Год увядающей души

Январь.

Madchen das im Wald lebt

Время близилось к полуночи. Занесенные дороги, опустевшие улицы: город уже давно уснул, сомкнув миллионы ярких глаз. Лишь свет фонарей грел по пути домой. Тоска смешалась с обманчивой эйфорией, как только раздался тихий шепот за спиной.

Обернись – не увидишь никого. Только светофор, кричащий зеленым, и пустой переход, хотя казалось, что позади точно кто-то был. Ты знала, что люди исчезают в полночь?

«Исчезну ли я?»



Февраль.

Versteckte Perle am Meer

Белый свет уличных фонарей, непроглядная стена снега. Застрявшие в волосах пышные снежинки отливают серебром в лучах взошедшей луны. Кристальная тишина. Сквозь пальцы проскальзывает ночной мороз. Смотря на горящие окна домов, задаешься вопросом: где сейчас находиться лучше – там или здесь?

«Какой бы ответ ни был, мы не пересечемся.»



Март.

Feuer leuchtet in der Dunkelheit

Огненно-красный туман расстелился перед зарей, пробираясь в густые заросли леса. Вороны беспокойно кричали, перелетая с дерева на дерево, стряхивали со скрюченных ветвей последний талый снег. Тревога. Деревья замерли до каждого листа в ожидании…

Небо рассыпалось осколками, а огромный черный вихрь, покачивающийся подобно кобре, подползал всё ближе и ближе. Страшнее, когда нет возможности убежать, верно?

«Но этот исход был неизбежен.»



Апрель.

Auferstandenes Licht

Высокие заросли осоки и мятлика шуршали блеклыми листами от касаний беспокойного ветра. Электрические вышки монотонно гудели, устремив горделивый взгляд к небу.

Огни вдалеке мерцали совсем холодно и отчужденно. И только травы на заледеневшем поле слышали крик израненной души, немо покачиваясь под натиском голодного ветра. Молчали, но всё услышали.

«Унесла в руках мое разбитое сердце.»



Май.

Der Besiegte von Wut

Восход нового дня. Робкие лучи тянулись к лицу, скользя по коже. Отмахнуться от них не вышло. Постель смята от бессонной, измучившей ночи. Гул в голове заглушал мысли. Пришлось игнорировать их, бездумно пялясь в потолок. В груди тревога билась со злостью за первенство. А волосы до сих пор пахли вишней.

Это твой самый ненавистный рассвет.

«Надеюсь, мы не увидимся вновь.»



Июнь.

Unerreichbares Gluck

Мысли о тебе?

Один лишь тот миг заставил меня окунуться в далекое прошлое. Как я падал в высокую траву и по долгу лежал, разглядывая сиреневое чистейшее небо. Оно казалось прозрачным, и я буквально мог видеть звезды, мерцающие по ту сторону реальности. Я видел так же и луну, которую любил больше яркого солнца. И в тот момент ее было так хорошо видно – каждую ямку и шероховатость. Думалось, что она висит прямо над моей головой – протяни руку и обязательно достанешь.

Полевые цветы, смотрящие на меня сверху вниз, уже сонно кивали бутонами. Скоро они закроются в ожидании нового утра. А я… я был счастлив.

И сейчас каждый раз как я вижу висящую в небе луну, вижу в ней твое лицо.

«Я плачу от осознания, что не могу вспомнить твоего лица.»



Июль.

Der verlorene Schopfer

Выглядывая из окна многоэтажки, с наслаждением следишь за заходом изнуренного солнца. В этот теплый летний день небо необычайно прекрасно: черные грозовые тучи закрывают собой синеву, оставив лишь одну светлеющую расщелину. Золотые лучи пронзают воздушные не очернённые оборки облаков, окрашивая в свой собственный оттенок.  Смешение черного и желтого золота – красивое сочетание. Лес вдалеке, поглощённый тенью, кажется картонным. Город кажется картонным. А мы?

Ты любил провожать закаты.

«Но думал ли, что когда-то однажды сам последуешь за ним?»



Август.

Durch den Sieg gebrochen

Сдерживая блеснувшие в зеленых глазах слезы, под звонкий смех осторожно прячешь скомканное письмо обратно в карман.
Позже оно будет безжалостно разорванно в клочья и выброшено, затем подхвачено потоками ветра и унесено прочь.

«В самом деле, кто в наше время пишет письма?» - подумаешь ты, стоя на балконе и следя за тем, как твоя разбитая боль разлетается в разные стороны.

Тебе кажется, что так будет лучше. Определенно лучше. Ведь лучше?

«Мне жаль, я действительно не догадывалась об этом.»



Сентябрь.

Auferstehung der Hoffnung

Ветхая разваленная избушка одиноко стояла на заросшем поле. Ядовитый холод пронизывал деревянный скелет тонкими иглами. Тихий скрип - жалобный обессиленный зов о спасении. Ветер беспощадно бил по стенам. Тихий скрип - мольба о прощении. Но его слышали лишь трава и покосившийся переломанный забор.

Тихий скрип утонул в вое стихии и его больше не услышал никто...

«Я хотела бы остаться там.»



Октябрь.

Saubere Quelle

Солнце ушло, оставляя на горизонте кровавую нить. Потемнело так, что казалось - небо погибло — погасли абсолютно все звезды, а может их только лишь закрывали собой багряные разводы. Красный сигнал светофора, пар от нетерпеливого выдоха, капли дождя целующие замерзшие щеки. Тоска об ушедшем солнце вскоре сменяется слабой улыбкой. Ведь после заката обязательно настанет рассвет.

«Я надеюсь, он ещё настанет.»



Ноябрь.

Unerschutterlicher Verstand

Пустой вагон. Капли дождя слабо бьют по стеклу. Прохладный поток шуршит потертыми страницами лежащей на коленях книги.

Гудят накатанные рельсы. Просторно. Холодно. Высоко.

Остается только греть теплым дыханием замершие руки и мечтать о пледе с горячим чаем, укутываясь в легкое пальто. Солнце выглядывает из-за туч, лишь на мгновение озаряя сияющие серые глаза. В этой осенней песне слышался голос зимы.

«Зима для нас настала намного раньше.»



Декабрь.

Makellose

Он пах пряно как гвоздика с корицей, но также и горько как молотый перец. От его ледяного касания всегда бежали мурашки по коже и дрожали ресницы.

На рассвете он был кисловатым, как барбарисовый леденец, на закате же сладким, как спелые нектарины. И быстро исчезал, утекая колкой снежной крошкой сквозь пальцы. Растворялся в тумане призраком, оседая инеем на замершие травы.

Таким был последний вдох декабря.

«Так исчезну и я.»