Параллельный мир

Лёгкий хруст на тропинке, проходящей под самыми окнами, напомнил мне, что зима всё-таки наступила.
Вчерашний  день бабушка провела "в людях", готовя докторскую квартиру к зиме, а вечером принесла домой гипсовые бинты, пожертвованные ей за хорошую службу. И теперь нашу кухню было не узнать. Застывший гипс на оконной раме запечатал осенние сквозняки, слился с известковым набелом и снегом за окном. Стена дома вдруг растворилась и маленькая кухня  увеличилась – во-о-он до тех тополей, что выстроились в ряд на краю оврага. Первая поземка приподняла краешек снежного покрывала и легкой рукой потянула его вдоль речки, стирая границу между небом и землёй. Тополя замахали мне голыми ветвями, вызывая во двор для новых затей.
 Я обещала прийти.
 Моя обязанность уборки стола и мытья посуды после обеда вошла в дневное расписание. Тряпка кружила по клеенчатой скатерти, подгоняя войско «крошечного» неприятеля к границам плацдарма. Сейчас мусор свалится с обеденного стола в пропасть, там его подхватит моя ладонь, и битва за чистоту будет выиграна. На пути к победе санитарная техника (тряпка напоминающая мою летнюю кофточку в цветочек, к осени ставшую мне малой) обошла тарелку с  нарезанным хлебом, впитала в себя озерцо разлитого чая и остановилась на границе пересечённой местности.
- Вот это удача! -   На забытой дедом газете лежали его очки. Я положила голову на ладони и заглянула во взрослый мир. Сквозь линзы виднелся шрифт обычной статьи. На моё удивление некоторые слова увеличились и потеснили фразы, выпадающие из фокуса. Просто фантастика! Впервые я увидела текст в газете дедушкиными глазами. Это значило, что новости прочитанные людьми в очках и без очков, могут разниться. "Кому ж тогда верить?"- В памяти всплыл сюжет из наивного возраста, когда на листке отрывного календаря с датой 10 октября, не занятой никакими праздниками, я увидела, сплетающиеся в странный клубок  линии, не имеющие, на первый взгляд,  никакого смысла. Застав меня за изучением ребуса, мама захлопала в ладоши, – Да это ж выкройка, как раз на твой размер.  Маруся, а давай-ка сошьем тебе обнову.–  Тут же обмерив меня сантиметром, она выложила на кухонный стол  старое врачицыно платье, отданное нам на благое дело. Цветастая ткань заволновалась под руками мастера. Из-за  материнской спины   возник отец и провозгласил, что,  пожалуй,  сошьёт себе рубашку из моего ситчика.  А как же мечта? Ведь я практически уже привыкла к васильковому полю на своём подоле.  Глаза защипала предательская слеза. От трагедии спасла осенившая меня мысль: «папы не носят рубашки в цветочек».   Я же не маленькая!
 – Шутка! –  Отец потрепал мои волосы и удалился,  удовлетворённый произведённым эффектом.
- Врать глупо!-  раз и навсегда я решила для себя простую задачку человеческих отношений.
Ножницы засуетились, Зингеровская машинка весело запела. Ожидание сюрприза  вернуло мне настроение, и стихи без слов сами слетели с языка в такт звучащей мелодии: Тика-катон-диридак-дигидон, через некоторое время машинка, перебирая стежки,  тревожно зашуршала: Жак-шарах-ширидак-ширидон.  Наконец,  задумавшись над полученным результатом, провозгласила, -  Так-так, - и, наконец, встала. Тревога за  родившуюся обновку передалась мне, а радужная перспектива уткнулась в нечто похожее на наволочку от подушки с дырками для рук. Мамин взгляд на развёрнутое в  руках изделие  окрасил недоумением её лицо, перекочевал в календарь и обратно. Размеры совпадали, но в этом платье могло поместиться две, а то и три Маруси! Сомнение мгновенно сменилось отчаянием, –  И кому ж теперь верить?!  – вскричала мать и выспренно воздела руки к небу, взмахнув моим платьем как флагом. Следующим жестом изделие легло ей на грудь, – Это же прекрасная кофточка для меня! –  сказала мама и перед зеркалом натянула мою несостоявшуюся мечту. Кофточка была в пору и шла к её волосам.
– Красиво?
– Красиво! – Согласилась я. Мамины глаза светились васильками  моего платья, и это было главным событием сегодняшнего дня.

В пустой кухне тихо потрескивали дрова в печи. Мне не с кем было разделить эмоции воспоминаний, пришлось их подавить и заняться исследованием  стратегического объекта. Вообще-то, мне было запрещено подбираться к очкам, потому что они были вещью дорогой,  редкой и "могли испортить мне зрение".
А-а-а, вот о каком зрении шла речь! Очки  меняли   взгляды людей  на жизнь!
Пришлось пойти на преступление. Я попыталась натянуть очки на нос, представить себя взрослой и даже бабушкой Марусей, но ничего из того, что видит ребёнок, в этих очках не было. Картинка помутнела, надавила на голову и исчезла. Глаза закрылись и отказались смотреть на мир через семидесятилетние линзы. Неужели взрослые видят всё иначе? Наконец- то, всё встало на свои места. Мы живём в параллельных мирах, как инопланетяне, и, может быть, даже говорим на разных языках.
 Вдруг припомнилось, что вчера на завтрак, когда бабушка строго спросила меня  – Тебе яичницу или кашу? –
Я чётко ответила,  –  Чай!–
Бабушка пригвоздила меня пальцем к стулу, сказав инопланетянское слово «Цыц!»  и поставила передо мной тарелку с молочным супом. Вот и теперь, мир в дедовых очках, если не надевать их на нос, а держать на расстоянии вытянутой руки,  можно было как-то рассмотреть, но он был другим! Я лихорадочно перебирала виды кухни, запечатлевала образы, собирала их в "копилку знаний", есть у меня такая, чтобы потом систематизировать и сделать выводы по поводу роли взрослых и детей в жизни общества. Через короткое время стало ясно, что сквозь  очки они дальше своего носа не видят. О чем можно с людьми в очках, если муравей, ползущий сейчас с песчинкой сахара по столу, в их глазах выглядит размером с мышь, а всё что за окном для них - сплошной туман. А что же с космосом? Получается, что его они даже не замечают, а вот всякие мелочи в виде оставленных под раскладушкой носков  имеют для них слишком большое значение!
- И что же дальше? Ведь  с этим придется как-то жить! -
Я положила очки на место и побрела к портфелю. Сегодня домашнее задание  показалось мне  таким ничтожным по сравнению с проблемами, поставленными  судьбой.
С тех пор, прислушиваясь к разговорам дедов, я отмечала для себя их ограниченность бытовыми заботами, днём завтрашним, хлебом насущным. Мысленно оглядываясь вокруг, припоминала очки в руках учительницы и других взрослых, не явно, но тайно иногда подглядывающих в эти меняющие мир стеклышки. « Привыкают, наверное, чтобы однажды надеть их раз и  навсегда!»  думалось мне.
Печальный вывод напрашивался сам собой, - Вот почему они жалуются на трудную жизнь, просто они не видят всей правды сразу!-
Надо вынести эту тему на обсуждение во двор, а пока, я поклялась себе ни за что в жизни не надевать очки, чтобы со мной не случилось