Шлейф воспоминаний часть6 гл. 2

    Так я оказался в школе № 395, находившейся в километре от моего дома, на 2-ой Зелёной. В глубине обширного фруктового сада притаилось двухэтажное здание школы, построенное ещё задолго до войны. Рядом и немного левее стояла только что возведённое здание школы восьмилетки. Но наш 4-ый «Г» класс обосновался в старом помещении. В классе была сборная солянка со всей округи и насчитывала 46 человек – это только на школьном фото. Кстати, костяк класса составлял наш 3-ий «В» из тридцати человек, а все остальные пришлые. Из новеньких запомнил не многих. Брат и сестра Юровы, красивая девочка Лопухина, оторва Таня Колобайхина, Повторкин, Миша Берендеев и, пожалуй, Ваня Шейдис…

    Ваня высокий тихий мальчик сидел на задней парте и запомнился печальным случаем. На одном из уроков он банально обмочился, постеснявшись попроситься в туалет. Лужу под партой пытался прикрыть содержимым портфеля, высыпав учебники на лужу под партой.

    У Миши Берендеева мама работала воспитательницей в детском саду на Новокузминской. Это не далеко от моего дома, и мы одно время близко общались. Потом, как-то само собой я сдружился с Вовкой Повторкиным по прозвищу «Лысый». Он стригся под «ноль» и имел хулиганские наклонности. «Лысый» жил поблизости от меня и был уже второгодником. Потом оказалось, моя мама работала на заводе вместе с его старшим братом.

    Уроки у нас вела молодая учительница Валентина Ивановна. Думаю, это был чуть ли ни первый её педагогический опыт.

    Следующий учебный год наш класс начал в новом корпусе школы. Часть учеников перевели в другие классы, и наш 5 «Б» уменьшился до 35-ти человек. Собственно говоря, этот год запомнился только не приятным инцидентом, произошедшим со мной.  12 лет – это ещё та пора, когда хочется беситься и изливать свою не затраченную внутреннюю энергию на окружающий мир. В новой школе вместо парт появились столы и индивидуальные стулья для учеников. На металлических ножках стульев были резиновые насадки, чтобы они не портили пол. Вот эти резинки мы снимали со стульев, прятали в карманы и на переменах, а то и во время урока обстреливали друг друга.  Понятное дело, что за резинками велась охота. Каждый старался набрать себе побольше боеприпасов, и вот на этой почве у нас с одним одноклассником случился конфликт. На перемене мы бегали друг за другом по классу, и так случилось, что тот толкнув ряд стульев в мою сторону, спинкой стула рассёк мне правую бровь. Кровищи было немерено. Меня отвели в здравпункт и замотали правый глаз бинтами. Со стороны я выглядел как раненный боец. Мама тогда уже работала на заводе «Фрезер» контролёром ОТК, и когда она пришла домой, мы на электричке поехали в поликлинику в Перово. Там мне прочистили рану, скрепками зафиксировали рассечённую бровь и наложили аккуратную повязку. Кстати, в Перово при выходе с платформы в город в сторону Чухлинки, стояла палатка по продаже пирожков. Пирожки обжаривали в масле и продавали по 5 копеек с повидлом, с капустой и яйцам, и с рисом подороже. Пирожки были коричневые, маслянистые, похожие на вытянутый беляш. Их подавали, обернув листком серой бумаги, чтоб не пачкать маслом руки. Пирожки- просто объедение.

    Пятый класс для меня закончился вторым годом. Вместе со мной остались переучиваться мой приятель Повторкин, Юрова Марина, Витька Паршин и Миша Демидов, причём, Демидову досталось больше других. Его оставили на осень. Летом Миша ходил на дополнительные занятия и ближе к осени по итогам контрольных решался вопрос о переводе его в шестой класс… Не случилось.

    Следующие четыре года до выпускного восьмого класса прошли ровно, как паровоз по рельсам, по крайней мере, явных встрясок не припомню. Я без проблем влился в коллектив, сдружился с ребятами. Появились новые друзья: Игорек Бугаев, Толик Давыдов, Коля Попов и другие. С девочками я особо не общался – стеснялся, считая себя не симпатичным. Правда была проблема с Машкой Груздевой, сидевшей со мной по первости за одной партой. Не помню причины, но она патологически меня не переваривала и возможно из-за этого у меня к ней было отторжение.  В конце концов ее отсадили, а со мной посадили Бугаева.

    Мы с ним сдружились. Игорек был шустрым, заводным и веселым чуваком, и ему часто за это попадало от учителей. На переменах на широких подоконниках мы играли в футбол. Происходило это так: ставили ворота, мячом служил маленький бумажный шарик, ударяя перед мячом ладонью по подоконнику, образовавшийся при этом струей воздуха, надо направить шарик в сторону противника и в конце забить гол.

    В старших классах школьники на переменах ходили по коридору парами. Мы с Игорем тоже ходили и прикалывались к девчатам. Гуляя по кругу, мы нашли себе предмет для обожания- девочку из параллельного класса. Звали ее Валя, но мы называли ее «зеленые колготки», по причине наличия у нее на ногах зеленых колготок в прохладное время года.

    В 1968 -ом, в апреле я попал в больницу с аппендицитом. Две недели отдыхал во 2-ой хирургии больницы МПС, что на Лосиноостровской. А весной наш класс по итогам года, заняв первое место по школе, был награждён поездкой в Киев. Игоря классная в поездку  не взяла за «плохое поведение»… Летом наша группа в 25 человек полетела в Киев на самолете ТУ-104 и получили массу удовольствия и кучу впечатлений. Поселили нас в школе на раскладушках - класс мальчиков, класс девочек.
 
    Киев нам очень понравился. Мы ходили по городу, катались в метро. Очень смешно было читать вывески на улицах: лазня, дитячья перукарня, будинок культуры… В метро перед выходом на улицу указатель – «Виход в мисто». Всё это удивляло и веселило.

    Была у нас экскурсия в город Канев, в музей Аркадия Гайдара. Из Киева в Канев курсировал колёсный пароход, такой древний, точная копия, что показан в кинофильме  «Доброе утро» 1955 г. В плавание мы отправились в семь часов вечера. 150 километров до Канева пароход преодолел за 9-ть часов. Эта скорлупа, до того, как потонула, называлась «А.С. Пушкин». Где-то в 30-ых его подняли со дна и после ремонта назвали именем писателя Малышева.


    Нашу группу в 25 человек сунули в носовой отсек и ещё добавили штук тридцать с гаком пионеров. Во время остановок в трюм кучами прибывали люди с баулами и мешками. Сначала я уснул сидя. Проспав час, я проснулся, и пионервожатая Таня устроила меня на верхней полке с девочкой Галей «валетиком». Перед тем как уснуть, я огляделся по сторонам. Народу было битком, спали везде – на полках по два человеком «валетом», на лавках и даже на столах, стоящих посередине трюма. Эту ночь я спал порядка трёх часов…


    Из учителей восьмилетки запомнилась учительница русского языка и литературы Евгения Семёновна Дюкова, такая мощная тётенька. Очень интересно читала нам Гоголя, весело и с выражением. В то время на экраны вышел фильм «Республика Шкид», и мы, подражая героям фильма, тоже давали прозвища своим учителям. Дюкову мы обозвали Евседюк. Нашей классной была историчка Александра Кузьминична – хромала на одну ногу, и помнится, имела проблемы с сердцем. Была она порядочной язвой. Мы к ней не очень хорошо относились, была какая-то антипатия.