Бостонское чаепитие

Автор: Бердан Рамзеич


Я лежал уже неделю. Вместе со мной долеживала вторая половина осени.

По утрам трава и казенные бархатцы на клумбах в октагоне двора подергивались серым инеем. Словно кто-то в бессоннице курил всю ночь, небрежно стряхивая пепел. Рябина в углу двора, как послушная девка, уже скинула всё с себя, выставив на показ красные гроздья сосков на тощей груди.

Осень была поздняя и семена берез тихо, но быстро падали, прочерчивая будущие трассы для снежинок, которые ожидались со дня на день.

Помимо красивой осени, я располагал в те дни еще одним бесценным даром – свободой перемещения по территории больницы. Я упивался этими дарами и между процедурами часами бродил по больничным аллеям. Условную свободу даровал мне лечащий врач за то, что я хорошо себя вел.

Бостон вел себя плохо. Это был тощий пацан, с которым мы сидели за столом во время приемов пищи. С прошлой недели он ушел в отказ, послал доктора, за что был отлучен от прогулок и стал получать увеличенную дозу препаратов.

Про него говорили разное. Одни – что он гасится от армии. Другие – что он уже успел повоевать и теперь армия и общество гасятся от него. Сам он ничего не говорил и не общался ни с одними, ни с другими.

В тот день за вечерним чаем он был молчаливее, чем всегда.

Мы пили травяной отвар молча, потому что в столовой было запрещено разговаривать. Испытывая жажду после прогулки, я залпом выпил содержимое своей кружки и ждал разрешения пойти в палату.

В какой-то момент Бостон вздрогнул, как будто возвращаясь в реальность откуда-то издалека, с какой-то своей прогулки. Он огляделся по сторонам. Переведя взгляд на мою пустую посуду, Бостон внимательно посмотрел на меня и молча поменял наши кружки местами, отдавая таким образом мне свою порцию.

Я с благодарностью моргнул в ответ, и, заметив, что санитар отвернулся, тихо спросил:

-  Почему тебя Бостоном зовут?

Бостон посмотрел на меня еще внимательнее, словно оценивая мою готовность к честному ответу.

- Потому, что я свободу люблю.

- А почему ты здесь?

- Потому что высшая степень свободы – это свобода от самого себя.

Санитар тем временем не отвернулся, но вышел из столовой совсем, жестом призвав на свое место напарника. Пройдя пустым коридором до конца, он постучал в кабинет заведующего отделением:

- Павел Владимирович, я извиняюсь. Там Рамзеич опять сам с собой разговаривает.

Седой доктор поправил очки, хмыкнул и что-то записал на листе бумаги.

- Что ж, давайте попробуем поступить немного иначе…

В тот вечер Бостона перевели от нас и больше я его не видел.


2011-2023, Елань - Сосновый Бор