Шлейф воспоминаний часть4 гл. 1кузьминское ш. 6

 Кузьминское шоссе проходит перпендикулярно Рязанскому до ворот усадьбы графа Голицына в Кузьминках. В 1973 году переименовано в улицу Академика Скрябина.
До 1960го года  Кузьминки и Вешняки относились к Московской области, а с окончанием строительства МКАД, вошли в черту города.
   

     В дом №6 на Кузьминском шоссе мы переехали в 56-ом году. Было мне тогда три года, и первое смутное моё воспоминание как раз запечатлело момент заселения в комнату. Мама сидит на стуле, рядом на полу утюг, а я стою и держусь за мамины коленки. Так же запечатлелась зелёная лужайка двора слева от дома, вся усеянная жёлтым одуванчиком, и мы, детишки двора, играемся на этом зелёном покрывале.

     Как нам было обидно и жалко терять этот участок, когда в 1958 году у нас отрезали 3\4 поляны и, отгородив двор забором, начали строительство пятиэтажного дома из красного кирпича.


                ***

     Дом №6 – двух подъездный в два этажа красного кирпича, с жилыми полуподвальными помещениями. Часть подвала первого подъезда занимала кочегарка, отапливающая наш дом углём. Вход в неё находился с улицы слева от первого подъезда, а с торца здания двухстворчатый люк для засыпки угля, рядом куча шлака из кочегарки, которым дядя Петя зимой посыпал во дворе дорожки. Кочегар дядя Петя был по совместительству дворником. Нам, ребятам, он казался страшным старым дедом, постоянно пьяным...

     На этаже было по три квартиры. В квартире №1, в двух комнатах жили Рыбины, у которых было трое детей.  Сын - старшеклассник, дочери Татьяна и Люба младше меня на пару лет.  У второй семьи была одна дочь Таня, обе Татьяны были старше меня года на три. В однокомнатной квартире №2 проживала интеллигентная семья с сыном Юрой и старшей дочерью Милой.

     С Юрой мы часто играли в подъезде в фантики или стреляли из самодельных пистолетов по батарее, что висела на площадке между первым и вторым этажами. Пистолеты делались из деревяшки. К ней прилаживалась толстая проволока в виде скобы и спускового крючка. От начала дула к взводу натягивалась резинка, пулька, согнутая из алюминиевой проволоки  вставлялась под зажим, который прижимал пульку к корпусу пистолету. При нажатии на курок, зажим освобождал пульку, и натянутая резинка посылала её в нужном направлении. Чтобы лучше прицеливаться, мы держали пистолеты близко к глазу. Однажды, пулька запуталась в резинке и, возвращаясь назад, ударила меня в правый глаз. По счастливой случайности глаз остался цел, только ушибленный и с красными кровоподтёками.
 
 Мы жили в двухкомнатной квартире №3. Вторую комнату занимала семья Санадзе с сыном Сашей, года на полтора старше меня. Сашина мама, серьезная  женщина крутого нрава, держала сына в ежовых рукавицах, не позволяя лишних вольностей. Бывало за обедом Сашка капризничал, отказывался есть и выплевывал кашу изо рта на стол. Тогда мамаша брала ложку, сгребала со стола еду и насильно впихивала в рот сыну...

     Жили соседи побогаче нас. У них был телевизор «КВН», с линзой увеличивающей экран. Благодаря доброте соседей нам были доступны его чудеса. У них я посмотрел впечатливший меня фильм про шпионов «Голубая стрела», и ещё запомнился фильм «Тимур и его команда». Воодушевлённые этим фильмом мы с соседом Сашкой в своём сарае тоже организовали штаб и понаделали всяких вертушек и железяк, протянув между ними по сараю кучу верёвок...

     На втором этаже в однокомнатной квартире жила семья с девочкой Галей чуть младше меня. Она училась в лесной школе и приезжала домой только на воскресенье.  В квартире над нами находилась семья  с девочкой Людой, у которой было умственное отставание. Их соседка певица Милиция Ивановна, красиво одевающаяся женщина лет тридцати пяти, служила в театре, все называли её артисткой. В трёхкомнатной квартире проживали семьи с ребятами старшего школьного возраста.  В подвале под нами поселили семью с только что народившимися близнецами.

     В соседнем подъезде в двухкомнатной квартире первого этаже жила большая семья трёх поколений: дед с бабкой, их маленькая внучка Наташа и её родители. Однокомнатную квартиру занимал инвалид дядя Саша Лыжин с женой и взрослым сыном, кстати, у него единственного в нашем доме имелся телефон. Семьи из трёхкомнатной квартиры я не запомнил. Из жильцов второго этажа помню только дружка Витьку Тишукова. У него было две старшие сестры, мать проводница и выпивающий отец. Они занимали две комнаты в трёхкомнатной квартире. Отец Витьки, хоть и выпивал, но в свое время обустроил отличный сарай. Выкопал погреб, сделал деревянный пол. В их сарае мы с Витькой часто играли в карты, солдатики и просто проводили свободное время. В полуподвале второго подъезда приютилась семья цыган с дочкой Таней, а так же семья Гусаковых  с двумя сыновьями, старшим Володей и Серёгой, что был младше меня на пару лет.  Еще там жила  девочка Люда с матерью. Люда года на два старше меня.


     Старшие ребята по большей части играли отдельно от малышни, но бывало, что мы объединялись, и тогда ребят было человек десять, а с девчатами и того больше. Однажды старшие ребята решили поиграть в войну солдатиками подъезд на подъезд. Для этого они попросили всех, у кого были солдатики дать им на время игры своих воинов. Откликнулись все. Переписали кто сколько пронес и после игры вернули, правда не обошлось без путаницы, но в результате ни кто в обиде не остался...

    У меня игрушек было достаточно, хотя много их никогда не бывает. Имелись   и пластмассовые солдаты и железные мотоциклисты, радисты, пограничники, бронемашины и тягачи с пушками. Если не хватало техники при игре, я лепил себе из пластилина пушки, танки и самолеты.

     Мыться в ванне я любил с игрушками. Для этого   брал с собой катер и небольшой кораблик, а так же резинового крокодила с дырочкой на пузе. Я набирал в крокодила воды и атаковал струей корабли...

    Когда я болел и нельзя было выходить на улицу, из окна комнаты устраивал представление ребятам во дворе - выставлял на подоконник игрушки и устраивал с их помощью различные действия, развлекая себя и детей во дворе.
               
      


              Двор нашего дома представлял собой правильный прямоугольник, почти квадрат со сторонами примерно пятидесяти метров. Границами двора служили дом и сараи напротив, а по бокам — забор из высокого штакетника, вдоль которого росли кусты желтой акации. В центре двора стояла квадратная беседка с большим прямоугольным столом посередине и лавками с двух сторон. За столом мужчины играли в домино, а ждущие своей очереди рассаживались на боковых лавках. Вокруг беседки шёл мелкий палисадничек с низким штакетником. Летом беседка обрастала вьюнами с большими бело-розовыми граммофонами. По обе стороны беседки были устроены цветники с клумбами, где высаживали всевозможные цветы: ноготки, васильками и разноцветные  ромашками под названием «Салют». Вдоль забора внутри цветников росли деревца ольхи, рябины, яблони и другие деревья. С наружной стороны цветников были вкопаны скамейки. Свободное пространство двора от цветников до забора служило для сушки белья и детских забав.  Если во дворе встать лицом к дому, то слева в заборе будет видна калитка, а справа между домом и забором ворота для въезда телег и машин. Ещё одна калитка была устроена сзади справа в углу двора между забором и сараями.

     Со стороны Кузьминского шоссе вдоль всего дома располагался небольшой сад, огороженный штакетником 150-180см высотой. В саду хозяйничали жильцы квартир, чьи окна выходили на дорогу. Со стороны же двора у дома имелся небольшой палисадничек не более   метра в ширину. Напротив нашего окна, не помню кто, посадил берёзу, выросшую в два ствола. Под ней ближе к осени появлялись свинушки. Помимо берёзы в палисаднике росли «золотые шары» и мальва.

       Мы как могли защищали территорию двора от  посторонних, повадившихся ходить мимо окон нашего дома. От Рязанского шоссе к красному угловому магазину, что на Новокузьминской, можно было пройти, обогнув наш дом и идти за ним вдоль Кузьминского шоссе. Но чисто психологически народ перся через двор в калитку и выходил в ворота за вторым подъездом. Деревянные створки ворот были всегда распахнуты. Мы, ребятня, раздосадованные такой наглостью чужаков, посягнувших на нашу собственность, закрывали ворота, закручивая створки проволокой и, спрятавшись в кустах акации, наблюдали как очередной торопыга, подойдя к воротам и потоптавшись возле закрытых створок, двигал назад.

    За нашими сараями стояли такие же, соседнего дома. Между ними шел проход метров в два-три шириной. Соседний дом деревянный, двухэтажный, похожий на наш.  За ним до шестидесятого года был пустырь, а дальше бараки вплоть до Зеленодольской, которая уже была застроена кирпичными пятиэтажками к концу пятидесятых. Кирпичными пятиэтажками была застроена к тому времени и вся нечетная сторона 1ой Новокузьминской улицы. Противоположная сторона сплошь состояла из частных деревянных домиков.

    В шестидесятом году на пустыре построили странное здание с трубой сбоку и обнесли бетонным забором. Мы все считали, что это котельная. Труба постройки постоянно дымила, а у нас в доме вскоре провели центральное отопление и кочегарку в подвале дома постепенно закрыли. 

       Замена отопления сопровождалась рытьем канавы вдоль всего дома. Вместе с центральным отоплением нам провели газ.   Дровяную печь в кухне, на которой мы готовили еду, сломали, а в ванной комнате демонтировали титан для нагрева воды. Взамен установили газовую колонку, нагревающую воду для ванны и кухни. В кухне установили газовую плиту.