родниковой воды, чаша доброго вина, да общение с близкими по духу станут высшим смыслом ускользающей жизни и наградой вашему надежному кораблю за совершенные походы.
Попробуйте! Еще не поздно!?