Поиск длиною в жизнь

                Памяти Александра Александровича Гизая


В посёлке Вергулёвка , по улице Центральной, ещё стоит старенький дом №6, один из первых двухэтажных домов постройки начала 60-х годов, в пятой квартире которого жил и рос Саша Гизай.
Ныне в этом доме никто не живёт, так как он давно признан аварийным, а жильцы покинули свои квартиры, переехав в новое жильё.
Но помнят ещё жильцы этого дома крепкого загорелого мальчишку со смешным прозвищем «Зюма», бегающего по деревянной скрипучей лестнице подъезда.

История происхождение прозвища пошло от отца Александра Фёдоровича, который любя называл свою жену Людмилу «изюминкой», «изюма» на белорусский манер.   
По началу так звали Саню во дворе, а затем прозвище «прилипло» накрепко и в школе, так как в его классе учились почти все мальчишки с именем «Саша» и без прозвища было просто никак.
Сердился, злился, когда его так звали, но потом привык.   

В школе учился хорошо. Любимыми предметами были история и математика.
Учитель математики Лобачевская Маргарита Александровна, всем на удивление, могла позволить только Гизаю решить какую-либо задачу своим способом. И у него, в результате, всё получалось.
Упёртый ученик блестяще решал задачу, а строгий учитель, наблюдая за «наглецом» из-под очков, лишь удовлетворённо кивала, а в журнал заносилась очередная «пятёрка».

А вот интерес к истории у Саши был неспроста.

Как и все поселковые мальчишки, он знал по рассказам ветеранов и жителей посёлка, где шли ожесточённые бои в нашей местности, где проходила линия фронта.
У села Вергулёвки, поросшие бурьяном окопы линии немецкой обороны времён Великой Отечественной войны, так и притягивали внимание поселковых мальчишек.

Поковырять землю в таких окопах было первым делом в летнее время, на долгожданных школьных каникулах, хотя за десятки лет не одно поколение таких же мальчишек побывало в этих местах.
Но, если очень постараться, то какую-нибудь «железку» военных времён можно было найти в земле.

В таких негласных «походах за военными трофеями» Саша был одним из первых.
У села Вергулёвки, зная опасность таких «раскопок», ватаги измазанных землёй пацанов получали нагоняй от взрослых, работающих в поле. Но это не останавливало юных «исследователей».
Перекусив зажаренным на костре салом с куском подгоревшего хлеба, да пучком немытого лука с чужого огорода, ребята переходили на более «безопасный участок» от глаз взрослых, на перегон Боржиковка-Ломоватка.

Окопы советской обороны проходили за железнодорожным полотном, скрытые от посторонних глаз густой посадкой.
Здесь юные «археологи» чувствовали себя в полной безопасности. Даже долгий путь, а это несколько километров по полям, никого не утомлял.
Саша Гизай за собой тащил ещё и старенький велосипед, с которым никогда не расставался.
В давно осыпавшихся окопах, поросших кустарниками и деревьями, закипала работа.
Для такой работы идеальной была бы лопата, но стащить из дому инструмент не решались, так как у родителей появятся вопросы.
Копали чем придётся: куском арматуры, найденным, здесь же, железнодорожным костылём, простой палкой.

Каждая добытая в песчаной почве гильза, а тем более не стреляный патрон с пулей, считались счастливыми находками.
Попадались каски, полусгнившие противогазы, даже обувь и фрагменты одежды…
У каждого из ребят дома, на чердаках и сараях, хранился свой личный «арсенал»: патроны, гильзы, хвостовики миномётных мин, каски и прочее железо.
Со школьных времён у Саши, как и его сверстников, была мечта найти что-то стоящее на полях былых сражений, а это, естественно, оружие.

Считалось шиком принести в школу какую-нибудь «железку», добытую в окопах, и хвастать ею на переменке перед одноклассниками.
 
Как и у всех сверстников, у Сани «Зюмы» был свой тайник военных трофеев на чердаке летней кухни.
О тайнике знали лишь самые близкие друзья.
Хранилось всё это добро в строжайшей тайне от родителей, которые понимали, чем чреваты такие вылазки, так как много ещё смертельных сюрпризов хранили послевоенные окопы...

В апреле 1977 года трагически погиб ученик 6 класса Чернецов Вова,от найденной в окопах мины.
Долго помнили вергулёвцы взрыв в центре посёлка, на улице Первомайской, в одном из сараев.
Напуганные и поражённые таким исходом пацаны вынуждены были на время летних каникул прекратить свои походы к местам раскопок, тем более, что сотрудники милиции провели беседу в школе на предмет обнаружения взрывоопасных предметов. 

Быстро кончалось лето. Начиналась школьная пора.

О своём лучшем ученике вспоминает классный руководитель Юхненко Валентина Митрофановна:
«У меня остались самые лучшие воспоминания о нашем Сан Саныче: ходил в школу очень аккуратным, никогда не пропускал занятия, школа для него была в радость. Ещё учась в школе, он мечтал стать военным историком. Много читал, общался с ребятами, которые уже отслужили в армии…».

Часто можно было видеть в школьном коридоре, у окна, с учебником Саню. Всегда, перед уроком, имел такую привычку пробежаться по домашнему заданию,и тогда уже знал наверняка, что пятёрка обеспечена.

Одним из любимых его увлечений был спорт.
Имея хорошие физические данные, на всех школьных соревнованиях, а также городских и областных, всегда занимал призовые места.

Повезло с учителем физкультуры.
Литвинюк Александр Васильевич стал тренером и наставником в спорте для перспективного юноши, как и для многих учеников.

«Василич», как с уважением называли между собой своего учителя и тренера школьная детвора, привил Саше любовь к лёгкой атлетике.
Школьный спортзал и стадион стали вторым домом для будущего чемпиона школы и города Брянки.
21-я Вергулёвская школа занимала одно из лидирующих мест в спортивной жизни города Брянки, в том числе, благодаря Саше Гизаю.
Его многие школьные рекорды Александра, долгое время, были не «побиты» легкоатлетами посёлка.
Классный руководитель Юхненко В.М. рассказала об одном случае на школьных соревнованиях, где Александр проявил упорство и желание достичь результата, несмотря ни на что.

Среди старшеклассников проходили соревнования по отжиманию от пола. Ученик 8 класса отжался 99 раз. Это был явный победитель, да ещё и с таким ошеломляющим результатом.
Подошла очередь учеников 9 класса.
Весь класс, с надеждой и немного с недоверием, что рекорд будет побит, смотрели на Саню «Зюму».
Выступившим парням из класса не удалось добиться желаемого результата и догнать восьмиклассника. На кону стояла репутация старшеклассников.
По комплекции восьмиклассник был легче и худее сбитого и широкоплечего Александра. При отжимании зал замер.
Лишь Александр Васильевич вёл счёт, который, с трудом, но приближался к девятому десятку.
«…95,…96,…97,…98,…99…»
Когда «Василич» произнёс цифру «100», спортзал просто взорвался криками парней и визгом девчонок 9 класса.
Гизай отжался 101 раз. Лицо победителя было бледным, а руки немного дрожали от
напряжения.
Саша улыбался – он победил, не подвёл класс и своих товарищей.

Как-то, уже в неработающей школе, среди бумажного мусора в одном из классов, я нашёл бланк заявления, заполненный учеником 9 класса Сашей Гизаём, на поступление в детско-юношескую спортивную школу.

Со школьной скамьи Гизай готовил себя к службе в армии.
Как и все его одноклассники хотел и мечтал служить, т.к. в далёкие восьмидесятые те, кто смог «откосить» от призыва, смотрелись в глазах своих товарищей просто неполноценными.
Считалось позором, без веских на то причин, отказаться от армейской службы.
Знал, что для армии нужно иметь крепкое здоровье, поэтому пропадал летом на школьном стадионе с ребятами.
После тренировок спешили на ставок – любимое место отдыха вергулёвцев.
А зимой – каждый вечер проводил в «качалке», оборудованной в раздевалке школьного спортзала.

Очень Саша любил рыбалку. Посидеть с самопальной удочкой на утренней зорьке, в затоке – это было первым делом.
А если, после долгих уговоров, родители его отпускали, с друзьями, с ночёвкой на Еленовскую или Комиссаровскую плотину, то счастью не было предела.
Не забывал Саня и про свои домашние обязанности: помогал родителям по хозяйству, когда те работали; мать на свиноферме, отец трактористом на птицефабрике.
Приходилось косить сено, кормить животных, ведь хозяйство было немалым: куры, гуси, свиньи, кролики…
Да и за младшей сестрёнкой Светланой приходилось присматривать.

После окончания школы, сам того не зная как вышло, подал документы в институт на экономический факультет.
Но на первом же экзамене понял, что это не то, к чему он стремился.
Извинившись перед экзаменационной комиссией, покинул аудиторию.
Устроился на шахту «Вергелёвскую».
Проработал месяц на шахте, а 18 октября 1982 года был призван на срочную службу в армию в погранвойска на территории Туркмении.
 
Затем Афганистан...

Часть армейской службы, проведённой на территории Афганистана, стала одной из самых важных страниц в жизни Александра Гизая.

Часто уходила «за речку»» в очередную «командировку» десантно-штурмовая мотоманевренная группа 67-го Кара-Калинского пограничного отряда, в которой выпало служить Сане.
В состав Кара-Калинской мотоманевренной группы входило три заставы, миномётный взвод, взвод тяжёлой техники, узел связи. Бойцы всех частей погранвойск региона участвовали в крупных операциях на территории Афганистана, работали непосредственно в зоне боевых действий.

А с 6 января 1984 года всё подразделение, в котором служил Александр, перебазировалось на территорию Афганистана в Куфабское ущелье на заставу Убагн (по названию местного кишлака).
 
Подразделение располагалось на горном плато, у границы с Пакистаном. Внизу, в долине, находились три мирных кишлака.
Главной задачей пограничников было – не пропустить мимо ни одного каравана, а, также, защитить кишлаки от набегов душманов   Часто численность банд превышала в 4-5 раз количество пограничников.
Гизай был командиром пулемётного отделения.

С улыбкой рассказывал, как приходилось пешком, на себе, таскать по горам свой ПКС (пулемёт Калашникова станковый), с которым никогда почти не разлучался, даже из рук не выпускал. А вес снаряжения с боекомплектом, порой, доходил до 80 килограмм.
Помогала хорошая физическая и моральная подготовка, приобретённая в Союзе, где учили рыть окопы, трижды в неделю проводились стрельбы из различных видов оружия, занятия по ведению боевых действий.

Во время советских праздников нападения банд учащались.
Почему-то, «духи» считали, что в праздничные дни пограничники теряют бдительность. Приходилось усиливать охрану границы, на посту стояли по 18 часов в сутки.
Сон на посту исключался полностью. Уснуть на посту, значит, погибнуть от рук бандитов.
В один из таких дней произошёл случай, который перевернул всю жизнь Александра Гизая.

Так он вспоминал об этом дне:

«Это случилось сразу после ноябрьских праздников. Мы спустились в кишлак, в котором минувшей ночью афганские ополченцы отразили нападение душманской банды. То, что мы увидели там, потрясло нас до глубины души. «Духи» жестоко отомстили жителям афганского селения за их тягу к знаниям. Бандиты искалечили восьмерых, в возрасте до 13 лет. Они не убили их насмерть: стреляли хладнокровно в беспомощные ручонки, чтобы больше не смогли писать. Простреливали детские ножки, чтобы те не смогли ходить в школу… Помню, как сейчас: один из подростков даже не стонал, во время перевязки стойко переносил страшные боли. А когда его несли к вертолёту, мальчишка разжал тонкие, бескровные губы и сказал тихо, но уверенно, что после возвращения из госпиталя, обязательно заменит в ополчении погибших родных. И всё равно будет ходить в школу, но теперь уже с автоматом в руках.
И тогда я поклялся себе, что если вернусь с войны, обязательно стану учителем-историком, чтобы учить и воспитывать детей.»

Александр, повидавший те самые ужасы войны, её жестокие правила, стал смотреть на мир совсем другими глазами, в его голове произошла переоценка ценностей. Война явилась мощным средством закалки качеств характера, его жизненной позиции.


Боевых наград за участие в боевых действиях на территории ДРА не имел, так как, на то время, контингент советских войск в Афганистане наградами «не баловали», а иные представления до личного состава просто не доходили.

О своей службе в Афгане Александр даже друзьям рассказывал неохотно.
Родители Александра не знали, где пришлось служить их сыну. В письмах, чтобы родители не переживали, писал, что на границе всё спокойно, здоровье нормальное, служится легко, скучает по дому.

Но тайное стало явным, когда Саша демобилизовался и приехал домой, в родной посёлок, 13 февраля 1985 года.
Отец Александр Фёдорович, случайно, обнаружил в военном билете удостоверение «Участника боевых действий», которое выдавали ещё в Афганистане при увольнении. Так тайное стало явным. Пришлось родителям поверхностно рассказать о своей службе.

Вернувшись с военной службы, как и решил для себя тогда, в афганском кишлаке, поступил в Ворошиловградский педагогический институт (ныне Луганский государственный педагогический институт имени Тараса Шевченко) на исторический факультет.
Общественная деятельность Саши Гизая началась ещё в студенческие годы, когда он в составе педагогического отряда «Искра» занимался перевоспитанием трудных подростков

По окончании института работал мастером в училище, затем в Луганском лицее иностранных языков в качестве преподавателя истории и военного дела.
Возглавил «Отряд студентов и подростков имени Макаренко», который занял первое место в области среди сельхозотрядов.
Педагогическая деятельность не ограничивалась только работой. Александр Гизай применял свои методы воспитания к трудных, почти безнадёжным подросткам, которые считал более эффективными. А это подготовка к службе в армии, занятие спортом. Организовал подростковый клуб.

Далее, на базе клуба, в Луганске, было создано военно-патриотическое объединение «Каскад», бессменным руководителем которого стал Александр Гизай.
Повезло Саше и с семьёй. Жена Светлана разделяла взгляды мужа и помогала ему в его нелёгком увлечении поисковой работой, в организационных вопросах.

О своей семье в одном из интервью Александр Гизай сказал следующее:

«Моя семья всегда со мной. И жена и две дочери не только разделяют мои взгляды, но и реально помогают в поисковых операциях. Супруга также занимается вопросами адаптации и ресоциализации бывших заключенных. Моя старшая дочь филигранно владеет щупом, с помощью которого зондируется почва перед раскопкой, а младшая с 7-летнего возраста ездит со мной на вахты…»
 
Две дочери Алёна и Алина, в которых Саша души не чаял, с детства участвовали с отцом в Вахтах Памяти в полевых условиях.
Вместе с ребятами - «каскадовцами» подымались в шесть утра и работали со всеми наравне.
Так высказывался о своём детище, военно-поисковом объединении «Каскад», Александр Гизай:
«Так сложилось, что моя жизнь уже неразрывно связана с «Каскадом».
Я люблю этих ребят и хочу продолжить работу с ними. Есть мечта создать музей. У нас уже немало ценных экспонатов времён Великой Отечественной войны, найденных самими ребятами: звёздочки, котелки, фляжки…Кстати сказать, музей Великой Отечественной войны в Киеве просит наши экспонаты, но они найдены здесь, на луганской земле, это история Луганщины !»

В конце 1980-х, благодаря материальной помощи командующего Краснознамённым Киевским военным округом генерала Громова, «Каскад» получил военное снаряжение, а главное - это армейские миноискатели, которых катастрофически не хватало.
С тех пор началась настоящая поисковая работа объединения, о которой так мечтал Александр Гизай.

Только опыта поисковой работы, как таковой совсем не было, приходилось учиться на ходу.
Первая экспедиция состоялась в 1989 году на местах боёв в Ростовской области. После Ростовской побывал «Каскад» в Воронежской области.

В каких бы краях не бывал Гизай с ребятами-каскадовцами, набираясь опыта поисковой работы, мысленно он переносился на свою малую родину, туда, где со сверстниками ковыряли засохшую землю в поисках «железок» у села Вергулёвка, в окрестностях станции Боржиковка.

В памяти всплывали моменты из далёкого детства, когда в момент раскопок, в земле, неожиданно появлялись человеческие останки, черепа, тогда испуганные мальчишки молча и с опаской бросали это место и переходили в другое.

В 1993 году Александр всё же решил сам отправиться в не дававшие ему покоя места на разведку, да и, заодно, проведать своих родителей на посёлке.
Достав из сарая старенькую «украину», направился с миноискателем в места намеченных поисков.
В этот же день удалось найти останки шести погибших бойцов.

К сожалению, личности бойцов не были установлены. Из Центрального архива Министерства Обороны никаких данных не поступило. Упоминалась лишь высота 333,8.

В 1994 году Гизай организовывает на место прошлогодних поисков экспедицию клуба «Каскад». И здесь не подвело чутьё их руководителя. Конечно же, не одним профессиональным чутьём руководствовался Сан Саныч.
Kaждoму перезaхоpoнению нaйденных ocтанков предшеcтвoвалa бoльшая пpедваpительнaя pабoтa: изучение публикaций в CMИ, тpудoв иcтopиков и apхивныx дoкументoв, paзведкa на меcтнocти, беседы c меcтными жителями.

18 мая, совсем рядом, в нескольких шагах от прошлогодней находки Александра, ребята обнаружили братскую могилу, а в ней останки ещё 15-ти красноармейцев.
Был обнаружен и солдатский смертный медальон, что уже являлось большой удачей для поисковиков.
Областные криминалисты впоследствии установили обладателя медальона.
Это был рядовой Штымер Абрам (Аругв) Хаимович 1908 года рождения, уроженец Умани Киевской области, служивший в 176-й стрелковой дивизии. Погиб 22 декабря 1941 года на высоте 333,8.
Позже, через Центральный архив Министерства обороны, удалось выяснить имена тех, кто был захоронен в одной могиле с рядовым Штымером.

Сан Саныч, так уважительно называли своего руководителя Александра Александровича Гизая каскадовцы, был уверен, что это только начало и дальше предстоит большая поисковая работа в родном краю.

Красноармейцев, останки которых были найдены, при поддержке шахты «Вергелёвской» и Комиссаровского поссовета, в торжественной обстановке перезахоронили на кладбище села Вергулёвки у существующей братской могилы погибших воинов в Великую Отечественную войну.
Найден двадцать один боец Красной Армии – таков был итог первой Вахты Памяти у села Вергулёвки Перевальского района.

Много времени уходило на организацию таких Вахт Памяти.
Александру Гизаю приходилось искать спонсоров для финансирования вахт, буквально «выбивать» из городского бюджета какие-то крохи для поддержки деятельности «Каскада».
Самому приходилось делать закупку продуктов. Ведь пребывание нескольких десятков людей в полевых условиях нужно было обеспечить необходимыми продуктами, хотя и самыми простыми.
К счастью, находились люди, неравнодушные к деятельности военно-патриотического объединения, которые оказывали посильную помощь поисковикам.
 
В 1995 году Сан Саныч с ребятами продолжил поиски у села Вергулёвка Перевальского района.
Предстояла очень сложная работа.
По рассказам старожилов в колодец, находящийся за селом, у железнодорожного полотна, во время войны были немцами сброшены от 100 до 130 расстрелянных и убитых красноармейцев.
Глубина колодца, по воспоминаниям стариков, должна была быть до тридцати метров.
Работа была трудоёмкая и тяжёлая.
Зная, какая ждёт опасность поисковиков на глубине, Гизай попросил, на время работ, на шахте «Вергелёвской» прибор ШИ-3 для замера метана и углекислого газа.
Газ мог появиться в любой момент на глубине.

Удалось добраться и до предполагаемой глубины. Дальше пошла вода, из-за которой пришлось работы прекратить.

В августе 1998 года «каскадовцы» вернулись к раскопкам на высоте 333,8, где была линия обороны частей Красной Армии.
Во время раскопок были обнаружены останки 15 человек.
Из 36 погибших воинов у Вергулёвки, данные 32-х удалось установить.
Послали запросы на предмет поиска родственников.
Но никто из родственников так и не откликнулся.
Все понимали, что прошло слишком много времени с тех пор, когда отгремела война, многие родственники поменяли места проживания, некоторых уже и нет в живых.

По архивным ориентирам были обнаружена братская могила на северо-западной окраине села Вергулёвка трёх младших лейтенантов 591-го стрелкового полка Степана Шибко, Зиборова Фёдора и Колесника Александра.
В посадке у станции Баронская было обнаружено захоронение старшины Федоренко Ивана.

В апреле 2001 года «каскадовцы», под руководством Александра Гизая вели раскопки в Ново-Вергулёвке (Борзивка) у местного ставка. Работы продолжались две недели.
В результате поисков были найдены останки 19 человек.
Лишь об одном из найденных бойцов удалось узнать, что он был родом из Днепропетровщины.
12 мая 2001 года в торжественной обстановке состоялось захоронение погибших солдат.

На следующий год вернулись к колодцу.
Привезли с собой переносную электростанцию, а к ней два насоса.
Работа снова закипела.
Доставали из колодца железнодорожные шпалы, извлекали грунт.
Насосы работали почти круглосуточно.
Но на глубине к отметке 40 метров насосы перестали справляться с сильным притоком воды. К огромному сожалению и разочарованию группы, работы пришлось снова свернуть.

Поисковые выезды в родные места своего руководителя Сан Саныча Гизая – это только малая часть того, чем занимались ребята из военно-патриотического объединения «Каскад».
Проводилась огромное архивная работа, сбор информации об отдельных одиночных и неучтённых массовых захоронениях погибших солдат в соседних областях Украины, России, Белоруссии, ближнего зарубежья.

«Зачем вам это нужно?», «Стоит ли тревожить останки людей, уже покоящиеся в земле?» - такие вопросы нередко задавали Александру Гизаю.

Отвечал на них вполне доходчиво и понятно:

«Я сам прошел через войну, пусть другую, но все равно на себе прочувствовал все ужасы и испытания. Не хочу, чтоб такой жизненный опыт был у нынешних молодых людей. Чем меньше неучтенных могил, память о которых умрет со смертью последнего очевидца тех событий, чем больше памятных знаков на таких местах, тем крепче память о том горе, которое пришлось пережить стране, людям. Да и патриотическое воспитание детей и молодежи невозможно без сохранения исторической памяти».
 
Всегда охотно Сан Саныч Гизай рассказывал о работе:

«В 2009 году мы обнаружили и провели эксгумацию 73 останков воинов Красной Армии. Это две одиночные могилы и три братских.
Могилы были найдены в Антрацитовском районе; на Привольнянском плацдарме, в Попаснянском районе, поселке Врубовка и на Белой горе. Останки 63 человек, найденных в поселке Врубовка 16 октября 2009 г., там же и перезахоронили».

Часто, при проведении, поисковых работ, натыкались на взрывоопасные предметы от гранат до авиационных бомб. Об опасных находках сообщали куда следует, и сапёры обезвреживали боеприпасы прошедшей войны.
На счету «каскадовцев» более тысячи обезвреженных взрывоопасных предметов.

Зa вpемя работы пoд руководствoм Aлексaндpa Гизaя былo оргaнизoвaнo и пpоведенo более 500 пoискoвыx экспедиций на теppитopии 119 наcелённых пунктoв 23 гoрoдов и paйoнoв Лугaнщины.
Поиcкoвикaм удaлocь нaйти и пеpезaxoронить ocтaнки 1621 coлдaта РKKА, пoгибшегo вo вpеменa Великой Oтечественнoй вoйны 1941—1945 годов, уcтaнoвить личноcти 226 человек, нaйти pодственникoв 13 вoинoв.

Сведения oб обнaруженных красноapмейцаx пpиведены в книге «Именa из сoлдaтcкиx медальoнoв».
    
Личные вещи погибших воинов, сохранившиеся в земле, обычно передавались в школьные музеи.
В одном из посещений своей родной школы СШ№21 в Вергулёвке Александр Гизай передал в дар школьному краеведческому музею хорошо сохранившуюся флягу со времён Великой Отечественной войны, найденную во время поисковых работ.

Oднo из нaпpавлений pаботы «Kacкaдa» было связанo c Aфгaнcкoй войнoй.
«Кaскaд» многoкрaтнo учacтвoвaл во Bсеcoюзныx cбоpax вoинoв–интернaционалиcтoв, он oргaнизoвывал «Каpaвaны Пaмяти» по гoрoдам и paйoнам Лугaнщины, пpовoдил песенные феcтивaли и дpугие акции, предназначенные для cбoра cpедств, неoбxoдимыx для создания памятного знaкa землякам, пoгибшим в Aфгaнистане, подготовил песенный сборник «У этих песен есть душа».

Совмеcтно с Лугaнcким oблacтным крaеведчеcким музеем opганизoвал выстaвку «Cудьбы, опаленные вoйнoй»

Местные чиновники старались как-то использовать деятельность ВПО «Каскад» в своих политических играх. Но позиция их руководителя всегда была неизменной:

«У нас, - говорил Александр Гизай, - есть «железный» принцип: в политику не играем, мы как организация – вне ее (разумеется, каждый из нас может придерживаться взглядов, какие ему по душе, но – индивидуально). С властью, конечно, сотрудничаем (для поисковой работы и перезахоронений необходимо оформлять определенные документы), но – независимо от партийной принадлежности чиновников. Ведь память о славных делах предков это – святое, и нехорошо использовать ее для получения выгоды, в том числе и политической».

Часто руководитель «Каскада» говорил, что надо спешить; время уходит, а с ним уходят свидетели и очевидцы тех грозных военных лет. Да, и земля не щадит останки оставшихся лежать в ней солдат.Нужно успеть поднять, установить имена погибших, а затем перезахоронить их по-человечески.

В списке открытий «Каскада» есть сведения о передвижном концлагере на территории Луганщины.В справочнике о лагерях, действовавших на территории Украины во время Великой Отечественной войны, упоминания о нём нет.
Справочник называет только стационарные лагеря.
Передвижной концентрационный лагерь проходил через Станично-Луганский и Беловодский районы, с временными остановками в сёлах. В поле натягивалась колючая проволока, ставились вышки. Слабых и тяжело больных фашисты расстреливали.
По словам Александра Гизая, лагерь стоял в Красной Таловке и Большой Черниговке, потом переместился в Дмитровку.
В Красной Таловке и Большой Черниговке после лагеря остались массовые захоронения.Одновременно в передвижном лагере содержалось свыше тысячи военнопленных.

Другим крупным направлением pаботы Aлексaндpa Гизaя cтaлo оказание pазнoобрaзной пoмoщи бездомным, заключённым и освoбoдившимся из меcт лишения свoбоды.
Oн участвовaл в реaлизaции междунаpоднoгo пpoектa UCAN «Гoрoдcкaя пpoгpаммa для лиц без поcтoяннoгo меcтa жительствa».

Mнoгoкpатно пocещaл иcпрaвительные колoнии, где paсcказывaл заключённым об их пpaвах, а тaкже пoмогaл oсвoбождающимся с oфоpмлением дoкументов, пoиcкoм paбoты и aдaптaции к нoвым уcлoвиям жизни.
Oргaнизовал прoведение в облaстном краеведческoм музее xудoжеcтвенной выставки paбот, выпoлненныx зaключёнными, нaxoдящимиcя в меcтах лишения свобoды.

За свою общественную и поисковую работу Сан Саныч имел награды и благодарности.
В 2011 году был награждён Президентом Украины Орденом «За Заслуги» 3-й степени, получил Орден и грамоту Украинской православной церкви (Московского Патриархата) от Митрополита Владимира за поисковую работу, награждён медалью «За заслуги перед Луганщиной» 3-й степени, имел грамоты Министерств обороны Украины, Беларуси, России и большое количество других отличительных знаков и благодарностей.

Наступил 2014 год. Разгорался военный конфликт на Донбассе, в родном краю. Луганская и Донецкая области были объявлены зоной проведения АТО (антитеррористической операции).

Гизай всё же надеялся на мирное урегулирование сложившейся обстановки в шахтёрском крае. Оружие в руки не брал, вместе с супругой Светланой, являлся активистом Красного Креста.

«Он был миротворцем и не поддерживал ни одну из сторон, - рассказывает жена Сан Саныча Светлана. - Когда здесь началось противостояние, Саша приехал из Киева, где лежал в госпитале, и начал пытаться решить дело без стрельбы. Если где-то возникало напряжение, он оказывался там и, благодаря своему авторитету, вёл переговоры, вставая между противниками…»    

В лицее, сдав свои методички, Сан Саныч ушёл в отпуск.
На лето были большие планы по поисковой работе, запланировано несколько Вахт Памяти.

Но не довелось Александру поднять и захоронить того самого, последнего, павшего во время Великой Отечественной войны, солдата, чтобы поставить точку в той далёкой, но незабываемой войне.
Это было мечтой всей его жизни.

2 июня 2014 года, при обстреле здания областной администрации, Александр Александрович Гизай погиб.

О том трагическом дне вспоминает первый заместитель Председателя Народного совета ЛНР Светлана Гизай:
«Будучи заместителем командира отряда первой доврачебной помощи "Красного креста" участвовала в съемках передачи на телевидении, и мы немного задержались в студии. Мы в парке делали демонстрационные занятия по оказанию первой помощи раненым и работали с манекенами.
А они очень тяжелые, и мой Саша должен был заехать за ними и помочь их забрать.
Когда мы вышли из студии и оказались за зданиями областной администрации, пролетел самолет и со страшным грохотом от него отделились черные полосы пуска ракет. Это черные полосы до сих пор стоят у меня перед глазами…
Мы поняли, что это авианалет, и сразу побежали туда.
Еще я знала, что Саша там…
…Своего мужа я нашла последним – знала, что он где-то здесь, но не могла бросить раненых.
Он лежал лицом вниз, как его настигла смерть. На голове лежала плита, выбитая из здания. Он был в белой рубашке, черных брюках. Никакой помощи оказать ему я уже не могла…»

Узнав из средств массовой информации о гибели своего земляка, вергулёвцы долгое время не могли поверить в то, что Саши «Зюмы» больше нет.

Наш шахтёрский край потерял известного поисковика, талантливого педагога, историка, общественного деятеля, человека с большим сердцем...

Память о нём и его делах останется в душах и сердцах его земляков-вергулёвцев, луганчан, тех, кого он воспитал, кому помог в трудную минуту, подставил своё крепкое плечо…