Кожинов о Дугине. Атлантизм и евразийство

С глубоким удовлетворением читал в «Дне» работу молодого политолога, вернее будет сказать — представителя современной историософии Алек­сандра Дугина «Великая война континен­тов». Воскрешение и дальнейшее раз­витие «евразийского» мышления — это, по моему убеждению, необходи­мейшая задача нашего самосознания.

Мне лучше многих известно, что ещё недавно «легальное» изложение евразийских идей было в сущности невоз­можным. В 1981 году я опубликовал в «Нашем современнике» (№ 11) статью «И назовёт меня всяк сущий в ней язык...», где, помимо прочего, попы­тался в какой-то мере выразить «евра­зийское» понимание основных судеб России (противопоставив его гораздо более «привычному» — «славянофиль­скому»), Но в результате журнал под­вергся всяческим репрессиям — вплоть до обличительного постановления ЦК КПСС... Говоря о послереволюционном вре­мени, А. Дугин утверждает, что «триум­фом «евразийцев» было создание в Красной Армии в 1918 году ГРУ (Главного разведывательного управления) под руководством Семёна Ивановича Аралова, бывшего царского офицера, до 1917 года связанного с военной разведкой». А. Дугин, между прочим, здесь не вполне точен, ибо С.И. Аралов сто­ял во главе более крупной «единицы» армии — Оперода (Оперативного отдела) Всероглавштаб, куда разведка входила как одно из отделений. А непосредственно руководил ею пригла­шенный Араловым бывший капитан генерального штаба Борис Иннокентье­вич Кузнецов (1889—1957)... С.И. Аралов — мой родственник, точ­нее по традиционному определению — свойственник... Насколько мне известно, не без его рекомендации пришел в разведку и брат моей матери — С.В. Пузицкий, дослу­жившийся до комкора, то есть генерал- лейтенанта; он играл важную роль в преемнике ГРУ — Разведупре РККА и, как и большинство его коллег, погиб в 1937 году... Я взялся писать эту статью не столь­ко ради вышеизложенной информации, сколько для своего рода «дополнения» к высказанному А.Дугиным. Он говорит о «гармонии», объединявшей атлантистски настроенных коммунистов и англосаксонских капиталистов», — гармонии, «которая часто ставит в ту­пик историков, недоумевающих по по­воду полного взаимопонимания «клас­совых врагов» — «мессианских» большевиков с их диктатурой пролетариата и банкиров Уолл-стрита...». Да, дело обстояло и обстоит — хотя это совершенно непривычно для подавляющего большинства даже специ­ально изучающих «идеологию» лю­дей — именно так: и классовые, и — шире — социальные различия и проти­воречия являются в действительности менее фундаментальными, нежели та геополитическая близость, о ко­торой размышляет А. Дугин. И я хочу в связи с этим обратить сугубое вни­мание читателей на книгу Маркуса Воль­фа «Трое из 30-х» (немецкое издание — «Die Troika», 1989), изданную в 1990 году издательством «Прогресс»... Или такие подробности: Конрад Вольф в Москве «учился в одном классе с Андреем Синявским... одним из первых оппозиционных литераторов», а другой будущий «диссидент» — «Лев Копелев в войну служил политработником и был одним из начальников Коми». Что же касается Джорджа Фишера, то он учился вместе с детьми Микояна и знал посещавшую соседнюю школу Свет­лану Сталину, чей «жизненный путь де­сятилетия спустя пересёкся в США с жизнью Фишеров»...

Одно из ярких мест книги — текст посланного в 1979 году письма Кон­рада Вольфа к Рут Вернер — давнему агенту Коминтерна: «Я, как бывший старший лейтенант, собственно гово­ря, должен стоять перед тобой навы­тяжку... Я и стою навытяжку, но не из субординации!». Чтобы было ясно, кто такая Рут Вернер, сошлюсь на два очень выразительных места из её из­данной ещё в 1980 году издательством «Прогресс» книги «Соня рапортует. Подвиг разведчицы». В 1926 году она смотрит в Берлине спектакль «Разбой­ники», поставленный «германским Мей­ерхольдом» — Эрвином Пискатором, и пишет своему брату: «От Шиллера ос­талось не так уж много. Гениальная ре­жиссура»...    В сущности, основные герои книги за­нимались и тем, что можно назвать «политработой» и разведкой в широком смысле этого слова. Дейст­вовали они вроде бы в совершенно раз­ных направлениях. Ну в caмом деле, что, казалось бы, общего между офицером связи US Army, а затем советологом, соратником Бжезинского, и по­литработником Красной Армии, а позд­нее — шефом контрразведки ГДР? Однако есть некое фундаментальное единство, которое всех их нераздельно связывает. Младший брат Джорджа-Юры Фишера — Виктор, ныне сенатор штата Аляска, начавший свой путь вме­сте с другими у Арбата (точнее — улицы Коминтерна), писал из США в ГДР Конраду Вольфу в 1976 году обо всех друзьях данного круга (он пря­мо включил в него и шефа контрраз­ведки ГДР Маркуса Вольфа):

«Какими бы разными мы ни были в том или ином отношении, всё же нас связывала глубокая и всеобъ­емлющая общность... Кон, друг мой, мне кажется, что пишу тебе, не столько чтобы поделиться своими чувст­вами, сколько чтобы уяснить их самому. Меня снова поражает глубина свя­зующего, пережившая все те годы и расстояния (выделение моё. — В. К.)».

Александр Дугин превосходно оп­ределил одну из геополитических ос­нов этой семой «глубокой и всеобъем­лющей общности», подчеркнув, что все «атлантисты», в том числе и «комму­нисты в их «мессианском», «марксист­ском» измерении, всегда вели себя по отношению к евразийскому населению... как колонизаторы, как при­шельцы, сохраняя идеологическую дистанцию от нужд, потребностей и интересов коренного населения...». https://zavtra.ru/blogs/trojka_markusa_vol_fa_i_geopolitika

Одним из классических политических романов о шпионаже является "Шпион, который вернулся с холода". Есть, есть определённая схожесть с сюжетом этого классического произведения о разведке и контрразведке продолжительной реплики Кожинова... Таким образом, прототипом Мундта мог служить ... Маркус Вольф собственной персоной?? Итак, Джон Ле Карре "Шпион, пришедший с холода"
(англ. John le Carr;. The Spy Who Came In from the Cold · 1963).   Действие происходит в шестидесятые годы, во времена «холодной войны», когда одним из главных средств борьбы между двумя враждебными политическими системами был шпионаж. Глава британской резидентуры в Восточном Берлине Алек Лимас после гибели одного из своих главных агентов, члена СЕПГ Карла Римека, отзывается в Лондон, и ему грозит уход на пенсию. Считается, что в борьбе с восточногерманской разведкой, оперативный отдел которой возглавляет Ганс Дитер Мундт, Лимас проиграл, потеряв всех своих лучших агентов.

Однако руководство британской разведки даёт Лимасу последний шанс — принять участие в рискованной операции по дискредитации Мундта в глазах правительства ГДР как агента Лондона. Лимаса якобы увольняют на пенсию, и некоторое время он влачит жалкое существование, пьянствует. Лимас знает, что с ним рано или поздно установят контакт люди Мундта, ибо, как бывший разведчик, он обладает ценной информацией, за которую много заплатит иностранная разведка, а Лимас беден. В операцию оказывается втянута и возлюбленная Лимаса, член английской компартии Элизабет Голд.

Люди Мундта связываются с Лимасом и предлагают ему перебраться в Голландию, где он сможет рассказать им всё, что знает, и получить крупную сумму денег. В Голландии он встречается с немецким разведчиком Петерсом, который выпытывает у Лимаса все детали агентурной работы. Цель Лимаса — дать такую информацию, которую смог бы использовать в своих целях шеф Мундта Фидлер, ненавидящий своего подчинённого. Для встречи с Фидлером Лимаса в конце концов перебрасывают в ГДР. Лимас даёт понять Фидлеру, что у английской разведки есть в этой стране очень ценный агент, с которым Лондон поддерживает контакты напрямую и имени которого не знает сам Лимас. Им вполне может оказаться Мундт, который раньше был резидентом восточногерманской разведки в Лондоне и чудом ускользнул после своего провала, когда на него был объявлен розыск по всей Англии. Этот странный эпизод в его биографии привлекает внимание Фидлера, давно уже собиравшего на Мундта компрометирующие материалы.

Во время бесед с Фидлером возникает вопрос: в чём обе враждующие системы видят оправдание своих действий?  Фидлер оправдывает любые преступления тем, что социалистическая система защищается от контрреволюции, что в борьбе за мир и прогресс стопроцентной справедливости быть не может, что разведка — оружие в руках партии и т.;д. Ответы Лимаса не столь категоричны, но все же ясно, что цель оправдывает средства, хотя сам Лимас далёк от цинизма в отличие от Фидлера. Он уже устал от бесконечной борьбы и хочет вернуться домой в Англию. Однако Мундт узнает о происках Фидлера и арестовывает его и Лимаса, последний в момент ареста в схватке убивает охранника, и теперь его должны судить по законам ГДР. В тюрьме Лимаса допрашивает Мундт, но в последний момент появляется Фидлер, который представил свои материалы в Президиум Государственного совета и нашёл там поддержку. Мундт арестован, и его будет судить назначенный Президиумом трибунал, Фидлер выступит обвинителем, а Лимас — свидетелем обвинения. Защищать Мундта будет известный адвокат Карден, который собирается представить суду никому не известного свидетеля защиты. Этим свидетелем оказывается Элизабет Голд, которая, ничего не подозревая, приезжает в ГДР по приглашению немецких коммунистов.  Из её показаний Карден извлекает информацию, свидетельствующую о том, что за Лимасом стоит британская разведка — после исчезновения Лимаса к Элизабет приезжали какие-то люди, она получила неизвестно от кого значительную сумму денег и т.;д. Лимас допустил ошибку, связавшись с этой женщиной, — она слишком много знала, ничего при этом не понимая в происходящем. Лимас ввёл в заблуждение Фидлера, который пытался опорочить Мундта, честного члена партии, — к такому выводу приходит Карден и весь трибунал, считая, что разоблачены происки западной агентуры. Это признает и Лимас, лишь в последний момент догадывающийся, в чём состоял истинный замысел его шефов во главе со знаменитым Смайли.  Мундт оправдан, а Фидлера ждёт наказание — именно этого и добивались в Лондоне, ибо Мундт и был тем очень важным агентом, на которого, сам того ещё не зная, намекал Фидлеру Лимас. Лимаса же и его возлюбленную использовали в своих целях сначала британская разведка, а потом Фидлер для смещения Мундта и, наконец, судебная машина ГДР якобы для разоблачения происков врага, который на самом деле в лице Мундта выходит сухим из воды и помогает Лимасу и Элизабет бежать из тюрьмы. Однако оба они уже никому не нужны — враждующие системы использовали их, и герои погибают, расстрелянные пограничниками в момент перехода через границу в Западный Берлин. Такова судьба конкретного «маленького» человека, уничтоженного жерновами машины шпионажа времён «холодной войны». (Пересказал А. П. Шишкин. Источник: Все шедевры мировой литературы в кратком изложении. Сюжеты и характеры. Зарубежная литература XX века / Ред. и сост. В. И. Новиков. — М. : Олимп : ACT, 1997).  Также схожие мотивы, как и высказанные Ле Карре в "The Spy Who Came In from the Cold", проглядываются и у Честертона в "Человеке, который был Четвергом".

Возможно, что Аралов стал одним из прототипов гг советского бестселлера Валентина Пикуля "Честь имею!".
Кожинов много пишет в книге "Победы и беды России" о русском католическом ордене во главе с Чаадаевым, пишет, как это у него часто бывает, намёками, пунктирами, многоточиями...