Весенние разливы в степи

ВЕСЕННИЕ РАЗЛИВЫ В СТЕПИ.

На одно из открытий весеней охоты выехали мы вдвоём с Петром в заволжскую степь. С нами в машине поехали мой Портос и молоденький пойнтер Петра,Том.
По пути заехали в супермаркет в соседнем Энгельсе, закупив провизию себе и собакам. Через двести километров наша "Нива" свернула с асфальта, направляясь к знакомым угодьям.

Проехав по довольно хорошо держащей машину подмороженной степной дороге около двух километров, прибыли на полянку среди кустов барбариса и фиников.
На небольшой сухой площадке с прошлогодним ковылём поставили палатку, натянули тент, под которым организовали походную столовую.

Затем прошлись к видневшимся неподалёку камышам, наметив места, где утром ставить скрадки. Вернувшись, приняли по первой рюмочке и сразу же по второй за прибытие. Солнце село и взошла луна. Время от времени со стороны водоёма раздавались голоса летящей птицы.

Вот закрякали кряквы, вот просвистели свиязи, а вот и загагакали белолобые гуси, пролетая где-то в стороне.
Ужин с последующим чаепитием удался на славу и уложив собак в машину, мы залезли в свои спальники в палатке.

Рано утром мы встали, попили чаю и нагрузившись гусиными профилями с утиными чучелами, отправились в заранее приготовленные скрадки.
Петя оставил щенка в машине, а я взял Портоса с собой. Расставив гусиные профиля и высадив на воду утиные чучела, я сел в камышах на приготовленый с вечера стульчик, уложив кобеля в ногах.Зарядил Дефурни шестёркой и двойкой.

На востоке начало быстро светать, первые стайки уток пролетели ещё по-тёмному. Я ждал, когда рассветёт, чтобы было хорошо видно птицу.
Наконец взошло солнце. Вижу, как на чучела из-под солнца заходит пара кряковых. Отвечаю манком и птицы идут на второй круг.Но в это время Портос встрепенулся и кряквы стали отворачивать на пределе выстрела.

Зная, что задним почти всегда летит селезень, обгоняю его стволами и жму первый спуск. Крякаш падает на чистую воду сразу за камышами. Портос, посланный вперёд, плывёт. Слышу характерный хрипящий звук. Кобель выплывает из камышей и... О,мой ужас и сметение. Во рту его вместо селезня битая крупная утка.

Решаюсь не стрелять в лёт совсем, только по гусям. Сижу, жду налётов.
А селезни разных пород, как-бы дразня меня, налетают время от времени на выстрел.Всё. Заря кончилась. Иду на стан, сгорая от стыда за непоправимый выстрел. Теперь парой выводков утят осенью станет меньше. Петя успокаивает меня, но говорит, что надо срочно птицу ощипать и сварить, чтобы неожиданно подъехавшие охотоведы не увидели наш позор. Так и поступаем.

Вокруг становится тепло, кругом летают всякие неохотничьи птахи, а мне грустно и стыдно. После обеда к нашему стану подъезжает ещё одна "Нива".
В ней наши знакомые охотники, Стас и Виталий. Они предлагают переехать на другое место, пока дорога совсем не раскисла под солнцем.

 Сворачиваем лагерь, едем. По пути наблюдаем, как в пяти километрах за следующим прудом над полем поднимаются и садятся сотни гусей. Но пройти или проехать туда проблематично, так как талая вода сорвала плотину и перейти бурлящий поток не представляется возможным.

К вечеру добираемся до заветного пруда, ставим лагерь под вётлами и расходимся в поисках мест для скрадка. К сожалению, почти все камыши и кусты на нашем берегу залиты водой,поэтому подойти к ним невозможно. Сажусь в траву на берегу, высадив чучела на воду и воткнув гусиные профиля в берег. Сижу, жду лёта. Портос лежит в траве рядом.

Пахнет полынью и водной свежестью. Компаньоны мои переплыли на резиновой лодке на другой берег. Там есть островки с кустами. С их стороны время от времени доносятся выстрелы, но я вижу, что это по гусям, летящим в поднебесье. Соскучились мужики по воле, вот и палят.

Слышу почти в темноте шварканье селезня. Отвечаю ему манком и вот он уже сам пролетает надо мной в двадцати метрах.
Жму спуск, слышу тяжёлый шлепок в тину за своей спиной и радостный Портос несёт нам большого зеленоголового красавца.

Ребята приплывают к моему скрадку, высаживаются, выносят лодку на берег и несут её на руках до стана, время от времени проваливаясь в снег, не успевший расстаять в степных низинках. Оказывается, они тоже с полем.
У них в лодке два шилохвоста и один селезень широконоски. Очень красивые трофеи. Любуюсь ими на стану при свете костра. Дрова мокрые, они сильно дымят и шипят.

Томик лезет играться к Портошке. Вытираю собаку насухо, кормлю кобеля и отправляю спать в машину. Мелкий, немного побегав и поиграв с веточками, тоже засыпает в ногах у Пети и он тоже отправляет его спать в машину. Сидим, ужинаем. Стасик рассказывает, как он прошлой весной удачно поохотился на гусей, вырыв окоп в мокрой пашне, после чего простудился и пробюлетенил целый месяц.

 Пётр вспоминает свою бывшую собаку, сеттера Рекса и надеется, что из Томика тоже вырастет хороший помощник. Ещё по рюмочке,по кружечке чайку и идём спать по палаткам. Утром проспали зарю. Встав, вижу прямо над головой пролетающих на выстреле гусей.
Но, увы, пока ружьё достал, пока зарядил...

Решаюсь снять чучела,обойти пруд вокруг и поискать место для скрадка на другом берегу. Солнце уже вовсю взошло. Наконец выхожу к мелкому перешейку в степи, перехожу его и направляюсь в сторону затопленных деревьев.

Портос идёт за мной. Находим небольшой вяз с густой кроной на берегу неглубокого залива. Рассаживаю чучела, садимся с Портошкой под вяз и ждём.Слышу свист крыльев сзади, крякаю в манок и вот красавец селезень шилохвости налетает чуть справа на уровне верхушки дерева. Обгоняю, жму и селезень наш.Портос с удовольствием подаёт его из густых камышей напротив, куда тот упал по инерции.

Сидим ждём. Гуси над полем в пяти километрах от нас продолжают кружиться. Засмотревшись на них, теряю контроль за водоёмом. В это время Портос тихонько поскуливает. Смотрю за направлением взгляда собаки и вижу как низом, прямо на нас летит кряковой селезень.

Подпускают того близко, сажусь на колени. Селезень взмывает вверх прямо надо мной и падает сзади в озерцо, оставив после себя плывущую по воздуху кучку выбитых дробью перьев.
Кобель приносит селезня, кладёт его мне в колени и отряхивается, обдавая меня холодным душем.

-Тубо, свинюшонок ты эдакий-с нарочитой строгостью выговариваю я собаке, но тот всё прекрасно понимает и начинает тереться о траву, ползая на спине. Уже собираясь уходить, вижу, как довольно высоко мимо нас летит стайка из кряковых селезней. Маню в манок, вроде бы заинтересовались, но подлетать не собираются. Обгоняю ближнего, бью шестёркой метров за шестьдесят.

Селезень зависает в воздухе вертикально, слегка шевеля крыльями. Стреляю из левого ствола двойкой и селезень начинает планировать, а затем, крутясь вокруг своей оси, замертво падает в раскиссшую пашню метрах в ста пятидесяти от нас. Портос убегает в пашню.

Вижу, как кобель проваливается по плечи в вязкую жижу, но тем не менее, искать не бросает. Наконец мой мушкетёр с торжествующей мордой приносит огромного селезня, тыкаясь им мне в колени. На другом берегу слышу крики: -браво! И заслуженные аплодисменты.Ребята, оказывается наблюдали весь процесс с самого начала.

Сложив добычу в ягдташ, идём вдоль берега к плотине, пытаясь найти место для перехода. В одном месте показалось, что там мелко. Иду, вода начинает подходить к подмышкам, вот уже почти совсем заливает ОЗК, но тут вдруг дно резко уходит вверх. Еле-еле вылезаю на берег плотины. Завидую Портосу.
Он-то легко переплыл и ждёт меня на сухом.Завтракаем, любуемся степью. Видим пролётных дроф, гусей и журавлей. Ложимся спать в палатку до вечера.

Последний вечер. Нет никаких сил проделывать утренний маршрут, поэтому сажусь возле своих гусиных профилей. Портос устраивается рядом. Птицы стало меньше, над нами лёта нет. Приходим все в темноте на стан без выстрела.

Опять шашлык на углях, уха из пойманной Виталием в луже икряной щуки, рассказы, рассказы. Утром коротенький лёт и один сбитый селезень, никак не хотевший подлетать к моим чучелам и взятый Портосом из гущи камышей напротив, куда тот утянул после моего дуплета.

У ребят тоже один чирковый селезень на троих. Закончилось открытие, пора уезжать. Пётр решает ехать напрямую через степь, но коварный солончак раскис и наша "Нива" повисает на обеих мостах. Мужики едут в деревню за трактором, а мы сидим и рассуждаем, что нормальные герои всегда идут в обход.

Наконец, уже к вечеру, за нами приезжает гусеничный трактор, тракторист которого за тысячу целковых вызволяет нашу машину из грязевого плена.
-А если бы у тебя "Лендкрузер" был, наверное не меньше "Кировца" пришлось бы пригонять-шутит Стасик. -Слава Богу, что не "лендкрузер"-отвечает Петя, широко улыбаясь.

По пути заезжаем в знакомое кафе на трассе, покупаем вкусные фирменные здешние беляши. Мы со Стасиком сегодня не за рулём, поэтому позволяем себе по рюмочке "охотничьей водки". Виталик с Петром завистливо смотрят на нас и язвят по поводу того, что плохо пошла.
В ответ мы принимаем по второй, пьём чай с лимоном, после чего грузимся по машинам.

Уже в темноте приезжаем в грязный от весенней слякоти Энгельс.
Первым делом заезжаем на мойку, иначе нас не пропустят гаишники через мост. Стасик тут же где-то раздобывает ещё бутылочку "Столичной" вместе с баночкой лососевых консервов и мы с ним продолжаем банкет.
К дому подъезжаем далеко за полночь.

Делюсь с ребятами добытой птицей, обнимаемся на прощанье и лифт послушно доставляет нас с Портосом и вещами на восьмой этаж.
Следующий раз удалось в тот сезон с ребятами выехать только на тягу вальдшнепа, где мне посчастливилось взять ещё одного крякового селезня.
А Стасик успешно съездил в Балаково, где они с Виталиком взяли на двоих восемь белолобиков.