Страсти по тюрьме

Напал вдруг страх тюрьмы.
Столько всяких сообщений идёт по этой невеселой теме, что даже я напугался, хотя ни малейшего повода для этого нет. Ничего за всю жизнь не спёр, на власть не посягал, ни в каких сомнительных проектах, делишках не участвовал. Живу исключительно смирно и законопослушно. Кому такой фраер от всего отстранившийся может понадобиться?
И все равно боязно. От каждого звонка в дверь вздрагиваю. А вдруг за мной?! Вдруг чего-то я не учел, не придал значения, оказался случайно не в том месте, не то брякнул? Оговорили, подставили… Мало ли чего с невинным человеком может случиться!? Даже собственную супругу стал подозревать – возьмет и настучит на меня, раз такой тренд пошел. Так что никаких душевных политбесед с ней больше не веду.
 И на всякий случай решил к тюряге готовиться, поупражняться в этом плане. Это еще древние стоики советовали – ко всем возможным напастям заранее приучать себя. Чтобы, если уж окажусь на нарах, не дать слабину, быть мужчиной.
Перво-наперво выяснил, какой там распорядок дня, какая кормежка – и перешел на этот режим.
Супруга, понятно, была в ужасе, подумала, что я готовку ее забраковал, свалить от нее собираюсь. Но я ей всё объяснил, пообещал новую шубу, договорились, что это всего на неделю.
И ел так, и спал, а по квартире передвигался только с руками за спиной, как заключенный. Во всем себя ограничивал. Ничего острого, сладкого, вкусненького. И, между прочим, стал себя лучше чувствовать.
Тогда перешел к самому трудному – возможным побоям, пыткам.  Вообще-то говорят, что этого нет уже, строго запрещено, не так, как в ГУЛАГе было. Надзиратели теперь, мол, более продвинутые, душевные, в Бога верят, да и уголовник пошел другой, порой уже и не отличить от праведников. К тому же всё под строгим оком правозащитников, они уж тюремщикам потакать не будут, не ручные.
Но все же решил малость поистязать себя, закалиться. И опять же подключил супругу, купил ей полицейскую дубинку, сказал, чтобы всё было честь по чести. На это у нее, кстати, возражений не было, и так активно принялась меня мутузить, что я прямо взвыл, хотел вмазать ей, но пересилил себя. Чего я буду халтурить, раз уж взялся готовиться!?
Правда, на собственное изнасилование все же не решился, хотя опасность такая вроде как реально существует.  И в кино видел, и мужик из нашего двора говорил, он три раза сидел. Да еще сказал, что я бы точно от этого не отвертелся, поскольку симпатичный и кожа хорошая. Свои желания, наверно, сучара, озвучил.
Зато я с удовольствием стал изучать блатной жаргон, чтобы как своего приняли. Это, кстати, мне не только в тюрьме пригодится. У нас начальник так и изъясняется, надо догонять. Специалисты вроде считают, что за феней будущее.
В общем, теперь могу с уверенностью сказать: к отсидке готов. Даже была мысль самому туда попроситься,  чтобы уж быстрей это как-то решилось. Причем в одиночную камеру хочу, отдохнуть от людей. А что? Лев Толстой, как я слышал, сам рвался в тюрьму под конец жизни, желал пострадать.
Для биографии это вообще-то очень неплохо, сразу значимость твоя возрастает. На госслужбу, в МИД судимого, может, пока еще не возьмут, но для большого бизнеса, общественной деятельности это самое оно. Во всяком случае, в нашем народе к таким людям всегда с уважением, доверием. У них все же какие-то принципы, традиции, на них положиться можно…
Но – стоп, кто-то в дверь настойчиво звонит… Неужели все-таки за мной?!..
Ну, слава Богу, пронесло.