Шлейф воспоминаний часть6 гл. 1 школа

                Глава1               

    В 1961 я пошёл в школу. Хорошо помню, как меня к этому готовили. Деньги для покупки школьной формы мы собирали в копилку – белый медведь, стоящий на льдине. Я самостоятельно вытряхивал мелочь. На стол сыпались монеты по 10, 15, 20 копеек. Попадались и серебряные полтинники, с вычеканенным на них молотобойцем, перековывавшим мечи на орала и с пятиконечной звездой , в центре которой в кружке стоял номинал 50… Недостающую сумму добавили бабуся и Ди. Форму покупали в Детском мире на вырост. Гимнастёрка, как у военных, одевалась через голову, а ворот застёгивался на три медные форменные пуговицы. На рукавах по две медные пуговицы застёгивали рукавный манжет. Брюки прямого покроя. Гимнастёрка навыпуск подпоясывалась широким ремнём с жёлтой медной бляхой с вытесненными на ней колосьями, и издали напоминавшей букву Ш. Форменную фуражку в 60-ые уже не носили.  Вместо неё мне купили тёмно-синий берет, а для учебников коричневый портфель с тремя отделениями и блестящим замком посередине. Ну и конечно пенал для карандашей и перьев.

    Школа, в которую меня записали располагалась на 1-ой Новокузьминской, и была построена в 1957 году – просторная, пятиэтажная, со спортивным залом и школьным двором, половину которого занимал, так называемый Мичуринский сад – что-то вроде подсобного хозяйства с небольшим фруктовым садом. В то время в стране в школах в воспитательных целях было организованно мичуринское движение. Школьников, ухаживающих за садом, называли «юные мичуринцы».

    Я попал в 1«В» класс. Учительницу нашу звали Мария Ивановна. И она казалась нам старой тёткой, хотя было ей не больше сорока. Жила учительница в длинном бараке по левой стороне Советской улицы, рядом с платформой Вешняки. Мы с мамой как-то даже заходили к ней по школьным делам (мама тогда входила в состав родительского комитета). В последствие я узнал, что муж учительницы работал в милиции.

         Мария Ивановна была сурова с учениками. Если мы слишком шумели на уроке, то получали от неё указкой по затылку. В классе было чуть больше тридцати человек. Мальчиков и девочек примерно поровну. У меня сохранилось фото третьего класса.

       Кого-то я помню хорошо, кого-то смутно. Вот в верхнем ряду Гусев в белой рубашке с лямками от брюк крест-накрест на груди.  Он жил в пятиэтажке, построенной рядом с нашим домом. Через мальчика от него – Миша Демидов, с которым я дружил. Жил он в одном из трёх двухэтажных домов жёлтого цвета. В середине 60-ых он переехал в район остановки «Завод ЖБИ» у кинотеатра «Комета», по соседству с улицей Михайлова. Рядом с Мишей стою я, а по другую сторону Сашка Сучилин – мой приятель. Замыкает строй самый низкий мальчик Лазарев. В последнем ряду, но не в учёбе. Слева от Гусева Вова  Петроченков, хорошист, но забияка. Перед ним Шутиков и Котов – не худшие ученики.

    Второй ряд мальчиков начинается с Овсянникова, за которым стоят Шумский, Ханаев, Демидов Толя, Толкунов Вова, Козлов, Шелухин и Борк, по моему Вова. У Борк или Козлова папа был военным, и жили они в военном городке.
    В классе я дружил с Ханаевым и Шелухиным. Мы были отъявленными троечниками, возможно поэтому и сдружились. Прозвище Шелухина – «Шелуха на постном масле», а Ханаева – «Хан Мамай», почему уже не помню. К третьему классу я сошёлся с Сашкой Сучилиным. Он был как и я маленького роста, но учился на четвёрки в отличие от меня. Шустрый хохмач, постоянно вертелся и придумывал всякие фокусы. У нас в буфете продавались жаренные пирожки и слоёные длинные язычки. Однажды на уроке пения мы хором поём песню про Ленина. И вот слова песни «Ленин всегда живой, Ленин всегда со мной в горе, надежде и радости». Сучилин вертит головой, шарит по карманам и шепчет «где же он, где же он. Суёт руку в боковой карман, и достав слоёнку, с облегчением произносит «вот он». Все, кто это слышал покатываются со смеху. Или вот был случай. Собрали все начальные классы в одну аудиторию по случаю Первомая. Теснота, все сгрудились, чуть ли не впритык стоим. Кто-то там речь произносит, а старшая пионервожатая стоит у стены на видном месте и пузо у неё на нос лезет. А Сашка Сучилин от меня в противоположном конце аудитории. И показывает руками сначала на неё, затем на себе руками рисует живот, делает вид, что режет его и вынимая ребёнка начинает укачивать. Кто-то из учителей это замечает и после урока нас хватают и давай при всех отчитывать прямо при этой вожатой…

    Сидели мы с Сашкой за одной партой и постоянно смеялись на уроке. Училке в конце концов это надоело, и она нас рассадила. А тут как раз к нам в класс пришла новенькая – Таня Павлова, недавно переехавшая в новый дом, ну и её и посадили со мной вместо Сучилина. Девочка вылитая куколка Мальвина с голубыми глазками и русыми кудряшками. Я в неё сразу влюбился и, конечно, начал приставать. А та меня постоянно линейкой по голове, за что я в ответ начинал толкаться. Учительница ставила меня за это в угол, но это не помогало. Тогда ей пришлось отсадить Татьяну на соседний ряд, но я и тогда не успокоился, начал обстреливать её шариками жёваной промокашки. Меня снова ставили в угол к большой радости Татьяны…

    Да, насчёт девочек, кого я запомнил. Лида Анашкина, худенькая такая, светленькая, занималась балетом, жила в частном доме на той стороне Новокузьминской. Пухленькая Савушкина – хорошистка, Алла Голубева – была врединой, хотя тоже хорошо училась. Память подводит насчёт двух девочек: Шишковой и Ильиной Зои. Кто-то из них жил в деревянном доме, что за нашими сараями, но точно кто уже не помню… Зато помню Иру Васькину. Высокая симпатичная девочка с двумя косичками. Выбрали меня в редколлегию класса. Старшей была Ира, ну и ещё пара человек с нами. Собрались мы выпускать стенгазету, решили пойти домой к Васькиной. Пришли, разложили на столе ватман, краски, карандаши. Только заголовок написали, стали статейки размечать, тут кто-то в сутолоке разлил банку с водой и краской, всю газету залили… В общем, пришлось нам расходиться, а стенгазету в итоге делала Ира на пару с папой.

    …В бытность Подмосковья, то место где мы жили, по картам считалось поселком Выхино, но мы говорили, что живем в Вешняках, хотя поселок Вешняки на самом деле находился от нас на той стороне Рязанки и простирался до платформы и даже дальше. Так вот в нашей близлежащей местности имелось три школы. Первая, построенная еще задолго до войны, стояла на краю нашего поселка на 2-ой Зеленой, которая в сороковые называлась улицей Горького, по названию соседнего колхоза (сейчас это 12-я Новокузьминская). Вторая, трехэтажная построенная в 1937, стояла за Рязанским шоссе на Советской улице (4  Вешняковский пр.). А моя на Новокузьминской, когда я пошел в школу, имела №3. Через год наш поселок вошел в черту города Москва и школа сменила номер на 1. А еще через год, уже окончательно стала школой № 776 Ждановского района г. Москвы. А затем, как лучшая школа (возможно по великому блату) получила почетное звание «имени Гагарина».

     Закончил год наш 3-ий «В» класс печально. Мария Ивановна оставила на второй год Таню Павлову, Шумского, Шелухина, Куклёнкову и, возможно, Демидова Толю, так как на фото четвёртого класса я его не нашёл. Из-за этого в школе произошёл грандиозный скандал, ещё бы, в образцово-показательной школе, и столько второгодников. Учительница на компромисс идти не захотела. Итогом всех перипетий, стал перевод нашего класса и оставленных на второй год в другую школу.