de omnibus dubitandum 1. 53

ЧАСТЬ ПЕРВАЯ (1572-1574)

    Глава 1.53. ДВОЙСТВЕННАЯ РОЛЬ ПРОВОДНИКА И ЗАЛОЖНИКА…

    Также, на том основании, что руское «государство» исторически развивалось по другой логике, чем западное Stato, было бы ошибочно ставить первое в один ряд с исламской «даулей» и рассматривать их как разновидности некой «восточной» традиции в ориенталистском понимании.

    Как это блестяще показал современный американский исламовед Ваэль Халляк, историческая исламская «дауля» или «султания» также существовала (хоть и по другим принципам) в рамках (framework) системы, базирующейся на признании трансцендентных, существующих независимо от власти, прав и обязанностей, в общем и целом признавала их ограничения и сосуществовала с организованным вокруг них обществом, в качестве «минимального правительства».

    Эту же, условно ранне-феодальную модель, можно усмотреть и в характере государственности древней (до-ордынской) и новой (пост-ордынской) Руси. Однако она драматически меняется с момента создания централизованного Российского государства. Вступив на путь раннего модерна (позднего средневековья) одним из первых среди существующих государств Старого света, оно в полной мере воплощало в себе его левиафанические и механицистические тенденции, о которых говорилось выше, однако, последовательно эмансипировалось от тех правовых рамок и ограничителей, которые по своему сохранялись и развивались в рамках как западной, так и исламской политико-правовых традиций.

    Феномен российского модерна, первоначально еще в его ранней фазе, неразрывно связан с таким понятием как «империя». В общем виде, особенно в его актуальном смысле как противоположности «национальному государству», под империей подразумевается государство (в общем, недифференцированном смысле), правящее странами и народами, обладающими зачаточными признаками и потенциалом отдельных наций. И при историческом анализе этой проблемы часто как следствие упрощения и недопонимания совершается ошибка в определении генезиса и классификации имперской государственности в России.

    Так, древняя или киевская Русь рассматривается как своего рода протонациональное государство, основываясь на его мнимой этнокультурной однородности. Россия же как разросшаяся Московия, сформировавшаяся в тени имперской Золотой Орды, рассматривается как наследница и продолжательница имперской государственности последней. И это представляет собой ошибку сразу в двух отношениях.

    Во-первых, политическая организация древней Руси по отношению к подвластным ей землям и племенам мало отличалась от политической организации Орды. И там, и там, ее основой была династическая легитимность;—;Чингизидов в одном случае и Рюриковичей в другом.

    Если вспомнить историю с укрощением автохтонов;—;древлян Ольгой или завоеванием и геноцидом Полоцка с истреблением его знати Владимиром, станет понятно, что отношения правящей асабийи, реально ли, мифологически ли (генеалогически) отделенной от местного населения, с этим самым населением, состоявшим из множества племен со своими обычаями и культами, было куда ближе к империи, чем к национальному государству.

    Во-вторых, необходимо видеть принципиальное отличие между характером ранне-средневековой империи Орды, основанной на указанном принципе династической легитимности, и поздне-средневековой и ранне-модерной империи России, в которой правящая династия опирается на имперский, служивый народ.

    Орда была действительно имперским образованием, действующим поверх этнических границ, опираясь, прежде всего на личную лояльность хану его вассалов и данников (аналог, но отнюдь не копия сюзеренно-вассальных отношений в рамках западного феодализма). По этой причине она не осуществляла государственной и национальной унификации контролируемых ею территорий. При этом следует отметить, что внутри Орды с определенного момента уже существовал свой де-факто имперский народ; — ногаи, чьи политические устремления зачастую входили в конфликт с династическо-легитимистскими принципами ее организации и стали одной из причин ее разрушения. Московия же изначально опиралась на своих «ногаев», только не кочевых, а оседло;—;прикрепляемых к земле, которые стали ее демографической и ресурсной опорой.

    Особенностью этого, российского типа имперской государственности было стремление к расширению на новые земли не только его власти, как у Орды, но и всей тотальности, с закреплением и цементированием этого контроля с помощью имперского населения, его перемещения на новые земли и/или ассимиляции с ним населения местного. При этом само это имперское население, «имперский народ» было и остается именно проводником политики империи, контроль над которой принадлежит сменяющим друг друга асабийям, правящим ее землями и народами, не будучи ограниченными их правами и интересами.

    Такой характер этой империи в условиях уже зрелого Модерна рождает запрос на борьбу за освобождение от нее и создание национальных государств подчиненных ей народов. Более того, как это будет показано далее, запрос на национальную революцию неоднократно возникал и внутри основного народа этой империи, исторически играющего двойственную роль ее проводника и заложника.

    Симеон Бекбулатович (Саин-Булат)(тюрк)(1546?-05.01.1616) – тюркский=казачий царь на московском престоле (1572-1584). Симеон Бекбулатович (до крещения - Саин-Булат) хан Касимовский Годы жизни: ?-1616. Годы правления: 1574-1576. Из династии Герай. Касимовский правитель, хан (1567-1572). Царь и великий князь всея Руси (1572-1584), великий князь тверской (с 1576). Его отец – султан Бек-Булат, потомок ханов Золотой Орды. Саин-Булат - правнук Ахмата, хана Золотой Орды. Племянник царицы Марии Темрюковны (жены Ивана Ивановича «Молодого» - Л.С.). Вместе с отцом перешел на службу к Ивану IV Васильевичу Грозному. Фактическим правителем оставался Иван IV (Иван Иванович «Молодой» в то время глава Опричнины), а Симеон правил Земщиной. Являлся ханом марионеточного государства "Касимовское ханство", созданное по договору с Казанью при Василии II на землях Мещёры. Касимовский хан участвовал в Ливонской войне 1558-1583 годов. В 1572 году он крестился, приняв имя Симеона. Интересно его крестильное имя Саин-Булат. С одной стороны, на выбор повлиял ассонанс христианского имени с мусульманским (Саин-Булат – Симеон), а с другой – существовавшая традиция имянаречения ордынских царевичей. Летом 1572 годов он сочетался браком с Анастасией Мстиславской, дочерью князя Ивана Фёдоровича Мстиславского и княжны И.А. «Шуйской». Этот брак открыл потрясающую генеалогическую перспективу. Через свою жену Симеон Бекбулатович Касимовский сошелся с потомством Ивана Третьего, а также стал своего рода племянником самого Никиты Романовича, а следовательно, и царицы Анастасии. Осенью 1572 года в Успенском соборе Кремля прошла коронация Симеона Бекбулатовича. Он был коронован и стал называться великим князем всея Руси, а царь (фантазиями романовских фальсификаторов – Л.С.) стал именоваться князем Иваном Васильевичем Московским. Над Симеоном Бекбулатовичем был произведен обряд венчания на царство. Также он председательствовал в думе земских бояр и издавал правительственные указы от своего имени. Жил Симеон с семьей в Москве, окружённый пышным двором, а «Грозный» Иван Иванович «Молодой» (фантазиями романовских фальсификаторов и их последователей современных дипломированных горе-историков  – Л.С.) поселился в Петровке в скромной обстановке. Формально страна разделилась на владения великого князя Симеона Бекбулатовича и на "удел" Ивана Ивановича «Молодого», но фактически правителем государства по-прежнему оставался Иван Васильевич (Иван Иванович «Молодой» - Л.С.). Через 11 месяцев (лет! – Л.С.) Симеон Бекбулатович получил земли в Твери в удел и стал называться «великим князем тверским», а Иван Грозный (Федор Иванович - Л.С.) снова стал царем. Во времена правления Бориса «Годунова» он обеднел, потерял свои земельные владения, ослеп и жил в нищете. После избрания на престол Бориса «Годунова», его враги начали агитацию в пользу Симеона Бекбулатовича, и испуганный Борис сослал Симеона в отдалённый город. Симеон Бекбулатович Касимовский вернулся ко двору, по версии Альберта Макимова при своем сыне Дмитрии Ивановиче «Лжедмитрии I». Вскоре последовали новая опала. В 1606 году вышеназванный Дмитрий Иванович «Лжедмитрий I» постриг Симеона в Кирилло-Белозерском монастыре в иноки под именем старца Стефана. Василий «Шуйский», сводный брат Дмитрия Ивановича «Лжедмитрия I» в том же году отдал приказ сослать его на Соловки. Умер Симеон Касимовский в 1616 году. Похоронен в Симоновом монастыре. Его жена Анастасия тоже скончалась в иночестве в 1607 году (монашеское имя - Александра). Его тесть - князь Иван Федорович Мстиславский также был пострижен в монахи (еще при Федоре Ивановиче) с именем Иона. Дети Симеона Бекбулатовича Касимовского не дожили до взрослого возраста, их было 5 человек, и все они носили очень знаковые имена: дочери: Евдокия, Мария, Анастасия, сыновья: Федор, Дмитрий «Лжедмитрий I» и Иван. Эти имена совпадали с именами детей Ивана «Грозного» {от 1-го брака – Мария, Дмитрий, Иван, Евдокия, Федор; якобы от 6-го [на самом деле Симеона-Ивана с Марией Нагой – Дмитрий]}.
 
    По мнению сторонников традиционной версии (ТИ), кукла на престоле в 1575-1576 гг., управляемая Иваном Грозным (на самом деле, тихо сам с собою, лунною порою Симеоном-Иваном Бекбулатовичем – Л.С.).

    Однако эту «куклу» весьма опасались Годуновы.

    Согласно романовской версии, в 1584 году умер "Грозный". Согласно нашей, пишут Г.В. Носовский и А.Т. Фоменко в своей книге "Новая хронология и концепция древней истории Руси, Англии и Рима. Факты. Статистика. Гипотезы", - гипотезе, это был престарелый хан Симеон (царское имя - Иван). В конце его правления большой вес приобретает боярин Годунов. Считается, что это был Борис Годунов - будущий царь. Странно однако, что Борис не занимал в это время никаких заметных должностей. А занимали ведущие должности другие Годуновы: Дмитрий, Степан и др. 

    В 1584 году на престол восходит Федор Иванович. Он считается сыном "Грозного".

    По нашей гипотезе, продолжают Г.В. Носвский и А.Т. Фоменко, - это - действительно сын предыдущего царя Симеона-Ивана, т.е. сын последнего царя из эпохи "Грозного". Известно, что в правление Федора большой вес имеют родственники его жены - Ирины Годуновой. Историки считают Федора Ивановича бездетным. По нашему мнению это не так - у него был сын Борис Федорович, который ему наследовал. В позднейшей "романовской" версии истории его назвали по фамилии матери, т.е. - Годуновым. Ниже, говоря о Годунове, мы приведем нашу аргументацию в пользу этой гипотезы.

    Далее, царь Иван V Иванович - сын Ивана IV Грозного - отстраненный от власти в 1572 году (в результате гражданской войны), умер в 1581 году в возрасте около 30 лет. В традиционной истории это - смерть Ивана V Ивановича = сына Грозного в 1581 году. Как показывает дальнейший анализ событий, у него был сын Дмитрий.

    Таким образом, по нашему мнению возникло ДВЕ ДИНАСТИЧЕСКИХ ВЕТВИ.

    Первая - потомки Ивана IV и Ивана V Ивановича, воспитанные Романовыми.

    Вторая - потомки хана Симеона-Ивана. Эта ветвь старой Ордынской династии. Ее представители - царь Симеон-Иван, его сын царь Федор Иванович, а затем сын Федора - царь Борис Федорович (известный нам как "Годунов").

    И Борис Годунов, и его сын Федор почему-то боялись, что подданные призовут на царство Симеона-Ивана Бекбулатовича. И это при факте того, что Симеон-Иван Бекбулатович в царствование Бориса Годунова – слепой тверской удельный князь без какого-либо политического веса, фактически ссыльный! (По ТИ, конечно). Ниже приводится фрагмент присяги на верность Симеону-Ивану Бекбулатовичу, а ни Мстиславский, ни Романовы, ни Бельские, обстоятельно расписанные в ТИ, такого внимания в присяге на верность царю не удостоились.

    "Мне, мимо государя своего царя Бориса Федоровича, его царицы, их детей и тех детей, которых им вперед Бог даст, царя Симеона Бекбулатова и его детей и никого другого на Московское государство не хотеть, не думать, не мыслить, не семьиться, не дружиться, не ссылаться с царем Симеоном, ни грамотами, ни словом не приказывать на всякое лихо. А кто мне станет об этом говорить или кто с кем станет о том думать, чтоб царя Симеона или другого кого на Московское государство посадить, и я об этом узнаю, то мне такого человека схватить и привести к государю»
(из текста крестоцеловальной записи (присяги) Борису Годунову, 1598г.).

    Аналогичный текст присяги с добавлением к Симеону Бекбулатовичу, его сына  Дмитрия Углицкого был и у Федора Годунова, сына Бориса, царствовавшего менее двух месяцев.

    Якобы Дмитрий Иванович "Лжедмитрий I" Симеона-Ивана Бекбулатовича, вначале обласкал, но затем (фантазиями романовских фальсификаторов  и их верных последователей современных, заслуженных, дипломированных, продажных горе-историков – Л.С.) сослал на постриг в Кирилло-Белозерский монастырь.

    Чем же так напугал Годуновых, законно избранных на трон на Земском соборе, слепой старик? На мой взгляд, тем, что он был чингизид и, имел право на царский трон в обход решений Земского собора 1598г. прямым заявлением своих прав на царство. Собор его «кинул», мог ли он, в силу тогдашних правовых норм, объявить его решение незаконным? На мой взгляд, мог, но этим правом не воспользовался. А конкретная политическая раскладка после смерти Федора Иоанновича, судя по крестоцеловальным записям Годуновых, весьма отличалась от представляемой в ТИ.

    Второй хан Касимовский - Шах-Али хан (царь Шигалей;; 1505, Сурожик (?) — 22 апреля 1566, Касимов) — касимовский правитель (1516-19, 1537-46, 1546-51, 1552-66), казанский хан (апрель 1519 — май 1521, июнь — июль 1546, август 1551 — март 1552). Сын Шейх-Аулияра и Шах-Султан. До первого получения в 1519 г. казанского престола («воцарения») именовался царевичем (султаном), после царём (ханом).
В-общем, по мнению сторонников традиционной истории (ТИ), точно такая же кукла, как и Симеон Бекбулатович, только на казанском престоле. В 1552г. с казанского престола удален.

    В 1552 году по требованию 26-летнего Ивана Грозного оставил казанский престол, однако отказался сдать город руским во главе с А.Ф. Адашевым.

    В конце 1557 года был поставлен во главе войска, шедшего против Ливонии. Страшно разорив Ливонию, Шах-Али 1 сентября 1558 года посетил Москву, где был принят царём 32-летним Иваном Васильевичем. В 1562 году он принимал участие в походе на Полоцк, однако в самом взятии города не участвовал. В 1564—65 годах охранял границу в районе Великих Лук.

    Весьма примечательно, как встречал Шиг-Алея Иван Грозный (09.02.1526 г.р.)
Над ним находился образ Пресвятой Девы, богато украшенный жемчугом, а напротив его образ св. Николая. По левую сторону великого князя, на столе, стоял таз с умывальником. По правую сторону сидел старший сын великого князя Иван V Иванович «Молодой», весьма еще молодой и без бороды; одет он был чрезвычайно великолепно; подле него лежала корона, а в руках у него был позолоченный посох или трость. Перед великим князем и его сыном стояли два молодых боярина в белых одеждах; на плечах они держали широкие секиры; по обе стороны кругом сидели знатнейшие сановники, все одетые весьма богато. По левую сторону стояли два дьяка, и тут-то стояла скамейка, для нас приготовленная; она была покрыта коврами.
    …

    Тут [в обеденном зале] мы немного постояли перед столом великого князя; потом он сам указал нам рукою, чтобы мы сели за ближайшим столом, по левую его руку, что мы и сделали после низкого поклона, и затем сели все мы, пристав наш и вся наша прислуга, не исключая повара, толмачей и служителей.
(Торжественный прием Иваном IV Васильевичем Грозным австрийских послов Ганса Кобенцеля и Даниила Принца фон Бухау. Извлечение из отчета посольства императору Максимилиану II. XVI в. По книге «Аделунг Ф.П. (1768—1843). Критико-литературное обозрение путешественников по России до 1700 года и их сочинений. — М.: В Унив. тип., 1864.»).

    Однако в случае с Шиг-алеем всё совсем по другому…

    В 7066-м году (1558 - Л.С.) приехал к государю царю и великому князю 40-летнему Ивану Васильевичу к Москве 53-летний Шигалей царь, и встречал за посадом боярин Михайло Яковлич Морозов да окольничей Иван Чеботов, а о здоровье спрашивал Михайло Яковлич. И того дни посылал государь к царю с ествою стольника князь Семена Палецково. И того ж дни посылал государь царя звати к столу окольничево Ивана Петровича Яковля. А как былъ царь у государя, и встречали царя: на нижнем крыльце у саней бояре князь Петр Иванович Шуйской, князь Дмитрей Иванович Немой, окольничей Федор Нагой, дьяк Посник Губин. А на красном крыльце встречали бояре князь Иван Дмитреевич Бельской да князь Петр Иванович Щенятев. А государь был в то время в столовой избе и встретил царя, вышед из столовой середи сеней, и с царем хорошевался и, вшед в ызбу сам государь сел и царю и сести велел. И того дни царь Шигалей у государя у стола был.
(Из «Российской исторической библиотеки», том 22 «Дела Тайного приказа», С.-Петербург, 1908, с.53-64 «Выписки о приезжавших на Москву царевичах и Черкаских, и Ногайских мурзах, с 1552 по 1618г.г.»).

    Прошу обратить внимание – на дворе 1558г., Шиг-Али – просто царский полководец, а церемониал приема, в отличие от приема австрийских послов, никакой чопорности, одно сплошное радушие. И таких приемов у Шиг-Алея в указанной выписке – ни много ни мало целых девять, независимо от положения Шиг-Алея по ТИ – царь ли он казанский, царь касимовский или просто государев слуга.
очень похоже на цитату про Ивана III из Герберштейна:

    Впрочем, как он ни был могущественен, а все же вынужден был повиноваться Татарам. Именно, когда прибывали Татарские Послы, он выходил к ним за город навстречу и стоя выслушивал их сидящих. Супруга его, Гречанка (Софья Палеолог – Л.С.), до такой степени негодовала на это, что повторяла ежедневно, что она вышла замуж за раба Татар, а потому, чтобы оставить когда-нибудь этот рабский обычай, она, уговорила мужа притвориться при прибыли Татар больным.
(Герберштейн, «Записки о Московитских делах», С.-Петербург, 1908).

Похоже, что по ТИ в изложении Герберштейна никакой ханской басмы Иван III не топтал.

«…хан Касимовского царства* (с кон. 1560-х гг.)

*) Касимовское царство, Касимовский удел, Касимовское ханство – территория на Оке, в 1452 г. переданные великим князем Василием II в удел царевичу Касим-хану, перешедшему к нему на службу.
Центром Касимовского царства стал г. Мещерский (Городец-Мещерский), который стал именоваться Касимовом. «Царями» и «царевичами» здесь назначались представители знатных «татарских» (кавычки мои – Л.С.) родов, как правило, лояльные Москве члены правящих династий крымских, казанских или сибирских ханов. Нередко «царевичи» покидали Касимов и становились ханами у себя на родине. В этом случае они поддерживали тесные отношения с Московией. При изменении обстановки, «царевичи» вновь возвращались в Касимов. Например, казанский хан Шах-Али (Шигалей), трижды изгонявшийся своими подданными, был касимовским «царем» в 1516-1519, 1537-1551 и 1552-1567 гг. В 17 в. реальная власть здесь сосредоточилась в руках московских воевод. Местные «царевичи» и мурзы, стали служилыми землевладельцами, влившимися в ряды руского дворянства. В 1681 г. Касимовское царство прекратило свое существование.

Сын ордынского царевича Бек-Булата, перешедшего в 1550-е гг. на службу к рускому царю Ивану IV «Грозному». После 1567 г. Саин Булат посажен Иваном IV ханом (? – Л.С.) Касимовского царства, которое в это время по своему положению являлось обычным административным округом Московского государства. В 1573 г. Саин Булат крестился по православному обряду, приняв имя Симеон, женился на дочери боярина И.Ф. Милославского Анастасии. Участвовал в походах в Ливонию.

В 1572 г. Иван IV (Иван Иванович «Молодой» - Л.С.) объявил Симеона «великим князем всея Руси», а себя велел именовать Иваном Московским, «и вышел из города, жил на Петровке; весь свой чин царский отдал Симеону, а сам, ездил прост, как боярин, в оглоблях, и как приедет к царю Симеону, ссаживается от царева места далеко, вместе с боярами». Историки расходятся в оценке этого шага Ивана Грозного (Ивана Ивановича «Молодого» - Л.С.). Одни рассматривают его как попытку возвратиться к опричнине, другие склонны сводить все к необузданной распущенности царя и считать действия царя своего рода политическим маскарадом.

    Так или иначе, но в 1576 г. (на самом деле 1584 г. – Л.С.) Иван IV (Федор Иванович - Л.С.) отставил Симеона Бекбулатовича от великого княжения на Руси и пожаловал ему в удел земли в районе Твери и Торжка, присовокупив к этому титул «великого князя Тверского». При Борисе (Федоровиче – Л.С.) «Годунове» ослепшего к этому времени Симеона-Ивана лишили и титула, и земельных владений, а при Дмитрии «Лжедмитрии I» он принял насильственное пострижение в Кирилло-Белозерском монастыре под именем Стефана, при Василии IV «Шуйском» некоторое время находился в ссылке в Соловецком монастыре. Какое-то время спустя Симеон Бесбулатович (так в тексте – Л.С.) оказался в Москве, где и умер. Похоронен в московском Симоновом монастыре» (Кареев В. БШЭ «РУССИКА». История России. 9-17 вв. – М.: ОЛМА-ПРЕСС, 2001. С. 586-587)

    «…В миллеровско-романовской истории (см. выше – Л.С.) Иван «Грозный» отрекся от престола в 1572 году и посадил на трон служивого «татарского» (кавычки мои – Л.С.) хана Симеона Бекбулатовича. «Татарин» (кавычки мои – Л.С.) въехал в царские хоромы (!), а «великий государь» переселился на Арбат (!). теперь он ездил по Москве «просто, что бояре», в кремлевском дворце устраивался поодаль от «великого князя» (татарина Симеона), восседавшего на великолепном троне, и «смиренно выслушивал его указы». Симеон был главой Земской думы и имел царское происхождение.

    Понимая всю нелепость подобных сцен, преподносимых романовской версией, можно понять историков трактующих «действия Грозного» как шизофрению. Однако, …никакой шизофрении тут нет. Дело в том, что документы рассказывают нам о реальном восшествии на престол реального казачьего хана Симеона (после победы Орды). Никакого «второго Грозного царя» рядом с ним нет. Есть лишь «Грозная эпоха», персонифицированная позднее Романовыми в лице «Грозного Царя».
В романовской версии «Грозный Царь», называемый теперь уже  «Иванцом Московским», получает в удел Псков с округой.

    Наша гипотеза пишут Г.В. Носовский и, А.Т. Фоменко в своей книге  «Русь и Рим: Новая хронология»: После гражданской войны 1571-1572 гг. московская партия бояр Захарьиных-Юрьевых-Романовых потерпела поражение и была разгромлена. В Москве начинаются казни руководителей опричнины. Казнен также оклеветавший митрополита Филиппа архиерей. Историки называют все это «московским разгромом» или «московским делом». Во главе новой опричнины становятся знатнейшие (тюркские – Л.С.) казачьи старые роды, которые до этого уничтожались. К власти вновь приходит войско-(казачья – Л.С.) Орда.

    Во главе государства становятся ярославцы-новгородцы. В истории это известно: «Опричная (казачья – Л.С.) армия получила крупнейшее за всю свою историю пополнение: в ее состав влилось более 500 новгородских дворян… Царь (Иван Иванович «Молодой» - Л.С.) пытался создать в лице новгородских (казачьих – Л.С.) опричников силу…» (Скрынников). Столица на некоторое время даже переехала в Новгород. Во главе нового правительства стал «татарский» (казачий – Л.С.) хан Симеон Бекбулатович, по-видимому, самый младший сын Ивана III (дядя умершего Ивана V Ивановича “Молодого»). В 1575 году молодой царь Иван Иванович «Молодой» был вынужден отречься от престола, и затем Симеон пышно венчался на царство в 1576 году, приняв царское имя Иван. Обычай смены имени при венчании на царство был принят в то время на Руси.

    Симеон (~1546 г.р.) был, конечно, еще весьма молодым человеком (около 30 лет). Интересно, что миллеровско-романовская история фактически подтверждает нашу реконструкцию, пишут далее Г.В. Носовский и, А.Т. Фоменко в своей книге  «Русь и Рим: Новая хронология»: оказывается, «Грозный Царь» именно в это время «становится очень дряхлым, больным человеком». В самом деле, в последующие годы (т.е. после отречения Ивана Ивановича «Молодого» в 1575 году) царь, до того обладавший несокрушимым здоровьем, начал настойчиво искать хороших врачей в заморских странах.

    В спорах об отношении современных России и руских к древней Руси обычно сталкиваются две, равно неадекватные точки зрения. Согласно первой, именно в этой древней Руси сформировались Россия и руские, географический и этнический центр которых со временем переместился на новые, северо-восточные земли. Согласно второй, Русь, понимаемая как страна и народ, как была, так и остается в своих изначальных границах;—;современной Украины и Беларуси, тогда как по недоразумению возникшие на северо-востоке самозванцы, не имеющие с ними ничего общего, присвоили себе их название и историю.

    Порок обеих этих точек зрения заключается в том, что древняя Русь понимается как то, чем она не была и не могла быть;—;страна или нация в современном понимании. Тогда как она была ранне-средневековым политическим образованием, первоначально покрытым династической сеткой Рюриковичей (реальных или воображаемых), а впоследствии и сетью монастырей. Единство княжеской и церковной организаций, таким образом, и было тем, что связывало воедино этот конгломерат разных племен и территорий, оказавшихся на транзитном пути «из варяг в греки», поставленном под контроль варяжской военно-торговой асабийи.

    Большинство этих племен говорили на наречиях т.н. восточно-славянской группы, соседствуя с иноязычными насельниками этих пространств: балтийскими, финскими, северо-иранскими и тюркскими. В пространстве, в котором в последующем сформировались современные этносы, этими племенами, насколько известно, были: древляне, поляне и северяне (cеверцы); —; предки современных украинцев, радимичи, дреговичи и кривичи; —; предки современных белорусов, вятичи, кривичи и словене-ильменские ;—; предки современных русских. При этом в этногенезе трех этих народов приняли активное участие потомки поглощенных соседних племен: у украинцев;—;преимущественно тюрок и алан, у белорусов;—;преимущественно балтов, у руских;—;преимущественно финнов и балтов.

    Уровень развития грамотности, распространения информации и знаний, существовавший в раннем Средневековье, чисто физически не позволял охватить формирующейся прото-национальной письменной традицией весь этот обширный конгломерат. По этой причине можно предположить, что руские письменная культура и самоназвание были достоянием княжеских дворов, монастырей и узкой прослойки грамотного городского населения, в то время, как основная масса населения древней Руси жила в своих локальных и племенных мирах. Подобное положение вещей верно даже для современных народов накануне развития таких национальных «социальных фабрик» как массовое книгопечатание и пресса, всеобщее начальное и среднее образование, призывная армия и т.д. И уж гораздо более выражено это должно было быть в раннем Средневековье.

    По этой логике, единый руский народ со временем действительно мог бы сформироваться в едином руском государстве. Но, как известно, на фоне внутренних усобиц его существование было окончательно прекращено тем, что известно как «татаро-монгольское (читай османское - Л.С.) нашествие».

    С этого момента земли, которые исторически восприняли название «руских», геополитически разделяются на две части;—;юго-западную и северо-восточную, в которых в результате различных политических, культурных и этнических обстоятельств формируются новые страны и народы, имеющие к древней Руси примерно такое же отношение, как современные северо-тюркские народы — к Золотой Орде.